-
-
А чем, например, мое повторение отличается от Вашего "глубоко осмысленного" повторения?
Вы просто плохо представляете себе, что такое Евангелическо-Лютеранская Церковь. У нас за собственное мнение никого не выгоняют.И чтобы не выгнали из общины соглашаться с догмами учителей.И без транса здесь ну никак,ведь внутри понимешь по другому,а надо как они говорят.
Читал, как же. Кто не читал в детстве? Кстати, Вы не единоверец автора?А вам посоветую почитать про Робинзона Крузо.Один на осторове и не свихнулся и почему? Вспомните или почитайте.
Кстати без причастия и общения 15 лет,весьма поучительно.
Но, замечу, что исключения никогда не отменяют правило. Если Вы понимаете, о чем я.
- Взять бы этого Канта, да за такие доказательства года на три в Соловки! - совершенно неожиданно бухнул Иван Николаевич.
(М. Булгаков. "Мастер и Маргарита")Комментарий
-
Комментарий
-
Полиграф П.
А чем, например, мое повторение отличается от Вашего "глубоко осмысленного" повторения?
Да тем что я хоть понимая что на причастии ем обычный хлеб и пью обычное вино,но смысл причастия Богу Живому в реальной жизни,а не в обряде.
При понимании и выполнении слов Христа происходит реальное соединение с Ним,а не когда едите посвящённые ритуалам продукты!
Короче мне уже даже смешно,когда те кто причащается с "правильным" отношением потом грешат не хуже атеистов,а вид создают что кроме них ну никого более.
Вам не странно от этого. Потому кто ест и пьёт НЕ РАССУЖДАЯ! А рассуждать это не жевать.
Вы просто плохо представляете себе, что такое Евангелическо-Лютеранская Церковь.
Не спорю,полохо. Я уже пересмотрел вкратце не мало вероучений и понял,что все они интерпритации одного.
Я оставил себе первое,всё остальное сразу отпало.
Комментарий
-
Тогда вы определитесь что вы едите :тело,хлеб, или плотохлеб.Тем более мы говорим о материальном,а в материальном Он был полностью человеком,поэтому и хлеб вам надо считать полностью хлебом(каков он и есть),а не морочить людям головы.И знай в сердце твоем, что Господь, Бог твой, учит тебя, как человек учит сына своего. Втор.8:5Комментарий
-
Очень надеюсь что данная статья поможет...
Профессор Архимандрит Киприан (Керн)
Таинство Евхаристии установлено Спасителем на Его последней Вечере с учениками при произнесении Им слов «приимите, ядите... пийте от нея вси... сие творите в Мое воспоминание...» Но еще задолго до этой таинственной трапезы Спаситель раскрыл апостолам мистический смысл причащения Его Тела и Крови. B самом деле, сразу же после первого чудесного насыщения 5000 человек пятью хлебами, т. е. еще задолго до Преображения и до Его входа в Иерусалим, точнее в период между I и II пасхой Своего общественного служения, Господь Иисус Христос произнес в капернаумской синагоге Свою проповедь ο Хлебе Жизни. Тут среди этих стройных колонн классического греческого стиля, украшенных, однако, и еврейскими религиозными эмблемами: семисвечниками, гранатовыми яблоками, шестиконечными звездами, в этом, ныне вполне уже раскопанном и очищенном дивном портике этой синагоги с видом на Тивериадское море, Спасителем было предложено Его учение ο Небесном Вечном Хлебе (Ин. 6, 2466).
Β сущности, эта проповедь естественно распадается на две части: предварительную, в которой Он говорит больше ο ветхозаветном прообразе Евхаристии (стихи 2747), и само учение ο Небесном Хлебе Жизни (4866).
Обратиться к ветхозаветному символу Евхаристии побудили Спасителя сами же ученики, вспомнив по поводу бывшего накануне (Ин. 6, 12) чудесного насыщения 5000 людей ветхозаветное чудо с падавшей с неба манной: «Отцы наши ели манну в пустыне, как написано: хлеб с неба дал им есть» (Ин. 6, 31; Исх. 16, 15; Пс. 77, 24). Господь должен был, как часто и в других случаях, иметь перед Собой узкую национальную психологию иудейскую и их известную косность, неспособность подняться над уровнем исторического и буквального понимания библейских фактов. Надо было им показать, что манна была только прообразом истинного Небесного Хлеба. Но это все же никак не значило бы, что она является опять-таки только единичным историческим фактом, простым эпизодом иудейской истории. Манна была символом Вечного Хлеба. Это данное историческое событие было и служит прообразом, «типом» вечной реальности, от века установленной евхаристической трапезы. Но только прообразом, и потому неполным и несовершенным. Манна была чудесной пищей, падавшей с неба, тогда как Евхаристия есть само истинное Тело Христово; манна падала только в течении какого-то времени, a Евхаристия установлена на бесконечные времена, «всегда, ныне и присно и во веки веков». Манна питала только тело, тогда как Небесный Хлеб питает всецелого человека и проходит «во уды, во вся составы, во утробу, в сердце». Он сообщает человеку безсмертие, которое не в состоянии была дать манна.
Святой Кирилл Александрийский в своем толковании на Евангелие от Иоанна (кн. ІІІ, гл. 6) так объясняет эту связь: «Манна питала в пустыне один только народ иудейский, тогда как во вселенной существуют бесчисленно другие народы. Истинный Хлеб Жизни, сошедший с неба, имеет силу питать всю вселенную и давать ей совершенную жизнь».
Псалмопевец воспринял эту ветхозаветную манну, как «хлеб небесный и хлеб ангельский» (Пс. 77, 2425). По этому поводу тот же святой Кирилл говорит, что хотя ангелы и не могут вкушать грубой пищи, «но ничего не воспрещает думать, что т. к. они суть духи, то и могут нуждаться в таковой же пище, очевидно духовной и умственной». И несколько дальше: «Христос есть Хлеб и самих ангелов». И святой Амвросий Миланский учит: «Тобою (т. е. Хлебом Небесным) питаются преизобильно ангелы на небе».
Но обратимся к более существенной части той же капернаумской беседы Господа. He манна есть истинная и вечная жизнь, a Христос Хлеб, сшедший с небес (6, 41). Β этом учении Христа важны две главные мысли, a именно: а) Евхаристия воскрешает вкушающих от нее (6, 4854), и б) Евхаристия есть соборное единство всех ее причастников, членов таинственного Тела Христова (6, 56).
1. Β самом деле, если прообраз Евхаристии, манна, могла только напитать человеческие физические силы странствующих в пустыне иудеев и имела, таким образом, только временное значение, то вечный смысл Евхаристии есть воскрешение и вечная жизнь. «Я есмь Хлеб жизни. Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли; Хлеб же, сходящий с неба, таков, что ядущий его не умрет» (6, 4850). Этот Хлеб, т. е. Плоть Господа, дается за жизнь мiра, и ядущий его жить будет вовек (6, 51), a тот, кто не будет есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, не будет иметь в себе жизни (6, 53). «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу Его в последний день» (6, 54).
Святой Кирилл Александрийский, толкуя 6, 51, так догматизирует по этому поводу: «Поскольку Животворящее Слово Божие вселилось во Плоти, Оно преобразовало его (т. е. Тело) в собственное качество, т. е. жизнь, и, всецело соединившись с ним неизреченным образом единения, сделало его животворным, каково и Само Оно есть по природе. Поэтому Тело Христа животворит тех, кто становится причастником его, так как оно изгоняет смерть, когда является между умирающими, и удаляет тление, неся в себе Слово, совершенно уничтожающее тление». И несколько далее святой отец продолжает говорить ο границах этой воскрешающей мощи Тела Христова: «Оживет всякая плоть, ибо пророческое слово предвозвещает, что восстанут мертвые» (ср. Ис. 26, 19). Мы думаем, что следствия таинства Воскресения Христова простираются на все человечество. A Златоуст учит: «В Ветхом Завете было обещание долговечности и многолетия, но теперь обещается не просто долговечность, но жизнь, конца не имеющая». Таким образом, Евхаристия есть единая существенная связь наша с умершими. Причащаясь Тела и Крови Христовых, мы входим в теснейшее общение и с усопшими причастниками их. Β византийском же чине проскомидии, как это будет ясно из дальнейшего изложения, это общение с мiром усопших становится особенно ясным благодаря молитвенному поминовению имен живых и усопших при вынимании частиц из просфор и потом при погружении их в Чашу Святой Крови с произнесением слов «Отмый, Господи, грехи всех поминавшихся честною Твоею Кровию и молитвами святых Твоих». Православная Литургия византийского чина являет, таким образом, особенно ясное литургическое исповедание общения со святыми и соборного единства церковного.
2. Из этого следует и другое: капернаумская беседа раскрывает и экклезиастический смысл Евхаристии. Спаситель говорит: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (6, 56). Каждый, причащаясь Тайн Господних, становится членом Его мистического Тела, т. е. Церкви. Евхаристия есть Тело Христово, и Церковь, пo aпостолу Павлу, также есть то же соборное Тело Христово (Ефес. 4, 1516; Колос. 1, 24). Другими словами, природа Церкви евхаристична. Евхаристии нет вне Церкви, ибо нет тела вне Тела; и Церковь не может быть без Евхаристии. Нельзя поэтому быть членом Церкви и не причащаться того, что есть Тело Христово, т. е. Сама Церковь. Β Евхаристии знак церковности.
Вот что читаем мы y Златоуста: «Чтобы не любовию только, но и самим делом быть нам членами Плоти Христовой, будем соединяться с этой Плотью. A это бывает через пишу, которую Христос даровал, чтобы выразить Свою великую любовь к нам. Для этого Он смесил Самого Себя с нами и растворил Тело Свое в нас, чтобы мы составили нечто единое, как тело, соединенное с головою. И это есть знак самой сильной любви... Чтобы ввести нас в большее содружество с Собою и показать Свою любовь к нам, Он дал желающим не только видеть Его, но и осязать, и есть, и касаться зубами Плоти Его, и соединяться с Ним, и насыщать Им всякое желание».
Вот каков этот таинственный Хлеб Жизни, Хлеб Небесный. Сам Христос, сошедший с небес и родившийся от Пречистой Девы в граде Вифлееме, в «Доме Хлеба», так как ???-??? [Вифлеем] значит именно Дом Хлеба; Он внесен по прошествии 40 дней, когда настало «время сотворити Господеви», в Храм и принят там праведным Симеоном словно приношение Хлеба для Тайной Евхаристической Вечери. Предназначенный еще от вечности к причастию верных, к их освящению и обожению, как от вечности же, прежде создания мира, предназначен к заколению и Агнец Божий (1 Пет. 1, 20).
Β дивной молитве святого Амвросия Миланского, положенной Церковью для чтения иереем перед совершением Литургии, так сказано об этом Хлебе:
«Хлеб сладчайший... Хлеб чистейший, всякия сладости и благовония исполненный, Хлеб, им же питаются преизобильно ангели на небеси... Хлебе святый, Хлебе живый, Хлебе вожделенный, сходяй с небесе и даяй мiрови жизнь.»
Хлеб, стало быть, вечного бессмертия. Хлеб соборного единения в Церкви.
Все в этом учении Спасителя полно тайны и не поддается анализу рассудка. Таинственность Хлеба вечной жизни обнаруживается и в самом библейском прообразе его, т. е. в этой необычайной ветхозаветной манне. «Иудеи, говорит толкователь священного текста, видя падаюшую манну, спрашивали друг друга: Что есть это? ибо не знали, что это было... Эти слова, что это, выраженные в виде вопроса, и именуют предмет, который на сирском языке звучит, как манна, т. е. это что? ????».
Недоумение древнего иудея при виде необычайной небесной манны повторилось (правда, гораздо резче) и при капернаумской проповеди Господа. Тут лишний раз в истории человеческого религиозного сознания подтвердился факт мучительной апории, безвыходного тупика.
B самом деле, иудейско-языческое сознание стремилось отделить мiр от Бога, углубить пропасть между ними, подчеркнуть непреодолимую трансцендентность Бога для мiра. Поэтому христианский догмат ο Воплощении Слова, ο вочеловечении Бога, то есть исповедание веры в имманентность Божества, при Его видимой трансцендентности, является для нехристианства столь неприемлемым и невероятным. Вот почему докетизм, манихейство, эвионитство и арианство так упорно сопротивлялись Православию и находили большое число сторонников среди образованных и в то же время благочестивых людей своего времени. Heпросвещенный светом христианского учения ум искал в языческой философии и находил в ней доводы против такого, казалось бы, дерзновенного умаления Бога, кенозиса, так как обнищание Бога, Его снисхождение казалось безумием, a безумие неприемлемо.
«По мнению языческих мыслителей, скажем словами В. Несмелова, все несчастье человеческой жизни заключается в связи бессмертного духа и смертного тела, потому что этой связью необходимо создается роковое противоречие в человеческой природе и жизни... Они признавали связь духа и тела в человеческой природе за связь неестественную, и это признание определило собой все дальнейшее построение их сотериологических воззрений». И раз уж человеческий ум не может удовлетвориться ни системой материалистического монизма, ни системой монизма спиритуалистического или идеалистического, то естественно остается единоприемлемым мiропонимание дуалистическое. Но если из дуалистического мiропонимания (т.е. из признания наличности двух начал в человеке, духа и тела) легко вытекает соблазн окказионализма, который никак не в состоянии обосновать и осмыслить само бытие духа в чуждом ему теле, то, следовательно, надо искать чего-то другого, иного, чем окказионализм, подхода к телу и духу. Надо оправдать тело перед лицом духовного начала, надо уверовать в возможность его одухотворенности (σώμα πνευματικόν[тело духовное]). Вот почему православная богословская мысль путем долгих и мучительных исканий, споров, богословских дерзновенных вопрошаний и, конечно, при участии многовекового мистического и аскетического опыта пришла к вере и учению об обоженной плоти, что y мистиков Востока выразилось в учении ο «богоподобной плоти» (особенно y святого Григория Паламы).
Иудеи спрашивали: «Как Он может дать нам есть Свою Плоть?» (6, 52). По этому поводу хорошо замечает Златоуст: «Что воскрешали пророки, это апостолы знали, хотя Писание говорит об этом и не так ясно; но чтобы кто-нибудь ел плоть, о том никогда не говорил ни один из пророков».
Это именно σώμα πνευματικόν или όμοθεον σώμα[тело, единое с Божеством] было камнем преткновения для рационализировавших капернаумских слушателей Христа и осталось таким же камнем для современных рационалистов. Спрашивали иудеи: «Как Он может дать нам есть Свою Плоть?» (6, 52). Слова Спасителя соблазняли даже близких Ему учеников, которые постоянно Его слушали (6, 61). «С этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним.» (6, 66).
Как это типично для всех времен, до нашего включительно! Чудеса Христовы иудеи видели и изумлялись им; нравственному учению Его внимали и с благоговением принимали, как самую возвышенную проповедь, и этим готовы были ограничить круг своих религиозных потребностей. Догматическое же учение ο вечном бытии Сына (Ин. 8, 58) и ο единосущии Его с Отцом показалось благочестивому иудею хулой (Ин. 5, 18; 10, 3031). A уж это учение в «капернаумском сонмище» ο возможности освящения тела, ο причастии к обоженной плоти, об обожении, таким образом, и себя и ο воскресении в этом теле всё это показалось безумием и повергло в скорбь иудейского рационалиста и оттолкнуло от Спасителя даже близких Ему учеников. Разве не то же мы видим и теперь? Разве не тот же дух рационализма и скепсиса томит наш разум? Разве не хотим мы в Тайной Вечере видеть только «трогательную» сцену прощальной трапезы с учениками и вслед за тем в Литургии только символическое воспоминание этой Вечери? Разве многие верующие в наши дни не отходят от Христа и от Церкви подобно соблазнившимся ученикам Господа?
Ах, как многие в наше время готовы принять в Евангелии только «исключительно высокую нравственную проповедь» и вслед за Ренаном и Толстым видеть в Христе только «совершенного учителя морали!» Ах, как многие не понимают, что Евхаристия есть центральная точка христианской религиозной жизни, что без нее нет Церкви, нет и Самого Вечного Богочеловека!Комментарий
-
Существуют люди, которые воздыхают ο духовных благах, говорит Lagrange, которые ишут их около Господа Иисуса Христа. Но Евхаристия их отвращает; они приемлют ее только, как воспоминание прошлого. Но тогда Иисус не присуствует среди них реально, Он как бы лишен божественного свойства быть везде и всегда со Своими. Он отдан определенному моменту истории... И они говорят: «Как может этот Человек дать нам есть Свою Плоть?»
Потому-то Спаситель и предложил эту Свою проповедь o Heбесном Хлебе задолго до Тайной Вечери, чтобы приготовить Своих апостолов к принятию этой мысли, чтобы приучить к ней. Рационалистическое же сознание среднего религиозного обывателя не может принять этой слишком дерзновенной, головокружительной мысли. Она, по-видимому, останется «юродством» для многих еще на многие века. Принять Евхаристию, принять учение об обоженной плоти, ο вочеловечении Бога, может быть, гораздо труднее, чем согласиться с мыслью ο существовании Бога.Комментарий
-
Причастие - это не просто обряд, это заповедь Христова. К тому же, я не понимаю, как одно может мешать другому. На мой взгляд, Причастие помогает быть христианином, а не мешает.
Это просто неправда. Не то, что грешат, а то, что "вид создают". Единственные, кто здесь создает вид, что они самие истинные святые, все лучше всех понимающие, так это евангелики. Все остальные у вас ничего не понимают, все извратили, обрядоверцы и т.д.Короче мне уже даже смешно,когда те кто причащается с "правильным" отношением потом грешат не хуже атеистов,а вид создают что кроме них ну никого более.
У всех первое. Вот только толкуют все его по-разному. Вы, например, вот так.Я оставил себе первое,всё остальное сразу отпало.
Но при этим все, точно как Вы, родной, считают, что уж они то точно правильно все понимают.
- Взять бы этого Канта, да за такие доказательства года на три в Соловки! - совершенно неожиданно бухнул Иван Николаевич.
(М. Булгаков. "Мастер и Маргарита")Комментарий
-
Я уже все объяснил не один раз. Дело не в объяснении, а в понимании. Если Вы не можете понять, то, советую, прежде, чем влезать в разговор, немножко почитать что-нибудь сверх того, что рассказывают в вашей библейской школе.
Да, Он был полностью Человеком. Но даже в "материальном", как Вы изволите выражаться, Он был полностью Богом. Вы с этим не согласны?Тем более мы говорим о материальном,а в материальном Он был полностью человеком,поэтому и хлеб вам надо считать полностью хлебом(каков он и есть),а не морочить людям головы.- Взять бы этого Канта, да за такие доказательства года на три в Соловки! - совершенно неожиданно бухнул Иван Николаевич.
(М. Булгаков. "Мастер и Маргарита")Комментарий
Твитнуть
Комментарий