Твитнуть
Некоего монаха наставник заставил бить жезлом столб и все допытывался:
- Чувствует ли столб боль? Злится ли он? Гневается ли на тебя?
- Нет, как же столб может проявлять чувства?! еле переводя дух, отвечал запыхавшийся от бития новобранец
- Вот так и ты должен себя вести поучал уму-разуму наставник
Скажете, что наставление больно уж оригинальное? Да не оригинальней ложки во время обеда! Как бы шаолинский монах ни пытался подражать богомолу, богомолом ему также никогда не суждено стать, как и православному столбом. Они люди, а не насекомые или столбы! Пока человек жив, он всегда будет чувствовать боль или переживать другие чувства. Удивительно вообще, как такой бред здесь выставляется за эталон (59)!
Известен из житий и пример систематического избиения наставником своего подопечного салаги. Другие монахи видели на нем синяки, но делали вид, что не замечают. Отношения "наставник-подопечный", видимо, приравнены в обителях к принципу "милые бранятся, только тешатся" (60). Родитель должен знать, что когда его ребенок попадет за монастырские стены, там будет армейская дедовщина, и заступаться за него никто не будет это неугодно канонам.
Преп. Иринарха Ростовского ломали более суровыми средствами: он стоял на морозе перед окнами игумена по 2 часа, а потом 3 дня ему не давали есть и пить, заключив в одиночную камеру (61).
Св. Евпраксию постригли в монахини в 7 лет, спекулируя на любви к Христу. Ее монастырь был такой суровый, что многие из ее сестер не ели никогда в жизни винограда и других плодов, поскольку никогда не видели их в глаза! Что уж тут говорить о мясе! Вот эту-то малышку игуменья, для выработки послушания, заставляла носить тяжелые камни с места на место. Глядя на такую практику, поневоле создается впечатление, что армейские командиры кроме уставов изучают еще и жития святых, поскольку в армии таких приколов очень много. Стоит ли удивляться, что ее игуменья заставляла своих подопечных спать на камнях, а постель предварительно посыпать пеплом? По какому, скажете, поводу? А вдруг монахиням ночью приснится что-то соблазнительное (62)!
Будем ли после этого удивляться, когда увидим игумена, бросающего сухарь на пол для просящего поесть новобранца? Именно таким способом дали еду преп. Арсению, и он покорно, на четвереньках, подполз и зубами взял свое пропитание, чтобы потом стать Великим (63). После такого на самом деле будешь удивляться мягкости св. Феодосия Печерского, который, проходя ночью около келий и слыша разговоры монахов, а не молитвы, ограничивался только стуком в двери, оставляя нравоучение на завтра. Правда, однажды он выбросил в реку хлеб, который выставил их кладовщик на трапезу без его благословения, но мы не будем к нему слишком суровы: он подражал при этом преп. Пахомию (64).
Не буду я долго останавливаться на истории св. Досифея, которого морально сломили и он умер в молодом возрасте, т.к. о нем шла речь в предыдущих главах (65). Отметим, что ему наставники в свое время запретили читать Библию. Я недавно прочитал статью об одном несостоявшемся монахе. Там этот современный монах рассказывает свой опыт монашества, удивительно схожий с историей Досифея. В его монастыре не принято было читать не только Библию, но даже и православные газеты, не говоря уже о телевидении. При этом приветствовалось чтение житий (66). Удивительно, но эта тяга к галиматье, в РПЦ похоже стала традицией или хроническим заболеванием, а, вернее, традиционной болезнью.
"Благочестивые" иноки
Люди, идя в монастырь, думают укрыться там от мира. На самом же деле они просто одну форму мира меняют на другую. Они попадают в искусственно созданный мир, где, хотя и нет прежнего окружения, зато имеются веками созданные ущербные порядки. Греха вроде бы меньше, но для обостренной монашескими порядками совести и ими же созданных завышенных требований к святости, инок становится еще уязвимей для греха. Об этом частично говорилось прежде (67).
За монастырскими стенами грех также процветает, но в иных формах. Это и понятно: грешной природа человека остается всегда, где бы он ни находился. По этой-то причине Бог и не дал нигде заповеди становиться монахами. Во времена ап. Павла никто не додумывался и даже не подозревал о монашеской жизни. Этот апостол считал, что невозможно не общаться с грешниками, "иначе надлежало бы вам (верующим) выйти из мира сего" (1Кор.5:10). Из этого видно, что судьба христиан находиться среди таких грешников и своей жизнью быть для них светом и солью (Мф.5:13-15).
Какой смысл светить там, где никого нет (в пустыне, монастыре) или просаливать сало (мир, склонный к порче), не находясь при этом в самом сале? Монастырская жизнь, с перспективы Слова Божьего, почти бесплодна, поскольку там люди с трудом спасают себя, не говоря уже о том, чтобы спасать других. Влияние на мир обитель оказывает примерно такое же, как горшок, поставленный на свечку: ни света не дает вокруг, ни самой свечке внутри воздуха не хватает.
Из истории известно, что монастыри нередко выступали рассадниками гомосексуализма, блуда, пьянства, бунта и разного рода мракобесия. Иначе и быть не может! Ведь там, где люди начинают запрещать то, что Бог разрешил делать, они начинают делать то, что Бог запретил. Захотели запретить секс для служителей? Они будут продолжать потребности восполнять, но уже извращенными и запрещенными способами. Хотя жития и не передают всей той мерзости, существовавшей в монастырях, глухие отголоски такого положения дел читатель может услышать.
Мы увидим там и монахов, желающих убить своего строгого настоятеля (68). Запрет на спиртное и предписание питаться только на общей трапезе, а не по келиям, воспринимался в одном российском монастыре как нечто незаурядное (69). Завидовать завидовали уже не должности губернатора, а тому, что ты хороший проповедник. Именно из-за этого возненавидели братия преп. Феодора, хотя сам основатель Пахомий пытался его защищать (70).
Но, может, иноки были более рассудительны? Я бы не сказал. Если судят и предписывают наказания на основании откровений выжившего из ума старца, а не на основании бесспорных фактов, то здравыми судей явно не назовешь. Ладно, в этой ситуации за невиновных монахов вступился прославленный в монашестве Паисий Великий, а если бы не было Паисия (71)? Лес рубят, щепки летят?
Имеется случай, когда св. Дулу оговорили в воровстве священных сосудов. Братия забили его до полусмерти за эти сосуды, а потом предали в руки властей и те дополнили арсенал пыток еще и посыпанием горящих углей ему на живот. Когда уже ему собирались отрубить руки, другой монах, который и своровал эти сосуды, из жалости к нему, признался в своем грехе. Тут же все кинулись святому в ноги и поняли: он святой! Но Дуле-то что из того?! Он умер после пыток через 3 дня (72)! Я не сомневаюсь, что эти же монахи, его колотившие, сами же и нарисовали потом его икону, чтобы кадить ему. Неужели такое могли сделать святые иноки над человеком из-за каких-то сосудов? Но ведь смогли же! Это вообще в духе житий, где могли убить за надругательство над иконой.
Интриги в обителях плетут не меньше, чем за их внешними стенами. По крайней мере, клеветники св. Алипия надеялись заполучить денежки за изготовление иконы, а отсутствие оной списать на нечестность святого (73). Бывали, конечно, грехи и посущественнее.
Преп. Иаков Постник стал как-то очень святым, и когда родители одной одержимой девочки оставили ее у святого для исцеления, он отличился. Как? Как-как, сначала изнасиловал, потом убил и кинул в реку с целью сокрытия улик преступления. Потом 10 лет каялся и опять стал святым. И я не увидел там никакой ответственности святого перед законом или родителями убитой девочки: отделался он перед ними легким испугом (74).
Интересным мне показался случай с преп. Григорием Печерским. Этот святой заставил "работать на братию" воров, посягнувших на монастырское добро. Причем, они "скончили за этой работой дни свои" (75). Чем же тогда занимались сами эти братия? Получается, что святость братии покоилась на рабстве таких вот работников. Немудрено, что при таком положении в монастырях начинали "с жиру беситься". И это не единичный пример. На Руси ко многим монастырям приписывались целые села, которые и обеспечивали процветание обителей.
Известен пример, когда умерший св. Макарий Желтоводский сжег в Тихвине монастырь, т.к. монахи с игуменом не послушались его повеления убрать спиртное из обители и не увлекаться женщинами. Видно здорово грешили там "святые" иноки (76).
Мы не будем обращать внимания на все эти проявления греховности, коих и в мире хватает. Даже и без этого ясно, что в этих учреждениях закладываются ущербные принципы жизни. Монастырь не делает человека более сильной личностью, но лишь более странной и уязвимой. Изоляция от нормальной жизни и постоянная обработка послушанием делает его более чужим для оставленной в миру родни.
Преп. Маркиан отказался встречаться с сестрой и принимать от нее угощение. Почему? На том основании, что она это делала из-за родства и не могла так же угощать всех монахов (77). Но помилуйте! Нигде и не сказано в Библии, что мы должны всех угощать так же, как мы это делаем в отношении родни! На такое благотворение никаких денег не хватит.
Св. Пимен ушел в монастырь вместе с братом. Когда мама пришла их проведать, то они сбежали от нее как это сделали рекламные комары от "Рэйда". Да, они потом поговорили с ней через двери. Их наставник так ее "успокоил": "Если хочешь детей увидеть в будущей жизни, то нельзя их видеть сейчас". Почему?!! Где Священное Писание может подтвердить эту дурость?! Немудрено, что святой не стал в другой раз встречаться со своей сестрой, когда та просила его походатайствовать за невинно арестованного сына (78). Что там сестра! Преп. Савва Вишерский после долгих упрашиваний брата, не видевшего его много лет, слез со своего столпа на 5 минут и благословив, полез назад на свое орудие подвига (79).
Душещипательная история, о которой пойдет речь, видимо, призвана умилить впечатлительные души. Преп. Иоанн Кущник, будучи от природы предрасположен к монашеским подвигам, сбегает от родителей в возрасте около 13 лет (80). Предварительно он обманом выудил у них кругленькую сумму на дорожные расходы. В этом ему покровительствовал "добрый" монах-паломник. Пробыв в монастыре около 6 лет, Иоанн сильно захотел домой. Житие говорит, что это были бесовские происки, поскольку, как надо понимать, настоящий монах домой к родным хотеть не может, особенно когда убежал от них в 13 лет!
И вот Иоанн дома, вернее, в навозной куче около родного дома. Он решил поразить происки сатаны, давшего любовь к родителям, весьма своеобразным способом. Как? Жить инкогнито вблизи дома и страдать от того, что они давали ему еду как нищему, а он ее отдавал другим бомжам. Благо за 6 лет он от подвигов изменился до неузнаваемости. Даже мать его родная не узнала! В таком положении он прожил 3 года! За 3 дня до смерти (это в двадцать два-то года!) он решил им открыться. Он дал им Евангелие, которое родители ему когда-то купили, и сказал: "Евангелие научило меня терпеливо нести Его (Христа) благое иго!" Чье-чье он нес иго?! Христа?! Да Христос не имеет никакого отношения к этой смеси дромомании с мазохизмом!
Все эти примеры в связке со всей той аскетической фантазией, упоминаемой в предыдущем разделе, делают монастыри ярко выраженным тоталитарным обществом. Только слепое преклонение наших сограждан перед традиционностью этого учреждение обеспечивает ему дальнейшее спокойное существование. Государственные же мужи предпочитают не трогать этого черного и очень больного великана, и чаще заигрывают с ним, пытаясь получить от этого политические дивиденды. Любой евангельской церкви таких художеств ни сограждане, ни чиновники просто никогда бы не спустили с рук, а здесь дана вечная индульгенция!
Христом же не надо прикрывать свои дурости. Если Иисус один раз не вышел к родным, когда они его звали (Мр.3:31-35), то это не означает, что при виде их он всякий раз убегал от них пулей. В конкретном случае Господь не дал родственникам оторвать себя от служения людям. А от какого служения родные отрывали наших святых? От сидения в своей келии или стояния на столбе. По-моему, ничего страшного, если бы столб или келия побыли пустыми.
Продолжение следует...
Взято отсюда :
LifeOfSaints.rar
Комментарий