Литературная мозаика

[Евлампия]

престол однако не шуточный

Это Честер. Фирма моего мужа производит.

[Евлампия]

Так, Бастетик, кавалеров наших все нет, как нет, а я вот не могу не поделиться кой-чем из «Дядюшкиного сна», который перечитываю щас уж даже не знаю, в который раз. Есть там персонаж прелюбопытный. Энтакая ну до боли современная дама, приятная во всех отношениях. Марья Александровна Москалева. Первая дама в Мордасове. Как говорит сам Достоевский, Марья Александровна всегда отличалась безукоризненным умением себя держать. О! Это ум, это тактика! И как это все злободневно Вот, приведу отрывочек, который может сказать о многом

«Удивляюсь, решительно удивляюсь, почему вы все считаете меня врагом этой бедной Анны Николаевны, да и не вы одна, а все в городе? Вы знаете нас обеих, ну из чего я буду врагом ее? За первенство? Но я равнодушна к этому первенству. Пусть ее, пусть будет первая! Я первая готова поехать к ней, поздравить ее с первенством. И наконец все это несправедливо. Я заступлюсь за нее, я обязана за нее заступиться! На нее клевещут. За что вы все на нее нападаете? Она молода и любит наряды, за это, что ли? Но, по-моему, уж лучше наряды, чем что-нибудь другое, вот как Наталья Дмитриевна, которая такое любит, что и сказать нельзя. За то ли, что Анна Николаевна ездит по гостям и не может посидеть дома? Но Боже мой! Она не получила никакого образования, и ей, конечно, тяжело раскрыть, например, книгу или заняться чем-нибудь две минуты сряду. Она кокетничает и делает из окна глазки всем, кто не пройдет по улице. Но зачем же уверяют ее, что она хорошенькая, когда у ней только белое лицо и больше ничего? Она смешит в танцах, соглашаюсь! Но зачем же уверяют ее, что она прекрасно полькирует? На ней невозможные наколки и шляпки, но чем же виновата она, что ей Бог не дал вкусу, а напротив дал столько легковерия. Уверьте ее, что хорошо приколоть к волосам конфетную бумажку, она и приколет. Она сплетница, но это здешняя привычка: кто здесь не сплетничает? К ней ездит Сушилов со своими бакенбардами и утром, и вечером, и чуть ли не ночью. Ах, Боже мой! еще бы: муж козырял в карты до пяти часов утра! К тому же здесь столько дурных примеров! Наконец, это еще может быть, и клевета. Словом я всегда, всегда, заступлюсь за нее!..»

[Бастет]

Ну елки... сколько ж мнне нужно одарить то, прежде чем опять смогу + поставить. Блин. На уж публично что ли

[shlahani]

Браво, Достоевский!

[Евлампия]

Браво, Достоевский!

И это все? Что ж, зайдите, милорд, хотя бы в тему Бастет про статус, и напишите перл про Арбуз.

[shlahani]

Ладно, вот мой Достоевский

- Но я пойду к здешней хозяйке, - настаивала Пульхерия Александровна, - я умолю ее, чтоб она дала мне и Дуне угол на эту ночь. Я не могу оставить его так, но могу!
Говоря это, они стояли на лестнице, на площадке, перед самою хозяйкиною дверью. Настасья светила им с нижней ступеньки. Разумихин был в необыкновенном возбуждении. Еще полчаса тому, провожая домой Раскольникова, он был хоть и излишне болтлив, что и сознавал, но совершенно бодр и почти свеж, несмотря на ужасное количество выпитого в этот вечер вина. Теперь же состояние его походило на какой-то даже восторг, и в то же время как будто все выпитое вино вновь, разом и с удвоенною силой, бросилось ему в голову. Он стоял с обеими дамами, схватив их обеих за руки, уговаривая их и представляя им резоны с изумительною откровенностью, и, вероятно для большего убеждения, почти при каждом слове своем, крепко-накрепко, как в тисках, сжимал им обеим руки до боли и, казалось, пожирал глазами Авдотью Романовну, нисколько этим не стесняясь. От боли они иногда вырывали свои руки из его огромной и костлявой ручищи, но он не только не замечал, в чем дело, но еще крепче притягивал их к себе. Если б они велели ему сейчас, для своей услуги, броситься с лестницы вниз головой, то он тотчас же бы это исполнил, не рассуждая и не сомневаясь. Пульхерия Александровна, вся встревоженная мыслию о своем Роде, хоть и чувствовала, что молодой человек очень уж эксцентричен и слишком уж больно жмет ей руку, но так как в то же время он был для нее провидением, то и не хотела замечать всех этих эксцентрических подробностей. Но, несмотря на ту же тревогу, Авдотья Романовна хоть и не пугливого была характера, но с изумлением и почти даже с испугом встречала сверкающие диким огнем взгляды друга своего брата, и только беспредельная доверенность, внушенная рассказами Настасьи об этом странном человеке, удержала ее от покушения убежать от него и утащить за собою свою мать. Она понимала тоже, что, пожалуй, им и убежать-то от него теперь уж нельзя. Впрочем, минут через десять она значительно успокоилась: Разумихин имел свойство мигом весь высказываться, в каком бы он ни был настроении, так что все очень скоро узнавали, с кем имеют дело.

[Бастет]

Это Честер. Фирма моего мужа производит.

Забавно, смотри какой ассоциативный ряд ...
Честер - Честертон (Гилберт Кийт ) - ... четверостишие из его рассказа -...

Параллельная линия: Крокодил-Грибы-Грибоедов-

Да что вы все твердите вновь и вновь
Что мое горе - горе от ума.
Ведь в моем сердце царствует Любовь
А управитель головы моей - Зима...

Крестьянин, торжествуя,
На дровнях обновляет путь...

(с) Бастет "Рожденное в канун выборов "

PS. А о 3 сюжетной линии сами догадайтеся...

[Евлампия]

[QUOTE]

Да что вы все твердите вновь и вновь
Что мое горе - горе от ума.
Ведь в моем сердце царствует Любовь
А управитель головы моей - Зима...

Холодная рассудительная голова и горячее сердце еще никому не помешало... Тем более тебе, моя прекрасная леди.

[Евлампия]

Разумихин имел свойство мигом весь высказываться, в каком бы он ни был настроении, так что все очень скоро узнавали, с кем имеют дело.

К Разумихину мы еще вернемся, герр шлахани, равно как и к Раскольникову... Но каков князь из "Дядюшкиного сна"! Помнишь, как он, "осколок аристократии", говорил о том, что лично знал Бетховена?

Я очень люблю му-зы-ку. Я за границей с Бетховеном был знаком.

С Бетховеном! Вообрази, Зина, князь был знаком с Бетховеном! кричит в восторге Марья Александровна. Ах, князь! Неужели вы были знакомы с Бетховеном?

Ну да мы были с ним на дру-жес-кой но-ге. И вечно у него нос в табаке. Такой смешной!

Шлаханчик! А мы с тобой тож на дру-жес-кой но-ге?

[Бастет]

Холодная рассудительная голова и горячее сердце еще никому не помешало... Тем более тебе, моя прекрасная леди.

Дык, и я про то. Не помешало бы, конечно же. Хватит уже кого-попало любить. Критерии отбора нынче стали строже.

[Евлампия]

Дык, и я про то. Не помешало бы, конечно же. Хватит уже кого-попало любить. Критерии отбора нынче стали строже.

Да, в принципе, критерии остались те же, Косичкина Только вот многие из нас охладели Я о женщинах сейчас говорю. В этом жутком мире, порабощенном преступлением и злом (это я щас опять на Достоевского упор делать буду ) присутствие женщины можно уподобить свету, воздуху, очищающему и освежающему атмосферу. Но женщина может нести в себе и сатанинское начало. Женщины в романах Достоевского удивительные творения! Федор Михайлович видел в женщине высочайшее откровение благости в терпении, в безграничной преданности, в смирении, в чистоте сердца; но он же прозревал в женщине и воплощение беспричинного зла, извращенную склонность ко злу (См. выше ).

Как близка мне сейчас Соня В Родионе она видит несчастнейшего из людей и чувствует, что именно поэтому она должна любить его больше. С той минуты как она узнала о его преступлении, она с ним уже внутренне не разлучалась, уже не могла жить своей жизнью Ее сострадание это не только дар души, которая бескорыстно нисходит к несчастному и склоняется перед ним. Любовь Сони истинна; услышав признание в убийстве, она перестает быть робкой девочкой, она бросается Родиону на шею, обнимает его. Она его уже не оставит. Она не считает себя лучше Раскольникова, разделяя его состояние обреченности и муки. Она любит его и чувствует, что она теперь с ним одно

[shlahani]

Рыцарь горестной фигуры, Достоевский, милый пыщ...

Есть DJ - это вот которые музыку-то смешивают, микшируют. Ещё есть VJ (давеча слыхал). Ну а тут, стало быть, LJ - литературный микс.

Тезис, так сказать (Раскольников, 23, излагает Порфирию Петровичу, 35, свою кастовую теорию):

...Первый разряд всегда - господин настоящего, второй разряд - господин будущего. Первые сохраняют мир и приумножают его численно; вторые двигают мир и ведут его к цели. И те, и другие имеют совершенно одинаковое право существовать. Одним словом, у меня все равносильное право имеют, и - vive la guerre eternelle, - до Нового Иерусалима, разумеется!
- Так вы все-таки верите же в Новый Иерусалим?
- Верую, - твердо отвечал Раскольников; говоря это и в продолжение всей длинной тирады своей, он смотрел в землю, выбрав себе точку на ковре.
- И-и-и в Бога веруете? Извините, что так любопытствую.
- Верую, - повторил Раскольников, поднимая глаза на Порфирия.
- И-и в воскресение Лазаря веруете?
- Ве-верую. Зачем вам всё это?
- Буквально веруете?
- Буквально.
- Вот как-с... так полюбопытствовал. Извините-с...


Антитезис. Раскольников приходит в гости к Соне.

- Не каждый день получаете-то?
Соня больше прежнего смутилась, и краска ударила ей опять в лицо.
- Нет, - прошептала она с мучительным усилием.
- С Полечкой, наверно, то же самое будет, - сказал он вдруг.
- Нет! нет! Не может быть, нет! - как отчаянная, громко вскрикнула Соня, как будто ее вдруг ножом ранили. - Бог, Бог такого ужаса не допустит!..
- Других допускает же.
- Нет, нет! Ее Бог защитит, Бог!.. - повторяла она, не помня себя.
- Да, может, и Бога-то совсем нет, - с каким-то даже злорадством ответил Раскольников, засмеялся и посмотрел на нее.
Лицо Сони вдруг страшно изменилось: по нем пробежали судороги. С невыразимым укором взглянула она на него, хотела было что-то сказать, но ничего не могла выговорить и только вдруг горько-горько зарыдала, закрыв руками лицо.


Синтез. Раскольников всё ещё в гостях у Сони, и дело движется к знаменитой сцене чтения евангелия.

- Так ты очень молишься Богу-то, Соня? - спросил он ее.
Соня молчала, он стоял подле нее и ждал ответа.
- Что ж бы я без Бога-то была? - быстро, энергически прошептала она, мельком вскинув на него вдруг засверкавшими глазами, и крепко стиснула рукой его руку.
"Ну, так и есть!" - подумал он.
- А тебе Бог что за это делает? - спросил он, выпытывая дальше.
Соня долго молчала, как бы не могла отвечать. Слабенькая грудь ее вся колыхалась от волнения.
- Молчите! Не спрашивайте! Вы не стоите!.. - вскрикнула она вдруг, строго и гневно смотря на него.
"Так и есть! так и есть!" - повторял он настойчиво про себя,
- Всё делает! - быстро прошептала она, опять потупившись.
"Вот и исход! Вот и объяснение исхода!" - решил он про себя, с жадным любопытством рассматривая ее.

[Бастет]

Фсе. Нету силушки боле. Пошла перечитывать "Ф.М." Мэтра. Вот я вас всех... ужо

[Евлампия]

Фсе. Нету силушки боле. Пошла перечитывать "Ф.М." Мэтра. Вот я вас всех... ужо

Читай, читай, Косичкина. Ну а я, пользуясь случаем, все ж опять о нем, о Достоевском. Вернее о Родионе и Соне. Для шлахани

Родион чувствует себя отверженным, но именно с Соней он вновь обретает самого себя. Ей он может сознаться в преступлении, ей он повинуется Одна Соня у него и остается на всем белом свете. И терпеливая, не докучливая любовь Сони в конечном счете побеждает Родиона, и он возрождается к жизни. Кто же истинный герой этой истории? Через Соню являет Себя и действует Тот Бог, в Которого Раскольников не желает верить и к Которому он все же взывал в начале, Который оставался втайне, но был рядом с ним в смиренной девушке, свидетеле и орудии Его неодолимой любви

Ты об этом размышлял, Дима, перечитывая роман?

[shlahani]

Ты об этом размышлял, Дима, перечитывая роман?

Основной приём, используемый Достоевским (и не только им) - это пророчество. То есть один человек приходит к другому человеку и говорит: ты сделал вот то-то и то-то. "Точно", отвечает ему, "как ты узнал!"
Порфирий Петрович пророчествует, зная с самого начала, что Раскольников и есть тот, кого он ищет. Разумихин догадывается, что преступление совершил Раскольников. Толстый мещанин знает, что Раскольников - "убивец". Хотя фактов у них у всех нет.
Евлампия, я не думаю, что Раскольников повинуется Соне. Мы всё-таки не де Сада обсуждаем, не Захер-Мазоха. Однако я согласен с тобой, что главная линия романа - это Соня и Родион. Эта пара является как бы эталоном, с которым соразмеряются другие пары: Мармеладов и Катерина Ивановна, Разумихин и Дуня...
Кроме того, я согласен с тобой относительно значения Сони. В предыдущем сообщении я показал, что меня удивило: Раскольников говорит, что верит в Бога. При этом мы знаем, что он уже убийца. На следующих страницах Раскольников ведёт себя так, что предыдущее его заявление о вере опять становится под сомнение: "А может, Бога и нет!" Почему это он так путается в показаниях? Очень просто: Порфирий - это же чистый сатана, то, что потом повторит Булгаков в Воланде. Эдакий ангел мщения. Перед ним Раскольников твёрд в своей вере. А при виде Сони Раскольников понимает, что вот - вера, а у него самого не вера. Естественно, он и подначивает Соню, потому что завидует. У него есть выбор (у каждого из нас есть выбор) - поверить или не поверить. Он принимает решение поверить. Несмотря на то, что это сопряжено с таким позором. Но это внешне, а внутри-то они, конечно, счастливы на берегу Иртыша.