Твитнуть
Ну что же, решил проанализировать, насколько же объективно человек делает выводы из статьи православного автора. Тем более, "мученик" один горб свой предоставил. 
Как же не воспользоваться таким благодушием человека, который так утрудил себя, предоставив ссылку на источник?
Итак, уже с самого начала статьи Кураев много раз акцентирует внимание на авторитете Отцов Церкви:
И далее Кураев пишет одну из ключевых мыслей, которую в упор не замечают многие горе-критики:
Ибо, действительно, точно также, как многие любят строить свое богословие путем неверного выдергивания цитат из Библии, точно также очень часто искажают точку зрения Отцов, делая из них обычных лжесвидетелей, когда наделяют их высказывания собственным смыслом.
И уже только после этого разъяснения диакон Андрей Кураев пишет те слова, которые привел здесь критик, в совершенно ином духе озвучив сказанное православным:
Нужно быть очень предвзятым человеком, чтобы на основании этой цитаты Кураева, сделать тот вывод, который сделал критик.
Как же не воспользоваться таким благодушием человека, который так утрудил себя, предоставив ссылку на источник? Итак, уже с самого начала статьи Кураев много раз акцентирует внимание на авторитете Отцов Церкви:
Отцы нам интересны не только как исторические свидетели, то есть не только в качестве свидетелей, рассказывающих о том, как жили христиане в древние времена. Отцы - не только свидетели церковной жизни своего времени. Прежде всего - они свидетели того Духа, Который веет из надвременной Вечности и потому дышит во всех столетиях. Отцы важны для нас как носители того духовного опыта, к постижению которого мы только стремимся. То, чего мы ищем, они уже обрели.
...
Святые - свидетели того, что Христос оставил людям по Своем Вознесении больше, чем книгу. В житиях святых и патериках встречаются рассказы о том, как подвижник продает единственную книгу, которая находилась в его собственности, ради того, чтобы помочь другому человеку. Рукописные книги стоили в ту пору весьма дорого и были довольно редки [1]. Итак, христианин мог продать находившееся у него Евангелие и остаться без него [2]. Но если он это делал ради того, чтобы выкупить из плена, из рабства, из тюрьмы своего ближнего - становился ли такой безкнижный христианин ближе к тому, о Ком говорит проданное им Евангелие, или нет? В конце концов, в самом Евангелии есть заповедь "Блаженны милостивые", но нет заповеди "Блаженны вызубрившие"... Но если продажа Евангелия, то есть утрата книги и тем самым возможности постоянного упражнения в изучении Слова Божия может приблизить человека ко Христу - значит, книга о Христе не единственный способ познания и приближения ко Христу.
...
Итак, богослов должен прислушиваться не только к голосу Библии, но и голосу Отцов.
...
Святые - свидетели того, что Христос оставил людям по Своем Вознесении больше, чем книгу. В житиях святых и патериках встречаются рассказы о том, как подвижник продает единственную книгу, которая находилась в его собственности, ради того, чтобы помочь другому человеку. Рукописные книги стоили в ту пору весьма дорого и были довольно редки [1]. Итак, христианин мог продать находившееся у него Евангелие и остаться без него [2]. Но если он это делал ради того, чтобы выкупить из плена, из рабства, из тюрьмы своего ближнего - становился ли такой безкнижный христианин ближе к тому, о Ком говорит проданное им Евангелие, или нет? В конце концов, в самом Евангелии есть заповедь "Блаженны милостивые", но нет заповеди "Блаженны вызубрившие"... Но если продажа Евангелия, то есть утрата книги и тем самым возможности постоянного упражнения в изучении Слова Божия может приблизить человека ко Христу - значит, книга о Христе не единственный способ познания и приближения ко Христу.
...
Итак, богослов должен прислушиваться не только к голосу Библии, но и голосу Отцов.
После того, как необходимость путешествия в мир Отцов была принята, нужно предупредить о тех опасностях, в которые на этом пути могут впасть путники. Если надо принимать определенные богословски-дисциплинирующие меры предосторожности даже при работе с Писанием, чтобы не поддаться на кажущуюся очевидность библейских цитат, используемых сектантами, то тем более надо помнить о возможности поспешных толкований при встрече с текстами Отцов.
Ведь Отцов, как и Писание, тоже нужно уметь понимать. Здесь тоже очень легко дать волю своему субъективизму. На всю жизнь должен запомнить тот, кто приступает к изучению мира богословия тот евангельский эпизод, где сатана искушает Спасителя. Чем он Его искушает? - Цитатой из Священного Писания (Мф. 4,6)... Это означает, что в нашем падшем мире нет такой святыни, которую злая воля не могла бы выломать из Храма и использовать в качестве булыжника для разрушения Церкви. Даже святыню можно использовать Богоборческим образом.
Как сама по себе начитанность в Библии не гарантирует верного ее понимания, так обстоит дело и с начитанностью в Отцах. Всем известно, что и еретики пользуются свидетельствами Писания. "Пользуются - и притом необыкновенно много. Они рыщут по всем книгам. При своих ли, при чужих, они никогда почти не говорят о своем ничего такого, чего не старались бы оттенить вместе с теми и словами Писания. Возьми сочинения Павла Самосатского, Прискиллиана, Евномия, Иовиниана и прочих заразителей, - и ты увидишь в них несметное множество свидетельств; не найдешь ни одной почти страницы, которая не была бы подкрашена и расцвечена изречениями Нового или Ветхого завета. Они знают, что зловонные извержения их едва ли кому могут скоро понравиться, если оставить их испаряться в том виде, как они есть, и потому орошают их как бы ароматом глаголов небесных, чтобы тот, кто легко презрел бы заблуждение человеческое, нелегко отвернулся от вещаний божественных. Они поступают подобно тем, которые, желая смягчить для ребенка остроту какого-нибудь питья, сначала обыкновенно мажут ему губы медом, чтобы неопытное дитя, предощутив сладость, не испугалось горечи" (преп. Викентий Лиринский. Напоминания 1,25) [3].
Ведь Отцов, как и Писание, тоже нужно уметь понимать. Здесь тоже очень легко дать волю своему субъективизму. На всю жизнь должен запомнить тот, кто приступает к изучению мира богословия тот евангельский эпизод, где сатана искушает Спасителя. Чем он Его искушает? - Цитатой из Священного Писания (Мф. 4,6)... Это означает, что в нашем падшем мире нет такой святыни, которую злая воля не могла бы выломать из Храма и использовать в качестве булыжника для разрушения Церкви. Даже святыню можно использовать Богоборческим образом.
Как сама по себе начитанность в Библии не гарантирует верного ее понимания, так обстоит дело и с начитанностью в Отцах. Всем известно, что и еретики пользуются свидетельствами Писания. "Пользуются - и притом необыкновенно много. Они рыщут по всем книгам. При своих ли, при чужих, они никогда почти не говорят о своем ничего такого, чего не старались бы оттенить вместе с теми и словами Писания. Возьми сочинения Павла Самосатского, Прискиллиана, Евномия, Иовиниана и прочих заразителей, - и ты увидишь в них несметное множество свидетельств; не найдешь ни одной почти страницы, которая не была бы подкрашена и расцвечена изречениями Нового или Ветхого завета. Они знают, что зловонные извержения их едва ли кому могут скоро понравиться, если оставить их испаряться в том виде, как они есть, и потому орошают их как бы ароматом глаголов небесных, чтобы тот, кто легко презрел бы заблуждение человеческое, нелегко отвернулся от вещаний божественных. Они поступают подобно тем, которые, желая смягчить для ребенка остроту какого-нибудь питья, сначала обыкновенно мажут ему губы медом, чтобы неопытное дитя, предощутив сладость, не испугалось горечи" (преп. Викентий Лиринский. Напоминания 1,25) [3].
И уже только после этого разъяснения диакон Андрей Кураев пишет те слова, которые привел здесь критик, в совершенно ином духе озвучив сказанное православным:
Да разве голос Макария Египетского есть уже голос церкви? Разве мнение Василия Великого есть уже церковное учение? Разве учение св. отцов есть уже eo ipso церковное предание? Нет ни малейшего намека отличать учение церкви, церковное предание от частных систем и мнений святоотеческих. Можно же вообразить себе, каким тормозом на путях к христианской истине является традиционно-вульгарный взгляд на непогрешимость и законообязательность святоотеческого учения... По отцам значит: выше всего личный вкус провозглашающего этот принцип... Принцип отечества есть принцип католичествующего произвола, принцип провинциальных, уездных пап... Н. Н. Неплюев справедливо говорит таким богословам: ведь и творения св. отцов мы будем воспринимать тем же собственным разумом. Почему же тот же разум так опасен при чтении Евангелия и становится таким безвредным при чтении святоотеческой литературы?. Разница лишь та, что при чтении Евангелия личное начало выступает открыто, и тем предотвращается вырождение духовной свободы в личный произвол, а святоотеческий принцип скрывает разгул произвола толкователей... Мы потеряли критерий церковного учения, мы потеряли способность различать между законообязательным в вероучении и личными мнениями. Чего, чего у нас не выдавали, при посредстве святоотеческих цитат, за церковное учение! Наше богословие есть сплошная фальсификация христианского учения, прикрываемая принципом отечества... Эффектным образчиком лукавого применения принципа отечества является книга свящ. Флоренского Столп и утверждение истины. И в заглавии книги, и в ее тексте автор афиширует церковно-святоотеческие источники, но книга его в своем содержании не имеет ни одной черты христианской философии: это не что иное как спиритическая философия. Под флагом церковно-отеческим он излагает лишь свою философию" [5].
Комментарий