5. Смиха раввинское назначение
Чтобы лучше понять то, что произошло в Кейсарии Филипповой, нужно обратиться к еврейскому менталитету и раввинскому опыту Шимона бар Йоханана.
Как уже было сказано, Шимон не был ученым, а его попытка присоединиться к группе учеников Иоанна Крестителя закончилась честным возвращением к рыбацкой жизни. Шимон понимал, что он не годится на пост раввина, не умеет интерпретировать сложных указаний Торы и спорить с мудрецами о запутанных ритуальных предписаниях. Не исключено, что он пошел за Иисусом только потому, что роль «ловца людей», которую предложил ему Иисус, не требовала от него умения решать спорные галахические вопросы, связанные с выполнением еврейских религиозных законов (ивр. галаха). По крайней мере, Шимону так казалось.
Но в Кейсарии Филипповой после получения нового имени Шимон Кефа бар Йоханан получил раввинское назначение со словами: «Дам тебе ключи царства небесного; то, что свяжешь на земле, будет связано в небе, а то, что развяжешь на земле, будет развязано в небе» (Мф 16,19).
На языке еврейских раввинов власть «связывать и развязывать» означала ни более ни менее как власть принимать галахические решения, которые становились законом. Ивритские слова асар ве-хиттир (связывание и развязывание) означало фактически «разрешение и запрещение». Талмуд рассказывает, что власть «связывать и развязывать» имели разные раввинские школы, а прежде всего Синедрион, как высший раввинский суд. Существовало убеждение, что их решения в каждом вопросе получали ратификацию от небесного трибунала, и становились законом также «в небесах». И исторические источники, и сами Евангелия свидетельствуют о многочисленных злоупотреблениях религиозной властью.
Например, Иосиф Флавий писал, что во времена царицы Александры фарисеи со своей религиозной властью фактически захватили власть в государстве и могли даже добиться заключения в тюрьму или освобождения любого человека. Критикуя фарисеев, Иисус в определенной степени признает, что они имеют власть «связывать и развязывать». Он сам говорил своим ученикам: «Делайте и сохраняйте все, что они [фарисеи] вам говорят, но не берите примера с их поступков. Они говорят, а сами не делают. Они связывают тяжелые грузы, которые невозможно носить, и взваливают их на плечи людей, а сами даже пальцем их не хотят коснуться» (Мф 23,3-4).
В этом высказывании легко заметить две основные вещи: с одной стороны, слова о связывании грузов относятся именно к формулировке галахических запретов, которые очень тяжело было выполнить, и которых сами фарисеи лицемерно не выполняли. С другой стороны, Иисус советует ученикам, чтобы они «делали и сохраняли» учение фарисеев, и тем самым признает, что фарисеи верно интерпретируют галахические законы еврейской Торы.
То же самое касается «ключей царства небесного». В Евангелии Луки Господь Иисус критикует знатоков Писания и говорит, что они «взяли ключ от знаний, но ни сами не вошли, ни другим не позволили войти» (Лк 11,52). Получается, что Иисус назначил Петра одновременно хранителем с ключами, обязанным раздавать хранимые сокровища, и судьей, имеющим власть решать вопросы еврейского Закона. Иначеговоря, Иисуснаделилеговластьюглавногораввина.
Каждый еврей в этом месте задал бы вопрос: а получил ли сам Иисус раввинскую власть, чтобы передавать ее другим? Ответ такой, что Иисус не был учеником ни одного раввина, и не получил от других полномочий для назначения очередных раввинов (ивр. смиха). Значительная часть дискуссий Иисуса с тогдашними раввинами касалась именно этого вопроса: откуда у Него власть говорить и делать то, что Он говорил и делал?
Очень интересно проследить эту дискуссию в Библии, но здесь достаточно лишь отметить, что мы говорим о моменте, когда Шимон Кефа признал Иисуса Мессией, Сыном живого Бога. Эти слова означали убеждение, что Иисус получил елеопомазание, назначение, смиху не от людей, а от самого Бога. Поэтому ни сам Шимон Кефа, ни другие Апостолы не удивились, что Мессия передал раввинскую власть человеку, который признал в Нем Мессию.
Совершенно очевидно, что история еврейского народа, записанная последователями фарисейской раввинской школы, не содержит никаких упоминаний о Раббане Шимоне Кефе бар Йоханане, потому что фарисеи признавали лишь свои собственные раввинские назначения. В истории Церкви тоже Шимон Кефа никогда не фигурирует как главный раввин, потому что Иисус лично запретил своим ученикам пользоваться таким титулом: «Вы не позволяйте, чтобы вас называли Равви, потому что один у вас Учитель, а вы все братья» (Мф 23,8).
Думается, что Шимон Кефа очень удивился бы также, если бы его назвали по католическому обычаю Святым Отцом, потому что и этот титул для него был бы неприемлем в связи с Иисусовым запрещением: «Никого на земле не называйте своим отцом, потому что у вас один Отец в небе» (Мф 23,9).
Так или иначе, Шимон бар Йоханан получил в Кейсарии Филипповой раввинское назначение, а вместе с ней и новое имя. Началась новая жизнь
6. Первое недоразумение
Евангелист Матфей описывает, что сразу же после того, как Иисус похвалил Шимона за непоколебимую веру и дал ему в связи с этой верой новое имя Кефа, Он начал говорить ученикам о своих страданиях и казни. Новоиспеченный главный раввин Шимон Кефа начал Его увещавать: «Да не случится с тобой такое никогда!» В его понимании, вся эта история с назначением, новой функцией и новым именем не имела бы никакого смысла, если бы Иисус действительно был казнен в Иерусалиме, а не взял царскую и/или первосвященническую власть в свои руки.
Скорее всего, так же думали и остальные Апостолы, но именно Шимон Кефа почувствовал себя обязанным одернуть Иисуса. Он отвел Его в сторонку и объяснил Ему свое видение будущего. «Но Иисус отвернулся и сказал Петру: уйди с глаз моих, сатана! Ты мне мешаешь, потому что не думаешь о том, что Божье, а о том, что человеческое!» (Мф 16,23).
Этот ледяной душ, под которым оказался новоизбранный Иисусом главный раввин (или, по нашим католическим меркам, папа римский), должен и для нас стать предостережением. Очень часто мы, особенно после того, как Бог одарит нас особым благословением, когда почувствуем Его присутствие в нашей жизни, начинаем чувствовать себя настолько самоуверенно, что пытаемся обрабатывать Бога «под себя». Нам кажется, что раз Бог нас любит и одаривает, то не будет иметь ничего против нашего греха, нашей злобы, нашей гордыни, и поймет, что я просто не могу стать другим.
Но Бог, когда оказывает нам свою любовь и поднимает нас выше наших слабостей, ожидает от нас по крайней мере перемен в образе мышления. Именно мышление не изменилось у раввина Шимона Кефы, хотя все другое изменилось. Его воображение о воле Бога осталось прежним, несмотря на то, что именно эта воля начала реализоваться в его собственной жизни.
И поэтому Иисус назвал Шимона Кефу сатаной.
Конечно же, это не означает, что Иисус счел его одержимым злым духом. Слово сатан в этом контексте не означает духовных существ, падших ангелов, демонов или чего-либо в этом роде. На иврите слово сатан означает врага, и именно врагом назвал Иисус своего лучшего друга, которому мгновение тому назад оказал величайшее доверие и которого назначил на высший пост.
Чтобы лучше это понять, можно обратиться к учению раввина Шауля, который писал: «Те, кто живет по побуждениям тела, думают о том, что связано с телом, а те, кто живет Духом, думают о том, что связано с духом (). Поэтому замысел тела враждует с замыслом Бога» (Рим. 8,5). Совершенно очевидно, что Шимон Кефа не мог переключить своего образа мышления с «телесного» на «духовное», потому что это невозможно без помощи Святого Духа, которого тогда еще люди не могли получить. Гораздо хуже, что мы, которым Святой Дух дан без ограничений, предпочитаем оставаться при своем телесном мышлении и не хотим заменить его на духовное, угодное Богу. И при этом мы обольщаем себя надеждой, что Иисус не назовет нас своими врагами, сатанами
Что касается равви Шимона Кифы, то следует отметить неопровержимый факт: после смерти и воскресения Иисуса, его мышление и подход к разным вещам значительно изменилось.
7. Второе недоразумение
В Евангелии Матфея сказано, что спустя шесть дней после назначения Шимона Кифы на раввина, Иисус взошел на высокую гору, забрав с собой Шимона и еще двух учеников старых друзей еще из Капернаум, братьев Йоханана и Яакова, сыновей некоего Завдая, тоже в прошлом рыбаков (Мф 17,1). Все четверо взобрались на гору Табор, которая находится в Галилее, гордо возвышаясь над долиной Шефела.
Все предпосылки указывают на то, что как раз был праздник Суккот (ивр. «шалашей», в славянской традиции называемый праздником Кущей).
Во время этого праздника, длящегося 8 дней, евреи обязаны жить не дома, а в построенных специально для этой цели шалашах. Смысл этого обряда таков, что Израиль после исхода из Египта жил в шалашах в пустыне, и поэтому, чтобы не забыть об этом, должен раз в год выходить издому, и снова пожить недельку в шалаше. Но символическое значение этого праздника гораздо глубже. Оно связано с целым рядом предшествующих событий, а именно с исходом из Египта, получением Торы на Синае, измены с золотым тельцом, ожиданием гнева и кары Господней, повторным получением Торы и получением прощения от Бога.
Каждое из этих событий связано с определенным праздником еврейского календаря, а завершением всего этого является именно праздник Суккот, наглядно показывающий, что Бог поселился в шалашах Израиля. Евреи выходят из дому, чтобы пожить в шалашах, потому что Бог приходит к ним, чтобы пожить с ними в тех же шалашах.
Если мы сочтем, что Иисус действительно вошел на гору Табор в праздник Суккот, то нам многое станет понятным в символике самого события «преображения Господня»: присутствие Бога в Иисусе становится видимым в блеске славы, точно так же, как это было с Моисеем, когда он второй раз получил на Синае Тору (Исх. 34,29-30). Бог поселился в шалашах Израиля в лице Иисуса, который и есть «блеск Его славы и отображение Его существа» (послание к Евреям 1,3).
Для Шимона Кифы все это было очевидным, когда он увидел преображенного Иисуса, беседующего с Моисеем и Илией, и слышал их разговор. Похоже, что в этот момент Шимон предпринял попытку «думать о том, что касается Бога», чтобы не повторить своей ошибки, которая имела место всего шесть дней назад. По рассказу Евангелиста Луки (9,31), беседа Моисея и Илии с Иисусом касалась той же темы: страдания и смерти Иисуса. Поэтому на этот раз Шимон Кефа, который не хотел снова оказаться в рядах врагов Иисуса, предложил нечто иное, что в его понимании было связано с волей Бога: надо поставить здесь шалаши и праздновать Суккот вместе с Моисеем и Илией.
Следует, однако, думать, что всю свою оставшуюся жизнь Шимон Кефа стыдился этой своей идеи. Евангелист Марк, который (согласно Традиции) написал свое Евангелие со слов Шимона, отмечает, что тот «не знал, что надо говорить», и что был испуган (Мк 9,6). Факт, что на этот раз Иисус не отчитал Шимона за глупость и за неверие. Иисус вообще не успел сказать ни слова, потому что в этот момент с неба раздался голос: «Это мой возлюбленный Сын, Его слушайте!» (Мф 17,5).
Оказывается, слова Шимона снова не были «духовные», а чисто человеческие. Он просто хорошо себя почувствовал в присутствии озаренного сиянием Иисуса, и ему захотелось, чтобы такое состояние длилось как можно дольше. Он хотел остаться на этой горе вместе с Иисусом, Пророками и друзьями, хотел праздновать и хорошо себя чувствовать. Думается, что многие из нас, католиков, чувствуют себя подобным образом во время праздников Рождества, когда нам так хорошо в домашней атмосфере, когда мы чувствуем, что где-то там в яслях лежит Божий Ребеночек, такой невинный и красивенький, которому нравится наше пение рождественских песен, и который своими требованиями не мешает нам хо/iрошо себя чувствовать.
Но Иисус это не вечно лежащий в яслях ребеночек, и не вечно сидящий в шалаше Сын Бога. Иисус велел своим ученикам встать и сойти с горы вниз, вернуться к людям после этого глубокого чувства присутствия Бога, бесконечного Добра. Идти к людям и нести им свое свидетельство.
>>>
Чтобы лучше понять то, что произошло в Кейсарии Филипповой, нужно обратиться к еврейскому менталитету и раввинскому опыту Шимона бар Йоханана.
Как уже было сказано, Шимон не был ученым, а его попытка присоединиться к группе учеников Иоанна Крестителя закончилась честным возвращением к рыбацкой жизни. Шимон понимал, что он не годится на пост раввина, не умеет интерпретировать сложных указаний Торы и спорить с мудрецами о запутанных ритуальных предписаниях. Не исключено, что он пошел за Иисусом только потому, что роль «ловца людей», которую предложил ему Иисус, не требовала от него умения решать спорные галахические вопросы, связанные с выполнением еврейских религиозных законов (ивр. галаха). По крайней мере, Шимону так казалось.
Но в Кейсарии Филипповой после получения нового имени Шимон Кефа бар Йоханан получил раввинское назначение со словами: «Дам тебе ключи царства небесного; то, что свяжешь на земле, будет связано в небе, а то, что развяжешь на земле, будет развязано в небе» (Мф 16,19).
На языке еврейских раввинов власть «связывать и развязывать» означала ни более ни менее как власть принимать галахические решения, которые становились законом. Ивритские слова асар ве-хиттир (связывание и развязывание) означало фактически «разрешение и запрещение». Талмуд рассказывает, что власть «связывать и развязывать» имели разные раввинские школы, а прежде всего Синедрион, как высший раввинский суд. Существовало убеждение, что их решения в каждом вопросе получали ратификацию от небесного трибунала, и становились законом также «в небесах». И исторические источники, и сами Евангелия свидетельствуют о многочисленных злоупотреблениях религиозной властью.
Например, Иосиф Флавий писал, что во времена царицы Александры фарисеи со своей религиозной властью фактически захватили власть в государстве и могли даже добиться заключения в тюрьму или освобождения любого человека. Критикуя фарисеев, Иисус в определенной степени признает, что они имеют власть «связывать и развязывать». Он сам говорил своим ученикам: «Делайте и сохраняйте все, что они [фарисеи] вам говорят, но не берите примера с их поступков. Они говорят, а сами не делают. Они связывают тяжелые грузы, которые невозможно носить, и взваливают их на плечи людей, а сами даже пальцем их не хотят коснуться» (Мф 23,3-4).
В этом высказывании легко заметить две основные вещи: с одной стороны, слова о связывании грузов относятся именно к формулировке галахических запретов, которые очень тяжело было выполнить, и которых сами фарисеи лицемерно не выполняли. С другой стороны, Иисус советует ученикам, чтобы они «делали и сохраняли» учение фарисеев, и тем самым признает, что фарисеи верно интерпретируют галахические законы еврейской Торы.
То же самое касается «ключей царства небесного». В Евангелии Луки Господь Иисус критикует знатоков Писания и говорит, что они «взяли ключ от знаний, но ни сами не вошли, ни другим не позволили войти» (Лк 11,52). Получается, что Иисус назначил Петра одновременно хранителем с ключами, обязанным раздавать хранимые сокровища, и судьей, имеющим власть решать вопросы еврейского Закона. Иначеговоря, Иисуснаделилеговластьюглавногораввина.
Каждый еврей в этом месте задал бы вопрос: а получил ли сам Иисус раввинскую власть, чтобы передавать ее другим? Ответ такой, что Иисус не был учеником ни одного раввина, и не получил от других полномочий для назначения очередных раввинов (ивр. смиха). Значительная часть дискуссий Иисуса с тогдашними раввинами касалась именно этого вопроса: откуда у Него власть говорить и делать то, что Он говорил и делал?
Очень интересно проследить эту дискуссию в Библии, но здесь достаточно лишь отметить, что мы говорим о моменте, когда Шимон Кефа признал Иисуса Мессией, Сыном живого Бога. Эти слова означали убеждение, что Иисус получил елеопомазание, назначение, смиху не от людей, а от самого Бога. Поэтому ни сам Шимон Кефа, ни другие Апостолы не удивились, что Мессия передал раввинскую власть человеку, который признал в Нем Мессию.
Совершенно очевидно, что история еврейского народа, записанная последователями фарисейской раввинской школы, не содержит никаких упоминаний о Раббане Шимоне Кефе бар Йоханане, потому что фарисеи признавали лишь свои собственные раввинские назначения. В истории Церкви тоже Шимон Кефа никогда не фигурирует как главный раввин, потому что Иисус лично запретил своим ученикам пользоваться таким титулом: «Вы не позволяйте, чтобы вас называли Равви, потому что один у вас Учитель, а вы все братья» (Мф 23,8).
Думается, что Шимон Кефа очень удивился бы также, если бы его назвали по католическому обычаю Святым Отцом, потому что и этот титул для него был бы неприемлем в связи с Иисусовым запрещением: «Никого на земле не называйте своим отцом, потому что у вас один Отец в небе» (Мф 23,9).
Так или иначе, Шимон бар Йоханан получил в Кейсарии Филипповой раввинское назначение, а вместе с ней и новое имя. Началась новая жизнь
6. Первое недоразумение
Евангелист Матфей описывает, что сразу же после того, как Иисус похвалил Шимона за непоколебимую веру и дал ему в связи с этой верой новое имя Кефа, Он начал говорить ученикам о своих страданиях и казни. Новоиспеченный главный раввин Шимон Кефа начал Его увещавать: «Да не случится с тобой такое никогда!» В его понимании, вся эта история с назначением, новой функцией и новым именем не имела бы никакого смысла, если бы Иисус действительно был казнен в Иерусалиме, а не взял царскую и/или первосвященническую власть в свои руки.
Скорее всего, так же думали и остальные Апостолы, но именно Шимон Кефа почувствовал себя обязанным одернуть Иисуса. Он отвел Его в сторонку и объяснил Ему свое видение будущего. «Но Иисус отвернулся и сказал Петру: уйди с глаз моих, сатана! Ты мне мешаешь, потому что не думаешь о том, что Божье, а о том, что человеческое!» (Мф 16,23).
Этот ледяной душ, под которым оказался новоизбранный Иисусом главный раввин (или, по нашим католическим меркам, папа римский), должен и для нас стать предостережением. Очень часто мы, особенно после того, как Бог одарит нас особым благословением, когда почувствуем Его присутствие в нашей жизни, начинаем чувствовать себя настолько самоуверенно, что пытаемся обрабатывать Бога «под себя». Нам кажется, что раз Бог нас любит и одаривает, то не будет иметь ничего против нашего греха, нашей злобы, нашей гордыни, и поймет, что я просто не могу стать другим.
Но Бог, когда оказывает нам свою любовь и поднимает нас выше наших слабостей, ожидает от нас по крайней мере перемен в образе мышления. Именно мышление не изменилось у раввина Шимона Кефы, хотя все другое изменилось. Его воображение о воле Бога осталось прежним, несмотря на то, что именно эта воля начала реализоваться в его собственной жизни.
И поэтому Иисус назвал Шимона Кефу сатаной.
Конечно же, это не означает, что Иисус счел его одержимым злым духом. Слово сатан в этом контексте не означает духовных существ, падших ангелов, демонов или чего-либо в этом роде. На иврите слово сатан означает врага, и именно врагом назвал Иисус своего лучшего друга, которому мгновение тому назад оказал величайшее доверие и которого назначил на высший пост.
Чтобы лучше это понять, можно обратиться к учению раввина Шауля, который писал: «Те, кто живет по побуждениям тела, думают о том, что связано с телом, а те, кто живет Духом, думают о том, что связано с духом (). Поэтому замысел тела враждует с замыслом Бога» (Рим. 8,5). Совершенно очевидно, что Шимон Кефа не мог переключить своего образа мышления с «телесного» на «духовное», потому что это невозможно без помощи Святого Духа, которого тогда еще люди не могли получить. Гораздо хуже, что мы, которым Святой Дух дан без ограничений, предпочитаем оставаться при своем телесном мышлении и не хотим заменить его на духовное, угодное Богу. И при этом мы обольщаем себя надеждой, что Иисус не назовет нас своими врагами, сатанами
Что касается равви Шимона Кифы, то следует отметить неопровержимый факт: после смерти и воскресения Иисуса, его мышление и подход к разным вещам значительно изменилось.
7. Второе недоразумение
В Евангелии Матфея сказано, что спустя шесть дней после назначения Шимона Кифы на раввина, Иисус взошел на высокую гору, забрав с собой Шимона и еще двух учеников старых друзей еще из Капернаум, братьев Йоханана и Яакова, сыновей некоего Завдая, тоже в прошлом рыбаков (Мф 17,1). Все четверо взобрались на гору Табор, которая находится в Галилее, гордо возвышаясь над долиной Шефела.
Все предпосылки указывают на то, что как раз был праздник Суккот (ивр. «шалашей», в славянской традиции называемый праздником Кущей).
Во время этого праздника, длящегося 8 дней, евреи обязаны жить не дома, а в построенных специально для этой цели шалашах. Смысл этого обряда таков, что Израиль после исхода из Египта жил в шалашах в пустыне, и поэтому, чтобы не забыть об этом, должен раз в год выходить издому, и снова пожить недельку в шалаше. Но символическое значение этого праздника гораздо глубже. Оно связано с целым рядом предшествующих событий, а именно с исходом из Египта, получением Торы на Синае, измены с золотым тельцом, ожиданием гнева и кары Господней, повторным получением Торы и получением прощения от Бога.
Каждое из этих событий связано с определенным праздником еврейского календаря, а завершением всего этого является именно праздник Суккот, наглядно показывающий, что Бог поселился в шалашах Израиля. Евреи выходят из дому, чтобы пожить в шалашах, потому что Бог приходит к ним, чтобы пожить с ними в тех же шалашах.
Если мы сочтем, что Иисус действительно вошел на гору Табор в праздник Суккот, то нам многое станет понятным в символике самого события «преображения Господня»: присутствие Бога в Иисусе становится видимым в блеске славы, точно так же, как это было с Моисеем, когда он второй раз получил на Синае Тору (Исх. 34,29-30). Бог поселился в шалашах Израиля в лице Иисуса, который и есть «блеск Его славы и отображение Его существа» (послание к Евреям 1,3).
Для Шимона Кифы все это было очевидным, когда он увидел преображенного Иисуса, беседующего с Моисеем и Илией, и слышал их разговор. Похоже, что в этот момент Шимон предпринял попытку «думать о том, что касается Бога», чтобы не повторить своей ошибки, которая имела место всего шесть дней назад. По рассказу Евангелиста Луки (9,31), беседа Моисея и Илии с Иисусом касалась той же темы: страдания и смерти Иисуса. Поэтому на этот раз Шимон Кефа, который не хотел снова оказаться в рядах врагов Иисуса, предложил нечто иное, что в его понимании было связано с волей Бога: надо поставить здесь шалаши и праздновать Суккот вместе с Моисеем и Илией.
Следует, однако, думать, что всю свою оставшуюся жизнь Шимон Кефа стыдился этой своей идеи. Евангелист Марк, который (согласно Традиции) написал свое Евангелие со слов Шимона, отмечает, что тот «не знал, что надо говорить», и что был испуган (Мк 9,6). Факт, что на этот раз Иисус не отчитал Шимона за глупость и за неверие. Иисус вообще не успел сказать ни слова, потому что в этот момент с неба раздался голос: «Это мой возлюбленный Сын, Его слушайте!» (Мф 17,5).
Оказывается, слова Шимона снова не были «духовные», а чисто человеческие. Он просто хорошо себя почувствовал в присутствии озаренного сиянием Иисуса, и ему захотелось, чтобы такое состояние длилось как можно дольше. Он хотел остаться на этой горе вместе с Иисусом, Пророками и друзьями, хотел праздновать и хорошо себя чувствовать. Думается, что многие из нас, католиков, чувствуют себя подобным образом во время праздников Рождества, когда нам так хорошо в домашней атмосфере, когда мы чувствуем, что где-то там в яслях лежит Божий Ребеночек, такой невинный и красивенький, которому нравится наше пение рождественских песен, и который своими требованиями не мешает нам хо/iрошо себя чувствовать.
Но Иисус это не вечно лежащий в яслях ребеночек, и не вечно сидящий в шалаше Сын Бога. Иисус велел своим ученикам встать и сойти с горы вниз, вернуться к людям после этого глубокого чувства присутствия Бога, бесконечного Добра. Идти к людям и нести им свое свидетельство.
>>>
Комментарий