Твитнуть
Гумилевский, Вы ведь и сами пишете книги, не так ли? Я имею в виду, Вы не только читатель, но и писатель.
Мне кажется, что для литератора Вы несколько упрощённо толкуете суть эпиграфа в произведении.
Ведь за цитатой из "Фауста" Гёте стоит и сама книга "Фауст". Если Булгаков формулирует такого рода эпиграф, он предполагает, что читатель "Мастера и Маргариты" либо уже к этому моменту прочёл "Фауста", либо, заинтересовавшись, прочтёт его, либо, как минимум, задумается над тем, что же это за книга такая - "Фауст", и это думание не оставит его во всё время чтения собственно булгаковского романа.
Как Вы думаете?
Вам не кажется, что за "Мастером и Маргаритой" стоит не столько евангелие от Матфея, сколько "Фауст" Гёте?
Что критика Ваша должна бы в первую очередь направлена быть на Гёте, и лишь во вторую очередь - на Булгакова?
Сомнительно, что за хором участников (и неумеренных ревнителей) этой Вашей темы Вы расслышите теперь мой скромный голос, поэтому я продолжу рассуждения как бы без Вас.
Положим, мы переключимся сейчас на Гёте. Здесь возникает подобная ситуация. В "Фаусте" содержатся отсылки на других авторов, на другие литературные сюжеты, на идеи эллинизма.
Критиковать Гёте, не замечая, что Гёте не столько свои мысли выражает, сколько предлагает некоторый авторский анализ тех мыслей, которые уже существовали и до него, - немножко неразумно, как я считаю.
Кроме всего прочего, Иоганн Фауст как историческое лицо явился в Германии в эпоху Реформации, т.е. когда народу надоели все эти фокусы-покусы католического клира, и возникла потребность в действительном понимании учения Иисуса Христа.
Описывал жизнь Фауста Гёте в не менее драматическую эпоху - эпоху Великой Французской революции, когда французы разорили все свои храмы, соблазнённые примером новой, капиталистической, жизни в соседней (англиканской) Англии.
Если мы вспомним обстоятельства в России на момент написания "Мастера и Маргариты", мы увидим непосредственную связь Фауста и Мастера. Лев Толстой устраивает свою реформацию, не желая служить Богу, не понимая, кому он служит, - и открывая Иисуса Христа как любовь. Революционеры отделяют православную церковь от государства.
Вернёмся к Фаусту. Итак, как "Мастер и Маргарита" является цитатой из "Фауста", так и сам "Фауст" цитирует множество литературы вплоть до эллинизма.
Таким образом, неизбежно возникает вопрос, если мы хотим размышлять системно, а не втиснуть всё своё мировоззрение в роман Булгакова: как нам надлежит относиться к литературе сравнительно с вечным евангелием? Ведь не сможем же мы разделить и саму литературу на, условно говоря, христианскую и сатанинскую? Или Вы берётесь составить соответствующие списки?
А как быть с Гомером, которому просто-напросто не повезло: родился ранее Иисуса из Назарета? Что же, Вы готовы критиковать Гомера теперь, задним числом, в 2017 г. от Рождества Христова?
Я не готов. И в этом я подражаю апостолу Павлу, как и сам он подражает Христу.
Мы знаем, что в посланиях Павла содержатся цитаты из эллинских поэтов. Но Павел ничуть не цитирует евангелия синоптиков.
То есть апостол для народов прекрасно обходился без синоптических евангелий, проповедуя народам от Иерусалима до Иллирика господа Иисуса Христа!
Ему достаточно было иудейских писаний, достаточно того, что сын Бога родился от святого духа, проповедовал небесное царство, осуждён синедрионом и Пилатом, распят на кресте, умер и воскрес, и вознёсся в славе на престол Бога-отца.
Что мешало Павлу написать дополнительно к посланиям также и евангелие?
Видимо, тот самый факт, что зверь и пророк, производивший чудеса, брошены в озеро, горящее огнём и серой.
Какие бы ты чудеса ни производил, какие бы книги ни писал, все они предназначены для такого вот озера. Да? -
Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.
Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем;
когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится.
(Первое послание к Коринфянам 13:8-10)
Потому что плоть и кровь не могут наследовать царство Бога. Потому что буква убивает, а дух животворит.
Потому что один берётся, а другой оставляется.
То есть не совсем мудро искать в литературе того, чего она дать не в состоянии.
Мне кажется, что для литератора Вы несколько упрощённо толкуете суть эпиграфа в произведении.
Ведь за цитатой из "Фауста" Гёте стоит и сама книга "Фауст". Если Булгаков формулирует такого рода эпиграф, он предполагает, что читатель "Мастера и Маргариты" либо уже к этому моменту прочёл "Фауста", либо, заинтересовавшись, прочтёт его, либо, как минимум, задумается над тем, что же это за книга такая - "Фауст", и это думание не оставит его во всё время чтения собственно булгаковского романа.
Как Вы думаете?
Вам не кажется, что за "Мастером и Маргаритой" стоит не столько евангелие от Матфея, сколько "Фауст" Гёте?
Что критика Ваша должна бы в первую очередь направлена быть на Гёте, и лишь во вторую очередь - на Булгакова?
Сомнительно, что за хором участников (и неумеренных ревнителей) этой Вашей темы Вы расслышите теперь мой скромный голос, поэтому я продолжу рассуждения как бы без Вас.
Положим, мы переключимся сейчас на Гёте. Здесь возникает подобная ситуация. В "Фаусте" содержатся отсылки на других авторов, на другие литературные сюжеты, на идеи эллинизма.
Критиковать Гёте, не замечая, что Гёте не столько свои мысли выражает, сколько предлагает некоторый авторский анализ тех мыслей, которые уже существовали и до него, - немножко неразумно, как я считаю.
Кроме всего прочего, Иоганн Фауст как историческое лицо явился в Германии в эпоху Реформации, т.е. когда народу надоели все эти фокусы-покусы католического клира, и возникла потребность в действительном понимании учения Иисуса Христа.
Описывал жизнь Фауста Гёте в не менее драматическую эпоху - эпоху Великой Французской революции, когда французы разорили все свои храмы, соблазнённые примером новой, капиталистической, жизни в соседней (англиканской) Англии.
Если мы вспомним обстоятельства в России на момент написания "Мастера и Маргариты", мы увидим непосредственную связь Фауста и Мастера. Лев Толстой устраивает свою реформацию, не желая служить Богу, не понимая, кому он служит, - и открывая Иисуса Христа как любовь. Революционеры отделяют православную церковь от государства.
Вернёмся к Фаусту. Итак, как "Мастер и Маргарита" является цитатой из "Фауста", так и сам "Фауст" цитирует множество литературы вплоть до эллинизма.
Таким образом, неизбежно возникает вопрос, если мы хотим размышлять системно, а не втиснуть всё своё мировоззрение в роман Булгакова: как нам надлежит относиться к литературе сравнительно с вечным евангелием? Ведь не сможем же мы разделить и саму литературу на, условно говоря, христианскую и сатанинскую? Или Вы берётесь составить соответствующие списки?
А как быть с Гомером, которому просто-напросто не повезло: родился ранее Иисуса из Назарета? Что же, Вы готовы критиковать Гомера теперь, задним числом, в 2017 г. от Рождества Христова?
Я не готов. И в этом я подражаю апостолу Павлу, как и сам он подражает Христу.
Мы знаем, что в посланиях Павла содержатся цитаты из эллинских поэтов. Но Павел ничуть не цитирует евангелия синоптиков.
То есть апостол для народов прекрасно обходился без синоптических евангелий, проповедуя народам от Иерусалима до Иллирика господа Иисуса Христа!
Ему достаточно было иудейских писаний, достаточно того, что сын Бога родился от святого духа, проповедовал небесное царство, осуждён синедрионом и Пилатом, распят на кресте, умер и воскрес, и вознёсся в славе на престол Бога-отца.
Что мешало Павлу написать дополнительно к посланиям также и евангелие?
Видимо, тот самый факт, что зверь и пророк, производивший чудеса, брошены в озеро, горящее огнём и серой.
Какие бы ты чудеса ни производил, какие бы книги ни писал, все они предназначены для такого вот озера. Да? -
Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.
Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем;
когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится.
(Первое послание к Коринфянам 13:8-10)
Потому что плоть и кровь не могут наследовать царство Бога. Потому что буква убивает, а дух животворит.
Потому что один берётся, а другой оставляется.
То есть не совсем мудро искать в литературе того, чего она дать не в состоянии.
Комментарий