Говорил ли Фома Иисусу Христу что ОН БОГ
Свернуть
Эта тема закрыта.
X
X
-
Все Ваше богословие держится на элементарном невежесте.
Вы хоть сами понимаете с чем спорите?
Вот Вам матчасть...нужное я подчеркнул.
Итак еще раз перечитайте то что написал of ΙΑΩ.
И еще. На тот случай если русский Вам не родной...в русском нет звательного падежа. Его формами управляет именительный.Истина проверки не боится.Комментарий
-
Даже Ваши подельники начинают понимать что это является восклицанием а не актом веры.
Библеист Джеймс Данн так комментирует это место:
" ...Евангелие (Иоанна)достигает кульминационного пункта в восклицании Фомы, "Господь мой и Бог мой". Здесь слово Господь в своем значении явно подымаются до самого верхнего края "спектра достоинства", хотя слова Фомы пожалуй следует воспринимать больше как гиперболизированное выражение поклонения, чем тщательно сформулированное исповедание веры."Комментарий
-
Вернее пытались ответить.
Вот Ваша попытка
Теперь по тексту: подумайте как можно слова Господь Мой и Бог Мой, написать в звательном, когда Он стоял перед ним???? вы русский язык понимаете? в падежах разбираете?? Звательный падеж применяется в тех случаях когда объекта нет рядом. В нашем же случае Иисус стоял рядом с Фомой (как вы и сами подтверждаете). Отсюда выходит что Фома обращаясь в именительном падеже к Иисусу Христу именно ему обращает эти слова.
Муру написали не моргнув.
Посмотрите на это место еще раз.
Иоанна 20:15: 15*Иисус спросил её: «Женщина, почему ты плачешь? Кого ищешь?» ...
Женщину видите? Иисуса обращающегося к ней тоже? Хватит писать чепуху.Комментарий
-
Даже Ваши подельники начинают понимать что это является восклицанием а не актом веры.
Библеист Джеймс Данн так комментирует это место:
" ...Евангелие (Иоанна)достигает кульминационного пункта в восклицании Фомы, "Господь мой и Бог мой". Здесь слово Господь в своем значении явно подымаются до самого верхнего края "спектра достоинства", хотя слова Фомы пожалуй следует воспринимать больше как гиперболизированное выражение поклонения, чем тщательно сформулированное исповедание веры."Истина проверки не боится.Комментарий
-
Вернее пытались ответить.
Вот Ваша попытка
Теперь по тексту: подумайте как можно слова Господь Мой и Бог Мой, написать в звательном, когда Он стоял перед ним???? вы русский язык понимаете? в падежах разбираете?? Звательный падеж применяется в тех случаях когда объекта нет рядом. В нашем же случае Иисус стоял рядом с Фомой (как вы и сами подтверждаете). Отсюда выходит что Фома обращаясь в именительном падеже к Иисусу Христу именно ему обращает эти слова.
Муру написали не моргнув.
Посмотрите на это место еще раз.
Иоанна 20:15: 15*Иисус спросил её: «Женщина, почему ты плачешь? Кого ищешь?» ...
Женщину видите? Иисуса обращающегося к ней тоже? Хватит писать чепуху.Истина проверки не боится.Комментарий
-
Да тоже в Троицу верит.
Его труд на русском можно заказать вот здесь. http://www.standrews.ru/index-ea=1&l...um=1238&zi=588Комментарий
-
Фолма не сказал Христос Мой Боже Мой,
а сказал буквальноь следующее - Во первых Фома сказал это Христу ( а то тут некоторые говорили что это Фома сказал не Христу), Христос Мой (как вы думаете это может быть отнесено ко Христу? я думаю да) и Бог Мой (вы знаете что такое соеденительный союз И?) ответ очевиден и "Бог Мой" -тоже относится ко Христу.
Иоанна 20:28: Фома сказал ему: "Господь мой и Бог мой!"
Теперь смотрите, кому сказано:
В половине пятого Норма Конуэй коснулась рукой его лба.
Бог ты мой, воскликнула она. Да у тебя же жар! (Рэй Брэдбери. «Звери»)
*******
- Что за глупые речи! - воскликнул маэстро. - С ума вы сошли, что ли?
Да вы просто ударились в немецкую сентиментальность! Бог мой, до какого
презрения к искусству вы дошли, графиня! Вы сами только сейчас говорили,
что "ваш" Альберт, как вы позволяете себе его называть, внушает вам
больше страха, чем влечения, и вы вся холодеете от ужаса подле него;
кроме того, вы рассказали мне еще много другого, что я, с вашего позво-
ления, прекрасно слышал и понял. (Жорж Санд. Консуэло)
******
- А вы, Наталья Алексеевна, что вы ей ответили? - спросил Рудин.
- Что я ей ответила? - повторила Наталья. - Что вы теперь намерены делать?
******
- Боже мой! Боже мой! - возразил Рудин, - это жестоко! Так скоро!.. такой внезапный удар!.. И ваша матушка пришла в такое негодование? (И. Тургенев. Рудин)
******
Надежда! Ты? сказал он торопливо.
Я, Николай Алексеевич, ответила она.
Боже мой, боже мой! сказал он, садясь на лавку и в упор глядя на нее. Кто бы мог подумать! Сколько лет мы не видались? Лет тридцать пять?
Тридцать, Николай Алексеевич. Мне сейчас сорок восемь, а вам под шестьдесят, думаю?
Вроде этого... Боже мой, как странно!
Что странно, сударь? (И. Бунин. Темные аллеи)
******
Да она уже убита, вам надо знать это, Василий Дмитрич. Человек не может жить, когда у него нет легких, и легкие опять вырасти не могут. Грустно, тяжело, по что ж делать? Наше и ваше дело только в том, чтобы конец ее был сколь возможно спокоен. Тут духовник нужен.
Ах, боже мой! да вы доймите мое положение, напоминая ей о последней воле. Пусть будет, что будет, а я не скажу ей этого. Ведь вы знаете, как она добра... (Л. Толстой. Три смерти)
******
Я сказал, что, пока ребенок жив, есть еще надежда.
- Надежда! Мортимер, ты говоришь, а сам ничего не смыслишь, хуже новорожденного младенца. Если бы ты... Боже мой в рецепте сказано - давать по чайной ложечке через час! Через час - как будто у нас целый год впереди для того, чтобы спасти ребенка! Мортимер, скорее, пожалуйста! Дай нашей умирающей бедняжке столовую ложку лекарства, ради бога скорее.
- Что ты, дорогая, от столовой ложки ей может... (М. Твен. Мак-Вильямсы и круп)
******
Когда я вернулся к нему Николая Антоновича уже не было. Как сейчас помню топилась печка, а Кораблев в толстом мохнатом френче, который он всегда надевал, когда был немного пьян или болен, сидел и смотрел на огон. Он поднял голову, когда я вошел, и сказал:
- Что ты сделал, Саня! Боже мой, что ты сделал!
- Иван Павлович!
- Боже мой, что ты сделал! с отчаянием повторил Кораблев. Ведь это не он, не он! Он доказал это бесспорно и неопровержимо. (В. Каверин. Два капитана.)
******
- И снег ли шуршал на улице, или это прошлое, накопленное за долгиевремена, и желания и отчаяния переговариваются на своем языке?
- Боже мой, Чарли, могу поклясться, что только что слышал, как ты сказал...(Р. Бредбери. Желание)
******
- Какая у тебя чистота везде: пыли-то, грязи-то, боже мой! Вон, вон,погляди-ка в углах-то - ничего не делаешь! (И. Гончаров. Обломов.)
******
Ах, маменька, как же можно на это всё так вдруг отвечать! заметила Дуня.
Ах боже мой, ведь я совсем, совсем не таким его ожидала встретить, Дмитрий Прокофьич.
Знаешь, Дунечка, как только я к утру немного заснула, мне вдруг приснилась покойница Марфа Петровна... и вся в белом... подошла ко мне, взяла за руку, а сама головой качает на меня, и так строго, строго, как будто осуждает... К добру ли это? Ах, боже мой, Дмитрий Прокофьич, вы еще не знаете: Марфа Петровна умерла!...
Ах, пора!.. Пора, Дунечка, пора! тревожно засуетилась Пульхерия Александровна, еще подумает, что мы со вчерашнего сердимся, что так долго нейдем. Ах, боже мой! (Ф. Достоевский. Преступление и наказание)
******
Случайно бросив взгляд на часы, он воскликнул:
- Бог ты мой! Уже полтретьего ночи! Все, пора на боковую, мужики. Пищудля размышлений мы получили, теперь надо все как следует обмозговать. Авось, что-нибудь дельное придумаем. (Сергей Михайлов. Далекие огни)
******
Я закурил папиросу и ответил:
- Я нашел нечто лучшее, чем здоровье, Билли: я нашел золото!
- Бог мой! - воскликнул он. - Где же?
- Думаю, что это место лишено названия, но я постараюсь его узнать... Я былодин, а вся страна кишела индейцами... Взгляни- ка сюда! (Бриджесс. Двойник) ?????Не нужное из очевидного - неочевидное. толкуя таким способом тексты, можно опровергнуть все что хотите. Это-ересь. ОдумайтесьКомментарий
-
Вас куда-то все время уносит. Где Фома сказал, что это Христос? И Вы соблазнились к тексту слова приписывать?
Иоанна 20:28: Фома сказал ему: "Господь мой и Бог мой!"
Теперь смотрите, кому сказано:
В половине пятого Норма Конуэй коснулась рукой его лба.
Бог ты мой, воскликнула она. Да у тебя же жар! (Рэй Брэдбери. «Звери»)
*******
В половине пятого Норма Конуэй коснулась рукой его лба.
Бог ты мой, воскликнула она. Да у тебя же жар! (Рэй Брэдбери. «Звери»)
а здесь поминание Бога в суе - грех на лицо.Истина проверки не боится.Комментарий
Комментарий