Почему я ушёл из протестантизма.

[SergeyZ]

Судя по форуму, протестанты(многие), увы, действительно(уж не обессудьте) не слишком здорово разбираются, или даже знакомы с историей Руси-России. ... Предание нам говорит о том, что новая вера распространялась мирно, за исключением некоторых мест(у вятичей, например). ...

Гоголь - он не просто "хорошо" описывает, он ГЕНИАЛЬНО это делает. Но по праведности, ему, конечно, до протетстантов не дотянутся. "Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал? знать у бойкого народа ты могла только родиться, в той земле, что не любит шутить, а ровнем-гладнем разметнулась на полсвета...Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься? Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, все отстает и остается позади. Остановился пораженный божьим чудом созерцатель:не молния ли это, сброшенная с неба?что значит это наводящее ужас движение?и что за неведомая сила заключена в сих неведомых светом конях? Эх, кони, кони, что за кони!...и почти не тронув копытами земли, превратились в одни вытянутые линии, летящие по воздуху, И МЧИТСЯ ВСЯ ВДОХНОВЕННАЯ БОГОМ!..."(с) Учили в школе?
Эх, попробуйте ТАК написать! Как этот грешный православный.

На степные урочища,
На лесные берлоги
Шли Олеговы полчища
По немирной дороге.
И, на марш этот глядючи,
В окаянном бессильи,
В голос плакали вятичи,
Что не стало России!

Ах, Россия, Расея -
Чем набат не веселье?

И живые, и мёртвые,
Все молчат, как немые.
Мы - Иваны Четвёртые,
Место лобное в мыле!
Лишь босой да уродливый,
Рот беззубый разиня,
Плакал в церкви юродивый,
Что пропала Россия!

Ах, Расея, Россия -
Все пророки босые!

Горькой горестью мечены
Наши беды и плачи -
От Петровской неметчины
До нагайки казачьей!
Птица вещая троечка,
Тряска вечная чёртова!
Как же стала ты, троечка,
Чрезвычайкой в Лефортово?!

Ах, Россия, Расея -
Ни конца, ни спасенья!

Что ни год - лихолетие,
Что ни враль - то Мессия!
Плачет тысячелетие
По России - Россия!
Плачет в бунте и в скучности...
А попробуй спроси -
Да была ль она, в сущности,
Эта Русь на Руси?

Эта - с щедрыми нивами,
Эта - в пене сирени,
Где родятся счастливыми
И отходят в смиреньи,
Где, как лебеди, девицы,
Где под ласковым небом
Каждый с каждым поделится
Божьим словом и хлебом.
Листья падают с деревца
В безмятежные воды,
И звенят, как метелица,
Над землёй хороводы.
А за прялкой беседы,
На крыльце полосатом
Старики-домоседы
Знай дымят самосадом,
Осень в золото набрана,
Как икона в оклад...

Значит, всё это наврано, -
Лишь бы в рифму да в лад?!

Чтоб, как птицы на дереве,
Затихали в грозу,
Чтоб не знали, но верили
И роняли слезу.
Уродилась, проказница, -
Весь бы свет ей крушить,
Согрешивши - покаяться
И опять согрешить!
Барам в ноженьки кланяться,
Бить челом палачу!

...Не хочу с тобой каяться
И грешить не хочу!
Переполнена скверною
От покрышки до дна...

Но ведь где-то, наверное,
Существует - Она?!
Та - с привольными нивами,
Та - в кипеньи сирени,
Где родятся счастливыми
И отходят в смиреньи...

Птица вещая троечка,
Буйный свист под крылом!
Птица, искорка, точечка
В бездорожьи глухом!
Я молю тебя:
- Выдюжи!
Будь и в тленьи живой,
Чтоб хоть в сердце, как в Китеже,
Слышать благовест твой!..

© А. Галич

[SergeyZ]

Судя по форуму, протестанты(многие), увы, действительно(уж не обессудьте) не слишком здорово разбираются, или даже знакомы с историей Руси-России. ....
Ой, с огромным и превеликим удовольствием берем и читаем. Он "очень хорошо описывает православную жизнь"(с). Еще Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Гончаров, Чехов, Островский, Бунин, Есенин, Блок, Куприн, ну и конечно, Достоевский. А еще забыла Лескова и Шмелева (не всех, конечно, перечислила) И нет там нигде праведных протестантов в ослепительно белых одеждах.

..И потому, не выпуская хлеба из рук, Иван Денисович вытянул ноги из валенок, ловко оставив там и портянки и ложку, взлез босой наверх, расширил дырочку в матрасе и туда, в опилки, спрятал свои полпайки. Шапку с головы содрал, вытащил из нее иголочку с ниточкой (тоже запрятана глубоко, на шмоне шапки тоже щупают; однова' надзиратель об иголку накололся, так чуть Шухову голову со злости не разбил). Стежь, стежь, стежь -- вот и дырочку за пайкой спрятанной прихватил. Тем временем сахар во рту дотаял. Все в Шухове было напряжено до крайности -- вот сейчас нарядчик в дверях заорет. Пальцы Шухова славно шевелились, а голова, забегая вперед, располагала, что дальше.
Баптист читал Евангелие не вовсе про себя, а как бы в дыхание (может, для Шухова нарочно, они ведь, эти баптисты, любят агитировать, вроде политруков):
-- "Только бы не пострадал кто из вас как убийца, или как вор, или злодей, или как посягающий на чужое. А если как христианин, то не стыдись, но прославляй Бога за такую участь".
За что Алешка молодец: эту книжечку свою так заса'вывает ловко в щель в стене -- ни на едином шмоне еще не нашли

© А.И. Солженицын «Один день Ивана Денисовича»

[SergeyZ]

Ну и на прощанье ещё одна подсказка - цитата. В ответ на Ваш вопрос, над которым Вы ломали голову "Зачем я "это" пишу.
"Напротив, в Европе, в этой Европе, где НАКОПЛЕНО СТОЛЬКО БОГАТСТВ, все гржданское основание всех европейских наций - все подкопано и, может быть, завтра же рухнут бесследно на веки веков, а взамен наступит нечто неслыханно новое, ни на что прежнее не похожее. И все богатства Европы не спауст её от падения, ибо "в один миг исчезнет и богатство". Между тем на этот, именно этот подкопанный и зараженный гражданский строй и указываеют народу нашему как на идеал, к которому он должен стремиться, и лишь по достижении им этого идеала осмелится пролепетать свое какое-либо слово Европе. Мы же утверждаем, что вмещать и носить в себе силу любящего и всеединящего духа можно и при теперешней экономической нищите нашей, да и не притакой нищите, как теперь. Её можно сохранить и вмещать в себе даже и при такой нищите, какая была после нашествия Батыева или после погрома Смутного времени, когда единственно всеединящим духом народным была спасена Россия...(я здесь вклинюсь и скажу, что к будущему относительно автора можно было бы сказать, как во время второй мировой войны, когда духом народным была спасена не только Россия, но и богатая Европа)...Неужели и тут не дадут и не позволят русскому организму развиваться национально, своей органической силой, а непременно обезличенно, лакейски подражая Европе? Да куда же девать организм русский-то? Понимают ли эти господа, что такое организм?"Этого народ не позволит"-сказал по одному поводу, года два назад, один собеседник одному ярому западнику. "Так уничтожить народ!"-ответил западник спокойно и величаво. И был не кто-нибудь, а один из представителей наше интеллегенции. Анекдот этот верен."(с) Дневник писателя.
Автор этот много видел и много знал. И прав оказался во многом. И в том, что те господа, о которых он говорил, немало сил приложили к разрушению России, которою потом пришлось собираться по кусочкам. И сейчас тоже. А слова его и сейчас актуальны.
Зовут его Ф.М. Достоевский, тот самый, глаза на которого Вам открыл норвежский наркоман.

Эта цитата (кстати грубо вырванная из контекста, да и сокращённая) навряд ли что то вообще может доказать.

Вот несколько ниже идёт такая фраза:

Увлечения же оправдали - историческою необходимостью, историческим фатумом, так что в конце концов и в итоге, если когда-нибудь будет он подведен, обозначится, что западники ровно столько же послужили русской земле и стремлениям духа ее, как и все те чисто русские люди, которые искренно любили родную землю и слишком, может быть, ревниво оберегали ее доселе от всех увлечений русских иноземцев.

Полный текст можно посмотреть здесь: Федор Михайлович Достоевский. Пушкинская речь

Писателя (а уж Достоевского в первую очередь) следут воспринимать не по речам, а по художественным произведениям. Чтобы понять Достоевского, его нужно много читать. Это очень сложный и неоднозначный писатель.

Произведения Льва Толстого намного более ценны и адекватны, чем его философия и реальная жизнь с многочисленными чудачествами и претензиями...

[SergeyZ]

Русские писатели о православной жизни

Цитата:
Возьмите и почитайте Гоголя, там очень хорошо описывается православная жизнь.


Цитата участника Св.:

Ой, с огромным и превеликим удовольствием берем и читаем. Он "очень хорошо описывает православную жизнь"(с). Еще Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Гончаров, Чехов, Островский, Бунин, Есенин, Блок, Куприн, ну и конечно, Достоевский. А еще забыла Лескова и Шмелева (не всех, конечно, перечислила) И нет там нигде праведных протестантов в ослепительно белых одеждах.
А Гоголь? Гоголь - он не просто "хорошо" описывает, он ГЕНИАЛЬНО это делает.

Да что такое вообще «православная жизнь»? Эти авторы писали просто о русской жизни. Из них, возможно, лишь Островский и Лесков были относительно оправославленными.

Хотя, пожалуй, Куприн писал о православной жизни. В рассказе «Олеся» бедная девушка по дикому суеверию местных православных масс воспринимаемая (совершенно необоснованно) как колдунья была побита камнями (чуть было не убита) добрыми православными христианами лишь за то, что пришла в церковь. Вскоре она была вынуждена со своей бабушкой просто бежать из этой местности. Опасаясь за свою жизнь.

Блок. Вспомните поэму «Двенадцать», в каком контексте там упоминается Иисус Христос». Это скорее кощунство, чем описание «православной жизни».

Есенин.

Не буди того, что отмечталось,
Не волнуй того, что не сбылось, -
Слишком раннюю утрату и усталость
Испытать мне в жизни привелось.
И молиться не учи меня - не надо!
К старому возврата больше нет.
Ты одна мне помощь и отрада,
Ты одна мне несказанный свет.
Так забудь же про свою тревогу,
Не грусти так шибко обо мне,
Не ходи так часто на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.
(«Письмо матери»)


Мне осталась одна забава:
Пальцы в рот - и веселый свист.
Прокатилась дурная слава,
Что похабник я и скандалист.

Ах! какая смешная потеря!
Много в жизни смешных потерь.
Стыдно мне, что я в Бога верил.
Горько мне, что не верю теперь.

Золотые, далекие дали!
Все сжигает житейская мреть.
И похабничал я и скандалил
Для того, чтобы ярче гореть.

Дар поэта - ласкать и карябать,
Роковая на нем печать.
Розу белую с черною жабой
Я хотел на земле повенчать.

Пусть не сладились, пусть не сбылись
Эти помыслы розовых дней.
Но коль черти в душе гнездились -
Значит, ангелы жили в ней.

Вот за это веселие мути,
Отправляясь с ней в край иной,
Я хочу при последней минуте
Попросить тех, кто будет со мной, -

Чтоб за все за грехи мои тяжкие,
За неверие в благодать
Положили меня в русской рубашке
Под иконами умирать.


А вот это разве о православной жизни?:

Ты меня не любишь, не жалеешь,
Разве я немного не красив?
Не смотря в лицо, от страсти млеешь,
Мне на плечи руки опустив.
Молодая, с чувственным оскалом,
Я с тобой не нежен и не груб.
Расскажи мне, скольких ты ласкала?
Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?
Знаю я - они прошли, как тени,
Не коснувшись твоего огня,
Многим ты садилась на колени,
А теперь сидишь вот у меня.
Пусть твои полузакрыты очи,
И ты думаешь о ком-нибудь другом,
Я ведь сам люблю тебя не очень,
Утопая в дальнем дорогом.
Этот пыл не называй судьбою,
Легкодумна вспыльчивая связь, -
Как случайно встретился с тобою,
Улыбнусь, спокойно разойдясь.
Да и ты пойдешь своей дорогой
Распылять безрадостные дни,
Только нецелованных не трогай,
Только негоревших не мани.
И когда с другим по переулку
Ты пройдешь, болтая про любовь,
Может быть, я выйду на прогулку,
И с тобою встретимся мы вновь.
Отвернув к другому ближе плечи
И немного наклонившись вниз,
Ты мне скажешь тихо: "Добрый вечер..."
Я отвечу: "Добрый вечер, miss".
И ничто души не потревожит,
И ничто ее не бросит в дрожь, -
Кто любил, уж тот любить не может,
Кто сгорел, того не подожжешь.

Бунин, возможно, самый большой из русских писателей ценитель женской красоты. Его произведениям был присущ явный эротизм («Тёмные аллеи», «Натали», «Лёгкое дыхание», «Руся», «Митина любовь», «Жизнь Арсеньева» и др.). Почитайте! Какая уж там православная жизнь! Это скорее ода «свободной любви». Кстати, Бунин при живой жене жил совершенно открыто с любовницей. И даже на вручение Нобелевской премии я вился с любовницей, а не с женой. Вот такой «православный» писатель.


Чехов. Что же писал Чехов о православной жизни? Так сразу и не вспомнишь. Пожалуй рассказ «Ведьма». О некоем православном служителе. Рассказ начинается так:

Время шло к ночи. Дьячок Савелий Гыкин лежал у себя в церковной сторожке на громадной постели и не спал, хотя всегда имел обыкновение засыпать в одно время с курами. Из одного края засаленного, сшитого из разноцветных ситцевых лоскутьев одеяла глядели его рыжие, жёсткие волосы, из-под другого торчали большие, давно не мытые ноги

Полностью этот рассказ можно прочитать здесь: http://www.ostrovok.de/old/classics/chekhov/story105.htm


Тургенев ничего не писал о православии. Разве что рассказ «Призраки». Но это, скорее мистика, чем православная духовность.

[SergeyZ]

Русские писатели о православной жизни. Продолжение.

Лермонтов.

Стихотворение «Молитва»

В минуту жизни трудную
Теснится ль в сердце грусть,
Одну молитву чудную
Твержу я наизусть.

Есть сила благодатная
В созвучьи слов живых,
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.

С души как бремя скатится,
Сомненье далеко
И верится, и плачется,
И так легко, легко...

Навряд ли это произведение можно назвать однозначно православным. Недаром оно включено в официальные сборники песен протестантских церквей.
Лермонтов писал о Демоне, как о лирическом герое. Он ему явно сочувствует.
Художник Врубель был настолько очарован образом лермонтовского Демона, что взял его за основу нескольких своих картин.

Печальный Демон, дух изгнанья,
Летал над грешною землей,
И лучших дней воспоминанья
Пред ним теснилися толпой;
Тех дней, когда в жилище света
Блистал он, чистый херувим,
Когда бегущая комета
Улыбкой ласковой привета
Любила поменяться с ним,
Когда сквозь вечные туманы,
Познанья жадный, он следил
Кочующие караваны
В пространстве брошенных светил;
Когда он верил и любил,
Счастливый первенец творенья!
Не знал ни злобы, ни сомненья,
И не грозил уму его
Веков бесплодных ряд унылый...
И много, много... и всего
Припомнить не имел он силы!

Очень православные стихи!

Пушкин. В «Евгении Онегине» так называемой «Энциклопедии русской жизни» вообще ничего не сказано о «православной жизни».

Ей рано нравились романы;
Они ей заменяли все;
Она влюблялася в обманы
И Ричардсона и Руссо.
Отец ее был добрый малый,
В прошедшем веке запоздалый;
Но в книгах не видал вреда;
Он, не читая никогда,
Их почитал пустой игрушкой
И не заботился о том,
Какой у дочки тайный том
Дремал до утра под подушкой.
Жена ж его была сама
От Ричардсона без ума

И так далее. Никакихх произведений отцов церкви, Библии и др. духовной литературы!

А вот как описывается жизнь матери Татьяны типичной русской помещицы:

Она езжала по работам,
Солила на зиму грибы,
Вела расходы, брила лбы,
Ходила в баню по субботам,
Служанок била осердясь -
Все это мужа не спросясь.

И так далее. Плюс описание застолий и т.п. развлечений с довольно неприятными персонажами. И ни единого упоминания о церкви!

А уж какое воспитание и образование получил Онегин!


Судьба Евгения хранила:
Сперва Madame за ним ходила,
Потом Monsieur ее сменил.
Ребенок был резов, но мил.
Monsieurl'Abb'e, француз убогой,
Чтоб не измучилось дитя,
Учил его всему шутя,
Не докучал моралью строгой,
Слегка за шалости бранил
И в Летний сад гулять водил.

Истинно православное воспитание!

Кстати, Татьяна знала французский намного лучше русского.

Мне очень не ловко цитировать «Гаврилиаду». Ну а «Сказку о Попе и работнике его Балде» вы сами знаете.

Гоголь. Большая часть его произведений носит мистический характер, весьма далёкий от православия.

Автор вполне доброжелательно к кокетливой ведьме Солохе («Ночь перед Рождеством»), к которой захаживал дъяк. (Отнюдь не для наставления её в духе истинного православия).
Можно вспомнить «Вий». В частности, описание будней православных семинаристов.

Достоевский. Великий писатель не может быть православным, баптистким и т.д. Можно вспомнить Соню Мармеладову. Но, и то она скорее просто христианка, а не православная.
Что касается православия как такового в творчестве Достоевского, сразу вспоминается старец Зосима, который являлся живим официальным святым. И после его смерти православные ожидали какого - то чуда. Но покойник неожиданно засмердел. Так сильно, что обманутые в своих чаяниях православные паломники недоумевали, откуда в таком тщедушном теле такой сильный дух.
Но, пожалуй наиболее выпукло и образно описывается «православная жизнь» Достоевским в рассказе «Бобок» (Шедевр в своём роде)

http://www.world-art.ru/lyric/lyric.php?id=18505

[SergeyZ]

Судя по форуму, протестанты(многие), увы, действительно(уж не обессудьте) не слишком здорово разбираются, или даже знакомы с историей Руси-России. ...
Ой, с огромным и превеликим удовольствием берем и читаем. Он "очень хорошо описывает православную жизнь"(с). Еще Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Гончаров, Чехов, Островский, Бунин, Есенин, Блок, Куприн, ну и конечно, Достоевский. А еще забыла Лескова и Шмелева (не всех, конечно, перечислила) И нет там нигде праведных протестантов в ослепительно белых одеждах.

Да, действительно, протестантов в ослепительно белых одеждах в произведениях русской литературы я не встречал. Только в ГУЛАГовских робах. Вот ещё один такой.

АПОСТОЛ ПАВЕЛ

Когда я вывихнул ступню, сорвавшись в шурфе со скользкой лестницы из жердей, начальству стало ясно, что я прохромаю долго, и так как без дела сидеть было нельзя, меня перевели помощником к нашему столяру Адаму Фризоргеру, чему мы оба - и Фризоргер и я - были очень рады.
В своей первой жизни Фризоргер был пастором в каком-то немецком селе близ Марксштадта на Волге. Мы встретились с ним на одной из больших пересылок во время тифозного карантина и вместе приехали сюда, в угольную разведку. Фризоргер, как и я, уже побывал в тайге, побывал и в доходягах и полусумасшедшим попал с прииска на пересылку. Нас отправили в угольную разведку как инвалидов, как обслугу - рабочие кадры разведки были укомплектованы только вольнонаемными. Правда, это были вчерашние заключенные, только что отбывшие свой "термин", или срок, и называвшиеся в лагере полупрезрительным словом "вольняшки". Во время нашего переезда у сорока человек этих вольнонаемных едва нашлось два рубля, когда понадобилось купить махорку, но все же это был уже не наш брат. Все понимали, что пройдет два-три месяца, и они приоденутся, могут выпить, паспорт получат, может быть, даже через год уедут домой. Тем ярче были эти надежды, что Парамонов, начальник разведки, обещал им огромные заработки и полярные пайки. "В цилиндрах домой поедете", - постоянно твердил им начальник. С нами же, арестантами, разговоров о цилиндрах и полярных пайках не заводилось.
Впрочем, он и не грубил нам. Заключенных ему в разведку не давали, и пять человек в обслугу - это было все, что Парамонову удалось выпросить у начальства.
Когда нас, еще не знавших друг друга, вызвали из бараков по списку и доставили пред его светлые и проницательные очи, он остался весьма доволен опросом. Один из нас был печник, седоусый остряк ярославец Изгибин, не потерявший природной бойкости и в лагере. Мастерство ему давало кое-какую помощь, и он не был так истощен, как остальные. Вторым был одноглазый гигант из Каменец-Подольска - "паровозный кочегар", как он отрекомендовался Парамонову.
- Слесарить, значит, можешь маленько, - сказал Парамонов.
- Могу, могу, - охотно подтвердил кочегар. Он давно сообразил всю выгодность работы в вольнонаемной разведке.
Третьим был агроном Рязанов. Такая профессия привела в восторг Парамонова. На рваное тряпье, в которое был одет агроном, не было обращено, конечно, никакого внимания. В лагере не встречают людей по одежке, а Парамонов достаточно знал лагерь.
Четвертым был я. Я не был ни печником, ни слесарем, ни агрономом. Но мой высокий рост, по-видимому, успокоил Парамонова, да и не стоило возиться с исправлением списка из-за одного человека. Он кивнул головой.
Но наш пятый повел себя очень странно. Он бормотал слова молитвы и закрывал лицо руками, не слыша голоса Парамонова. Но и это начальнику не было внове. Парамонов повернулся к нарядчику, стоявшему тут же и державшему в руках желтую стопку скоросшивателей - так называемых "личных дел".
- - Это столяр, - сказал нарядчик, угадывая вопрос Парамонова. Прием был закончен, и нас увезли в разведку.
Фризоргер после рассказывал мне, что, когда его вызвали, он думал, что его вызывают на расстрел, так его запугал следователь еще на прииске. Мы жили с ним целый год в одном бараке, и не было случая, чтобы мы поругались друг с другом. Это редкость среди арестантов и в лагере, и в тюрьме. Ссоры возникают по пустякам, мгновенно ругань достигает такого градуса, что кажется - следующей ступенью может быть только нож или, в лучшем случае, какая-нибудь кочерга. Но я быстро научился не придавать большого значения этой пышной ругани. Жар быстро спадал, и если оба продолжали еще долго лениво отругиваться, то это делалось больше для порядка, для сохранения "лица".
Но с Фризоргером я не ссорился ни разу. Я думаю, что в этом была заслуга Фризоргера, ибо не было человека мирнее его. Он никого не оскорблял, говорил мало. Голос у него был старческий, дребезжащий, но какой-то искусственно, подчеркнуто дребезжащий. Таким голосом говорят в театре молодые актеры, играющие стариков. В лагере многие стараются (и небезуспешно) показать себя старше и физически слабее, чем на самом деле. Все это делается не всегда с сознательным расчетом, а как-то инстинктивно. Ирония жизни здесь в том, что большая половина людей, прибавляющих себе лета и убавляющих силы, дошли до состояния еще более тяжелого, чем они хотят показать.
Но ничего притворного не было в голосе Фризоргера.
Каждое утро и вечер он неслышно молился, отвернувшись от всех в сторону и глядя в пол, а если и принимал участие в общих разговорах, то только на религиозные темы, то есть очень редко, ибо арестанты не любят религиозных тем. Старый похабник, милейший Изгибин, пробовал было подсмеиваться над Фризоргером, но остроты его были встречены такой мирной улыбочкой, что изгибинский заряд шел вхолостую. Фризоргера любила вся разведка и даже сам Парамонов, которому Фризоргер сделал замечательный письменный стол, проработав над ним, кажется, полгода.
Наши койки стояли рядом, мы часто разговаривали, и иногда Фризоргер удивлялся, по-детски взмахивая небольшими ручками, встретив у меня знание каких-либо популярных евангельских историй - материал, который он по простоте душевной считал достоянием только узкого круга религиозников. Он хихикал и очень был доволен, когда я обнаруживал подобные познания. И, воодушевившись, принимался рассказывать мне то евангельское, что я помнил нетвердо или чего я не знал вовсе. Очень ему нравились эти беседы.
Но однажды, перечисляя имена двенадцати апостолов, Фризоргер ошибся. Он назвал имя апостола Павла. Я, который со всей самоуверенностью невежды считал всегда апостола Павла действительным создателем христианской религии, ее основным теоретическим вождем, знал немного биографию этого апостола и не упустил случая поправить Фризоргера.
- Нет, нет, - сказал Фризоргер, смеясь, - вы не знаете, вот. - И он стал загибать пальцы. - Питер, Пауль, Маркус...
Я рассказал ему все, что знал об апостоле Павле. Он слушал меня внимательно и молчал. Было уже поздно, пора было спать. Ночью я проснулся и в мерцающем, дымном свете коптилки увидел, что глаза Фризоргера открыты, и услышал шепот: "Господи, помоги мне! Питер, Пауль, Маркус..." Он не спал до утра. Утром он ушел на работу рано, а вечером пришел поздно, когда я уже заснул. Меня разбудил тихий старческий плач. Фризоргер стоял на коленях и молился.
- Что с вами? - спросил я, дождавшись конца молитвы.
Фризоргер нашел мою руку и пожал ее.
- Вы правы, - сказал он. - Пауль не был в числе двенадцати апостолов. Я забыл про Варфоломея. Я молчал.
- Вы удивляетесь моим слезам? - сказал он. - Это слезы стыда. Я не мог, не должен был забывать такие вещи. Это грех, большой грех. Мне, Адаму Фризоргеру. указывает на мою непростительную ошибку чужой человек. Нет, нет, вы ни в чем не виноваты - это я сам, это мой грех. Но это хорошо, что вы поправили меня. Все будет хорошо.
Я едва успокоил его, и с той поры (это было незадолго до вывиха ступни) мы стали еще большими друзьями.
Однажды, когда в столярной мастерской никого не было, Фризоргер достал из кармана засаленный матерчатый бумажник и поманил меня к окну.
- Вот, - сказал он, протягивая мне крошечную обломанную фотографию - "моменталку". Это была фотография молодой женщины, с каким-то случайным, как на всех снимках "моменталок", выражением лица. Пожелтевшая, потрескавшаяся фотография была бережно обклеена цветной бумажкой.
- Это моя дочь, - сказал Фризоргер торжественно. - Единственная дочь. Жена моя давно .умерла. Дочь не пишет мне, правда, адреса не знает, наверно. Я писал ей много и теперь пишу. Только ей. Я никому не показываю этой фотографии. Это из дому везу. Шесть лет назад я ее взял с комода.
В дверь мастерской бесшумно вошел Парамонов.
- Дочь, что ли? - сказал он, быстро оглядев фотографию.
- Дочь, гражданин начальник, - сказал Фризоргер, улыбаясь.
- Пишет?
- Нет.
- Чего ж она старика забыла? Напиши мне заявление о розыске, я отошлю. Как твоя нога?
- Хромаю, гражданин начальник.
- Ну, хромай, хромай. - Парамонов вышел. С этого времени, уже не таясь от меня, Фризоргер, окончив вечернюю молитву и улегшись на койку, доставал фотографию дочери и поглаживал цветной ободочек.
Так мы мирно жили около полугода, когда однажды привезли почту. Парамонов был в отъезде, и почту принимал его секретарь из заключенных Рязанов, который оказался вовсе не агрономом, а каким-то эсперантистом, что, впрочем, не мешало ему ловко снимать шкуры с павших лошадей, гнуть толстые железные трубы, наполняя их песком и раскаляя на костре, и вести всю канцелярию начальника.
- Смотри-ка, - сказал он мне, - какое заявление на имя Фризоргера прислали.
В пакете было казенное отношение с просьбой познакомить заключенного Фризоргера (статья, срок) с заявлением его дочери, копия которого прилагалась. В заявлении она коротко и ясно писала, что, убедившись в том, что отец является врагом народа, она отказывается от него и просит считать родство не бывшим.
Рязанов повертел в руках бумажку.
- Экая пакость, - сказал он. - Для чего ей это нужно? В партию, что ли, вступает?
Я думал о другом: для чего пересылать отцу-арестанту такие заявления? Есть ли это вид своеобразного садизма, вроде практиковавшихся извещений родственникам о мнимой смерти заключенного, или просто желание выполнить все по закону? Или еще что?
- Слушай, Ванюшка, - сказал я Рязанову. - Ты регистрировал почту?
- Где же, только сейчас пришла.
- Отдай-ка мне этот пакет. - И я рассказал Рязанову, в чем дело.
- А письмо? - сказал он неуверенно. - Она ведь напишет, наверное, и ему.
- Письмо ты тоже задержишь.
- Ну бери.
Я скомкал пакет и бросил его в открытую дверцу топящейся печки.
Через месяц пришло и письмо, такое же короткое, как и заявление, и мы его сожгли в той же самой печке.
Вскоре меня куда-то увезли, а Фризоргер остался, и как он жил дальше - я не знаю. Я часто вспоминал его, пока были силы вспоминать. Слышал его дрожащий, взволнованный шепот: "Питер, Пауль, Маркус..."

© Варлаам Шаламов "Колымские рассказы".

[VAlex]

Да, действительно, протестантов в ослепительно белых одеждах в произведениях русской литературы я не встречал. Только в ГУЛАГовских робах. Вот ещё один такой.


© Варлаам Шаламов "Колымские рассказы".

Аж за сердце взяло...

уходящим http://www.evangelie.ru/forum/t30092.html

[test]

Не понятно - зачем Вы все это здесь пишете?
Вы еще приведите цитаты из Гашека (про Швейка) в качестве доказательства, что чехи - очень плохие католики...
В своем обличительном порыве Вы просто потеряли нюх. Иначе не постили бы здесь подобное: (Я напр. не особо жалую протестантов, но приведенный отрывок ("Апостол Павел") вызывает даже у меня большие сомнения) : протестантский пастор "забыл" историю ап. Павла (Деяния)....???? (при том, что помнит имена всех 12 первых апостолов)

Да, действительно, протестантов в ослепительно белых одеждах в произведениях русской литературы я не встречал. Только в ГУЛАГовских робах. Вот ещё один такой.

В своей первой жизни Фризоргер был пастором в каком-то немецком селе близ Марксштадта на Волге.
....
Но однажды, перечисляя имена двенадцати апостолов, Фризоргер ошибся. Он назвал имя апостола Павла. Я, который со всей самоуверенностью невежды считал всегда апостола Павла действительным создателем христианской религии, ее основным теоретическим вождем, знал немного биографию этого апостола и не упустил случая поправить Фризоргера.

- Нет, нет, - сказал Фризоргер, смеясь, - вы не знаете, вот. - И он стал загибать пальцы. - Питер, Пауль, Маркус...
Я рассказал ему все, что знал об апостоле Павле. Он слушал меня внимательно и молчал. Было уже поздно, пора было спать. Ночью я проснулся и в мерцающем, дымном свете коптилки увидел, что глаза Фризоргера открыты, и услышал шепот: "Господи, помоги мне! Питер, Пауль, Маркус..." Он не спал до утра. Утром он ушел на работу рано, а вечером пришел поздно, когда я уже заснул. Меня разбудил тихий старческий плач. Фризоргер стоял на коленях и молился.
- Что с вами? - спросил я, дождавшись конца молитвы.
Фризоргер нашел мою руку и пожал ее.
- Вы правы, - сказал он. - Пауль не был в числе двенадцати апостолов. Я забыл про Варфоломея.

[josh]

Тест, ему следует поставить в заслугу, что он забыл только одного апостола . Перечитайте Лескова и Ардова Моя нянька, растившая меня, неслуха, в далеком и полузабытом детстве- верующая и воцерковленная православная. Она свято верит в живущую на небе троицу состоящую, по ее понятию, из Отца, Иисуса и Девы Марии.Никакими объяснениями и доводами сдвинуть ее с этого не удалось.

[test]

Тест, ему следует поставить в заслугу, что он забыл только одного апостола . Перечитайте Лескова и Ардова Моя нянька, растившая меня, неслуха, в далеком и полузабытом детстве- верующая и [u]Воцерковленная православная[/u[а свято верит в живущую на небе троицу состоящую, по ее понятию, из Отца, Иисуса и Девы Марии.Никакими объяснениями и доводами сдвинуть ее с этого не удалось.

при этом ежедневно читая Символ веры?

[josh]

при этом ежедневно читая Символ веры?

Вы слишком много требуете от старой сельской женщины!

[Нина]

Судя по форуму, протестанты(многие), увы, действительно(уж не обессудьте) не слишком здорово разбираются, или даже знакомы с историей Руси-России. ....

Судя по форуму ,крайне редко кто из православных разбирается в том,в чем разбираются протестанты.
Еденицы пытаются хотя узнать,а остальны крайне слабо владеют матерьялом.

[Марго]

Судя по форуму ,крайне редко кто из православных разбирается в том,в чем разбираются протестанты.
Еденицы пытаются хотя узнать,а остальны крайне слабо владеют матерьялом.

В каждом протестанте умирает богослов и проповедник. Каждыи сам себе толкователь. Сам себе Церковь.
Нина, лютеране тоже протестанты, но Библию знают нисколько не лучше и в Церковь ходят только на Рождество.

[josh]

В каждом протестанте умирает богослов и проповедник. Каждыи сам себе толкователь. Сам себе Церковь.
Нина, лютеране тоже протестанты, но Библию знают нисколько не лучше и в Церковь ходят только на Рождество.

Дык это только в Финляндии/ Швеции/Норвегии так. Вот до чего огосударствление Церкви довело

[Нина]

В каждом протестанте умирает богослов и проповедник. Каждый сам себе толкователь. Сам себе Церковь.

В принципе, ваши слова яркая иллюстрация к моим о "разбирающихся в протестантах православных".

Нина, лютеране тоже протестанты, но Библию знают нисколько не лучше и в Церковь ходят только на Рождество.

Не все и не только на РОждество.Есть большая категория прихожан,которые если взять на примере ПЦ - где-то между проходящими и вооцерквленными.
ТО есть в целом,положение лучше чем в РПЦ.