Поэтическая классика

[Толковник]

Внимание знатокам! Какие переводы этой поэмы на русский язык кроме как Константина Бальмонта, Г.Цагарели, П.Петренко вы знаете?

В 1941 году был издан новый перевод поэмы на русский язык, принадлежащий академику Шалве Нуцубидзе. На протяжении ряда лет (с 1937 года) над переводом работал поэт Николай Заболоцкий. Одним из лучших переводов «Витязя в тигровой шкуре» считается украинский, принадлежащий Миколе Бажану. А вообще поэма переведена на 40 языков мира.

[Толковник]

ПЕРВЫЙ РУССКИЙ ПЕРЕВОДЧИК «ВИТЯЗЯ В ТИГРОВОЙ ШКУРЕ» Ruthenia:

[Евлампия]

В 1941 году был издан новый перевод поэмы на русский язык, принадлежащий академику Шалве Нуцубидзе. На протяжении ряда лет (с 1937 года) над переводом работал поэт Николай Заболоцкий. Одним из лучших переводов «Витязя в тигровой шкуре» считается украинский, принадлежащий Миколе Бажану. А вообще поэма переведена на 40 языков мира.

Спасибо за информацию. Считаю, что самый лучший перевод все же Шалве Нуцубидзе.

[shlahani]

Интересны "безглагольные" стихи Фета. Гаспаров (если не ошибаюсь) написал о них статью.

"Фет безглагольный", сочинение тов. Гаспарова. На мой взгляд, обе эти личности стоят на разных полюсах: Фет - это поэт, Гаспаров - писатель.
Поэт всегда революционен, вдохновен, романтичен; писатель хладнокровен, консервативен.
Я знаком с Гаспаровым по его переводам Овидия. Хороший перевод. Как и его разбор стихотворений Фета хорош.
Но солидарность я чую с Фетом.
А Вы?

[Евлампия]

[QUOTE]

Небо наверно - та же река,
Только не тонут не все, не всегда.
Небо волнуясь в солнечный приз
Манит и тянет плывущих всех вниз.

Неплохая песня... Ну а я спою свою... Вместе с Андреем.

Те, что тебя надули, станут тебе верны.
Выпущенная пуля вернется с другой стороны.
Съехавший с места встанет на место,
Булка опять превратится в тесто,
А небо напомнит, что все перед ним равны.

Дождь упадет на небо, судья не найдет вины.
Былью окажется небыль, и мухами станут слоны.
Каплей росы окажется иней,
Оранжевый цвет превратится в синий,
А небо напомнит, что все перед ним равны.

И не думай, что мы идем во тьму, где ни сердцу и ни уму
Скоро настанет расцвет умов и сердец.
И раб, победивший своих господ, сам себе построит тюрьму
И Красная шапочка с волком пойдут под венец.

Чернильница-непроливайка научится проливать,
Аргентина-Ямайка сыграют со счетом ноль-пять,
Царским мундиром станет рубаха,
В прах уйдем и выйдем из праха
И небо нам всем о чем-то напомнит опять.

[Толковник]

"Фет безглагольный", сочинение тов. Гаспарова. На мой взгляд, обе эти личности стоят на разных полюсах: Фет - это поэт, Гаспаров - писатель.
Поэт всегда революционен, вдохновен, романтичен; писатель хладнокровен, консервативен.
Я знаком с Гаспаровым по его переводам Овидия. Хороший перевод. Как и его разбор стихотворений Фета хорош.
Но солидарность я чую с Фетом.
А Вы?

Гаспаров критик и литературовед, а также переводчик. Поэтому противоречий тут нет, занятия просто у него с Фетом разные. О солидарности боюсь заявлять, чтобы не встать под одно ярмо (см. посл. Павла Коринфянам) с вышеупомянутыми и не разделить их удела и будущего (для Фета настоящего).
Если говорить о литературоведческой школе, к которой принадлежит Гаспаров, то здесь я с ним солидарен.

[Абазинка]

Фёдор Иванович Тютчев

О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепости страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!

Давно ль, гордясь своей победой,
Ты говорил: она моя...
Год не прошел спроси и сведай,
Что уцелело от нея?
Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Всё опалили, выжгли слезы
Горячей влагою своей.

Ты помнишь ли, при вашей встрече,
При первой встрече роковой,
Ее волшебны взоры, речи
И смех младенческо-живой?

И что ж теперь? И где ж всё это?
И долговечен ли был сон?
Увы, как северное лето
Был мимолётным гостем он!
Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь ее она легла!

Жизнь отреченья, жизнь страданья!
В её душевной глубине
Ей оставались вспоминанья...
Но изменили и оне.
И на земле ей дико стало,
Очарование ушло...
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе ее цвело.
И что ж от долгого мученья,
Как пепл, сберечь ей удалось?
Боль злую, боль ожесточенья,
Боль без отрады и без слез!

О, как убийственно мы любим!
Как в буйной слепости страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!..

Первая половина 1851

***
А здесь история последней любви Ф. Тютчева:

Любовь - Тютчев Федор Иванович

[Евлампия]

А я вот это стихотворение Тютчева размещу...

Над этой темною толпой
Непробужденного народа
Взойдешь ли ты когда, Свобода,
Блеснет ли луч твой золотой?..

Блеснет твой луч и оживит.
И сон разгонит, и туманы..
Но старые, гнилые раны.
Рубцы насилий и обид,

Растленье душ и пустота.
Что гложет ум и в сердце ноет,
Кто их излечит, кто прикроет?..
Ты, риза чистая Христа...

[shlahani]

Тютчев

* * *

Весь день она лежала в забытьи,
И всю ее уж тени покрывали,
Лил теплый летний дождь - его струи
По листьям весело звучали.

И медленно опомнилась она,
И начала прислушиваться к шуму,
И долго слушала - увлечена,
Погружена в сознательную думу...

И вот, как бы беседуя с собой,
Сознательно она проговорила
(Я был при ней, убитый, но живой):
"О, как все это я любила!"
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Любила ты, и так, как ты, любить -
Нет, никому еще не удавалось!
О господи!.. и это пережить...
И сердце на клочки не разорвалось.

1864
Ницца

[Бастет]

КОМЕТА

Когда средь сонма звезд, размеренно и стройно,
Как звуков перелив, одна вослед другой,
Определенный путь свершающих спокойно,
Комета полетит неправильной чертой,
НедосоздАнная, вся полная раздора,
Невзнузданных стихий неистового спора,
Горя еще сама и на пути своем
Грозя иным звездам стремленьем и огнем, -
Что нужды ей тогда до общего смущенья,
До разрушения гармонии?.. Она
Из лона отчего, из родника творенья
В созданья стройный круг борьбою послана,
Да совершит путем борьбы и испытанья
Цель очищения и цель самосозданья.

(с) Аполлон Александрович Григорьев

[mama-mouse]

СРЕДИ МИРОВ

Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя...
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.

И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной ищу ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света.

И.Анненский

[КэндАльф]

***

***
На горной вершине
Ночую в покинутом храме
Мерцающих звезд
Могу дотянуться рукой
Боюсь разговаривать громко
Земными словами
Я жителей неба не смею
Тревожить покой

Ли Бо.

[shlahani]

Heinrich Heine

Генрих Гейне:

Es stehen unbeweglich
Die Sterne in der Höh,
Viel tausend Jahr, und schauen
Sich an mit Liebesweh.

Sie sprechen eine Sprache,
Die ist so reich, so schön;
Doch keiner der Philologen
Kann diese Sprache verstehn.

Ich aber hab sie gelernet,
Und ich vergesse sie nicht;
Mir diente als Grammatik
Der Herzallerliebsten Gesicht.


перевод: Юля Дождь Андреева :

В неизмеримой вышине
Неподвижно звёзды светят,
И с любовною смотрят тоской
В течение тысячелетий.

Нет на свете их языка
Прекраснее и строже.
Но никто опричь филологов
Понять его не может.

Но я язык их понял,
И чудодейственною силой
Была не грамматика, отнюдь!
Но образ, сердцу милый...

[Евлампия]

Фредерик Мистраль


Зеркало

Когда, любуясь отраженьем,
Его изгибами, круженьем
Вуалекрылых дивных рук,
Ты видишь в зеркале, мой друг,
Как ягода зрачка сверкает,
Ручей волос вьюнком стекает
На ледяной девичий бюст,
Задорный нос, кораллы уст,
Порой повитые украдкой
Твоей улыбкой сладкой-сладкой,
Чей распускается цветок
Из ямочек прелестных щек,
Очаровательная Лиза,
Ты, видимо, не ждешь сюрприза?
Так вот он: ты смеясь глядишь
В стекла заманчивую тишь.
И та улыбка так знакома,
Ты к ней беспомощно влекома.
Таясь, те губы пригубя,
Не в силах обуздать себя,
Считая собственными верно,
Целуешь их, любя безмерно...
Бедняжка, Бог тебя храни.
Из зазеркальной западни
Глазеет сатана лукавый.
И не поможет Боже правый,
Когда так истово манит
Соблазна дьявольский магнит.
Черт совратит тебя в два счета,
Накинув цепкие тенета
Обмана, лести, колдовства,
Твой дух лишая божества.

[Евлампия]

Причастие святых

Из церкви Сен-Трофим смиренно
Она нисходит в мрак ночной.
С портала вниз проникновенно
Глядят ей вслед сквозь дым свечной
Каменноликие святые.
Ее благословляя путь,
Глядят на улицы пустые
Не в силах взор свой отвернуть.

Ей, целомудренно красивой,
В толпе, заполнившей собор,
Не слыть улыбчивой, болтливой -
Когда псалмы выводит хор,
Ей мнится - в час богослуженья
Она в раю. Гремит орган.
Незримо ангелов круженье
Над песнопеньем прихожан.

Но гаснут свечи литургии.
Святые камни смотрят вниз
И на нее. Что им другие -
Ведь ею узнан парадиз.
Взирают с высоты портала,
Суля ей милость высших сил.
Ночь безмятежная настала,
И Жан Святой заговорил:


«Пусть эту девочку не ранит
Сей Грозный мир - боготворя
Судьбу, пускай монашкой станет
В убежище монастыря».
«Ты прав, - Святой Трофим ответил, -
Но в церкви мне она нужна.
Как диск луны во мраке светел,
Так в мире суетном - она».

Святой Гонорий молвил братьям:
«Стемнело и подлунный свет
Окутал дол прозрачным платьем
И нам пора прервать совет, -
Открыта в Алискамп дорога,
Сойдя с порталов обжитых,
Пора лететь на мессу Бога,
Встречать Туссен - день всех святых».

Покрыв накидкой голубою,
Одев в тончайшие шелка,
Возьмем же девочку с собою!» -
Так говорил Святой Лука.
И вот четыре изваянья
Летят над крышами домов.
А следом - дивное сиянье
Души, покинувшей альков.

А поутру своим домашним,
Недетской радостью полна,
О сновидении вчерашнем,
Смеясь, поведала она -
На праздник в Алискампе ночью
Приморский бриз ее принес.
Там видела она воочью
Как мессу отслужил Христос.