Поэтическая классика

[Евлампия]

Рассказ старого моряка


Старый моряк на дороге, из трех
Остановил одного.
"Седобородый, огонь в глазах,
Тебе от меня чего?
Видишь - двери в дом жениха
А я у него дружком.
Сходятся гости,
Некогда, после,
Слышишь - шумит дом?"

Но тут, сверкая глазами, моряк
Вцепился в него, как клещ:
"Был крепким корабль,
Был чистым фарватер..."
Он продолжал речь.
Вот и невеста вышла к гостям,
Наряжена и свежа.
И дружка дернулся, но моряк
Крепко его держал.

"Мы вышли из гавани в ясный день,
Миновали ее маяк.
И солнце светило нам в левый глаз,
И мы продолжали так.
А дальше в море нас встретил шторм,
Он гнал нас и бил крылом.
И, мачты склонив, мы пошли за ним, -
Только туман кругом.
Лед был зеленым, как изумруд,
И белым, как сахар снег.
Зверь ни один сюда не ходил,
Тем более - человек.
А над кормою завис Альбатрос,
Как южного моря дух.
И мы кричали ему, а он
Махал нам крылом, как друг"


"Что ж ты осекся, старый моряк,
От чего ты так побледнел?"
"Я поднял арбалет и его убил,
Зажарил его и съел.
И за это зло всех море взяло,
Меня не считая - всех.
А меня оставил Господь одного
Замаливать тяжкий грех".

(Самюэль Тэйлор Кольридж)

[shlahani]

Samuel Taylor Coleridge

Сэмюэл Тэйлор Кольридж
The Rime of the Ancient Mariner
(Поэма о старом моряке) 1798 г.

перевод: Николай Гумилев (1919 г.)


...Хор ангелов манил рукой
И посылал привет,
Как бы сигнальные огни,
Одеянные в свет.

Хор ангелов манил рукой,
Ни звука в тишине,
Но и безмолвие поет,
Как музыка во мне.

Вдруг я услышал весел плеск
И кормщика свисток;
Невольно обернулся я
И увидал челнок.

Там кормщик и дитя его,
Они плывут за мной:
Господь! Пред радостью такой
Ничто и мертвых строй.

Отшельника мне слышен зов
Ведь в лодке - третьим он!
Поет он громко славный гимн,
Что им в лесу сложен.
Я знаю, может смыть с души
Кровь Альбатроса он...

[Евлампия]

Отшельника мне слышен зов
Ведь в лодке - третьим он!
Поет он громко славный гимн,
Что им в лесу сложен.
Я знаю, может смыть с души
Кровь Альбатроса он...

Спасибо тебе, шлаханчик, за Гумилева!

[Евлампия]

Опять эта тема... о любви...

Генрих Гейне "Die Lotosblume..."


Боятся лотосов нежнейшие цветы
Великолепья солнечного дня,
И кротко ожидают темноты,
Во сне мечтательно головки наклоня.

Но лишь над топями болот взойдёт луна
И тихо их разбудит светом нежным -
Ответят лица их приветом белоснежным,
Очнувшись вмиг от тягостного сна.

Тогда они цветут, пылая и сияя,
И смотрят в небо безотрывно и безмолвно...
И от любви, во тьме благоухая,
Порой то плачут, то дрожат невольно.

[Евлампия]

Зинаида Гиппиус

Мы судим, говорим порою так прекрасно,
И мнится - силы нам великие даны.
Мы проповедуем, собой упоены,
И всех зовем к себе решительно и властно.
Увы нам: мы идем дорогою опасной.
Пред скорбию чужой молчать обречены,-
Мы так беспомощны, так жалки и смешны,
Когда помочь другим пытаемся напрасно.

Утешит в горести, поможет только тот,
Кто радостен и прост и верит неизменно,
Что жизнь - веселие, что все - благословенно;
Кто любит без тоски и как дитя живет.
Пред силой истинной склоняюсь я смиренно;
Не мы спасаем мир: любовь его спасет.

[shlahani]

Черубина де Габриак

С 1909 по 1910 гг. поэтесса Елизавета Дмитриева превратилась в Черубину де Габриак, чьи стихи печатались тогда в знаменитом журнале "Аполлонъ". Таинственной Черубиной грезили, никто её не видел в глаза (кроме Максимилиана Волошина, который и создал эту литературную мистификацию), редактор "Аполлона" Сергей Маковский не на шутку влюбился в неё... Всё это время Дмитриева была на виду, ходила, как и все, на литературное общение в "Башню" Вячеслава Иванова, писала эпиграммы на Черубину; а стихи Черубины передавались по почте в рамке с вензелем "Ч", переговоры же с таинственной 18-летней испанкой велись по телефону (естественно, без определителя номера ).
Наконец однажды правда открылась. Все были разочарованы. Маковский ругал свою романтичность, Гумилев позволил себе неоднозначные высказывания, за что Волошин дал ему пощёчину, в результате чего между ними произошла дуэль на револьверах (разумеется, на Чёрной речке - на то и Серебряный век ). В 1911 году Дмитриева вышла замуж за инженера Васильева, писала стихи. За участие в Антропософском обществе большевики сослали её в Ташкент, где она и умерла в 1928 году, успев сочинить ещё одну мистификацию - сборник стихов "Домик под грушевым деревом", якобы перевод китайского поэта Ли Сян Цзы.
Но и это ещё не всё. Между Дмитриевой и Гумилевым были драматические отношения, и поэтому, когда намного позже вышел роман Владимира Набокова "Лолита", в главных героях стали проявляться черты этой пары: Набоков поддержал игру в мистификации. Гумберт - это как бы сокращение от Гумилева и Брет Гарта , ну а Лолита, если учесть, что Дмитриеву все звали Лилей, с её испанским происхождением (Долорес) и подростковой жестокостью...
Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой...




Lumen coeli, sancta rosa!

Иерихонская роза цветет только раз,
Но не все ее видят цветенье:
Ее чудо открыто для набожных глаз,
Для сердец, перешедших сомненье.

Когда сделал Господь человека земли
Сопричастником жизни всемирной,
Эту розу волхвы в Вифлеем принесли
Вместе с ладаном, златом и смирной.

С той поры в декабре, когда ночь зажжена
Немерцающим светом Христовым,
Распускается пламенным цветом она,
Но молитвенным цветом-лиловым...

И с утра неотступная радость во мне:
Если б чудо свершилось сегодня!
Если б сердце сгорело в нетленном огне
До конца, словно роза Господня!

[Евлампия]

[QUOTE]

Гумилев позволил себе неоднозначные высказывания, за что Волошин дал ему пощёчину, в результате чего между ними произошла дуэль на револьверах (разумеется, на Чёрной речке - на то и Серебряный век ).

как же, как же... Помним... (Хотя некоторых участников почему-то коробит наша с тобой поэтическая дуэль... ) Но все равно выдам.

Увеличились у Лили шансы
В Академии поэтической.
Ах, ведь раньше мечтой экзотической
Наполнял Гумилев свои стансы.

Но мелодьей теперь эротичной
Зазвучали немецки романсы,
Ах, нашел он ее симпатичной.
И она оценила Ганса.

Не боясь, он танцует на кратере,
Посылает он ей телеграммы!
«Уезжайте ко мне Вы от матери!»
А у матери в сердце драмы.

Напоив ее «белой сиренью»,
Он пророчит ей яркую славу.
Двадцать галстухов падают тенью.
«Уезжаю сегодня в Митаву.»

[shlahani]

[quote=Евлампия;1369748]

В Академии поэтической.

Ого-го; а кто автор, можно узнать?

[igoshir]

[quote=Евлампия;1369748]

как же, как же... Помним... (Хотя некоторых участников почему-то коробит наша с тобой поэтическая дуэль... ) Но все равно выдам.

Увеличились у Лили шансы
В Академии поэтической.
Ах, ведь раньше мечтой экзотической
Наполнял Гумилев свои стансы.

Но мелодьей теперь эротичной
Зазвучали немецки романсы,
Ах, нашел он ее симпатичной.
И она оценила Ганса.

Не боясь, он танцует на кратере,
Посылает он ей телеграммы!
«Уезжайте ко мне Вы от матери!»
А у матери в сердце драмы.

Напоив ее «белой сиренью»,
Он пророчит ей яркую славу.
Двадцать галстухов падают тенью.
«Уезжаю сегодня в Митаву.»

Совсем не вижу христианской духовности в ваших постах. Они наполнены мирской прекрасной чушью. Извиняюсь за выражения. Но это так. Нет того что связано с духовной жизнью христиан.

[shlahani]

[quote=igoshir;1370231]

Совсем не вижу христианской духовности в ваших постах. Они наполнены мирской прекрасной чушью. Извиняюсь за выражения. Но это так. Нет того что связано с духовной жизнью христиан.

igoshir, Вы не против, если я тут выскажусь? Всё-таки тему про Елизавету Дмитриеву начал я, а не Евлампия.
Вы можете разместить здесь сообщение по теме? Ведь на форуме есть разные разделы, где пишут люди, которым тот или иной раздел интересен. Если Вы сюда зашли, значит, Вам интересна поэтическая классика. А если не интересна, тогда зачем Вам было её читать?

[Евлампия]

[QUOTE]

Ого-го; а кто автор, можно узнать?

Так она это и есть. Черубина.

[Евлампия]

[QUOTE]

Совсем не вижу христианской духовности в ваших постах. Они наполнены мирской прекрасной чушью. Извиняюсь за выражения. Но это так. Нет того что связано с духовной жизнью христиан.

Это отдельная тема, уважаемый. Называется "Поэтическая классика" Совсем не обязательно Вам в нее заходить. Но лично для Вас, я предложу свое стихотворение.


***
Зачем так больно ранят сердце
Родные, близкие мои?
И на призыв: "Спасайте души"
Плетут теории свои?
Зачем так много зла и гнева
совсем не ценится добро?
А вместо радости и мира:
война, разруха, распри, зло?
Неужто дух скудеет русский,
и слава добрая ушла?
И путь к вершинам Божьим узкий
Перекрывает тина зла?
Неужто радость, счастье, благо
слова ненужные теперь?
Неправда. Мир и исцеленье
Дает Иисус, открыта дверь!
Идите, люди, очищайтесь
От ненавистного греха,
Предателю не подчиняйтесь,
Что носит имя: сатана.
Ведь он дает лишь смерть и тленье,
А Бог дает нам жизнь и свет,
Идите в Царство Совершенства,
Других путей к спасенью нет.
Глядите ласково на друга,
Живите в мире и любви,
Врагов прощайте, верьте Богу
И будьте праведными вы!

В Библии есть очень много мест, где написано: наблюдайте за собой. И нигде не сказано - за братом своим.

В добрый путь, уважаемый! Благословений Вам!

[igoshir]

[quote=shlahani;1370386]

igoshir, Вы не против, если я тут выскажусь? Всё-таки тему про Елизавету Дмитриеву начал я, а не Евлампия.
Вы можете разместить здесь сообщение по теме? Ведь на форуме есть разные разделы, где пишут люди, которым тот или иной раздел интересен. Если Вы сюда зашли, значит, Вам интересна поэтическая классика. А если не интересна, тогда зачем Вам было её читать?

Извиняюсь, наверное поспешил с выводами. Сдесь и стихи про Иисуса есть.

[shlahani]

[quote=igoshir;1378130]

Извиняюсь, наверное поспешил с выводами. Здесь и стихи про Иисуса есть.

Да ладно, ничего страшного. Скопируйте сюда тоже какое-нибудь стихотворение про Иисуса, которое Вам нравится.



Иосиф Бродский

Рождество 1963

Волхвы пришли. Младенец крепко спал.
Звезда светила ярко с небосвода.
Холодный ветер снег в сугроб сгребал.
Шуршал песок. Костер трещал у входа.
Дым шел свечой. Огонь вился крючком.
И тени становились то короче,
то вдруг длинней. Никто не знал кругом,
что жизни счет начнется с этой ночи.
Волхвы пришли. Младенец крепко спал.
Крутые своды ясли окружали.
Кружился снег. Клубился белый пар.
Лежал младенец, и дары лежали.

[Евлампия]

Наше Рождество


Вместо елочной, восковой свечи,
бродят белые прожекторов лучи,
сверкают сизые стальные мечи,
вместо елочной, восковой свечи.
Вместо ангельского обещания
пропеллера вражьего жужжанье,
подземное страданье ожиданья
вместо ангельского обещанья.
Но вихрям, огню и мечу
покориться навсегда не могу.
Я храню восковую свечу,
я снова ее зажгу,
и буду молиться снова:
родись, Предвечное Слово!
Затепли тишину земную.
Обними землю родную...

Зинаида Гиппиус, 1914 г.