Попалась мне интересная статья о борьбе московского патриарха за власть над Киево-Печерской типографией. Украинцы привыкли к свободе (кажется это называлось ставропигия), а со сменой власти шло что-то иное.
Еще интересный отрывок:
А за отказ от такой помощи московский патриарх грозил константинопольскому страшным судом.
Речь шла прежде всего о таинстве Евхаристии. Поведав о сути ошибок украинских богословов, Иоаким подчеркнул: «Тако они киевитяне проповедуют и научают, и книгы и учительствы о сем напечаташа, от них же и лжеучительств их сие неправомудрствие и латиинство прейде и к нам, к неким нашего престола московскаго, с великим потрясением православия, и святых древних чинов, и обычаев московских».
Выражения письма порой даже захватывают своей страстью:
«и обличите их, и запретите, и тяжко осудите: да не явятся заблудители святыя христовы восточныя церкве, но да имут покорение и послушание святейшему нашему престолу московскому, и да не имут волю и власть, в жесточайших запрещений, ни по единому образу, ниже книгы какия печатати, ниже ино что творити без нашего соборнаго разсмотрения»
...по мнению И. Власовского, фактически, в 1684 г. Киево-*Печерская лавра перешла из*под верховенства константинопольского к московскому патриарху. Все же юридически этот вопрос еще не был решен.
А украинское духовенство, которое ценило свое подчинение константинопольскому патриарху, имело много предостережений относительно новой власти. Одним из таких вопросов был вопрос о книгопечатании, который поднимался в общем контексте перехода митрополии под власть Москвы и в конкретном при определении статуса лавры
уже после решения всех проблем с верховенством Москвы над митрополией и после смещения И. Самойловича. Так, обосновывая свое несогласие с изменением подчинения Киевской митрополии, украинское духовенство имело в виду и опасность того, что после перехода Киевской митрополии под власть московского патриарха может
быть ликвидирована типография, поскольку в этом патриархате ни один митрополит не имел права организовывать деятельность такого учреждения: «Типографии в жадной митрополии московской не вольно мети, то также бы было и в митрополии Киевской».
Украинское духовенство имело в качестве примера ситуацию в Белгородской епархии:
«Книги наши киевския скасовано, а наслано московския, чево и в нас сподевати бы ся треба».
А украинское духовенство, которое ценило свое подчинение константинопольскому патриарху, имело много предостережений относительно новой власти. Одним из таких вопросов был вопрос о книгопечатании, который поднимался в общем контексте перехода митрополии под власть Москвы и в конкретном при определении статуса лавры
уже после решения всех проблем с верховенством Москвы над митрополией и после смещения И. Самойловича. Так, обосновывая свое несогласие с изменением подчинения Киевской митрополии, украинское духовенство имело в виду и опасность того, что после перехода Киевской митрополии под власть московского патриарха может
быть ликвидирована типография, поскольку в этом патриархате ни один митрополит не имел права организовывать деятельность такого учреждения: «Типографии в жадной митрополии московской не вольно мети, то также бы было и в митрополии Киевской».
Украинское духовенство имело в качестве примера ситуацию в Белгородской епархии:
«Книги наши киевския скасовано, а наслано московския, чево и в нас сподевати бы ся треба».
А за отказ от такой помощи московский патриарх грозил константинопольскому страшным судом.
Речь шла прежде всего о таинстве Евхаристии. Поведав о сути ошибок украинских богословов, Иоаким подчеркнул: «Тако они киевитяне проповедуют и научают, и книгы и учительствы о сем напечаташа, от них же и лжеучительств их сие неправомудрствие и латиинство прейде и к нам, к неким нашего престола московскаго, с великим потрясением православия, и святых древних чинов, и обычаев московских».
Выражения письма порой даже захватывают своей страстью:
«и обличите их, и запретите, и тяжко осудите: да не явятся заблудители святыя христовы восточныя церкве, но да имут покорение и послушание святейшему нашему престолу московскому, и да не имут волю и власть, в жесточайших запрещений, ни по единому образу, ниже книгы какия печатати, ниже ино что творити без нашего соборнаго разсмотрения»




Комментарий