Твитнуть
Да уж, ACRO, показали себя во всей красе...
Просто мудрец оскорблений, гуру сквернословия, мастер подмены...
Начали с "новой религии" закончили "кострами".
Привожу для Вас диалог из одной книжки.
Предисловие:
Один человек увидал как с Небес ему были явлены Знания, записанные на Страницах (что-то наподобии скрижалей).
Между ним и мудрецом состоялся следующий диалог:
" - Будешь ли ты оберегать Страницы? Или позволишь другим
править их, изменять то, что им непонятно, выбрасывать то, что
им не понравится?
- Нет! Никаких изменений. Они появились из самого Света.
Какие могут быть изменения!
- Ты уверен? Ни единой строчки? Даже из самых благих
побуждений? "Многие этого не поймут?", "Это их обидит?", "Здесь
непонятно изложено?"
- Никаких изменений!
Он изогнул брови вопросительной дугой. - А кто ты такой,
чтобы так на этом настаивать?
- Я был здесь, когда они явились, - не унимался я. - Я сам
видел, как они были даны миру.
- Итак, - продолжил он, - ты станешь Хранителем Страниц?
- Не обязательно я. Пусть будет любой другой, кто
пообещает следить, чтобы не было никаких изменений.
- Но все-таки нужно, чтобы кто-то стал Хранителем Страниц?
- Да, я думаю, нужно.
- Так появятся служители Страниц. Те, кто всю свою жизнь
посвятят защите некоего образа мысли, сделаются служителями
этою образа. Но любой новый образ мысли, любой новый порядок
означает изменение. А когда появляются изменения, наступает
конец тому миру, который есть сейчас.
- Эти страницы не несут никакой угрозы, - не сдавался я. -
Они несут любовь и свободу!
- А любовь и свобода - конец страху и рабству.
- Разумеется! - горячо воскликнул я. Куда же он всетаки
клонит? Почему Лесли стоит молча? Разве она не согласна, что...
- Как ты думаешь, тем, кто наживается на страхе и рабстве,
- продолжил Ле Клерк, - принесет ли им счастье то, что написано
на этих Страницах?
- Скорее всего, нет. Но не можем же мы допустить, чтобы
этот... свет... был утрачен!
- Обещаешь ли ты защищать этот свет? - спросил он.
- Конечно!
- А другие последователи Страниц, твои друзья, они тоже
станут его защищать?
-Да.
- А если поборники страха и рабства убедят власти этих
земель, что ты опасен, если они придут к тебе в дом с мечами,
как тогда ты защитишь Страницы?
- Я убегу вместе с ними!
- А если за тобой снарядят погоню, настигнут, загонят в
угол?
- Если нужно будет сражаться, я буду сражаться, - ответил
я. - Есть принципы более важные, чем даже жизнь. За некоторые
идеи стоит умереть.
Старик вздохнул. - Так начнутся Страничные Войны, - сказал
он. - В дело пойдут кольчуги, мечи, щиты, стяги, на улицах
появятся лошади, огонь, кровь. Это будут немалые войны. Тысячи
истинно верующих присоединятся к тебе, Десятки тысяч ловких,
сильных, находчивых. Но принципы, провозглашенные в Страницах,
бросают вызов правителям всех тех государств, где власть
держится на страхе и невежестве. Десятки тысяч встанут на
борьбу с тобой.
Наконец, до меня понемногу начало доходить то, что пытался
сказать мне Ле Клерк.
- Чтобы вас узнавали, - продолжал он, - чтобы могли
отличить от других, вам понадобится символ. Какой символ ты
выберешь? Какой знак изобразишь на своих стягах?
Мое сердце застонало под тяжестью его слов, но я продолжал
сопротивляться.
- Символ света, - сказал я, - знак огня.
- Я будет так, - сказал он, читая еще не написанные
страницы этой истории. - Знак Огня встретится со Знаком Креста
в битве на полях Франции, и Огонь одержит славную победу.
Первые города Креста будут сожжены твоим священным огнем. Но
Крест объединится с Полумесяцем, и их армии вторгнутся в твои
владения с юга, востока и севера; сто тысяч человек против
твоих восьмидесяти. "Стой", - хотел сказать я. Я знал, что
будет дальше. И за каждого воина Креста, за каждого солдата
Полумесяца, которых ты убьешь, защищая свой дар, сотни
проклянут твое имя. Их отцы, матери, жены, дети и друзья
возненавидят Страничников и проклятые Страницы, которые
погубили их возлюбленных. А все Страничники станут презирать
всех христиан и проклятый Крест, каждого мусульманина и
проклятый Полумесяц, за смерть их родных Страничников.
- Нет! - воскликнул я. Каждое его слово было чистой
правдой.
- И во время этих Войн появятся алтари, вознесутся шпили
соборов и храмов, чтобы увековечить священные Страницы. А те,
кто искал нового знания и духовного роста, вместо них получат
новые предрассудки и новые ограничения: колокола и символы,
правила и песнопения, церемонии и молитвы, одеяния, благовония
и подношения золота. Сердце Страницизма вместо любви наполнит
золото. Золото, чтобы сооружать все больше храмов, золото,
чтобы купить на него мечи, которыми потом обращать неверующих,
спасая их души.
- А когда ты умрешь. Первый Хранитель Страниц, понадобится
золото, чтобы запечатлеть твой лик. Появятся величественные
статуи, огромные фрески, полотна, своим бессмертным искусством
превозносящие эту сцену. Вообрази огромный гобелен: здесь Свет,
здесь Страницы, там, в небе, распахнулись ворота в Рай. Вот
преклонил колени Ричард Великий в сияющих доспехах; а вот
прекрасный Ангел Мудрости - держит в своих руках Священные
Страницы; рядом с ней старый Ле Клерк у своего скромного костра
в горах, свидетель этого чуда. Нет! - воскликнул я мысленно, -
это невозможно! Но это было не только возможно, это было просто
неизбежно.
- Отдай эти страницы в мир, и возникнет еще одна религия,
новое духовенство, снова будут Мы и будут Они, настроенные друг
против друга. За сотню лет миллионы погибнут за эти слова,
которые мы держим в руках; за тысячи лет - десятки миллионов. И
все из-за этой бумаги.
В его голосе не было даже намека на горечь, сарказм или
усталость. Жан-Поль Ле Клерк был исполнен знания, которое он
получил в своей жизни, спокойно принимая то, что он в ней
нашел. Лесли поежилась.
- Дать тебе мою куртку? - спросил я.
- Спасибо, Буки, - ответила она, - я не замерзла.
- Холодно? - спросил Ле Клерк. Он нагнулся, достал из
костра горящую веточку, поднес ее к золотистым страницам. - Это
тебя согреет.
- Нет! - Я отдернул ворох страниц. - Сжечь истину?
- Истину невозможно сжечь. Истина ждет любого, кто
пожелает ее найти, - сказал он. - Сгореть могут лишь эти
страницы. Выбирайте, желаете ли вы, чтобы Страницизм стал еще
одной религией в этом мире? - Он улыбнулся. - Церковь объявит
вас святыми...
Я в ужасе посмотрел на Лесли и прочел в ее глазах то же
выражение.
Она взяла веточку из его рук, коснулась краев манускрипта.
В моих руках распустился солнечно-огненный цветок, я опустил
его, и на землю упали догорающие лепестки. Еще мгновение - и
снова стало темно."
Отрывок. Ричард и Лесли Бах. "Единственная"
Просто мудрец оскорблений, гуру сквернословия, мастер подмены...
Начали с "новой религии" закончили "кострами".
Привожу для Вас диалог из одной книжки.
Предисловие:
Один человек увидал как с Небес ему были явлены Знания, записанные на Страницах (что-то наподобии скрижалей).
Между ним и мудрецом состоялся следующий диалог:
" - Будешь ли ты оберегать Страницы? Или позволишь другим
править их, изменять то, что им непонятно, выбрасывать то, что
им не понравится?
- Нет! Никаких изменений. Они появились из самого Света.
Какие могут быть изменения!
- Ты уверен? Ни единой строчки? Даже из самых благих
побуждений? "Многие этого не поймут?", "Это их обидит?", "Здесь
непонятно изложено?"
- Никаких изменений!
Он изогнул брови вопросительной дугой. - А кто ты такой,
чтобы так на этом настаивать?
- Я был здесь, когда они явились, - не унимался я. - Я сам
видел, как они были даны миру.
- Итак, - продолжил он, - ты станешь Хранителем Страниц?
- Не обязательно я. Пусть будет любой другой, кто
пообещает следить, чтобы не было никаких изменений.
- Но все-таки нужно, чтобы кто-то стал Хранителем Страниц?
- Да, я думаю, нужно.
- Так появятся служители Страниц. Те, кто всю свою жизнь
посвятят защите некоего образа мысли, сделаются служителями
этою образа. Но любой новый образ мысли, любой новый порядок
означает изменение. А когда появляются изменения, наступает
конец тому миру, который есть сейчас.
- Эти страницы не несут никакой угрозы, - не сдавался я. -
Они несут любовь и свободу!
- А любовь и свобода - конец страху и рабству.
- Разумеется! - горячо воскликнул я. Куда же он всетаки
клонит? Почему Лесли стоит молча? Разве она не согласна, что...
- Как ты думаешь, тем, кто наживается на страхе и рабстве,
- продолжил Ле Клерк, - принесет ли им счастье то, что написано
на этих Страницах?
- Скорее всего, нет. Но не можем же мы допустить, чтобы
этот... свет... был утрачен!
- Обещаешь ли ты защищать этот свет? - спросил он.
- Конечно!
- А другие последователи Страниц, твои друзья, они тоже
станут его защищать?
-Да.
- А если поборники страха и рабства убедят власти этих
земель, что ты опасен, если они придут к тебе в дом с мечами,
как тогда ты защитишь Страницы?
- Я убегу вместе с ними!
- А если за тобой снарядят погоню, настигнут, загонят в
угол?
- Если нужно будет сражаться, я буду сражаться, - ответил
я. - Есть принципы более важные, чем даже жизнь. За некоторые
идеи стоит умереть.
Старик вздохнул. - Так начнутся Страничные Войны, - сказал
он. - В дело пойдут кольчуги, мечи, щиты, стяги, на улицах
появятся лошади, огонь, кровь. Это будут немалые войны. Тысячи
истинно верующих присоединятся к тебе, Десятки тысяч ловких,
сильных, находчивых. Но принципы, провозглашенные в Страницах,
бросают вызов правителям всех тех государств, где власть
держится на страхе и невежестве. Десятки тысяч встанут на
борьбу с тобой.
Наконец, до меня понемногу начало доходить то, что пытался
сказать мне Ле Клерк.
- Чтобы вас узнавали, - продолжал он, - чтобы могли
отличить от других, вам понадобится символ. Какой символ ты
выберешь? Какой знак изобразишь на своих стягах?
Мое сердце застонало под тяжестью его слов, но я продолжал
сопротивляться.
- Символ света, - сказал я, - знак огня.
- Я будет так, - сказал он, читая еще не написанные
страницы этой истории. - Знак Огня встретится со Знаком Креста
в битве на полях Франции, и Огонь одержит славную победу.
Первые города Креста будут сожжены твоим священным огнем. Но
Крест объединится с Полумесяцем, и их армии вторгнутся в твои
владения с юга, востока и севера; сто тысяч человек против
твоих восьмидесяти. "Стой", - хотел сказать я. Я знал, что
будет дальше. И за каждого воина Креста, за каждого солдата
Полумесяца, которых ты убьешь, защищая свой дар, сотни
проклянут твое имя. Их отцы, матери, жены, дети и друзья
возненавидят Страничников и проклятые Страницы, которые
погубили их возлюбленных. А все Страничники станут презирать
всех христиан и проклятый Крест, каждого мусульманина и
проклятый Полумесяц, за смерть их родных Страничников.
- Нет! - воскликнул я. Каждое его слово было чистой
правдой.
- И во время этих Войн появятся алтари, вознесутся шпили
соборов и храмов, чтобы увековечить священные Страницы. А те,
кто искал нового знания и духовного роста, вместо них получат
новые предрассудки и новые ограничения: колокола и символы,
правила и песнопения, церемонии и молитвы, одеяния, благовония
и подношения золота. Сердце Страницизма вместо любви наполнит
золото. Золото, чтобы сооружать все больше храмов, золото,
чтобы купить на него мечи, которыми потом обращать неверующих,
спасая их души.
- А когда ты умрешь. Первый Хранитель Страниц, понадобится
золото, чтобы запечатлеть твой лик. Появятся величественные
статуи, огромные фрески, полотна, своим бессмертным искусством
превозносящие эту сцену. Вообрази огромный гобелен: здесь Свет,
здесь Страницы, там, в небе, распахнулись ворота в Рай. Вот
преклонил колени Ричард Великий в сияющих доспехах; а вот
прекрасный Ангел Мудрости - держит в своих руках Священные
Страницы; рядом с ней старый Ле Клерк у своего скромного костра
в горах, свидетель этого чуда. Нет! - воскликнул я мысленно, -
это невозможно! Но это было не только возможно, это было просто
неизбежно.
- Отдай эти страницы в мир, и возникнет еще одна религия,
новое духовенство, снова будут Мы и будут Они, настроенные друг
против друга. За сотню лет миллионы погибнут за эти слова,
которые мы держим в руках; за тысячи лет - десятки миллионов. И
все из-за этой бумаги.
В его голосе не было даже намека на горечь, сарказм или
усталость. Жан-Поль Ле Клерк был исполнен знания, которое он
получил в своей жизни, спокойно принимая то, что он в ней
нашел. Лесли поежилась.
- Дать тебе мою куртку? - спросил я.
- Спасибо, Буки, - ответила она, - я не замерзла.
- Холодно? - спросил Ле Клерк. Он нагнулся, достал из
костра горящую веточку, поднес ее к золотистым страницам. - Это
тебя согреет.
- Нет! - Я отдернул ворох страниц. - Сжечь истину?
- Истину невозможно сжечь. Истина ждет любого, кто
пожелает ее найти, - сказал он. - Сгореть могут лишь эти
страницы. Выбирайте, желаете ли вы, чтобы Страницизм стал еще
одной религией в этом мире? - Он улыбнулся. - Церковь объявит
вас святыми...
Я в ужасе посмотрел на Лесли и прочел в ее глазах то же
выражение.
Она взяла веточку из его рук, коснулась краев манускрипта.
В моих руках распустился солнечно-огненный цветок, я опустил
его, и на землю упали догорающие лепестки. Еще мгновение - и
снова стало темно."
Отрывок. Ричард и Лесли Бах. "Единственная"
Комментарий