Слышащий, да услышит! 
Учение о Церкви есть учение об указанном самим Богом пути к спасению. Оттого оно должно опираться на религиозные данные заключающиеся в богоустановленных законах человеческой природы, и в особенности на учение Христа Бога и Спасителя нашего, делом и установлением Которого является Церковь. Другими словами, учение о Церкви должно точно отвечать как требованиям откровения Божия в природе, т. е. откровения в широком смысле, так и всем истинам положительного Откровения, преподанным нам Иисусом Христом. Сверхприродное, особенное Откровение дано нам в значительной мере в Св. Писании, авторы которого писали как вдохновенные орудия Самого Бога. Но не всё Откровение исчерпывается изложенным в Св. Писании; к тому же нужен критерий, по которому мы могли бы с уверенностью познать точный смысл некоторых изречений Св. Писания, различить канонические книги от неканонических, точно определить пределы боговдохновенности и т. д. Вот тут-то нам приходит на помощь Св. Предание. В Св. Писании нет и намёка на то, будто бы оно есть или будет единственным источником вероучения. Да и вообще во всём первоначальном христианстве нет никаких данных для обоснования этого основного положения протестантских учений. Впрочем, теперь более серьёзные протестантские историки честно признают, что их первые учителя ошибались. Из древнейших памятников христианской письменности видно, что в первые века Св. Писание далеко не считалось единственной нормой вероучения и благочестия. По убеждению отцов Церкви, Предание не только пригодно для пояснения истин заключающихся в Св. Писании, но и само, наравне с Библией, заключает истины Откровения. Откровения данные Богом христианам не могут быть почерпнуты вне Библии и Предания: на них зиждится всё христианское веро -и нравоучение; всякие другие, частные, откровения могут помогать при оценке данных Откровения, имеющихся в Св. Писании и Предании, но ни в коем случае не могут определять вероучения. В этом смысле следует сказать, что оба указанные источника Откровения безусловно достаточны для установления христианского религиозного учения. Для установления, какие именно истины заключаются в источниках Откровения, необходимо соответствующее учительство, с одной стороны, уполномоченное от Бога для этой цели, осеняемое благодатною помощью для безошибочного толкования данных Св. Писания и Предания, являющееся выражением подлинного Христова учительства, а с другой стороны, общедоступное, способное во всякое время разрешать назревшие сомнения относительно того или иного применения Христовых истин в повседневной жизни; ибо истины евангельские не мёртвые, застывшие, отвлечённые изречения, а вечно живые двигатели христианской жизни, закваска мира. Церковь обладает таким безошибочным учительством. Она по существу своему имеет своим назначением делать Откровение Христово фактическим живым достоянием людей. Точно определив пределы Св. Писания, выделив канонические, боговдохновенные книги из множества других благочестивых, но не вдохновенных писаний, она постоянно защищает содержание святых книг Библии от никогда не умолкающих лжетолкований, указывает на подлинный смысл библейских изречений, согласный с совокупностью богооткровенных истин, имеющихся как во всей Библии, так и в Предании, питает людей боговдохновенным словом согласно нуждам времени и среды. Она же является выразительницей подлиного Предания, как до наших дней словесно хранимого, так и записанного в прошлые века святыми и учёными мужами, в большинстве своём опытными пастырями и учителями. Она подводит итог их учению, различает в их творениях то, что они записали как свидетели Откровения, от того, что они учили, как общепринятое убеждение богословов или как частное мнение. Без богоданного авторитетного церковного учительства толкование Предания породило бы хаотическое нагромождение противоречивых мнений и послужило бы только духовному разброду. Итак, церковная учительская власть есть необходимый и главный критерий источников Откровения. Есть и вспомогательные критерии. Таковы, главным образом: общепринятое мнение серьёзных церковных богословов и убеждение верующих вселенской Церкви. На этот последний критерий указывал ещё Викентий Лиринский: божественная истина то, во что все, повсюду и всегда верили. Само собою разумеется, что все в данном случае не масса самочинных христиан, в которой единства быть не может и на самом деле никогда не было, не те верующие, которые хотят сами учить богоданную иерархию, а подлинно церковный народ, в духе Христова послушания с сыновнею любовью приемлющий учение законных пастырей, руководимых светом благодатной преемственности, восходящей до апостолов: в зарождающейся Церкви апостолы учили верующих, а не наоборот.
Из книги священника С. Тышкевича. «Церковь Богочеловека». New York Roma. 1958

Учение о Церкви есть учение об указанном самим Богом пути к спасению. Оттого оно должно опираться на религиозные данные заключающиеся в богоустановленных законах человеческой природы, и в особенности на учение Христа Бога и Спасителя нашего, делом и установлением Которого является Церковь. Другими словами, учение о Церкви должно точно отвечать как требованиям откровения Божия в природе, т. е. откровения в широком смысле, так и всем истинам положительного Откровения, преподанным нам Иисусом Христом. Сверхприродное, особенное Откровение дано нам в значительной мере в Св. Писании, авторы которого писали как вдохновенные орудия Самого Бога. Но не всё Откровение исчерпывается изложенным в Св. Писании; к тому же нужен критерий, по которому мы могли бы с уверенностью познать точный смысл некоторых изречений Св. Писания, различить канонические книги от неканонических, точно определить пределы боговдохновенности и т. д. Вот тут-то нам приходит на помощь Св. Предание. В Св. Писании нет и намёка на то, будто бы оно есть или будет единственным источником вероучения. Да и вообще во всём первоначальном христианстве нет никаких данных для обоснования этого основного положения протестантских учений. Впрочем, теперь более серьёзные протестантские историки честно признают, что их первые учителя ошибались. Из древнейших памятников христианской письменности видно, что в первые века Св. Писание далеко не считалось единственной нормой вероучения и благочестия. По убеждению отцов Церкви, Предание не только пригодно для пояснения истин заключающихся в Св. Писании, но и само, наравне с Библией, заключает истины Откровения. Откровения данные Богом христианам не могут быть почерпнуты вне Библии и Предания: на них зиждится всё христианское веро -и нравоучение; всякие другие, частные, откровения могут помогать при оценке данных Откровения, имеющихся в Св. Писании и Предании, но ни в коем случае не могут определять вероучения. В этом смысле следует сказать, что оба указанные источника Откровения безусловно достаточны для установления христианского религиозного учения. Для установления, какие именно истины заключаются в источниках Откровения, необходимо соответствующее учительство, с одной стороны, уполномоченное от Бога для этой цели, осеняемое благодатною помощью для безошибочного толкования данных Св. Писания и Предания, являющееся выражением подлинного Христова учительства, а с другой стороны, общедоступное, способное во всякое время разрешать назревшие сомнения относительно того или иного применения Христовых истин в повседневной жизни; ибо истины евангельские не мёртвые, застывшие, отвлечённые изречения, а вечно живые двигатели христианской жизни, закваска мира. Церковь обладает таким безошибочным учительством. Она по существу своему имеет своим назначением делать Откровение Христово фактическим живым достоянием людей. Точно определив пределы Св. Писания, выделив канонические, боговдохновенные книги из множества других благочестивых, но не вдохновенных писаний, она постоянно защищает содержание святых книг Библии от никогда не умолкающих лжетолкований, указывает на подлинный смысл библейских изречений, согласный с совокупностью богооткровенных истин, имеющихся как во всей Библии, так и в Предании, питает людей боговдохновенным словом согласно нуждам времени и среды. Она же является выразительницей подлиного Предания, как до наших дней словесно хранимого, так и записанного в прошлые века святыми и учёными мужами, в большинстве своём опытными пастырями и учителями. Она подводит итог их учению, различает в их творениях то, что они записали как свидетели Откровения, от того, что они учили, как общепринятое убеждение богословов или как частное мнение. Без богоданного авторитетного церковного учительства толкование Предания породило бы хаотическое нагромождение противоречивых мнений и послужило бы только духовному разброду. Итак, церковная учительская власть есть необходимый и главный критерий источников Откровения. Есть и вспомогательные критерии. Таковы, главным образом: общепринятое мнение серьёзных церковных богословов и убеждение верующих вселенской Церкви. На этот последний критерий указывал ещё Викентий Лиринский: божественная истина то, во что все, повсюду и всегда верили. Само собою разумеется, что все в данном случае не масса самочинных христиан, в которой единства быть не может и на самом деле никогда не было, не те верующие, которые хотят сами учить богоданную иерархию, а подлинно церковный народ, в духе Христова послушания с сыновнею любовью приемлющий учение законных пастырей, руководимых светом благодатной преемственности, восходящей до апостолов: в зарождающейся Церкви апостолы учили верующих, а не наоборот.
Из книги священника С. Тышкевича. «Церковь Богочеловека». New York Roma. 1958
Комментарий