Книги, которые мы читаем.

[Евлампия]

Ну вы хватили, Чехов - мастер рассказа. Да, у него много рассказов, но количество не переходит в качество. Большая их часть годится только как снотворное. "Толстый и тонкий", "Смерть чиновника" - это исключения. Чехов описывает обыкновенную жизнь обыкновенными словами - то же самое, если включить любой русский сериал. Гоголь и Достоевский - это другое дело.

Надо же! Наш пострел и здесь поспел! Что ж у вас за мания такая, а? Всех обличать и поучать? Не любите Чехова - помолчите лучше. Знаю, что многие истинные христиане очень часто перечитывают его рассказы, пьесы, повести... При все многообразии сюжетов тема чеховской прозы почти что одна: гибель души человеческой, ценности - мнимые, преходящие и вечные, сострадание к слабым, униженным. И при этом - удивительная мягкость, юмор, не переходящий в сатиру, чисто чеховский... Любопытно, что искания правды, Бога, души, смысла жизни Антон Павлович совершал, исследуя возвышенные проявления человеческого духа, а не нравственные слабости, падения, бессилие личности, то есть выражал сострадательную любовь, никогда не впадая в суровые обличения. Чехов сострадал и Душеньке, и Беликову, и Каштанке, и Астрову... Всякая душа, даже заблуждающаяся - ценность в глазах Божьих. Неплохо бы каждому из нас жить, учитывая эту простую евангельскую истину...

Я нисколько не умаляю при этом достоинств Гоголя и Достоевского. Напротив! Раньше я открывала темы, посвященные этим великим писателям. Вот немного разгребусь с работой и обязательно их откопаю. Дам ссылки на них.

[Ден 2014]

Надо же! Наш пострел и здесь поспел! Что ж у вас за мания такая, а? Всех обличать и поучать?

Не судите, да не судимы будете. (Матф.7,1)

[Лука]

Феликс КРИВИН

Иоанн Златоуст

• • 
    
    
  
  

Был большой диспут между книжниками и фарисеями.
Приглашенный на него в качестве гостя Иоанн Златоуст внимательно слушал, но больше смотрел, ибо диспут был по преимуществу рукотворный. Потом ему захотелось вмешаться.
"Блаженны миротворцы!" подбодрил он себя словами Иисуса Христа и сказал словами Луки-апостола:
Братья, вы не ведаете, что творите!
Братья молча диспутировали. Каждый считал, что он ведает.
Ныне отпущаеши! сказал Иоанн словами того же Луки.
Никто никого не отпускал. Диспут продолжался.
Тогда, махнув рукой на Луку, Иоанн сказал словами апостола Матфея:
Братья, не мечите бисера перед свиньями!
И сразу все успокоились.
Золотые слова! сказали книжники и с презрением посмотрели на фарисеев.
Золотые слова! сказали фарисеи и с презрением посмотрели на книжников.
Иоанн сел на место, отирая золотые уста.

[Евлампия]

Не судите, да не судимы будете. (Матф.7,1)

Спасибо . Учту.

- - - Добавлено - - -

Кстати, вот темы, о которых я говорила выше. Может кому-то будет интересно. http://www.evangelie.ru/forum/t28565.html?highlight=

http://www.evangelie.ru/forum/t21403.html?highlight=

[alexgrey]

Надо же! Наш пострел и здесь поспел! Что ж у вас за мания такая, а? Всех обличать и поучать? Не любите Чехова - помолчите лучше.

Я не поучаю, а констатирую факты. И я не сказал, что не люблю Чехова или что он плохой писатель. Его стилистика слишком примитивна, его язык понятен всем, поэтому он и стал популярным. Быть понятным для всех - это не есть плохо. Но это свидетельствует о невысоком таланте. Многие могут писать как он и в наше время именно так многие и пишут.

Это всё факты, никакой отсебятины. А вы реагируете эмоционально и предсказуемо, обижаясь и клея на меня ярлыки.

[Евлампия]

Я не поучаю, а констатирую факты. И я не сказал, что не люблю Чехова или что он плохой писатель. Его стилистика слишком примитивна, его язык понятен всем, поэтому он и стал популярным. Быть понятным для всех - это не есть плохо. Но это свидетельствует о невысоком таланте. Многие могут писать как он и в наше время именно так многие и пишут.

Это всё факты, никакой отсебятины. А вы реагируете эмоционально и предсказуемо, обижаясь и клея на меня ярлыки.

Категорически не согласна с тем, что стилистика Чехова примитивна. И что талант его не высок. Хотя... Смотря кого вы считаете талантливым... И мои эмоции тут ни причем. Именно потому, что произведения Чехова понятны и близки людям другой эпохи и проявляется сила его таланта. На сегодняшний день Чехов - один из самых известных и читаемых авторов как на просторах нашего бывшего СССР, так и за границей. Чеховские пьесы, которые, казалось бы, при его жизни не пользовались особым успехом, снова и снова ставятся на самых престижных театральных сценах, на разных языках. Чехов сумел в своем творчестве дотронуться до незримой цепи, связующей поколения. Он писал о людях, а не о человечестве, и делал это с гениальным изяществом. Впрочем, зачем я вам это все говорю... Оставайтесь при своем мнении, капитан Грэй. Только того, если помните, звали Артур.

[alexgrey]

Вот цитата из Википедии:
Своеобразие пьес Чехова замечалось его современниками при первых постановках. Сначала оно воспринималось как неумение Чехова справиться с задачей последовательного драматического движения. Рецензенты говорили об отсутствии «сценичности», о «растянутости», о «недостатке действия», о «беспорядочности диалога», о «разбросанности композиции» и слабости фабулы. Театральная критика всё больше упрекала Чехова в том, что он вводит в свои пьесы излишние подробности быта и тем самым нарушает все законы сценического действия. Однако для самого Антона Павловича воспроизведение сферы быта было непременным условием иначе для него терялся смысл всего замысла. Чехов говорил: "Требуют, чтобы были герой, героиня сценически эффектны. Но ведь в жизни не каждую минуту стреляются, вешаются, объясняются в любви. И не каждую минуту говорят умные вещи. Они больше едят, пьют, волочатся, говорят глупости. И вот надо, чтобы это было видно на сцене. Надо создать такую пьесу, где бы люди приходили, уходили, обедали, разговаривали о погоде, играли в винт, но не потому, что так нужно автору, а потому, что так происходит в действительной жизни.
Пусть на сцене всё будет так же сложно и так же вместе с тем просто, как в жизни. Люди обедают, только обедают, а в это время слагается их счастье и разбиваются их жизни".

В драматургии Чехова, вопреки всем традициям, события отводятся на периферию как кратковременная частность, а обычное, ровное, ежедневно повторяющееся, для всех привычное составляет главный массив всего содержания пьесы. Практически все пьесы Чехова построены на подробном описании быта, посредством которого до читателей доносятся особенности чувств, настроений, характеров и взаимоотношений героев. Подбор бытовых линий осуществляется по принципу их значимости в общем эмоциональном содержании жизни.


Ценность произведений Чехова в том, что они стали "художественным документом эпохи", а также в том, что по его пьесам можно ставить бесконечные театральные постановки. Но в наше время театр уже не занимает тех позиций, что раньше, потому что гораздо интереснее посмотреть фильм, чем зевать и клевать носом в театрах.

"Художественные открытия Чехова оказали огромное влияние на литературу и театр XX века. Его драматические произведения, переведённые на множество языков, стали неотъемлемой частью мирового театрального репертуара".

[Евлампия]

Вот цитата из Википедии:
.

А... ну все понятно с вами. Вы Чехова исключительно по Википедии читали. Всех благ!

[Мон]

При все многообразии сюжетов тема чеховской прозы почти что одна: гибель души человеческой

Именно.
Причем здесь Чехов изобрел собственный жанр, который можно было бы назвать нетрагической трагедией.
В трагических вещах герой гибнет, сопротивляясь судьбе, что и вызывает катарсис зрителей (читателей).
А в лучших чеховских вещах ("Ионыч", пьесы) душа героев гибнет, смердит, разлагается - а люди вроде живы, ходят, разговаривают, занимаются мелкими делами... и выхода нет, надежды нет (в некоторых вещах - "Дяде Ване", "Вишневом саде" - Чехов даже тонко высмеивает надежду). Гибель духа неминуема, но настолько буднична, ничтожна и незаметна, что никто и не ужасается. Никакой трагедии - лишь духота, безнадега и беспросветность.
И Чехов, безусловно, гений, ибо выражает все это самыми простыми средствами, какими только возможно. Никто ни до него, ни после так не мог.
Лично я Чехова уже давно читать не могу. Предпочитаю Салтыкова-Щедрина. У него мерзкий Иудушка Головлев замерз на могиле матери, а это хоть какой-то мизер надежды дает...

[alexgrey]

А... ну все понятно с вами. Вы Чехова исключительно по Википедии читали. Всех благ!

Этим вы показываете свою способность навешивать ярлыки на тех, чьё мнение вам не по душе. Ваша доброта поистине не знает границ. Всех благ!

[Евлампия]

Этим вы показываете свою способность навешивать ярлыки на тех, чьё мнение вам не по душе. Ваша доброта поистине не знает границ. Всех благ!

Без комментариев.

[Евлампия]

Лично я Чехова уже давно читать не могу. Предпочитаю Салтыкова-Щедрина. У него мерзкий Иудушка Головлев замерз на могиле матери, а это хоть какой-то мизер надежды дает...

А я недавно "Сахалин" перечитывала. Как-то по-другому взглянула на него, чем в юности... Читала эту книгу, когда совсем далека была еще от Бога. а теперь вот увидела, что это же подробное исследование состояния душ падших людей... Грубость нравов, отсутствие какого-либо раскаяния, тяжкие пороки во всех их проявлениях. Чехов - по его записи -провел десять тысяч бесед. Список того, в чем нуждались люди, бывшие каторжные и поселенцы, прежде всего - лекарства. потом Чехов присылал их на Сахалин до самой своей смерти. Именно там, на Сахалине, Чехову посчастливилось встретить двух священников, Божьих служителей, которые по зову сердца, без всякой шумихи, шли к отверженным и падшим, чем могли утешали, помогали. Вот как далеко пришлось ехать писателю, чтобы убедиться, что всегда были, есть и будут живые христиане... Но вы правы, в трагической развязке романа показано, что даже в самом опустившемся человеке возможно пробуждение совести.

Ну а что касается Иудушки... Показав в последней главе романа "пробуждение одичалой совести" Иудушки, Щедрин предупреждает современников о том, что иногда это может случиться слишком поздно...

[Мон]

А я недавно "Сахалин" перечитывала. Как-то по-другому взглянула на него, чем в юности... Читала эту книгу, когда совсем далека была еще от Бога. а теперь вот увидела, что это же подробное исследование состояния душ падших людей... Грубость нравов, отсутствие какого-либо раскаяния, тяжкие пороки во всех их проявлениях. Чехов - по его записи -провел десять тысяч бесед. Список того, в чем нуждались люди, бывшие каторжные и поселенцы, прежде всего - лекарства. потом Чехов присылал их на Сахалин до самой своей смерти. Именно там, на Сахалине, Чехову посчастливилось встретить двух священников, Божьих служителей, которые по зову сердца, без всякой шумихи, шли к отверженным и падшим, чем могли утешали, помогали. Вот как далеко пришлось ехать писателю, чтобы убедиться, что всегда были, есть и будут живые христиане... Но вы правы, в трагической развязке романа показано, что даже в самом опустившемся человеке возможно пробуждение совести.

Спасибо, почитаю. Раньше руки не доходили.
А вообще у меня любимая чеховская вещь - "Дуэль". Одна из немногих его светлых и "хеппиэндовских", так сказать, вещей.

[Евлампия]

А вообще у меня любимая чеховская вещь - "Дуэль".

И моя тоже. Одна из наиболее глубоко задуманных его вещей после "Скучной истории".

[Blaise Pascal]

Именно.
Причем здесь Чехов изобрел собственный жанр, который можно было бы назвать нетрагической трагедией.
В трагических вещах герой гибнет, сопротивляясь судьбе, что и вызывает катарсис зрителей (читателей).
А в лучших чеховских вещах ("Ионыч", пьесы) душа героев гибнет, смердит, разлагается - а люди вроде живы, ходят, разговаривают, занимаются мелкими делами... и выхода нет, надежды нет (в некоторых вещах - "Дяде Ване", "Вишневом саде" - Чехов даже тонко высмеивает надежду). Гибель духа неминуема, но настолько буднична, ничтожна и незаметна, что никто и не ужасается. Никакой трагедии - лишь духота, безнадега и беспросветность.
И Чехов, безусловно, гений, ибо выражает все это самыми простыми средствами, какими только возможно. Никто ни до него, ни после так не мог.

Верно.
Чехов не верит в духовное перерождения человека, в отличии к примеру от того же Федора Михайловича, а потому его герои сдаются... растворяясь в суете дней, или погибая.