Твитнуть
Научи меня ненавидеть
В минуты душевного просветления, когда время как бы приостанавливается, я снова обнаруживаю, что не просто живу не так, как должен а и не живу вовсе, просто существую по инерции. В душе разверзается бездонная пустота, которую я тщетно пытаюсь замаскировать от себя же и заполнить суетою мирской или псевдодуховной. Я поглощаю суету, но бездна в душе только расширяется, и душа моя не насыщается.
«Духовный помышляет о духовном», а о чем помышляю я какие мысли роятся в моей голове, и желания в моем сердце? И выходит, что внутренняя пустота и бессодержательность порождают непрерывную суетность, когда все мысли и устремления вертятся вокруг ничтожнейших пустяков. И вот когда это все мне открывается эта правда о моем плачевном состоянии подобное откровение обо мне самом сродни откровению о Христе. По сути, это и есть откровение о Христе о поруганном и распятом Христе моей жизни.
Человек призван к постоянной эволюции эволюции духа, изменяясь от природного состояния раба плоти в подобие Христово. И вот за этот короткий отрезок времени, именуемый жизнью, каждый должен пройти максимальное расстояние от состояния, так сказать, животного до состояния ангельского. И я, к сожалению, понимаю, что именно животное состояние преобладает в моей жизни плотскость души и душевность духа, нездоровая зависимость от этого мiра. Не зависимость тела от пищи, но зависимость от пищи души. Под пищею, в данном случае, я имею ввиду прежде всего те обманчивые образы, которыми человек так часто наполняет и питает свою жизнь.
Христианин призван к святости, которая есть не какой-то недостижимый идеал, и даже и не идеал вовсе а норма жизни. То есть святость есть самая обыкновенная, единственно приемлемая для христианина жизнь. Святость, понимаемая не как полнота совершенства (которое действительно почти недостижимо, пока человек «ходит во плоти»), но как внутренняя отделенность от зла, всецелая посвященность Богу. И там, где кончается такая святость, начинается грех, и между этими полюсами нет нейтральной территории. Либо во Христе, либо во грехе третьего состояния не дано. Не живя во Христе, человек автоматически начинает жить в суете, суета же неизменно рождает грех. По сути дела, суета и есть самый опасный грех, в котором трудно раскаяться, именно из-за ее кажущейся безобидности, хотя последствия от нее «горьки как полынь».
Бывает, понимаешь эту печальную закономерность, осознаешь душевную зависимость от мiра, сердечную привязанность к нему эти незримые путы души и пытаешься вырваться из греховной паутины на волю... но все напрасно. Чем сильнее дергаешься и вырываешься, тем крепче прилипаешь к ней. Где же выход и есть ли он вообще из этого позорного для называющего себя верующим, то есть верным Богу, состояния рабства? То, что выход из царства плоти есть несомненно, как несомненно и то, что есть и вход в другое царство Царство Духа Святого.
Многие, сказал Христос, поищут войти, но не смогут. Как же не оказаться в числе тех, кто «поискал и не смог»? Но Он же сказал, что кто будет стучать, и притом неотступно, тому отворят дверь. Поэтому нужно искать и не останавливаться в своем поиске, стучать что есть сил, колотить в дверь и вопить к Богу, плача и сокрушаясь о своем состоянии. «Сокрушайтесь, плачьте и рыдайте; смех ваш да обратится в плач, и радость в печаль. Смиритесь пред Господом, и вознесет вас», призывал христиан апостол Павел.
Нужно, и, на мой взгляд, это главное, возненавидеть свое состояние по слову Христа: «Кто не возненавидит и самой жизни своей, не может быть Моим учеником». Не просто возненавидеть, но возненавидеть лютой ненавистью все то, что так дорого моему сердцу, и именно поэтому отдаляет меня от Христа.
«Мне ли не возненавидеть ненавидящих Тебя, Господи, и не возгнушаться восстающими на Тебя? Полною ненавистию ненавижу их; враги они мне». Дружба с миром есть вражда против Бога. Кто эти «восстающие на Христа», о которых говорит пророк? В первую и единственную очередь, это наши собственные страсти и мелкие пристрастия, наша любовь к мiру сему, заслоняющая нас от Бога.
Таким образом, я вижу, что для того, чтобы мне жить по-христиански, первое, что необходимо, это осознать, что в данный момент я не живу по-христиански. Без этого осознания не будет покаяния, а без покаяния исправления. Далее, я должен увидеть те препятствия, которые я воздвиг в своей душе, тех идолов, которым я приношу в жертву собственное сердце. И затем подобно ветхозаветным праведникам возненавидев этих идолов, безжалостно и безоглядно сокрушить их. Любовь ко Христу тем сильнее, чем сильнее ненависть к тому, что отделяет меня от нее. И если во мне нет этой ненависти, этого праведного гнева, то только потому, что нет настоящей любви к Нему. И о том, и о другом о любви ко Христу и ненависти к миражам мiра сего нужно одинаково плакать и умолять Господа.
Жажда свободы, ненависть к рабству и готовность пожертвовать ради свободы самым дорогим и даже самою жизнью вот та черта, которая отличала и отличает святых Господа от большинства из нас. Нещадная борьба за свободу во Христе с хаосом и тьмой своего сердца. Борьба с собой за Христа, и борьба с грехом за себя. И чем больше я что-то люблю, чем сильнее оно привязывает меня к этой жизни, тем больше и сильнее я должен это возненавидеть. Я не смогу быть безразличным к тому, к чему сильно привязан, прежде чем всей душой и всем сердцем не возненавижу это.
«Род сей», дух противления и восстания на Бога, «изгоняется постом и молитвой». Пост и молитва есть не что иное, как предстояние перед Богом, когда убраны все барьеры и сломлены перегородки, когда есть только Христос и ты. «Вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетённых отпусти не свободу, и расторгни всякое ярмо». Подлинный пост есть избавление собственной души от уз ярма и оков неправды, освобождение угнетенного человеческого духа и обретение им свободы во Христе.
Порой, особенно в те мгновенья, когда на душе отчего-то особенно хорошо, мне начинает казаться, будто в этот момент я как-то наиболее близок Христу. И лишь в те, другие минуты просветления я понимаю, что это не я был близок Христу, а Христос ко мне. И близок именно потому, что в тот момент я был особенно далеко от Него. Бывает так, что чем дальше человек от Христа, тем ближе Христос к нему, и тем большую заботу и любовь ему являет. Я же склонен принимать Его благодать за одобрение с Его стороны, поощрение моей непутевой жизни, не разумея, что «благость Божья ведет меня к покаянию». Многие во время земной жизни Христа были около Него будучи при этом бесконечно далеки от Него сердцем. «Мы ели и пили пред Тобою, и на улицах наших учил Ты»... Как тогда, так и сейчас ближе всех ко Христу преданные друзья и заклятые враги.
Поэтому от меня и от каждого, кто пребывает в подобном состоянии, требуется, искать Христа, а найдя, не довольствоваться этим, но принять Его нелицеприятное обличение, увидеть свое состояние в свете Его правды. А увидев, не ожесточиться, но с благодарным и сокрушенным сердцем принять обличение, которое, будучи принятым внутрь, и обличая уже изнутри, принесет плоды покаяния, обращения и святости. А не принятое, рано или поздно приведет к тому, что мы предадим Христа ради того, что нам дорого. И все потому, что мы оказались, подобно Иуде, нерадивыми учениками, пренебрегли обличением, запустили свою жизнь и не разрешили в ней те вопросы, которые должны были разрешить. И притом разрешить не в течение жизни (поскольку неизвестно, сколько нам отмеряно), а здесь и сейчас поскольку без их разрешения невозможна дальнейшая и напрасна предыдущая христианская жизнь.
«Духовный помышляет о духовном», а о чем помышляю я какие мысли роятся в моей голове, и желания в моем сердце? И выходит, что внутренняя пустота и бессодержательность порождают непрерывную суетность, когда все мысли и устремления вертятся вокруг ничтожнейших пустяков. И вот когда это все мне открывается эта правда о моем плачевном состоянии подобное откровение обо мне самом сродни откровению о Христе. По сути, это и есть откровение о Христе о поруганном и распятом Христе моей жизни.
Человек призван к постоянной эволюции эволюции духа, изменяясь от природного состояния раба плоти в подобие Христово. И вот за этот короткий отрезок времени, именуемый жизнью, каждый должен пройти максимальное расстояние от состояния, так сказать, животного до состояния ангельского. И я, к сожалению, понимаю, что именно животное состояние преобладает в моей жизни плотскость души и душевность духа, нездоровая зависимость от этого мiра. Не зависимость тела от пищи, но зависимость от пищи души. Под пищею, в данном случае, я имею ввиду прежде всего те обманчивые образы, которыми человек так часто наполняет и питает свою жизнь.
Христианин призван к святости, которая есть не какой-то недостижимый идеал, и даже и не идеал вовсе а норма жизни. То есть святость есть самая обыкновенная, единственно приемлемая для христианина жизнь. Святость, понимаемая не как полнота совершенства (которое действительно почти недостижимо, пока человек «ходит во плоти»), но как внутренняя отделенность от зла, всецелая посвященность Богу. И там, где кончается такая святость, начинается грех, и между этими полюсами нет нейтральной территории. Либо во Христе, либо во грехе третьего состояния не дано. Не живя во Христе, человек автоматически начинает жить в суете, суета же неизменно рождает грех. По сути дела, суета и есть самый опасный грех, в котором трудно раскаяться, именно из-за ее кажущейся безобидности, хотя последствия от нее «горьки как полынь».
Бывает, понимаешь эту печальную закономерность, осознаешь душевную зависимость от мiра, сердечную привязанность к нему эти незримые путы души и пытаешься вырваться из греховной паутины на волю... но все напрасно. Чем сильнее дергаешься и вырываешься, тем крепче прилипаешь к ней. Где же выход и есть ли он вообще из этого позорного для называющего себя верующим, то есть верным Богу, состояния рабства? То, что выход из царства плоти есть несомненно, как несомненно и то, что есть и вход в другое царство Царство Духа Святого.
Многие, сказал Христос, поищут войти, но не смогут. Как же не оказаться в числе тех, кто «поискал и не смог»? Но Он же сказал, что кто будет стучать, и притом неотступно, тому отворят дверь. Поэтому нужно искать и не останавливаться в своем поиске, стучать что есть сил, колотить в дверь и вопить к Богу, плача и сокрушаясь о своем состоянии. «Сокрушайтесь, плачьте и рыдайте; смех ваш да обратится в плач, и радость в печаль. Смиритесь пред Господом, и вознесет вас», призывал христиан апостол Павел.
Нужно, и, на мой взгляд, это главное, возненавидеть свое состояние по слову Христа: «Кто не возненавидит и самой жизни своей, не может быть Моим учеником». Не просто возненавидеть, но возненавидеть лютой ненавистью все то, что так дорого моему сердцу, и именно поэтому отдаляет меня от Христа.
«Мне ли не возненавидеть ненавидящих Тебя, Господи, и не возгнушаться восстающими на Тебя? Полною ненавистию ненавижу их; враги они мне». Дружба с миром есть вражда против Бога. Кто эти «восстающие на Христа», о которых говорит пророк? В первую и единственную очередь, это наши собственные страсти и мелкие пристрастия, наша любовь к мiру сему, заслоняющая нас от Бога.
Таким образом, я вижу, что для того, чтобы мне жить по-христиански, первое, что необходимо, это осознать, что в данный момент я не живу по-христиански. Без этого осознания не будет покаяния, а без покаяния исправления. Далее, я должен увидеть те препятствия, которые я воздвиг в своей душе, тех идолов, которым я приношу в жертву собственное сердце. И затем подобно ветхозаветным праведникам возненавидев этих идолов, безжалостно и безоглядно сокрушить их. Любовь ко Христу тем сильнее, чем сильнее ненависть к тому, что отделяет меня от нее. И если во мне нет этой ненависти, этого праведного гнева, то только потому, что нет настоящей любви к Нему. И о том, и о другом о любви ко Христу и ненависти к миражам мiра сего нужно одинаково плакать и умолять Господа.
Жажда свободы, ненависть к рабству и готовность пожертвовать ради свободы самым дорогим и даже самою жизнью вот та черта, которая отличала и отличает святых Господа от большинства из нас. Нещадная борьба за свободу во Христе с хаосом и тьмой своего сердца. Борьба с собой за Христа, и борьба с грехом за себя. И чем больше я что-то люблю, чем сильнее оно привязывает меня к этой жизни, тем больше и сильнее я должен это возненавидеть. Я не смогу быть безразличным к тому, к чему сильно привязан, прежде чем всей душой и всем сердцем не возненавижу это.
«Род сей», дух противления и восстания на Бога, «изгоняется постом и молитвой». Пост и молитва есть не что иное, как предстояние перед Богом, когда убраны все барьеры и сломлены перегородки, когда есть только Христос и ты. «Вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетённых отпусти не свободу, и расторгни всякое ярмо». Подлинный пост есть избавление собственной души от уз ярма и оков неправды, освобождение угнетенного человеческого духа и обретение им свободы во Христе.
Порой, особенно в те мгновенья, когда на душе отчего-то особенно хорошо, мне начинает казаться, будто в этот момент я как-то наиболее близок Христу. И лишь в те, другие минуты просветления я понимаю, что это не я был близок Христу, а Христос ко мне. И близок именно потому, что в тот момент я был особенно далеко от Него. Бывает так, что чем дальше человек от Христа, тем ближе Христос к нему, и тем большую заботу и любовь ему являет. Я же склонен принимать Его благодать за одобрение с Его стороны, поощрение моей непутевой жизни, не разумея, что «благость Божья ведет меня к покаянию». Многие во время земной жизни Христа были около Него будучи при этом бесконечно далеки от Него сердцем. «Мы ели и пили пред Тобою, и на улицах наших учил Ты»... Как тогда, так и сейчас ближе всех ко Христу преданные друзья и заклятые враги.
Поэтому от меня и от каждого, кто пребывает в подобном состоянии, требуется, искать Христа, а найдя, не довольствоваться этим, но принять Его нелицеприятное обличение, увидеть свое состояние в свете Его правды. А увидев, не ожесточиться, но с благодарным и сокрушенным сердцем принять обличение, которое, будучи принятым внутрь, и обличая уже изнутри, принесет плоды покаяния, обращения и святости. А не принятое, рано или поздно приведет к тому, что мы предадим Христа ради того, что нам дорого. И все потому, что мы оказались, подобно Иуде, нерадивыми учениками, пренебрегли обличением, запустили свою жизнь и не разрешили в ней те вопросы, которые должны были разрешить. И притом разрешить не в течение жизни (поскольку неизвестно, сколько нам отмеряно), а здесь и сейчас поскольку без их разрешения невозможна дальнейшая и напрасна предыдущая христианская жизнь.
Каму сколько определено, тот столько и будет мучатся. А не нравится, то в наказание будешь жить вечно.
То есть опять-таки был движим исключительно само- и честолюбивыми мотивами. А как иначе, когда других нет? 
Комментарий