Даже пробовать не хочу. Мы служим в самой прекрасной Церкви, и все остальные церкви нам завидуют.
Это мы служим утреню вечером, а вечерню утром, и смеемся над теми, кто считает это неправильным.
Это мы совершаем богослужение на языке, который сами не понимаем.
Это у нас добровольными называются взносы, которые запрещено не платить.
Это мы обличаем одних геев, а другим целуем руки, беря благословение.
Это мы материмся, когда составляем отчеты в епархию, и ржем, когда сами их потом читаем.
Это мы украшаем парчовые митры драгоценными камнями и говорим, что это терновый венец Христа.
Это мы составляем прейскуранты на таинства и требы и называем это свободными пожертвованиями.
Это мы называем прихожан братьями и сестрами, но требуем, чтобы они называли нас отцами и владыками.
Это мы крестим всех подряд, чтобы потом отпевать кого попало.
Мы гордо называем свою Церковь Русской Православной, а сектанты и раскольники завистливо говорят эрпэцэ. И все-таки она наша - наша эрпэцэша.
Это мы служим утреню вечером, а вечерню утром, и смеемся над теми, кто считает это неправильным.
Это мы совершаем богослужение на языке, который сами не понимаем.
Это у нас добровольными называются взносы, которые запрещено не платить.
Это мы обличаем одних геев, а другим целуем руки, беря благословение.
Это мы материмся, когда составляем отчеты в епархию, и ржем, когда сами их потом читаем.
Это мы украшаем парчовые митры драгоценными камнями и говорим, что это терновый венец Христа.
Это мы составляем прейскуранты на таинства и требы и называем это свободными пожертвованиями.
Это мы называем прихожан братьями и сестрами, но требуем, чтобы они называли нас отцами и владыками.
Это мы крестим всех подряд, чтобы потом отпевать кого попало.
Мы гордо называем свою Церковь Русской Православной, а сектанты и раскольники завистливо говорят эрпэцэ. И все-таки она наша - наша эрпэцэша.
Комментарий