3. Морская бездна (13:1, а)
Ключ к правильной экзегезе ст.1 не в уникальном существе, не похожем "ни на что в реальном мире", но в архетипе моря, точнее "бездны"(17:8, 11:7).
Традиционно считается, пророк подразумевает "людские массы, мятущиеся, неспокойные народы, враждебно относящиеся к Богу" [Л.12; Л.34]. "Он выходит из моря, прообраза языческих народов" [Л.18, Л.13, 20, 40], здесь "море народов" [Л.16; Л.11, 14, 15, 29, 33].
Противоположное суждение. "Человек, стоящий на берегу моря, стоит как бы на берегу бездны, откуда приходят все тёмные волны ..." [Л.39, стр. 114]. "Под морем тут подразумевается Средиземное море ..." [Л.6].
Последнее мнение, о буквальной морской стихии, хорошо согласуется с лингвистическим анализом слова "море" в 13:1. "Этот термин можно также понимать как бездну" [Л.21], подтверждением чему служат стихи Откровения 17:8 и 11:7. "Кроме того, в воображении евреев присутствовала картина трёхярусного мироздания, в которой земля располагалась между небом сверху и "бездной" снизу" [Л.24, стр. 216].
Действительно, древними народами мироздание воспринималось в виде архетипа целостной организованной модели космоса, возникшего из хаоса (греч. "зияющая бездна"). Хаос - "беспорядочное состояние материи", противостоящей космосу [Л.22]. Их взаимоотношения в пространстве представлялись так. "Сферическая схема космоса, объятого хаосом, первозданным океаном, мировой бездной ..." (стр. 10).
Морские воды в "древнееврейской концепции образов хаоса", есть "остаток бездны на земле" [Л.22]. Причём "все, кто противится богу и пытается нарушить мировой порядок, помещаются в морские воды" (стр. 582), а именно: Левиафан, Раав, Таннин-дракон, Нахаш (там же).
"В тех же самых "глубинах" обитают морские чудовища и силы хаоса ..." [Л.24, стр. 216]. "В Библии, как и на древнем Ближнем Востоке, море и обитавшие в нём чудовища олицетворяли первозданный хаос" [Л.3, стр. 855]. "В представлении евреев море было образом ужаса, страшным и опасным миром, населённым чудовищами хаоса ..." [Л.24, стр. 546].

Так Левиафан (рис.1) в западносемитской мифологии, "воплощающий разрушительные силы водного мира, предстаёт как могучее семиголовое чудовище" [Л.22, стр. 43].
"Левиафан "кипятит пучину, как котёл" (Иов.41:23). Его хвост бьёт по бездне (Иов.4:24), вызывая катастрофы вселенского масштаба (Отк.12:4; ср. Отк.9:10, 19)" [Л.24, стр. 551].
Ещё одно библейское название зверя Раав. "Дракон или морское чудовище древнего мифа, которое правило морем" [Л.4, стр. 513].
Вышеуказанные мифические звери страшного вида, символизируя "силы зла и разрушения" [Л.7, стр. 540]), отождествлялись с вселенским хаосом - "бездной".
"В семитской мифологической литературе то же слово (таннин) употребляется при описании чудища, олицетворявшего космический хаос" [Л.23, стр. 298].
Образы созданных Богом больших рыб (Быт.1:21), точнее "огромных чудищ морских" (пер. [Л.8]) служили "основным классификатором нижней космической зоны" [Л.22, стр. 391]. Поэтому распространённое мнение о символическом "море народов" в стихе 13:1 есть заблуждение.
На самом деле имеется в виду настоящее море, на его берегу "на песке морском" стоял Иоанн (Синод. пер. и [Л.5]) или дракон [Л.4, 7-9]).
Из моря-бездны выскакивает не человек-антихрист, вопреки мнению автора [Л.40]. "Он - человек, но получает силу от ада, потому что выходит из бездны" (стр. 669).
Нет. Поднимается вызывающий чувство ужаса зверь-левиафан, анимальное олицетворение космического хаоса. Являясь космологической персонификацией, древнейшим архетипом "с семью головами и десятью рогами" (13:1), "зверь, чудовище, дикое животное" [Л.21].
Он же, в других подобных пророческих видениях Иоанна, зверь багряный (17:3, [Л.1]), красный дракон (12:3, [Л.2]), изображаемый на древних картах звёздного неба. Тот, "кто противится Богу и пытается нарушить мировой порядок" [Л.22, стр. 582]. Все противники Бога "помещаются в морские воды, т.е. в остаток бездны на земле" (там же).
В таком случае, почему тайновидец не называет семиголового рогатого зверя из моря (13:1), зверя из бездны (17:8), дракона на небе (12:3) левиафаном? подобно ветхозаветному Иову, псалмопевцу Асафу, пророку Исаия.
Потому что во времена Иоанна левиафан, по-видимому, уже считался мифологическим чудовищем [Л.22, стр. 43]. Однако пророк видел НЕЧТО вполне реальное и не хотел, чтобы читатели Откровения приняли увиденное "нечто" за сказочный мифический персонаж. Тем не менее, он описал увиденное, подобно предшественникам, аллегорическим языком из-за отсутствия научного.
Комментарий