Земную жизнь пройдя до половины,
я оказался... неизвестно где...
Вокруг меня былой страны руины,
чужая речь, чужие образины,
где я, как будто пасынок чужбины,
тону в летейской сумрачной воде.
Иллюзий прошлых, прошлых лет идиллий
летает серый пепел надо мной,
хоть я их прежде не ценил, Виргилий,
как не любил болотный запах лилий,
но в памяти средь небылей и былей
они цветут смертельной белизной.
Глаза слеза невольная туманит,
но только брань и смех со всех сторон,
здесь новые Мамаи маркитанят,
а тот, кто скажет им: «На вас креста нет!..»,
кто старое, помилуй Бог, помянет,
тому и глаз, и сердце с корнем вон!
Стал возвращаться ветер слишком часто.
Неужто в мире нет иных дорог?
До хруста обнимает жизнь, до хряста,
а ты, душа моя, ещё похвастай,
как я на сквозняке Екклезиаста,
на круговом ветру его продрог.
я оказался... неизвестно где...
Вокруг меня былой страны руины,
чужая речь, чужие образины,
где я, как будто пасынок чужбины,
тону в летейской сумрачной воде.
Иллюзий прошлых, прошлых лет идиллий
летает серый пепел надо мной,
хоть я их прежде не ценил, Виргилий,
как не любил болотный запах лилий,
но в памяти средь небылей и былей
они цветут смертельной белизной.
Глаза слеза невольная туманит,
но только брань и смех со всех сторон,
здесь новые Мамаи маркитанят,
а тот, кто скажет им: «На вас креста нет!..»,
кто старое, помилуй Бог, помянет,
тому и глаз, и сердце с корнем вон!
Стал возвращаться ветер слишком часто.
Неужто в мире нет иных дорог?
До хруста обнимает жизнь, до хряста,
а ты, душа моя, ещё похвастай,
как я на сквозняке Екклезиаста,
на круговом ветру его продрог.
Комментарий