http://www.rulit.me/books/verni-sebe-zrenie-lekcii-o-estestvennom-vosstanovlenii-zren
Не Петька у нас не пьёт. Понимаете? Петька у нас не пьёт. Ага. Я говорю: Как не пьёт? Не-не-не-не. Петька пить не будет. И тянется стакан забрать. Я говорю: Петька, будешь пить? Петька аж двумя руками вцепился: «Буду пить! Ага!» Будет пить, ты чего? Не-не-не, Петьке нельзя. Да почему? Ну, это же алкоголь. Он испугался, что мальчонку напою. Я говорю: Ну и что? Как что? Ну, это же яд. Я всё ждал, пока он скажет слово «яд». Я говорю: Яд? Да ты что? Надо же, а. Алкоголь яд. Слушай, а до скольки лет алкоголь яд? Вот он что, до шестнадцати лет яд, да? А в шестнадцать паспорт дали, он уже не яд, иди и пей? Э, нет. Давай так: чем своего Петьку поишь-кормишь, тем и меня пои-корми. А яд мы пить не будем. Взяли с Петькой два стакана, пошли, вылили в унитаз, смыли. Я говорю: «Смотри, Петька! Алкогольный яд не пей, дураком станешь!» Петька пулей папкин стакан хвать: «Папка! Дураком станешь!» Вылил. А он обалдел, она ж тысячу рублей, бутылка-то, стоила по тем временам. А я говорю: Да ты посмотри, кто я. Он прочитал, говорит: Господи. Да я ж совсем забыл. Тут в 84-м году твои лекции по Омску ходили в магнитофонной записи. Я их ещё и переписывал, да гордился, что это мой друг, одноклассник, однокурсник. И вот вы знаете, соратники, мы с ним за этим трезвым столом просидели-проговорили всю ночь. Всю ночь просидели за этим столом. И так мы эту ночь пообщались душевно И что с нами делают, со страной делают, с детьми-то с нашими что в конце концов будет? И я в очередной раз понял, сколько же душевного человеческого общения сожрала у нашего народа эта страшная алкогольная отрава. Нормального душевного человеческого общения.
Не Петька у нас не пьёт. Понимаете? Петька у нас не пьёт. Ага. Я говорю: Как не пьёт? Не-не-не-не. Петька пить не будет. И тянется стакан забрать. Я говорю: Петька, будешь пить? Петька аж двумя руками вцепился: «Буду пить! Ага!» Будет пить, ты чего? Не-не-не, Петьке нельзя. Да почему? Ну, это же алкоголь. Он испугался, что мальчонку напою. Я говорю: Ну и что? Как что? Ну, это же яд. Я всё ждал, пока он скажет слово «яд». Я говорю: Яд? Да ты что? Надо же, а. Алкоголь яд. Слушай, а до скольки лет алкоголь яд? Вот он что, до шестнадцати лет яд, да? А в шестнадцать паспорт дали, он уже не яд, иди и пей? Э, нет. Давай так: чем своего Петьку поишь-кормишь, тем и меня пои-корми. А яд мы пить не будем. Взяли с Петькой два стакана, пошли, вылили в унитаз, смыли. Я говорю: «Смотри, Петька! Алкогольный яд не пей, дураком станешь!» Петька пулей папкин стакан хвать: «Папка! Дураком станешь!» Вылил. А он обалдел, она ж тысячу рублей, бутылка-то, стоила по тем временам. А я говорю: Да ты посмотри, кто я. Он прочитал, говорит: Господи. Да я ж совсем забыл. Тут в 84-м году твои лекции по Омску ходили в магнитофонной записи. Я их ещё и переписывал, да гордился, что это мой друг, одноклассник, однокурсник. И вот вы знаете, соратники, мы с ним за этим трезвым столом просидели-проговорили всю ночь. Всю ночь просидели за этим столом. И так мы эту ночь пообщались душевно И что с нами делают, со страной делают, с детьми-то с нашими что в конце концов будет? И я в очередной раз понял, сколько же душевного человеческого общения сожрала у нашего народа эта страшная алкогольная отрава. Нормального душевного человеческого общения.
Комментарий