Что читаем?

[St.Paul]

А вот скажи, Евлампушка, читала ли ты такого выдающегося проЗАИКа (раз уж мы про зайцев тут начали), не побоюсь этого слова, современности, как Олега Панфёрова? А? Хотя...он о белках больше. Но, его "Мир, в котором почти ничего не происходит" чем не шедевр мировой литературы? (шёпотом в сторону: надо будет сказать Олегу, что реклама денег стоит).
Или ты больше классиков уважаешь?

[Евлампия]

[quote]

не побоюсь этого слова, современности, как Олега Панфёрова? А?

Это который член Ассоциации Христианских журналистов, член Московского отделения Российского Союза профессиональных литераторов России, а также автор и администратор литературного Интернет-проекта «Сказочники.ру»?

Но ты прав, я женщина более классическая, нежели фантазийная. Хотя Мой персонаж акунинских боевиков

[Евлампия]

Кстати...

Чтоб не быть голословной, прикрепляю фотку с мишками.

[St.Paul]

[quote=Евлампия;1127105]

Это который член Ассоциации Христианских журналистов, член Московского отделения Российского Союза профессиональных литераторов России, а также автор и администратор литературного Интернет-проекта «Сказочники.ру»?

Ничё сибе! ИК! Ну и Олег.

Но ты прав, я женщина более классическая, нежели фантазийная. Хотя Мой персонаж акунинских боевиков

Как сказала одна моя знакомая:

"Каждый классик нам друг,
брат
Отличает от них
нас
Не трескучесть пустых
фраз,
А отсутствие двух
дат."

[St.Paul]

Чтоб не быть голословной, прикрепляю фотку с мишками.

Н-да, не хотел бы я быть на месте водителя этого автобуса.

[Татьяна2007]

Я сейчас дочитываю биографию Дж.Мюллера - "Молодий бунтівник в Брістолі" об основателе сиротских приютов в Англии.
Очень хочу взяться за 2-х томник "История христианской Церкви"

[Кошка М]

Джек Фрост "В объятьях Отца"

[MariaC]

А.П.Чехов "Казак"
Поучительная история....

Арендатор хутора Низы Максим Торчаков, бердянский мещанин, ехал со своей молодой женой из церкви и вез только что освещенный кулич. Солнце еще не всходило, но восток уже румянился, золотился. Было тихо... Перепел кричал свои "пить пойдем! пить пойдем!", да далеко над курганчиком носился коршун, в больше во всей степи не было заметно ни одного живого существа.
Торчаков ехал и думал о том, что нет лучше и веселее праздника, как Христово воскресенье. Женат он был недавно и теперь справлял с женой первую пасху. На что бы он ни взглянул, о чем бы ни подумал, все представлялось ему светлым, радостным и счастливым. Думал он о своем хозяйстве и находил, что все у него исправно, домашнее убранство такое, что лучше и не надо, всего довольно и все хорошо; глядел он на жену - и она казалась ему красивой, доброй и кроткой. Радовала его и заря на востоке, и молодая травка, и его тряская визгливая бричка, нравился даже коршун, тяжело взмахивавший крыльями. А когда он по пути забежал в кабак закурить папиросу и выпил стаканчик, ему стало еще веселее...
- Сказано, велик день!- говорил он.- Вот и велик! Погоди, Лиза, сейчас солнце начнет играть. Оно каждую пасху играет! И оно тоже радуется, как люди!
- Оно не живое,- заметила жена.
- Да на нем люди есть!- воскликнул Торчаков.- Ей-богу, есть! Мне Иван Степаныч рассказывал - на всех планетах есть люди, на солнце и на месяце! Право... А может, ученые и брешут, нечистый их знает! Постой, никак лошадь стоит! Так и есть! На полдороге к дому, у Кривой Балочки, Торчаков и его жена увидели оседланную лошадь, которая стояла неподвижно и нюхала землю. У самой дороги на кочке сидел рыжий казак и, согнувшись, глядел себе в ноги.
- Христос воскрес!- крикнул ему Максим.
- Воистину воскрес,- ответил казак, не поднимая головы.
- Куда едешь?
- Домой, на льготу.
- Зачем же тут сидишь?
- Да так... захворал... Нет мочи ехать.
- Что ж у тебя болит?
- Весь болю.
- Гм... вот напасть! У людей праздник, а ты хвораешь! Да ты бы в деревню или на постоялый ехал, а что так сидеть?
Казак поднял голову и обвел утомленными, больными глазами Максима, его жену, лошадь.
- Вы это из церкви?- спросил он.
- Из церкви.
- А меня праздник в дороге застал. Не привел бог доехать. Сейчас сесть бы да ехать, а мочи нет... Вы бы, православные, дали мне, проезжему, свяченой пасочки разговеться!
- Пасочки?- спросил Торчаков.- Оно можно, ничего... постой, сейчас... Максим быстро пошарил у себя в карманах, взглянул на жену и сказал:
- Нету у меня ножика, отрезать нечем. А ломать-то - не рука, всю паску испортишь. Вот задача! Поищи-ка, нет ли у тебя ножика?
Казак через силу поднялся и пошел к своему седлу за ножом.
- Вот еще что выдумали!- сердито сказала жена Торчакова.- Не дам я тебе паску кромсать! С какими глазами я ее домой порезанную повезу? И видано ль дело - в степи разговляться. Поезжай на деревню к мужикам да там и разговляйся!
Жена взяла из рук мужа кулич, завернутый в белую салфетку, и сказала:
- Не дам! Надо порядок знать. Это не булка, а свяченая паска, и грех ее без толку кромсать.
- Ну, казак, не прогневайся!- сказал Торчаков и засмеялся.- Не велит жена! Прощай, путь-дорога! Максим тронул вожжи, чмокнул, и бричка с шумом покатила дальше. А жена все еще говорила, что резать кулич, не доехав до дому,- грех и не порядок, что все должно иметь свое место и время. На востоке, крася пушистые облака в разные цвета, засияли первые лучи солнца; послышалась песня жаворонка. Уж не один, три коршуна, в отдалении друг от друга, носились над степью. Солнце пригрело чуть-чуть, и в молодой траве закричали кузнечики.
Отъехав больше версты, Торчаков оглянулся и пристально поглядел вдаль.
- Не видать казака...- сказал он.- Экий сердяга, вздумал в дороге хворать! Нет хуже напасти: ехать надо, а мочи нет... Чего доброго, помрет в дороге... Не дали мы ему, Лизавета, паски, а небось и ему надо было дать. Небось и ему разговеться хочется.
Солнце взошло, но играло оно или нет, Торчаков не видел. Всю дорогу до самого дома он молчал, о чем-то думал и не спускал глаз с черного хвоста лошади. неизвестно отчего, им овладела скука, и от праздничной радости в груди не осталось ничего, как будто ее и не было.
Приехали домой, христосовались с работниками; Торчаков опять повеселел и стал разговаривать, но как сели разговляться и все взяли по куску свяченого кулича, он невесело поглядел н жену и сказал:
- А нехорошо, Лизавета, что мы не дали тому казаку разговеться.
- Чудной ты, ей-богу!- сказала Лизавета и с удивлением пожала плечами.- Где ты взял такую моду, чтобы свяченую паску раздавать по дороге? Нешто это булка? Теперь она порезана, на столе лежит, пущай ест, кто хочет, хоть и казак твой! Разве мне жалко?
- Так-то оно так, а жалко мне казака. Ведь он хуже нищего и сироты. В дороге, далеко от дому, хворый...
Торчаков выпил полстакана чаю и уж больше ничего не пил и не ел. Есть ему не хотелось, чай казался невкусным, как трава, и опять стало скучно. После разговенья легли спать. Когда часа через два Лизавета проснулась, он стоял у окна и глядел во двор.
- Ты уже встал?- спросила жена.
- Не спится что-то... Эх, Лизавета,- вздохнул он,- обидели мы с тобой казака!
- Ты опять с казаком! Дался тебе этот казак. Бог с ним.
- Он царю служил, может кровь проливал, а мы с ним, как с свиньей обошлись. Надо бы его больного домой привесть, покормить, а мы ему даже кусочка хлеба не дали.
- Да, так дам я тебе паску портить. Да еще свяченую! Ты бы ее с казаком искромсал, а я бы потом дома глазами лупала? Ишь ты какой! Максим потихоньку от жены пошел в кухню, завернул в салфетку кусок кулича и пяток яиц и пошел в сарай к работникам.
- Кузьма, брось гармонию,- обратился он к одному из них.- Седлай гнедого или Иванчика и езжай поживее к Кривой Балочке. Там больной казак с лошадью, так вот отдай ему это. Может, он еще не уехал.
Максим опять повеселел, но, прождав несколько часов Кузьму, не вытерпел, оседлал лошадь и поскакал к нему навстречу. Встретил он его у самой Балочки.
- Ну что? Видал казака?
- Нигде нету. Должно, уехал.
- Гм... история!
Торчаков взял у Кузьмы узелок и поскакал дальше. Доехав до деревни, он спросил у мужиков:
- Братцы, не видали ли вы больного казака с лошадью? Не проезжал ли тут? Из себя рыжий, худой, на гнедом коне.
Мужики поглядели друг на друга и сказали, что казака они не видели.
- Обратный почтовый ехал, это точно, а чтоб казак или кто другой такого не было.
Вернулся Максим домой к обеду.
- Сидит у меня этот казак в голове и хоть ты что!- сказал он жене.- Не дает спокою. Я все думаю: а что, ежели это бог нас испытать хотел и ангела или святого какого в виде казака нам навстречу послал. Ведь бывает это. Нехорошо, Лизавета, обидели мы человека!
- Да что ты ко мне с казаком пристал?- крикнула Лизавета, выходя их терпения.- Пристал, как смола!
- А ты, знаешь, не добрая...- сказал Максим и пристально поглядел ей в лицо.
И он впервые после женитьбы заметил, что его жена не добрая.
- Пущай я не добрая,- крикнула она и сердито стукнула ложкой,- а только не стану я всяким пьяницам свяченую паску раздавать!
- А нешто казак пьяный?
- Пьяный!
- Почем ты знаешь?
- Пьяный!
- Ну и дура!
Максим, рассердившись, встал из-за стола и начал укорять свою молодую жену, говорил, что она немилосердная и глупая. А она, тоже рассердившись, заплакала и ушла в спальню и крикнула оттуда:
- Чтоб он околел, твой казак! Отстань ты от меня, холера, со своим казаком вонючим, а то я к отцу уеду!
За все время после свадьбы у Торчакова это была первая ссора с женой. До самой вечерни он ходил у себя по двору, все думал о жене, думал с досадой и она казалась теперь злой, некрасивой. И как нарочно, казак все не выходил из головы, и Максиму мерещились то его больные глаза, то голос, то походка...
- Эх, обидели мы человека!- бормотал он.- Обидели! Вечером, когда стемнело, ему стало нестерпимо скучно, как никогда не было,- хоть в петлю полезай! От скуки и с досады на жену он напился, как напивался в прежнее время, когда был неженатым. В хмелю он бранился скверными словами и кричал жене, что у нее злое, некрасивое лицо и завтра же он прогонит ее к отцу.
Утром на другой день праздника он захотел опохмелиться и опять напился.
С этого и началось расстройство.
Лошади, коровы, овцы и ульи мало-помалу друг за дружкой стали исчезать со двора, долги росли, жена становилась постылой... Все эти напасти, как говорил Максим, произошли оттого, что у него злая, глупая жена, что бог прогневался на него и на жену... за больного казака. Он все чаще и чаще напивался. Когда был пьян, то сидел дома и шумел, а трезвый ходил по степи и ждал, не встретится ли ему казак...

СНОСКИ: 1. На юге кулич называют "пасхой" или "паской". (Прим. А.П.Чехова.)

[kapitu]

Я помню что самое эффектно-неприятное впечатление в художественной литературе на меня произвел момент пожирания матроса после кораблекрушения в повести о приключениях Артура Гордона Пима. И что интересно, он описан довольно сухо, никаких особых кровавых подробностей, почти хронологический вариант, но при этом никакие другие произведения не запомнились мне жуткостью и каким-то чувствованием момента так как это.


Года через пол, мне в нете попалась вот эта заметка:

Родоначальник детектива Эдгар По в 1838 году написал «Повесть о приключениях Артура Гордона Пима». Сюжет прост: после кораблекрушения четверо спасшихся оказались в одной шлюпке. Их долго носило по безлюдному морю. Наконец, обезумев от голода и жажды, трое убили и съели четвертого Ричарда Паркера. Прошло почти полвека, автора повести давно не было в живых. Но вот в 1884 году потерпел крушение и пошел ко дну корабль «Магнонетт». Как и персонажи Эдгара По, четверо чудом спаслись. После мучительных скитаний по безбрежным морским просторам трое убили и съели четвертого. Несчастного звали Ричард Паркер. Столь идеальное совпадение литературы и жизни нельзя объяснить ни случайностью, ни линейной логикой


Не знаю уж утка это или нет, но я не удивилась бы что так оно и было.

[Andy_asp]

Последняя прочитанная книга или что читаете сейчас?

"Каменное лицо, Черное серце" Чинг-Нинг Чу

[shlahani]

А.П.Чехов "Казак"
Поучительная история....

Точно. Я этого раньше не читал у Чехова. Спасибо за ссылку.

Я помню что самое эффектно-неприятное впечатление в художественной литературе на меня произвел момент пожирания матроса после кораблекрушения в повести о приключениях Артура Гордона Пима. И что интересно, он описан довольно сухо, никаких особых кровавых подробностей, почти хронологический вариант, но при этом никакие другие произведения не запомнились мне жуткостью и каким-то чувствованием момента так как это.

Кстати, эта повесть Эдгара По на меня произвела впечатление подобно триллеру. Ужас какой-то. Обычно, если описывают шторм или какие-то передряги, то пишут, вот мол, как было тяжело, как эти волны дурацкие всё качали и качали, и всё такое. А от его рассказа просто кровь в жилах стынет: мистика, как будто не на земле, а в Аиде каком-то. То-то их в воронку там несло в конце, как в Сциллу и Харибду.
Не то, что апостол Павел на Мальте.

[Лигия]

Читаю сейчас Ф. Риверс "Дитя примирения",про верующую девушку,которую изнасиловали. Как она духовно проходила через все это... Книга тяжелая,но хорошая. Но больше для женщин,конечно. Кстати,хочу порекомендовать ее же книгу "Любовь искупительная",меня она научила многому,в первую очередь помогла увидеть сердце неверующего человека взглядом Бога.

[MikeUU]

Роберт Джордан, Терри Гудкайнд, Джордж Мартин.
Вобщем фэнтези.

[kapitu]

Кстати, эта повесть Эдгара По на меня произвела впечатление подобно триллеру. Ужас какой-то. Обычно, если описывают шторм или какие-то передряги, то пишут, вот мол, как было тяжело, как эти волны дурацкие всё качали и качали, и всё такое. А от его рассказа просто кровь в жилах стынет: мистика, как будто не на земле, а в Аиде каком-то. То-то их в воронку там несло в конце, как в Сциллу и Харибду.
Не то, что апостол Павел на Мальте.

Ну вот. Только что дочитала. Признаться, в первую попытку я забросила это дело как раз вскоре после эпизода с поеданием моряка. Но ваш пост побудил таки меня освоить сей труд окончательно и бесповоротно.

Нечто мистическое есть определенно, притом удивительным образом перемежающееся то с абсурдной поверхностностью и примитивностью, проявляющейся даже в стиле повествования, то с достижением жуткого эффекта чувствования, происходящего малопонятным образом.


"Хорхе Луис Борхес считал повествование Пима лучшим из всего, написанного По. Подобно «Случаю на мосту через Совиный ручей» Амброза Бирса и его собственному рассказу «Юг», в путешествии Пима по белому океану можно видеть метафору посмертного угасания сознания рассказчика (или путешествия души к создателю) если принять тезис о том, что Пим в действительности никуда не сбежал, а погиб при нападении враждебно настроенных негров."

А по мне, так этот тезис уместней было бы сместить аж к его второй попытке отправиться в праотцам - продолжительному помиранию героя еще в трюме, в самом начале романа, ибо последующие события с их фантастичностью, цикличностью и чудесными совпадениями представляются буквально идеальным бредом для угасающего воспаленного сознания.

Кстати, еще один провидец через тридцать три года после своего обещания, выпустил так в свет продолжение романа, почитать что ли..

[Евлампия]

[QUOTE]

Ну вот. Только что дочитала. Признаться, в первую попытку я забросила это дело как раз вскоре после эпизода с поеданием моряка. Но ваш пост побудил таки меня освоить сей труд окончательно и бесповоротно.

Интересные дебыты у вас с шлаханчиком. А я вот как-то подотстала от культурной жизни... Но, тем не менее, сейчас незаслуженно забытую викторианку Токареву перечитываю... Читала ее рассказ "День без вранья"? Как одному дядечке привиделась во сне радуга, и он решил с утра больше не врать? Естественно, его жизнь тут же превратилась в катастрофу, ибо все держалось на сладком, баюкающем, незаметно разлагающем вранье. Пожалуй, (и это так современно!) Токарева открыла культурный архетип - что-то вроде истории про человека без тени...