Поэтическая классика

[Евлампия]

Ученый муж нередко лицемерит,
Тогда как опыт к знанию приводит:
Побольше наблюдать - важней всего.

Пусть происходит то, во что не верят,
И верят в то, чего не происходит, -
Вы лучше верьте в Бога одного.

Спасибо, Шлахани. Мне очень близко творчество Луиша де Камоэнса...
И все же... На сегодняшний день мне гораздо ближе Зиночка...

Тени луны неподвижные...
Небо серебряно-черное...
Тени, как смерть, неподвижные...
Живо ли сердце покорное?

Кто-то из мрака молчания
Вызвал на землю холодную,
Вызвал от сна и молчания
Душу мою несвободную.

Жизни мне дал унижение,
Боль мне послал непонятную...
К Давшему мне унижение
Шлю я молитву невнятную.

Сжалься, о Боже, над слабостью
Сердца, Тобой сотворенного,
Над бесконечною слабостью
Сердца, стыдом утомленного.

Я - это Ты, о Неведомый,
Ты - в Моем сердце, Обиженный,
Так подними же, Неведомый,
Дух Твой, Тобою униженный,

Прежнее дай мне безмолвие,
О, возврати меня вечности...
Дай погрузиться в безмолвие,
Дай отдохнуть в бесконечности!..

[shlahani]

Адам Мицкевич "Крымские сонеты"

Под сенью гор Тавриды отдаленной
Певец Литвы в размер его стесненный
Свои мечты мгновенно заключал.

АККЕРМАНСКИЕ СТЕПИ

перевод И. А. Бунина

Выходим на простор степного океана.
Воз тонет в зелени, как челн в равнине вод,
Меж заводей цветов, в волнах травы плывет,
Минуя острова багряного бурьяна.

Темнеет. Впереди ни шляха, ни кургана.
Жду путеводных звезд, гляжу на небосвод
Вон блещет облако, а в нем звезда встает:
То за стальным Днестром маяк у Аккермана.

Как тихо! Постоим. Далеко в стороне
Я слышу журавлей в незримой вышине,
Внемлю, как мотылек в траве цветы колышет,

Как гдето скользкий уж, шурша, в бурьян ползет.
Так ухо звука ждет, что можно бы расслышать
И зов с Литвы Но в путь! Никто не позовет.

1901

[Марго]

А вот одно из самых любимых:

Михайло Васильевич Ломоносов

Кузнечик дорогой, коль много ты блажен,
Коль больше пред людьми ты счастьем одарен!
Препровождаешь жизнь меж мягкою травою
И наслаждаешься медвяною росою.
Хотя у многих ты в глазах презренна тварь,
Но в самой истине ты перед нами царь;
Ты ангел во плоти, иль, лучше, ты бесплотен!
Ты скачешь и поешь, свободен, беззаботен,
Что видишь, всё твое; везде в своем дому,
Не просишь ни о чем, не должен никому.
Лето 1761

Я не посмотрела, возможно, оно уже зжесь звучало, простите, но мне оно так нравится, что наверное, не будет большого греха, если я его повторила.

[Марго]

Памяти Хемингуэя

Уходят,
уходят могикане.
Дверей не тронув.
Половицами не скрипнув.
Без проклятий уходят.
Без криков.
Леденея.
Навсегда затихая.

Их проклинали лживо,
хвалили
лживо.
Их возносили.
От них отвыкали...
Могикане
удивлялись и жили.
Усмехались и жили
могикане.
Они говорили странно,
поступали странно.
Нелепо.
Неумно.
Неясно...

И ушли,
не испытав
страха.
Так и не научившись
бояться.
Ушли.
Оставили
ветер весенний.
Деревья,
посаженные своими руками.
Ушли.
Оставили
огромную землю,
которой очень нужны
могикане.

Роберт Рождественский

[Евлампия]

Я не посмотрела, возможно, оно уже зжесь звучало, простите, но мне оно так нравится, что наверное, не будет большого греха, если я его повторила.

Нет того стиха, Марго дорогая!
Премного благодарна за Махалу ВАсильевича! Я тут открывала темку с Ломоносовым, но, увы, мало кто откликнулся. Еще раз огромаднейшее гран мерси.

[Евлампия]

Валерий Брюсов

Поэзия

Поэзия везде. Вокруг, во всей природе,
Ее дыхание пойми и улови
В житейских мелочах, как в таинстве любви,
В мерцаньи фонаря, как в солнечном восходе.

Пускай твоя душа хранит на все ответ,
Пусть отразит весь мир природы бесконечной;
Во всем всегда найдет блеск красоты предвечной
И через сумрак чувств прольет идеи свет.

Но пусть в твоей любви не будет поклоненья:
Природа для тебя учитель, не кумир.
Твори не подражай.
Поэзия есть мир,
Но мир, преломленный сквозь
Призму вдохновенья.

[Евлампия]

А у нас вчера гроза была... Ну совсем как у Брюсова...

Летняя гроза

Синие чистые дали
Между зеленых ветвей
Бело-молочными стали
Ветер играет смелей.

Говор негромкого грома
Глухо рокочет вдали
Все еще веет истома
От неостывшей земли.

Птицы кричали и смокли;
С каждым мгновеньем темней,
В небо выходит не полк ли
Сумрачных страшных теней.

Вновь громовые угрозы,
Молнии резкий зигзаг
Неба тяжелые слезы
Клонят испуганный мак.

Ливень, и буря, и где-то
Солнца мелькнувшего луч
Русское, буйное лето,
Месяцы зноя и туч!

[shlahani]

Антон Дельвиг

У нас еще его не знали девы,
Как для него уж Дельвиг забывал
Гекзаметра священные напевы.

ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА

Мне минуло шестнадцать лет,
Но сердце было в воле;
Я думала: весь белый свет -
Наш бор, поток и поле.

К нам юноша пришел в село:
Кто он? отколь? не знаю -
Но всё меня к нему влекло,
Всё мне твердило: знаю!

Его кудрявые власы
Вкруг шеи обвивались,
Как мак сияет от росы,
Сияли, рассыпались.

И взоры пламенны его
Мне что-то изъясняли;
Мы не сказали ничего,
Но уж друг друга знали.

Куда пойду - и он за мной.
На долгую ль разлуку?
Не знаю! только он с тоской
Безмолвно жал мне руку.

"Что хочешь ты? - спросила я, -
Скажи, пастух унылый".
И с жаром обнял он меня
И тихо назвал милой.

И мне б тогда его обнять!
Но рук не поднимала,
На перси потупила взгляд,
Краснела, трепетала.

Ни слова не сказала я;
За что ж ему сердиться?
Зачем покинул он меня?
И скоро ль возвратится?

[Марго]

ИСКАНИЕ ХРИСТА
Когда душа была чиста,
Когда в возвышенных стремленьях
Искала пламенно Христа,
Он мне являлся в сновиденьях.

И вера детская росла,
Горела в глубине сердечной,
Как тихий свет Его чела
Не ослепляющий, но вечный.

Потом, казалося, во мне
Иссякли добрые начала.
Ни наяву, ни в мирном сне
О небесах я не мечтала.

Хоть ни на миг в душе моей
Не зарождалося сомненье,
Но стали чужды прежних дней
Живой восторг и умиленье.

То был ли бред?.. То был ли сон?..
Иль образ призрачно-туманный?
Но мне опять явился Он,
Небесной славой осиянный!

Лучи нетленного венца
Лик дивный кротко озаряли,
И очи благость без конца
И милосердие являли.

С тех пор тоски и страха нет.
Что жизни гнет и мрак могилы?
Когда надежды блещет свет,
Любить и верить хватит силы!
("Север», 1892,№ 13, С. 659)

Спаситель, вижу Твой чертог,
Он блещет славою Твоею,
Но я одежды не имею,
Чтобы войти в него я мог.

О, просвети души моей
Даятель света, одеянья,
И в царстве славы и сиянья
Спаси от горя и скорбей.
("Север», 1893, № 7, С.659)

Лохвицкая М.А.

[[GerA]]

Чаша жизни - Лермонтов

Мы пьем из чаши бытия
С закрытыми очами,
Златые омочив края
Своими же слезами

Когда же перед смертью с глаз
Завязка упадает,
И всё, что обольщало нас,
С завязкой исчезает

Тогда мы видим, что пуста
Была златая чаша,
Что в ней напиток был мечта,
И что она не наша!

[Йицхак]

Вау!

[quote='[GerA];906452']
Тогда мы видим, что пуста
Была златая чаша,
Что в ней напиток был мечта,
И что она не наша!

Не любит осень скрестных линий,
Конвертам предпочтя открытки.
Ты - золотой букет мартини,
Обвязанный полынной ниткой.

Забавная матрёшка-птица,
На вид - одна, но суть - другая,
Останься.
Зимние страницы
Прочтём, а может, пролистаем.

Ментальность - перечная мята.
Тактильность - кожа ищет кожу.
Ужели горькая прохлада
Тепла медового дороже?

[Евлампия]

Антон Дельвиг


Подражание 1-му псалму


Блажен, о юноша! кто, подражая мне,
Не любит рассылать себя по всем журналам,
Кто час любовников пропустит в сладком сне
И круг простых друзей предпочитает балам.

Когда неистовый влетит к нему Свистов,
Он часто по делам из комнаты выходит;
Ему ж нет времени писать дурных стихов,
Когда за книгой день, с супругой ночь проводит.

Зато, взгляните, он как дуб высок и прям.
Что вялый перед ним угодник дам и моды?
Цвет полных яблоков разлился по щекам,
Благоразумен, свеж он и в преклонны годы.

А ты, слепой глупец, иль новый философ!
О, верь мне, и в очках повеса все ж повеса.
Что будет из тебя под сединой власов,
Когда устанешь ты скакать средь экосеса?

Скажи, куда уйдешь от скуки и жены,
Жены, которая за всякую морщину
Ее румяных щек бранится на тебя? -
Пример достойнейший и дочери и сыну!

Что усладит, скажи, без веры старика?
Что память доброго в прошедшем сохранила?
Что совесть... ты молчишь! беднее червяка,
Тебе постыла жизнь, тебя страшит могила!

[St.Paul]

Интересная интерпретация.
А что такое экосес?

Тема очень обштрная. Не знаю, был ли тут такой стих.

Шломо ибн-ГАБИРОЛЬ (Шломо ибн Гвироль) /Испания,1022-1058/.

Я даже до рожденья своего
Твоею был любовью окружен,
Ты сотворил меня из ничего
И жадный рот мне вырезал ножом.
Кто плоть мою в сосуде замесил?
Кто в грудь мою вложил горящий дух?
Кто мое тело смерил и отлил?
Кто подарил мне зрение и слух?
Кого я в сердце вечно берегу?
Всей мудростью обязан я кому?
Я только глина на Твоем кругу;
Во всем Тебе подвластен одному.
Не утаив греха ни одного,
Я пред Тобой стою, преображен,
Ведь даже до рожденья своего
Я был Твоей любовью окружен.

[Оксана М.]

Благословений всем сегодня! (извините експромт, а не классика!)

Вы, конечно, извините, я конечно же не претендовала на роль классика, чтобы меня старались "раскатать" критикой. Я сама знаю. Только это - от всей души.

Когда приходит Дух и зовёт меня к молитве - всегда "Смолкают поэзии строчки, стихает волна суеты". Поэзия - это все лишь что-то, частичка чего-то. Она - для чего-то. И уж никак не для того, чтобы обидеть кого-то неумением. Я и пою не очень, хорошо, что вы не слушаете. Но Бог очень рад!! Извините ещё раз!

[St.Paul]

Рифмы, конечно - никакие, но ритм прослеживается, что уже радует.

А вот это:
"Меня наполнил чуд!!" -
ваще сильно.
И объясняет, почему Вы, Оксана, свой стих прямиком в классику забабахали.