были ли рабы при коммунизме?

[BJIaquMup]

Насчёт документов, интересно. Которые постоянно требует Коми.
НКВД справок не давал. НКВД срок давал, а справок не давал.
А вообще-то небезынтересно было бы посмотреть документы по Великой Отечественной войне, например. Закрыты, засекречены. А жаль. Агентов бережем, спустя 70 лет.
Документы ещё живые ходят кое-где в заброшенных деревнях. Много интересного можно почерпнуть.

[Ярило]

К евреям я отношусь хорошо,точно так же как и не к евреям.

От попробуй против меня слово ляпнуть.

Насчет "бесплатного" при советском социализме-это сказки для детей.

Что удивляет - остальные участники успокились. Только клёвая Жанна прёт по прежнему.

Ничего бесплатного в природе не бывает. Все бесплатное изымалось из зарплаты работающих,изымалось из труда заключенных, из пенсий, выдавалось облигациями и т.д.

Конечно не бывает. Что бесплатно для населения, то платно для государства. И наоборот.
Я лучше буду отдавать часть своей зарплаты, но что бы у меня голова не болела по-поводу окончания действия полиса или банковской карты. Лучше уж пускай у меня забирают процент зарплаты, чем я буду платить бешенные деньги за общественный транспорт, за ОСАГО или коммунальные услуги. И не думать, что, если я не заплачу за три месяца, то за мной придут добрые дяди - судебные приставы.

Это было до такой степени бесплатно, что некоторые мои знакомые из сельской местности с большим чувством вспоминают немецкую оккупацию, чем дни работы в колхозе.

Сколько вам было лет, когда вам эти сказки рассказали? Вы после таких сказок стали сторонником оккупации России? Лучше бы вам рассказывали сказки Афанасьева или Пушкина.

А в санаторий вполне можно поехать и по платной путевке, если получать нормальную зарплату или пенсию. Это приносит гораздо большее удовлетворение. Скандинавский "капиталистический социализм "выглядит куда лучше советского недокоммунизма..

Так сравним. В Норвегии 4,6 млн человек, в России 140 млн. И та и другая страна пополняет свой бюджет за счёт нефти. Вопрос для второклассника, где ВВП будет выше?
Стоимость санатория средней руки в Подмосковье 5 лет назад 1700 на человека в сутки. Физиопроцедуры обойдутся от 100 до 1200 рублей. Экскурсия включается отдельно - 1200-2000 рублей. консультация специалиста по назначениям процедуры в среднем 500 рублей. Считай сама. И это не курорт типа Минвод. Это обычный санаторий в Серпуховском (около 10 км от Москвы) районе.
И что значит получать "нормальную зарплату"?

НКВД справок не давал. НКВД срок давал, а справок не давал.

Мальчик, что бы делать какие то замечания, хорошо бы немножко почитать. Хотя бы эту ветку.

[BJIaquMup]

Мальчик, что бы делать какие то замечания, хорошо бы немножко почитать. Хотя бы эту ветку.

Это как раз Вы мальчик. Если верить профилю.
Разумеется, ветку прочитал. Делать замечания имею право. Пока модератор не лишит.
Тема - рабство при коммунизме: было - не было.
Было, пока Отец Народов не откинулся. Потом пытались построить социализм с человеческим лицом. Потому что даже коммунистам ничто человеческое бывает не чуждо. Особенно, Леониду Ильичу (царствие ему небесное).

[MARDUK]

Это как раз Вы мальчик. Если верить профилю.
Разумеется, ветку прочитал. Делать замечания имею право. Пока модератор не лишит.
Тема - рабство при коммунизме: было - не было.
Было, пока Отец Народов не откинулся. Потом пытались построить социализм с человеческим лицом. Потому что даже коммунистам ничто человеческое бывает не чуждо. Особенно, Леониду Ильичу (царствие ему небесное).

А про рабство можно ссылочку? Только на архивы а не на либеристичные фантазии новодворских, сванидзе, солженицыных и прочей демшизы.

[BJIaquMup]

А про рабство можно ссылочку? Только на архивы а не на либеристичные фантазии новодворских, сванидзе, солженицыных и прочей демшизы.

Что Вы понимаете под словом "рабство"?
Насчёт демшизы, то она была (и по сей день есть) и коммунистическая. Когда я был ребёнком, удивлялся, как же там за границей бедные люди живут, как все не померли в одночасье.
Я уважаю и Валерию Ильиничну и Сванидзе и ныне покойного Солженицына. Но предпочитаю ссылаться на свой личный опыт и память близких мне людей, живших в то страшное время (я имею ввиду, при Хозяине).

[Ярило]

Дедушке
Тема - рабство при коммунизме: было - не было.
ну дык опровергай, а не флуди.

[жаннакул]

участник YouПитер высказал некое герметическое знание о коммунистическом обществехочу все таки понять сильно ли он соврал или как обычно-бестолково?были ли рабы при коммунизме?

Немножко о войне. Воспоминания об эвакуации из Ленинграда. Сами решите, так поступают со свободными людьми или нет...
Соколов А. М. Переехавших Ладогу никто не встречал. После длительных хождений, наша небольшая группа вышла на питательный пункт, который я запомнил на всю жизнь, как и другие участники эвакуации. Перечитываю их воспоминания и перед глазами всплывает одна картина страшнее другой. Задаю вопрос: неужели все это было на самом деле? Было и никуда от этого факта не деться.
В годы ВОВ место, где выдавали пищу обычно называли питательный пункт или продпункт. В Жихарево на нем оказалась большая толпа беспорядочно движущихся грязных, озлобленных, больных людей. Среди них можно было увидеть учеников артиллерийских спецшкол и ремесленных училищ. В помещении гул, ругань, давка, крики. Человек физически ослабший, собирает остатки сил и рвется к раздаче. Однако он не один. Народу перед амбразурой как перед эскалатором в метро в час пик, но только во много раз больше. Толпа колышется. У всех одна цель дорваться до пищи. В жесточайшей борьбе многие окончательно теряли человеческий облик, зверели и становились неуправляемыми. На пункте питания человек получал или пищу, а вместе с ней и надежду выжить, либо, израсходовав последние остатки сил, умирал. Обстановка у раздачи пищи напоминало поле боя людей, потерявших человеческий облик. За порядком на питательном пункте никто не следил: ни военных патрулей, ни милиции, ни людей с повязками на рукаве. Одним словом, идеальная обстановка для всевозможного рода бесчинств. В жесточайшей борьбе между стихийно возникавшими группами побеждали более сильные. Счастливчики получали хлеб, селедку, сухие концентраты пшенной и гречневой каши, все то, что давали на раздаче в данный момент. Теперь им предстояло с продуктами в руках выбраться из ревущей толпы. Задача очень непростая. Счастье некоторых владельцев продуктов продолжалось не минуты, а секунды. На человека набрасывалась толпа, вырывая продукты из рук.
Кто прошел через это испытание, как правило, знал, что после голода сразу есть много нельзя. Они помнили об этом, однако часто люди оказывались слабее здравого смысла и объедались. Наши детские натуры приходили в сильнейшее возбуждение от одного вида пищи. Окончательно ослабевшие в этой борьбе ребята не могли пробиться к раздаче пищи. Пережив голод блокады, артиллерийские обстрелы, бомбежки, смерть близких и родных людей, выбравшиеся из блокадного кольца, уже на Большой земле умирали в двухтрех шагах от баков с супом и кашей. Гибли и те, кто получив пищу, сразу же ее съедали. В тех условиях переесть, не означало много съесть. Даже сравнительно небольшой объем и вес проглоченной пищи для многих из нас мог оказаться губительным.
Место раздачи пищи в Жихарево из места восстановления сил людей превратилось в какое-то подобие ада. Происходило разделение людей, на тех которые поедут дальше и на тех, которые едва вырвавшись из блокады, навечно останутся здесь. Истощенные, больные, не приспособленные к жестокой борьбе, люди тут же умирали.
Судя по всему, в массе людей, находившихся в бараке не мало было и таких, которые, выехав из Ленинграда, затем прочно обосновались на питательном пункте, а дальше и не думали ехать.
Эта публика, обладая несколько большей физической силой, обкрадывала эвакуированных, отбирая у них продукты. Они действовали нагло, не боялись наказания.
Обратим внимание на очень важное обстоятельство. Тогда никто понятия не имел, когда в следующий раз мы получим хоть какие-то продукты и получим ли их когда-нибудь? Люди пытались съесть все: хлеб, суп, кашу, концентраты в сухом виде иногда тут же падали на пол. Их даже не пытались поднять. Упавший самостоятельно подняться не мог. Так многие заканчивали свой жизненный путь в грязи на полу барака. Умершие валялись везде. На трупах сидели, ели, спали. А в это время прибывали новые машины с эвакуированными. В тесное помещение набивалась новая партия промерзших при переезде Ладоги людей. Некоторые из них не имели сил пробиться к раздаче пищи и ту же, сидя где-нибудь у стенки, умирали. Трупы через какое-то время выносили на улицу и складывали штабелями у барака.
На питательном пункте почти не прекращались ссоры, стычки, драки. Дерущихся не пытались даже разнять. Результат драк оказывался всегда один и тот же. Более сильные вырывали продукты у более слабых, оставляя их без всякого сожаления на верную смерть.
Буханка хлеба. Мне удалось в жесточайшей борьбе какимто образом получить буханку хлеба. Я ее крепко держал двумя руками. Она имела форму кирпича, была теплой и от нее исходил ароматнейший запах. Счастье держать в руках хлеб передать словами просто невозможно. Его можно было бы сравнить с чем то очень большим, необычайно важным и даже громадным событием в жизни. Это действительно так. Сравнительно небольшой кусок хлеба вселял надежду на возможность выжить.
Первое, что подсказывал инстинкт, я отломил кусок хлеба так граммов на 150 и тут же, почти не пережевывая, его проглотил. Тогда почти каждый знал, что после голода много есть нельзя. По этой причине больше есть не стал, хотя и очень хотелось. Решил почти целую буханку сохранить для более лучших времен. Запихал ее в рюкзак, крепко завязал его и закинул за спину. Стал выбираться из толпы. Когда выбрался из гущи людей, снял рюкзак и оцепенел. Он оказался пустой. И тогда я понял, почему меня с таким остервенением толкала толпа ремесленников. Это именно они развязали за моей спиной рюкзак и вытащили из него хлеб. На пропажу вещей я даже не обратил внимания. Украденный хлебэто реальная угроза смерти. Чувство радости и надежды почти мгновенно заменилось безысходностью. Наступило отупение, шок, полнейшая апатия ко всему, что происходило на питательном пункте, в том числе и к себе. Окончательно осмыслив, что произошло, почувствовал, как остатки физических и моральных сил покидают меня. Даже стоять не хватило сил, ноги ослабли и я на чтото сел. Не сразу, но понял, что сижу на покойнике. Труп, на котором сидел, судя по всему лежал давно, успел окоченеть и покрыться вшами. От какойто полнейшей безысходности я заплакал. Плакал не потому, что осквернил память усопшего и сижу на нем. Об этом даже мысли не было. Убивала мысль, что меня ждет та же самая участь лежать рядом с ним. Плакал, отчетливо понимая, что могу очень скоро валяться, вот тут же в грязи, и на меня будут наступать ногами, никто не поможет, не протянет руку помощи.
Время шло. Постепенно начала работать мысль, а она подсказывала, что нельзя бездействовать, что надо что-то предпринимать, найти какой-то выход из создавшейся чрезвычайно сложной обстановки. По сути задача была предельно проста: надо не умереть, а выжить. Другой вопрос, как ее решить ?
Существует выражение одной ногой в могиле, когда хотят подчеркнуть особую сложность какой-то ситуации. С полным основанием считаю, что мне тогда пришлось стоять обоими ногами в могиле. Это не попытка сгустить краски или вызвать жалость. Тогда сил для дальнейшей борьбы не осталось, а сознание говорило, что наступил конец жизненного пути.
Обратил внимание на Юру Кладничкина с которым я раньше учился в первом взводе второй роты. Он держал в руках почти целую буханку и ел хлеб. Подошел к нему и попросил хотябы кусочек. Юра хлеба мне не дал. Его отказ для меня не оказался нокаутирующим ударом судьбы, даже скорее наоборот. Он еще большее укрепил желание вести активную борьбу за выживаемость, но какую именно я тогда не знал. Для начала снова осмотрелся вокруг. Обратил внимание на раздачу. Подчиняясь инстинкту самосохранения, поплелся к раздаче. Стал настойчиво проталкиваться через толпу, стараясь крепче держаться на ногах. Шаг за шагом, медленно с громадными усилиями, пробрался к раздаче. Стою, жмут крепко со всех сторон. Хлеб рядом, за прилавком, но до него рукой не дотянуться, слюнки текут. Получу ли когда-нибудь заветную буханку или нет, не знаю. В голове никаких мыслей. Стоял за чтото уцепившись у самой раздачи. Значительно позже понял, что тогда внимательно наблюдал за всем, что происходит вокруг. Как-то неожиданно рядом со мной появилась женщина крепкого телосложения с румянцем на щеках и громовым голосом. Она растолкала всех и как скала заняла место у раздачи, начала получать одну буханку за другой, складывая их на левую руку, как дрова. Скоро их оказалось столько, что они начали разваливаться. Женщина, кроя всех матом, пыталась поправить буханки хлеба и не глядела на раздачу. В это время выдававший хлеб, не глядя в ее сторону, протягивает очередную буханку, а другой рукой берет новую. Без малейших признаков волнения я беру эту самую буханку и спокойно обеими руками прижимаю ее крепко к груди. Отвернулся и тут же, не сделав ни шагу, вцепился зубами в хлеб. Я был уверен, что меня должны окружающие начать бить. За украденные продукты, как всегда, расправа наступала без суда и промедления. Кроме того, допускал мысль, что и у меня могли вырвать из рук бесценное приобретение. Не желая вторично испытывать судьбу, заглатывал, не пережевывая, один кусок за другим. К большому удивлению меня не начали бить и даже, наоборот, энергично выталкивали все дальше и дальше от прилавка. Очень скоро за моей спиной раздались крики и вопли. Это толпа набросилась на женщину с хлебом. У нее расхватали весь хлеб. Свалка вовлекала все новых и новых участников, желающих ухватить свою долю. На меня никто не обращал внимания. Скоро я оказался на порядочном расстоянии от раздачи.
Горький опыт, полученный на питательном пункте, многому научил. На это раз я хлеб затолкал к себе под шинель на грудь и стал крепко держать его двумя руками. Теперь хлеб можно было вырвать, только убив меня.
Найти свободное место, где можно было бы присесть или постоять, оказалось сложно. Проделав несколько неудачных попыток, вспомнил о покойнике, на котором однажды сидел. Протиснулся к своему покойнику и снова сел на него. Стоило сесть, как почувствовал, что на меня навалился какой-то громадный груз общей усталости. Подобное состояние продолжалось недолго. От всего пережитого стал довольно быстро успокаиваться. Осторожно, на ощупь, отламывал от буханки небольшие кусочки хлеба и незаметно для окружающих отправил их в рот. Только тщательно пережевав хлеб, глотал его. При этом испытывал ни с чем несравнимое удовольствие. С очередным проглоченным куском хлеба появлялась уверенность в общем благополучном исходе всей эвакуации.
Настроение продолжало улучшаться. Черные мысли постепенно начали куда-то улетучиваться. Незаметно впал в состояние полудремоты, думать о своих прошедших и будущих переживаниях не хотелось.
Из состояния дремоты и благодушия меня вывел Юра Кладничкин. Оказывается и у него хлеб вырвали прямо из рук. Он плакал и стал просить хлеба, но я ему со злостью ответил:
А ты мне дал, когда я у тебя просил? Ты меня выручил? И я тебе не дам.
Мои упреки для Юры оказались настолько убедительными, что он даже не возмутился и прекратил плакать. Злость продолжалась недолго. Я отломил кусок хлеба и протянул Кладничкину.
Об этом случае я скоро забыл, но Юра его запомнил. Года через два об этом он рассказал мне со всеми подробностями и был искренне благодарен за оказанную помощь. Я был рад, что в этой сложнейшей ситуации не потерял человеческого достоинства.
Все в мире относительно, в том числе и наши муки, которые переживаем. Казалось бы, что еще можно придумать более ужасное, чем то, что нам уже пришлось пережить в блокаду и в первые дни эвакуации? Оказывается, что такие муки могут быть и я оказался их свидетелем.
После разговора с Кладничкиным решил гденибудь найти местечко и хотя бы сидя вздремнуть. Общая усталость, накопившаяся за последние трое суток, давала о себе знать. Выбрался с питательного пункта и побрел по грязному, темному, холодному коридору. Открыл одну из дверей барака. Комната оказалась забитой покойниками почти до самого потолка. Реакция на увиденное самая безразличная. Умершие давно окружали нас и к их виду выработалось со временем какоето своеобразное почти безразличное отношение.
Закрыл дверь, пошел дальше. Наконец, нашел комнату набитую сидящими на полу людьми. Почти все спят. Свободного места нигде не видно. Собрался уходить, но в последний момент увидел у плиты свободное место площадью около квадратного метра. Подобрался к нему и сел на пол. Рядом со мной оказалась молодая женщина, по внешнему виду лет двадцати. Почти сразу же начал засыпать, но начала стонать женщина, которая была рядом. Она пыталась сдерживать стон, но это ей не удавалось. По ее выдающемуся вверх животу, разбросанными в стороны ногами, поту на лице и какимто другим неуловимым признакам даже я понял, что соседка рожает. Никто к ней не подходил. Все делали вид, что происходящее рядом их не касается. Я обратился к роженице и спросил ее:
Что надо? Чем могу помочь?
Она, не глядя в мою сторону, простонала:
Уйди.
После ее слов я с трудом поднялся и ушел, куда не помню.
Что произошло дальше с этой женщиной и родившимся ребенком, была ли им оказана медицинская помощь не знаю. Роды в Жихарево казалось бы в невероятно кошмарных, антисанитарных условиях, при полном безразличии к происходящему окружающих людей заставляют задуматься о многом. Смерть, грязь, вши, болезни, озверевшие люди, голод и многоемногое другое не могут прервать дальнейшее продолжение жизни. Об этом убедительно говорит только что рассказанный случай, наглядно показывает каково было медицинское обеспечение в одном из пунктов эвакуации.
В Жихарево не только вещи, но и люди потеряли данную им от природы ценность.
Массовая гибель людей в Жихарево определялась рядом причин среди которых следует назвать:
сильнейшее истощение эвакуированных в результате длительного голодания во время блокады;
слабая организация эвакуации населения на участке маршрута от Финляндского вокзала до Жихарево;
беспорядки на питательном пункте в Жихарево и полное отсутствие медицинской помощи эвакуированным;
самоустранение многих из командного и преподавательского состава спецшколы от выполнения своих прямых обязанностей;
недостаточная подготовка учеников спецшколы к суровым условиям зимней эвакуации.
Жестокие испытания голодом, холодом, неорганизованностью не выдержало 26 учеников и 2 преподавателя спецшколы

[жаннакул]

были ли рабы при коммунизме?

C. А. Скородумов. Посадка в вагоны потребовала от каждого из нас уйму сил. Четко определилась всеобщая физическая и моральная переутомленность. Ребята за несколько последних дней настолько обессилили, что едва держались на ногах. Бурные события, разыгравшиеся на питательном пункте в Жихарево, давали о себе знать. Пока шла загрузка в эшелоны людей и имущества приходилось двигаться, чтото менять местами, устраиваться, помогать друг другу забраться в вагон. Наконец, состав с ленинградцами и в том числе с учениками спецшколы, сдвинулся с места.

А теперь добавлю, что 7 вечером, 8, 9, 10 и 11 февраля нас не кормили. Необходимо отметить, что нас обычно кормили по ночам. Ели мы, как правило, стоя или сидя на каком-нибудь ящике, а чаще прямо на полу. Посадочное место в данном случае носит скорее условное понятие. Стульев за столами обычно оказывалось ничтожно мало. Наши ребята в дороге впервые пообедали, сидя за столиками только в Свердловске. Сам по себе факт оказал настолько сильное психологическое воздействие, что он сохранился в памяти эвакуированных на десятки лет.
Официальный отчет о питании ленинградцев в Череповце создает вполне благополучное представление. Вроде бы многое предусмотрено и учтено. Все накормлены.
А теперь отметим следующий факт: личный состав 2й Ленинградской спецшколы ВВС в Тихвине, Бабаево, Череповце и промежуточных станциях ни горячей пищи, ни сухих пайков не получал.
Не сложно заметить разницу между официальными отчетами и фактической организацией питания. Ясно одно, что продукты на блокадников выдавали, но какая часть из них дошла до них осталось тайной за семью печатями. Очень непросто разобраться в истории. В Вологде на восьмые сутки с начала эвакуации ученики спецшколы ВВС получили по тарелке манной каши, по две сосиски и граммов по 500 600 г хлеба.
Вновь тот же вопрос: куда делись выделенные для ленинградцев тонны печенья, конфет, мяса, сухие овощи и т.д.?

Трудности с лечением ленинградцев были не только в Вологде, но и в других местах на пути следования полумиллионного эвакопотока. Вот, что рассказал А.Ярославцев, преподаватель одного из техникумов в г. Ярославле. По его словам, 25 марта 1942 в этот город привезли много тяжелобольных. Увиденное было неописуемым. Перед нами лежали сотни людей уже перешедших грань истощения. Дистрофия их была абсолютно необратимой и медицина ( тем более мы, приданные к ней) были бессильны... [ 2 ]
Правдивое описание состояния здоровья вывезенных из блокады полностью совпадает с тем, что было на самом деле. Многие из нас дошли до крайней степени дистрофии, но даже таких больных, не всех и не всегда отправляли на лечение. Многие из них неминуемо приближались к своей смерти, продолжая эвакуацию.
Нет и намека сгустить краски что было, то было. Это лишь поверхностная оценка их физического состояния.
Аналогичная обстановка сложилась на станциях Бабаево, Череповец и Вологда.
В апреле 1942 на ст.Бабаево умерло 497 человек, в Череповце72, в Вологде1452, всего2021 человек.
В Череповце людей погибло меньше, чем в Бабаево и Вологде. Однако это не означает, что здесь лечили людей лучше, чем в других местах. Причина в другом. В данном пункте оставляли на лечение значительно меньше эвакуированных, чем в Бабаево, и тем более в Вологде.

За первые восемь суток эвакуации ученики спецшколы получили пищу только три раза: 5 февраля на Финляндском вокзале, 7 февраляв Жихарево,12 февраля в Вологде.
Питание выдавалось обычно поздно вечером или глубокой ночью. Всю дорогу ощущаласьострейшая нехватка питьевой воды.
Медицинское обеспечение тяжелобольных
и даже умирающих в вагонах полностью отсутствовало.
Чем болели по ходу эвакуации? Ответить на этот вопрос сложно. Наши болезни в вагонах никто не фиксировал. Поэтому остановимся лишь на причинах, которые приводили к тяжелейшим формам различных заболеваний. Такими причинами были:
длительное и необычайно сильным голодание во время блокады Ленинграда;
кошмарные условия жизни в переполненных до предела людьми и вещами товарных вагонах;
сквернейшее и нерегулярное с большими перерывами питание в ночные часы.
стояли сильнейшие морозы;
полное отсутствие медицинской помощи в вагонах даже тяжелобольным и умирающим.
До Перми к нам в вагон только один раз поднялась женщина в белом халате поверх зимнего пальто. Она встала у дверей и замерла. Долго смотрела, не двигаясь. Что творилось на нарах, она видеть не могла. Даже днем там царил полумрак. Продвинуться ближе к нарам ей мешали люди и вещи, валявшиеся на полу. О чем она тогда думала, сказать сложно, но догадаться возможно. Её потрясло увиденное. Везде в самых невероятных позах грязные, вонючие, полуживые пятнадцатилетние старики. Опустив голову, с каким-то приглушенным стоном, она выдавила из себя:
Я бессильна хоть чем-нибудь вам помочь. Скорее опустите меня на землю, мне становится плохо, кружится голова.
На стационарное лечение начали направлять ребят примерно на восьмые сутки с начала эвакуации. Снимали только тех, кому уже грозила неминуемая смерть.

[жаннакул]

были ли рабы при коммунизме?

ПО ЧАСОВОЙ СТРЕЛКЕ
В 1992 г., т.е. через 50 лет, автор рассказал Ю.Н.Титову об одном случае, который произошел с ним в Перми. Суть в следующем.
Эвакуация в товарных вагонах, кошмарные условия в них, морозы, болезни, истощение и многое другое приводили к мысли, что гибель - естественное избавление от мук. Смерть не пугала и даже в какой-то степени казалась желанной. Лучше не жить на этом, так называемом, белом свете, чем продолжать и дальше испытывать днем и ночью нескончаемые муки.
В больнице настроение изменилось постепенно к лучшему. Если образно, то ту ситуацию можно сравнить с человеком, который вздохнул полной грудью и захотел так дышать и дальше. У меня появилась, пускай маленькая, надежда на выздоровление. Я видел, что в нашей палате кое-кто из ребят уже начал ходить. Несмотря на тяжелейшее состояние и многочисленные болезни, в новых условиях умирать уже не хотелось. Но человек мечтает, а бог располагает.
Давно известно: желание это одно, а реальная жизнь другое. К чему я? Не случайно. В нашей палате лежало человек 2025. И вот что странно, в палате начали умирать люди, соблюдая строгую закономерность: от входной двери по ходу часовой стрелки каждую ночь через одну койку по одному человеку. Больные быстро заметили наметившую закономерность, громко обсуждали ее, но объяснить не могли. Я попытался определить, кто же должен умереть в ближайшие две три ночи. Вычислил, что моя очередь наступит через одну ночь. При этом обратил внимание на одно обстоятельство, которое могло нарушить выявленную закономерность. Очередным смертником должен стать почти здоровый, крепкий в нашем понимании паренек. Его планировали выписать из больницы чуть ли не на следующий день. Предположить, что в ближайшую ночь не станет именно этого улыбающегося, счастливого 1516летнего человека, казалось абсурдом. Общее настроение в палате сохранялось хорошее. Даже шутили. Например, высказали предположение, что смерть этой ночью окажется без работы. Спать ложились, как обычно. Утром следующего дня палата пришла в шоковое состояние от неожиданности. Ночью, в строгом соответствии с выявившейся закономерностью, умер самый здоровый из нас. Как говорится, комментарии излишни. Еще одна койка оказалась пустой.
О чем я думал, лежа в постели с полуоткрытым ртом и испариной на лбу, о чем думали ребята догадаться не сложно. Через одну койку от последнего умершего лежал Андрей Соколов, который мог умереть и не дожидаясь ночи.
Есть бог или его нет судить не берусь. Судьба, рок или еще что-то, но со мной произошло то, что я объяснить не могу.
После ужина, как всегда с легкой улыбкой, в палату вошла главный врач Вера Александровна и сказала:
Мальчики, собирайтесь переезжать. Вашу палату я ставлю на ремонт.
Вот так, очень просто, за несколько часов до наступления роковой ночи, я оказался в другой палате, куда меня перенесли вместе с кроватью. Должен признаться, что там я засыпал с нескрываемым беспокойством: спать-то я ложусь, а вот проснусь ли? Проснулся и был необычайно счастлив тому, что в обычной жизни или вообще не замечаем, или делаем без видимого удовольствия. Задаю себе вопрос, а что могло бы произойти, если бы нашу палату не поставили на ремонт. Фантазировать о чуде, сверхъестественной силе не берусь.
Подобную историю мне рассказал Ю.Н. Титов:
Ты знаешь, что меня сняли с эшелона в Свердловске через четыре дня после отправки тебя в больницу. Палата, в Свердловске, была большая и длинная. У нас также начали умирать каждую ночь по ходу часовой стрелки, через одного. Сейчас не помню откуда начали умирать от двери или нет, да это и не столь важно. Наконец, очередь умирать дошла и до меня, но я не умер. Тогда, перед отходом ко сну, я скатал свой матрас, одеяло. Внутрь положил подушку и перенес постель на пустую койку, расположенную против хода часовой стрелки, т.е. на койку на которой уже кто-то умер из наших ребят. Таким образом кровать, на которой в очередную ночь должен был умереть человек, оказалась пустой. В эту ночь никто не умер. Ребята в палате после этого перестали умирать.

[Св.]

ПО ЧАСОВОЙ СТРЕЛКЕ
В 1992 г., т.е. через 50 лет, автор рассказал Ю.Н.Титову об одном случае, который произошел с ним в Перми. Суть в следующем.
... И вот что странно, в палате начали умирать люди, соблюдая строгую закономерность: от входной двери по ходу часовой стрелки каждую ночь через одну койку по одному человеку

Вот ведь коммуняки до чего додумались!

[жаннакул]

были ли рабы при коммунизме?

А вот еще один пример. Известно, что при царском режиме русских рядовых солдат одевали в шелковое белье. Цель та же самая борьба со вшивостью. Оказывается, вошь не может удержаться в шелковом белье. Только ли в русской армии были врачи и военноначальники, которые заботились о солдатах? Конечно, нет.
Солдаты немецкой армии в годы второй мировой войны также были одеты в шелковое белье. Об этом факте почему-то не пишут, но он имел место.
Как-то я приехал к своему другу выпускнику нашей спецшколы 1944 г., професору, академику В.Л.Марищуку. Как обычно, стали вспоминать войну, спецшколу, эвакуацию. Я рассказал о поголовной завшивленности ребят по ходу эвакуации. Слушая наш разговор, жена Владимира Лаврентьевича, Нонна Михайловна, заметила:
В годы Великой Отечественной войны я находилась на Невском пятачке под Ленинградом. Там я и узнала, что немецкие солдаты были одеты в шелковое белье. Наши солдаты по ночам выползали на нейтральную полосу, снимали шелковое белье с убитых немцев . Затем белье чинили, кипятили и носили. В шелковом белье действительно вшей не было, а точнее их было значительно меньше, чем в обычном. Тогда счастливчикам, владельцам шелкового белья, мы все завидовали черной завистью. Понять нас можно. Нас жрали вши, а счастливчиков нет.
Прискорбно, что наши военные медики не доказали отцу народов необходимость и целесообразность одеть РККА в шелковое белье. Без сомнения армия в шелковом белье несла бы меньшие потери.
Ученики спецшколы с педикулезом столкнулись, еще находясь в Ленинграде. Холод, грязь, темнота, истощение, невозможность обеспечить самые элементарные санитарные условия. Ночной сон в верхней одежде и даже в обуви. Острая нехватка не только горячей, но даже холодной воды. Короче говоря ,еще в блокаде были созданы условия для появления вшей. Они появились как-то тихо, незаметно, сначала у отдельных ребят. С вшами пытались бороться физически их давили, но борьба продолжалась с явным преимуществом паразитов над людьми. Перестали бороться - бесполезно. Командование спецшколы никаких мер для борьбы с паразитами не принимало.

[komi]

оно

Немножко о войне. Воспоминания об эвакуации из Ленинграда. Сами решите, так поступают со свободными людьми или нет...

Соколов А. М. Переехавших Ладогу никто не встречал.

Как это никто не встречал? Встречали бойцы (партизаны) Карельского фронта, из рук в руки. Если Вы думаете, что с "Дорогой Жизни" опасности заканчивались, то сильно ошибаетесь. Там финны утюжили приладожье без передыху. Это сейчас дезу пустили, что Маннергейм, бывший царский офицер, чуть ли не святошей был, а по воспоминаниям моих земляков, воевавших на Ленинградских и Карельских фронтах, еще та тварь. Это вы, дерьмолиберасты, сволочь эту белофинскую обелять начали, чтобы памятник ему в Ленинграде поставить, и чтобы его нахрен не разнесли за все его "подвиги" в предвоенные и военные годы. Вы еще Гитлеру памятники начните ставить и прочим евротварям.

По пути к детям из блокадного Ленинграда присоединялись дети из финских концлагерей (на территории оккупированной Карелии финны создали 13 концлагеря для славянского населения, в том числе детские, даже немцы до этого не додумались!), которых освободили партизаны при рейдах в тыл врага - дальше их отправляли на большую землю. При сопровождении. А там уже их встречали и распределяли по городам и весям СССР.

В помещении гул, ругань, давка, крики. Человек физически ослабший, собирает остатки сил и рвется к раздаче. Однако он не один. Народу перед амбразурой как перед эскалатором в метро в час пик, но только во много раз больше. Толпа колышется. У всех одна цель дорваться до пищи. В жесточайшей борьбе многие окончательно теряли человеческий облик, зверели и становились неуправляемыми. На пункте питания человек получал или пищу, а вместе с ней и надежду выжить, либо, израсходовав последние остатки сил, умирал. Обстановка у раздачи пищи напоминало поле боя людей, потерявших человеческий облик. За порядком на питательном пункте никто не следил: ни военных патрулей, ни милиции, ни людей с повязками на рукаве. Одним словом, идеальная обстановка для всевозможного рода бесчинств. В жесточайшей борьбе между стихийно возникавшими группами побеждали более сильные. Счастливчики получали хлеб, селедку, сухие концентраты пшенной и гречневой каши, все то, что давали на раздаче в данный момент.

Питание кому выдавали? Блокадникам? С головой как? Первые дня два, пока их везли по прифронтовой зоне Карелии, им кроме сладкого отвара и бульона вообще ничего не давали. Объяснить почему или догадаетесь?

Теперь, что касается мед.помощи и грязи. Вас не смущает, что во время Великой Отечественной войны в СССР не было ни одной эпидемии, даже в блокадном Ленинграде, где порой вся семья умирала, и некому было их сразу похоронить. Не смущает? Это все потому, что не было описываемой грязи, не было антисанитарии. Если бы все действительно все было так, как в приведенном Вами тексте, то были бы вспышки эпидемий. А их не было. Так что не надо гнать пургу, все было четко налажено и на фронте и в тылу, и работало как налаженный механизм.


Держите своих тараканов при себе. Не надо гадить на Память.

[жаннакул]

Держите своих тараканов при себе. Не надо гадить на Память.

Усатой тете в фуражке, вроде енерал...

Это воспоминания людей, прошедших эвакуацию из Ленинграда. Моих слов-там два предложения. Имею книгу с подписью и цифровые материалы. Люди из этой школы ВВС, которые выжили, дальше участвовали в войне, многие стали героями.
Вранье, которое вы приводите, оно и есть официальное вранье.
Или вы официальной лобуде верите больше, чем воспоминаниям героев СССР?

[жаннакул]

были ли рабы при коммунизме?

Обратимся к воспоминаниям бывших учеников спецшколы, участников эвакуации.
Никифоров Борис Александрович вспоминает: До Борисовой Гривы ехали в пригородных пассажирских вагонах. Запомнилась спина человека, стоявшего в проходе вагона передо мной. Она сплошь была покрыта вшами. Зрелище было ужасным, а таких было немало. Завшивленность личного состава с катастрофической скоростью начала распространяться уже в Ленинграде. Помню погрузку в Борисовой Гриве в крытую брезентом полуторку. Ктото помог мне забраться в кузов. Места, чтобы сесть мне не досталось. Пришлось стоять в кузове, держась руками за планку для тента. Так и доехал до Жихарево, стоя.
Соколов Андрей Моисеевич. Сколько нам выделили вагонов для погрузки спецшколы на Финляндском вокзале никто теперь не помнит. Зато в памяти хорошо сохранилось как были они загружены. Ребята сидели на скамейках, кто-то устроился на верхних багажных полках, на полу, тесно прижавшись друг к другу. Ждали отправки. Время тянулось. Давно наступила темнота. Свет в вагоне не зажигался. Дыхание людей в ограниченном объеме железнодорожного вагона привело к тому, что сидевшие на верхних полках начали задыхаться от спертого воздуха. С верхних полок кричали:
Откройте двери, жарко, дышать нечем!
Сидящие на полу и нижних полках отвечали:
У нас ноги мерзнут, мы замерзаем, нам холодно, давайте меняться местами.
Двери вагона не открывали, но и местами не менялись. Так и продолжали сидеть каждый на месте, которое ему досталось при посадке.
Кто-то узнал, что наша задержка с отправкой происходит из-за отсутствия дров на паровозе. Когда их подвезут, никто не знал.
Неопределенность, наша общая беспомощность, невозможность хоть как-то повлиять на создавшуюся обстановку действовали удручающе на ребят.
Вслух не говорили, но каждый понимал, что если произойдет длительная задержка эшелона, мы все вымрем, не выехав из Ленинграда.
Евдокимов Борис Никитич. Наконец наступил день начала эвакуации5 февраля 1942 Я из дома приехал в Петришуле, а затем с группой ребят отправился на Финляндский вокзал.
Шли тяжело, медленно, некоторых приходилось поддерживать, чтобы не упали. На вокзале нас загрузили в пассажирские вагоны так, что яблоку негде было упасть. Неожиданно в вагоне началось оживление. Принесли хлеб. Он оказался таким замороженным, что его никак не удавалось разрезать. Выход нашли. Буханку засунули кому то под шинель, на грудь. Когда хлеб оттаял и размяк его разделили на пайки весом 100-120 граммов. За весь первый день эвакуации больше пищи мы не получали. По дороге в Борисову Гриву состав бомбили в Мельничных Ручьях. Наконец, приехали в Борисову Гриву, небольшую станцию в 43 километрах от Финляндского вокзала и 7 километрах от Ладожского озера.
А теперь запомним для эвакуации на Финляндский вокзал прибыло 405 учеников спецшколы ВВС. Один из них умер еще до отправки поезда. Проследим за их дальнейшей судьбой и условиями эвакуации.

Борисова грива

Пошли только вторые сутки с начала эвакуации, а ощущение такое, что мы давнымдавно в пути.
Как встречали эвакуированных из Ленинграда в Борисовой Гриве рассказывает работник аппарата Совнаркома СССР А.С.Болдырев: К вагонам подвозят пищу (первое время это был хлеб, горячий суп и кипяток). Появляются носильщики, они помогают ослабевшим выйти из вагонов и дойти до погрузочной площади, переносят вещи, маленьких детей... Там же читаем следующее: Их (эвакуированных) встречают представители эвакопункта, диспетчеры, медицинский персонал. Из вагонов выносят и тех, кто совершил свой последний путь. Встреча эвакуированных ленинградцев в Борисовой Гриве описана так, что о ней можно было бы только мечтать.
Мы, прибывшие в Борисову Гриву 6 февраля 1942 ничего подобного не видели. Нас вообще никто не встречал. О существовании амбулатории и стационара даже не слышали. Питание получило всего дватри человека. Этими счастливчиками оказались Коля Лещев и Игорь Михайлов.
И. Н. Михайлов. В Борисовой Гриве я получил килограмм сто граммов хлеба и миску пшенного супа с кусочком мяса. Только сел поесть, как ко мне подбежал ученик артиллерийской спецшколы, выхватил мясо из моей миски и тут же скрылся. Не знаю, с чем сравнить эту для меня чудовищную потерю. Вместе с украденным кусочком мяса, у меня отняли надежду выжить и победить смерть. Прошло с той поры 55 лет, а я об этом случае помню во всех деталях и по сей день.
В. П. Зайцев. Приехали в Борисову Гриву и я вышел из вагона. Меня поразило поле около вагона, покрытое черными бугорками. Присмотрелся к ним более внимательно. Наконец понял, что каждый бугорок это замерзшие ученики ремесленных училищ в черных шинелях. Судя по всему, их не вывезли своевременно из Борисовой Гривы и они замерзли. Трагедия произошла явно недавно, перед нашим приездом и еще трупы не были запорошены снегом.
То, что ученики спецшколы ВВС увидели 6 февраля 1942 в Борисовой Гриве заставляет подвергнуть сомнению описание почти идеальной встречи эвакуированных из Ленинграда.

[жаннакул]

Это воспоминания людей, прошедших эвакуацию из Ленинграда. Моих слов-там два предложения. Имею книгу с подписью и цифровые материалы. Люди из этой школы ВВС, которые выжили, дальше участвовали в войне, многие стали героями.
Вранье, которое вы приводите, оно и есть официальное вранье.
Или вы официальной лобуде верите больше, чем воспоминаниям героев СССР?

Официальная пропаганда, документальная кинохроника, создали представление о том, что ленинградцы, перевезенные на восточный берег Ладожского озера, будто-бы были спасены.
В действительности обстановка была иной. На ледовой дороге эвакуированных обстреливала немецкая артиллерия, бомбила их авиация. Враг всеми силами пытался мешать перевозкам.
Пока никто не подсчитал сколько защитников Ленинграда погибло на ледовой, так называемой Дороге жизни, но хотя бы примерный подсчет выполнить возможно и этим необходимо заняться.
Только много лет спустя выяснилось, что основные потери в людях оказались не на озере, а при движении эшелонов в глубоком тылу, за сотни и тысячи километров от фронта.
О количестве вывезенных из Ленинграда людей позволяют получить представление следующие данные:
С 22 января по 15 апреля из Ленинграда было эвакуировано 554186 человек, в том числе рабочих и служащих предприятий с семьями 351845, студентов институтов, учащихся техникумов, преподавателей, артистов, писателей и ученых с семьями12639, учащихся ремесленных училищ32896, инвалидов Отечественной войны 43056, жителей Ленинградской области, Прибалтийских республик 35409, спецконтингента /лиц, отбывающих наказание, душевнобольных и др. 40464 .
Если учесть, что за зиму 1941 - 1942 через Ладогу перевезено более полмиллиона человек, тогда можно приближенно определить численность погибших, в пределах от 50 до 150 тысяч человек.
Как правильно называть дорогу от Финляндского вокзала через Ладожское озеро до Жихарево? Научные критерии для выбора названий городов, улиц, дорог и других объектов отсутствуют. Большую роль играют субъективные факторы, которые иногда противоречат здравому смыслу. Дорогу через Ладожское озеро в годы блокады Ленинграда называют и Ледовая и Дорога жизни. Оба названия имеют право гражданства, но ни первое, ни второе не отображают массовой гибели людей и техники. Для многих переправа по льду озера оказалась последней дорогой на тот свет.
Тогда в 1942 году переправу через Ладожское озеро Дорогой жизни никто не называл. Затем это название возникло скорее в пропагандистских целях.
Однако многие из тех, кто прошел по ней суровой зимой 1941-1942 с подобным названием не согласятся. По нашему мнению более правильно называть ледовую и водную дороги через Ладожское озеро Дорога жизни и смерти. Слишком много погибло на ней и людей, и техники.