-
-
Маклауда, КРЫЗа и lyykfi знал по фотографиям. Глюка и Руллу вижу впервые. Доволен)))
Если человек выглядит, как православный священник, это не значит что при входе в нирвану он не пройдет faith-контрольКуда ж Вам, батюшка, с этаким-то благообразным видом, да в нирванну?
Комментарий
-
-
На встрече я упоминал некоторые малоизвестные факты. Думаю, не будет оффтопом, если я приведу тут касающиеся их материалы в более развёртнутом виде.
СКЕЛЕТ В ДОСПЕХАХ
Случай в графстве Бристоль, 1883
(Англоязычный оригинал на http://www.frpd.org/historical/skeleton.htm в моём корявом переводе.)
Внемли, страх несущий гость!
Как гнилой пустой орех,
Всё ещё внутри доспеха -
Ужас нагоняешь!
Без бальзамов сходит плоть.
Костяную свою длань
Тянешь, словно ищешь дань
Для чего пугаешь?
Сочинив «Скелет в доспехах», Генри Лонгфелло увековечил тот странный и вызывающий любопытство труп, что был найден в Фелл-Ривер в 1832 году и уничтожен страшным пожаром в 1843. Лишь немногие из читающих персон остались незнакомы с изысканиями антикварных и археологических кругов относительно происхождения этих останков. Общество северных древностей в Копенгагене (Дания) изучало этот предмет несколько лет спустя по обнаружении скелета и поставило вопрос: не может ли он быть останками норманна, которые, как сейчас допускается многими, посещали наши берега и вынуждены были зимовать здесь (или вблизи наших мест) около восьмого или девятого столетия. Наиболее полный из существующих отчетов о найденных останках, с описанием их состояния при обнаружении, был опубликован д-ром Финеасом У.Леландом в записках старого Афинеума (научного кружка) Фелл-Ривер вскоре после пожара 1843. Приведем его ниже:
Среди особо любопытных редкостей в кабинетах "Афинея" Фалл-Ривер числился тот человеческий скелет, относительно которого столь много спорили антикварии как Нового, так и Старого Света. Скелет был найден в 1832 году в песчаной дюне к востоку от молитвенного дома [церкви] унитариан несколькими людьми, разрывавшими и свозившими песок с части дюны. (На это самом месте или почти на нем сейчас стоит газовый завод, что на углу Хартвелл и Фифс-стрит). Скелет был найден неглубоко от поверхности в сидячей позе, кости голеней сложены вместе с бедренными костями, а бедренные уложены почти параллельно с телом. Оно было в превосходном состоянии и оставалось таковым, находясь в нашей коллекции. Грудина была прикрыта треугольной пластиной из бронзы, несколько поврежденной от времени, а вокруг тело было опоясано широким поясом из бронзовых трубок четырех или пяти дюймов длины, тесно соединеных бок-о-бок одна с другой. Также в погребении вместе со скелетом были найдены наконечники стрел, сделанные из бронзы или из меди. Таковы были эти останки индейца, как полагало большинство [исследователей]; строение черепа, положение, в котором был найден скелет, а также присутствие вблизи того же места частей других скелетов вполне надежно указывали на то, что это индеец.
Нам не дано будет узнать, кому именно принадлежали останки. Был ли это вождь, прославленный в песнях и повестях, или же жалкое дитя лесов, память о делах коего легла вместе с его костями в ту же безымянную могилу нам не дано средств узнать это. И легенды, и история молчат на сей счет. У нас есть некоторые основания полагать, что это останки выдающегося вождя древности, некогда властелина прекрасной и плодородной долины, по которой и ныне струит свои тёмные воды Титикут (индейское название речки Таунтон). Мы можем думать так, ибо надеемся: человечность согревала некогда сердце того, чьи кости доставили нам столь много удивления. Кто бы он ни был - мир праху его."
В «Ежемесячном американском журнале» за январь 1836 есть краткая заметка об этом скелете, находившемся в то время в "Афинее" Фалл-Ривер. Ниже мы приведем фрагменты из нее не только оттого, что описание безупречно, но и потому, что оно принадлежит Дж.Старку, осматривавшему останки [именно] с целью описать их широкой публике. Нас мало занимают предположения и спекуляции м-ра Старка, сопровождающие его описание. Большее количество знаний и лучшая подготовка привели бы его к совсем иным выводам. Он описывает скелет как остатки человека, облеченного в нагрудный панцирь, разновидность кольчуги и вооруженного бронзовыми стрелами. По его мнению, эти останки принадлежат или представителю одной из тех рас, что предшествовали так называемым туземцам, а затем переселились в Мексику или Гватемалу, - или же члену команды какого-то финикийского судна, сбившегося с курса и открывшего земли Западного полушария задолго до христианской эры.
Эти останки были найдены в городке Фалл-Ривер, графство Бристоль, Массачусетс, примерно за полтора года до того. При срытии холма близ поселения большая масса земли сползла вниз, приоткрыв человеческий череп. По рассмотрении оказалось, что он принадлежит телу, погребенному в сидячем положении; при этом голова находилась на глубине всего в один фут ниже того, что на протяжении многих лет было поверхностью холма (подразумевается, что в древности холм мог быть выше и оплыл со временем). Окружающая почва была осторожно удалена, и открылось тело, некогда обернутое в грубые пелены из темной коры. Внутри этого покрова обнаружились остатки другого грубого одеяния, выделанного из превосходной коры, цветом и текстурой напоминавшей пакет от манильского кофе. Грудь была покрыта бронзовым панцирем тринадцати дюймов длины, шести дюймов ширины по верхнему краю и пяти по нижнему. Этот панцирь казалось, был слепком с человеческого тела, и имел толщину от одной восьмой доли до трех тридцатьвторых долей дюйма. Он был столь сильно поврежден, что невозможно было установить было ли на нем что-либо выгравировано или же нет. Он имел овальную форму, с неправильными краями - возможно, ставшими такими из-за коррозии.
Под грудным панцирем находился пояс. Он полностью опоясывал тело и состоял из медных трубочек, каждая длиной четыре с половиной дюйма и диаметром три-шестнадцатых дюйма. Они тесно составлены боками друг к другу, так что длина каждой трубочки образует ширину пояса. Трубочки выделаны из тонкой бронзы, навернутой на пустые тростиники, и скреплены кусочками сухожилий. Пояс был помещен так, чтобы защищать нижние части тела под грудным панцирем.
Стрелы - с бронзовыми наконечниками; они тонкие, плоские, треугольных очертаний, с круглым отверстием у основания. Наконечники вставлялись в расщеп в конце деревянного древка, а затем приматывались сухожилием, продеваемым через это отверстие. Эта манера выделки оружия совершенно неизвестна Индейцам, чьи стрелы изготовляются из тонких заточенных раковин. Некоторые наконечники всё ещё скреплены с остатками древка. При обнаружении стрелы находились в подобии берестяного колчана, который рассыпался в куски, соприкоснувшись с воздухом.
Череп значительно истлел, но зубы тверды, не раскрошены и, очевидно, принадлежали молодому человеку. Таз сохранился скверно, а мелкие кости нижних конечностей не сохранились совсем. Покровы правого колена на четыре или пять дюймов вверх и вниз от него - вполне хорошей сохранности и, очевидно, сохраняют прижизненную форму, хотя почти совсем почернели.
На кистях и руках ещё сохранилось довольно плоти, но ещё более того на плечах и предплечьях. На спине под поясом, а также на два дюйма выше пояса, плоть и кожа сохранились вполне хорошо, и имеют некоторые признаки дубления. Грудная клетка значительно сплющена, но внутренности, возможно, все ещё находятся внутри. Руки не скрещены, но согнуты вверх так, что касаются плеч ладонями внутрь. Все тело имеет в таком положении около пяти с половиной футов высоты. Большая часть наружного убранства сгнила, а внутреннее сохранилось лишь там, где соприкасалось с бронзой.
Сохранность тела может быть объяснена неким бальзамическим процессом; это предположение подкрепляется тем фактом, что кожа имеет признаки дубления. Это также может быть случайным результатом воздействия солей, выделяемых окислившейся бронзой; эта вторая гипотеза подкрепляется тем фактом, что кожа и плоть сохранились лишь там, где они соприкасались или были в непосредственной близости от бронзы. Мы можем также объяснить сохранность через присутствие в почве каменной соли в те времена, к которым относится погребение. В любом случае, сохранность может быть целиком объяснена через известные науке химические причины.
То, что тело не принадлежит Индейцу, по нашему мнению, не нуждается в доказательствах. Мы видели рисунки, снятые со скульптур и барельефов Паленке; на них представлены фигуры, облаченные в [такие же] нагрудные доспехи, хотя и меньших размеров, чем доспех из Фалл-Ривер. Ручные и ножные браслеты на фигурах из Паленке кажутся сделанными в той же манере, как и вышеописанный трубчатый пояс.
Если найденное у Фалл-Ривер тело принадлежит к той Азиатской расе, что осела на некоторое время в Центральной Америке и затем двинулась в Мексику, где основала те города, чьи руины недавно доставили столько удивительных открытий, - то мы тогда можем уверенно заключить: это та самая раса, чьи подвиги и свершения, хоть и без дат и почти без имен, были увековечены Гомером. К этой великой расе, что основывала по пути на восток империи и города, и наконец затерялась в Южной Америке, возводили римляне свою немеркнущую традицию в истории Эвандра.
Но мы скорее склоняемся к мнению, что останки, найденные у Фалл-Ривер, принадлежат члену команды Финикийского судна. Место, где они были найдены, лежит на морском берегу, в непосредственном соседстве мыса Дайтон-Рок, известного своими иероглифическими надписями, коим до сего дня не найдено удовлетворительных объяснений; близ этого же мыса были найдены медные сосуды. Если будет принята эта последняя гипотеза, можно предположить следующее: эти мореходы, невольные и несчастливые открыватели Нового Света, жили ещё какое-то время после своего крушения, высекли свои имена - возможно, свою эпитафию - на скалах Дайтона и по смерти были погребены туземцами.Комментарий
-
Угу. Могу только повторить, что версия "финикийца" не является невозможной. Но версия "утки" остается более вероятной.
Вместе с тем, изложение, определенно, принадлежит человеку знающему, и, как кажется, добросовестному. Оно не кажется выдумкой, а скорее походит на описание реального объекта.
Я недостаточно знаком собственно с финикийской культурой, чтобы опознать доспех и оружие, но они соответствуют эпохе и региону. Доспех на основе тростинок реально существовал, причем, это малоизвестный факт.
Проще говоря, игнорировать данное сообщение побуждают только два обстоятельства:
1. Археология - естественная наука. При установлении истины в естественных науках не принимаются чьи-либо свидетельства. Только вещественные доказательства.
2. Сообщение не выглядит фальсификацией, но если бы я сам хотел пустить такую утку, мое сообщение тоже не выглядело бы фальсификацией.Последний раз редактировалось Rulla; 20 May 2009, 11:47 AM.Улитка на склоне.Комментарий
-
КрасавцЫ и красавицы. Все. Без исключения.
А кто эти господа, который в джемпере в полосочку, похожий на Шифрина, и тот, рядом с ним, со взглядом Григория Отрепьева, седобородый с обручальным кольцом. Просто голливудская внешность у товарищей.
Человек человеку-радость.Комментарий
-
Отлично, продолжаем. Теперь касаемо письменности чероки.
Traveller Bird
Tell Them They Lie
(отрывки в моём корявом переводе)
Работа над биографией Джорджа Гьюсса, известного как Секвойя, нашего прямого предка по восходящей линии, была непростым предприятием и ещё не закончена.
Мы семнадцать прямых потомков Секвойи встречались зимой 1961 в небольшом кабинете в помещениях черокской резервации Северной Каролины, чтобы совместно работать над этой книгой. Двое из нас живут в Соединенных Штатах, остальные пятнадцать в Мексике. Мы говорим, читаем и пишем на трех из шести диалектов нашего родного языка. Эта книга попытка потомков Джорджа Гьюсса развеять исторические заблуждения на его счет. Мы опишем, кем он был и что он сделал для своего народа вопреки далеким от истины рассказам, имеющимся в литературе
В течении четверти столетия с 1821 по 1845 имя Секвойи постоянно упоминалось в сообщениях миссионеров, местных и общенациональных газет Соединенных Штатов и Европы. Ни американская пресса, ни американская публика не знали о подлинной жизни Секвойи ничего, кроме исходившего от миссионеров и т.н. прогрессивных лидеров - как это было и с другими героизированными биографиями того времени. Миссионеры сообщали кое-что об истории чероки, но преследовали при этом собственные цели. Чтобы добиться угодной им картины, они подтасовывали и подгоняли факты. Они присвоили своему герою имя Секвойя (Sequoyah), употреблявшееся в племени талива, но которого он на самом деле никогда не носил, и изобразили его культурным героемпервопроходцем, помогающим победному наступлению белой цивилизации - зная, что чероки не смогут опровергнуть эту ложь.
К осени 1779 года индейская деревушка, место рождения Секвойи, все ещё оставалась непокоренной. Её название звучало как Согвилигигагейи (Sogwiligigageiyi), место рыжих лошадей. Так её называли по имени местного писца, отца Секвойи. Деревня стояла на Сумаховой речке в графстве Рутерфорд, Северная Каролина. В литературе её также называют Сокви, Серови, Скиквойя и Талотефке.
Часть племени, решившаяся на продолжение борьбы с белыми и объединившаяся под властью вождя Перетаскиваемое Каное, располагала в этой борьбе эффективным средством помощи сопротивлению. Этим средством была Гохвелоди (Gohwelodi), что значит писать, пишущий, писец, тайная система письменных знаков, выражавших слоги и части слов черокского языка. Их можно было встретить везде на деревьях, камнях, листьях и прямо на земле. (Как при этом письмо оставалось тайной, Бёрд не поясняет. Глюк.) На ней составлялись послания соплеменникам, разбросанным по семи разным штатам, но составлявшим единый народ. Её не могли прочесть ни бледнолицые, ни краснокожие недруги; для этого сначала её нужно было расшифровать. Для самих чероков это исполняли их писцы
Отец Секвойи, Согвилигигагейи был избранным писцом клана Анисахони. Это был один из семи кланов, составлявших народ чероки; само слово означает Никто из чероков не согласится с встречающимся переводом этого слова как голубые. Вообще в литературе о чероки имена кланов постоянно искажаются и перевираются. Он также был членом Братства Писцов Семи Кланов. Каждый клан специализировался на чем-то, что особенно удавалось его членам; у Анисахони такой визитной карточкой было искусство грамотности. Однако в Братство брали выходцев из всех семи кланов, если в их жилах была доля древней крови Талива и они показали выдающуюся память и ученость. Таким образом, к началу восемнадцатого века доступ туда для полукровок и посторонних был закрыт.
Ещё тогда Братство Писцов Семи Кланов осознало: чтобы защитить свои земли, чероки должны понимать своих врагов знать языки белых, читать и понимать их тексты, на которых они составляли договоры с индейцами. Они решили предпринять попытку изучить эти чужие языки.
Это решение черокских писцов может показаться смешным, если не знать тот факт, что к 1700 году у племени уже был стошестидесятилетний опыт ведения дел с бледнолицыми: сначала с испанцами, затем с французами и англичанами. Каждый белый губернатор, из какой бы нации он не происходил, открывал миссионерскую работу и собственные планы обращения язычников-дикарей.
После многих лет труда и учебы, эти немногочисленные избранные чероки из Братства Писцов добились успеха они смогли овладеть языками пришельцев, могли понимать, о чем те говорят, но при этом притворяться не понимающими ни слова. Братство стало обучать молодежь не только своему собственному древнему силлабарию, но и трем языкам бледнолицых народов, с которыми чероки приходилось иметь дело
Секвойя внимательно слушал выступления каждого из членов совета племени. Это было частью его подготовки и ученичества в Братстве Писцов Семи Кланов.
Братство было весьма важным институтом, стоявшим особо среди прочих частей общества чероки. Это отличие, эта особенность имела глубокие, давние корни. Ещё до появления бледнолицых обитатели того, что стало потом Согвилигигагейи, приняли к себе небольшую группу изгнанников, шедшую со стороны юго-запада. Пришельцы были истерзаны и измотаны жестокими лишениями, выпавшими на их долю. Ранее они обитали в стране, лежавшей где-то на Великих Равнинах. В течение многих лет их хищнически грабили и притесняли [более сильные соседи], сломив наконец их дух и отняв надежду. Но окончательно сокрушил их иной, не человеческий враг голод. Не выпадало дождей. Гибли урожаи, и жизнь уходила из страны; от всего племени осталось меньше двадцати пяти человек. Великое Солнце посоветовало им искать дальних родичей в горах на Востоке, и они отправились туда. Больше года потребовалось, чтобы достичь гористой долины Согвилигигагейи. Как говорилось, пра-пра-прадед матери Секвойи был в составе делегации, вышедшей встретить и препроводить Талива в деревню. (Хотя индейцы физически созревают гораздо раньше своих белых сверстников, воин-чероки, насколько я знаю, имеет право жениться лишь добившись известных успехов в глазах племени. Таким образом: считая на поколение по 25 лет, беря за год рождения Секвойи 1779 и полагая, что предок уже должен был быть зрелым мужем, чтобы попасть в делегацию, получаем примерную дату этих событий - восьмидесятые семнадцатого столетия. Глюк.) Оборванные гости не имели при себе почти ничего, кроме лохмотьев; но, несмотря на бедствия и нужду, они все же принесли с собой драгоценный дар тонкие золотые пластинки с письменами на их языке. И теперь, много лет и много поколений спустя, древняя кровь этого исчезнувшего племени все ещё струилась в жилах членов Братства Писцов Семи Кланов.
[в 1795], вернувшись, вожди бывшей фракции войны с бледнолицыми собрали большой совет в деревне Тсатаси Угвиз. На этом совете Секвойя провел важнейшие решения. Было решено отменить старинное условие кровной принадлежности к Талива и открыть доступ в Клан Писцов любому вызывающему доверие члену племени; противопоставить навязываемой правительством Соединенных Штатов цивилизаторской программе собственный силлабический алфавит; обучить всех, кто того пожелает, чтению и письму на родном языке. Секвойя был единственным оставшимся у нации писцом. Остальные были либо истреблены, либо изгнаны на Запад.
Массовое обучение началось в октябре 1795. В каждой деревне вожди собирали совет, и люди разучивали девяносто два знака, передававших составные слоги их родной речи. Им предъявляли покрытые этими знаками древние золотые пластинки, награвированные их пращурами Талива. В первоначальном черокском силлабарии было 92 знака. Семь знаков были исключены при реформе Сэмюэля Ворчестера, а из оставшихся многим было придано сходство с очертаниями латиницы. Шесть из упраздненных знаков служили ключами-детерминантами, указывавшими на шесть раличающихся диалектов языка чероки. Он пояснял (кто Секвойя или Ворчестер? непонятно. Глюк.) что многие символы и силлабемы передавали значение целых различных слов; знаки не делились на заглавные и строчные; не использовалось никакой пунктуации. Людей обучали читать и писать, в соответствии с их местным диалектом, используя один из шести знаков-детерминантов как мнемонический ключ, отмечавший этот диалект. Каждая деревня получила по экземпляру слоговой азбуки, рукописному словарю всех черокских слов с толкованием их значения, а также словарь числительных вплоть до одного миллиона...ВложенияПоследний раз редактировалось RehNeferMes; 20 May 2009, 01:37 PM.Комментарий
-
-
И, наконец, о самом удивительном - об иероглифике микмаков.
Среди картинок - обложка находящегося в моей домашней библиотеке единственного (насколько мне известно) когда-либо изданного труда по этому вопросу: "Mi'kmaq Hieroglyphic Prayers: Readings in North America's First Indigenous Script" by David Schmidt & Murdena Marshall. Издательство Nimbus Publishing, Halifax (Nova Scotia) Canada, 1995. Индекс ISBN 1-55109-069-4....Когда первые французские католические миссионеры прибыли в Новую Шотландию, они обнаружили, что народ микмаков использует иероглифический письменный язык. Они процарапывали знаки на коре или на камнях и посылали их адресату. В 1651-52 г.г. священник-француз Габриель Дрюлетт, а в 1676 - Кристиан Леклерк присвоили себе изобретение этого языка и определили это как "новый" метод преподнесения микмакам их евангелических уроков. Люди - как тогда, так и сейчас - кажется, неспособны представить себе, что культурный облик Северной Америки был чем-то иным, кроме кучки дикарей...
Самая ранняя форма письменности Северной Америки, ставшая известной европейцам - микмакская иероглифика, "комквейвикаскикль". Микмакские письмена, замеченные Леклерком среди играющих детей, навели его на мысль использовать это для своей проповеди:
"...Господь наш вразумил меня сей мыслью на второе лето служения моего, когда, много размышляя о способе, каковым бы мог научить Индейцев поклоняться Богу, я увидел детей, пишущих головешками значки на свертках коры; сосчитав оные, нашел, что они весьма точно соответствуют каждому слову тех молитв, которые они произносили. Отчего я поверил, что ежели дам им правила, которые бы утвердили в их памяти определенные знаки, добьюсь успеха куда быстрее, нежели обучая их, только требуя повторения раз за разом того, что говорю им... Они берегли эти писаные наставления с таковою заботою, ибо они столь помогали им в учении, что хранили их весьма тщательно в маленьких шкатулках из коры, и украшали оные вампумом, и бисером, и дикобразьими иглами..." (Le Clercq, 1910, pp 131, 126.)
...Важнейший опубликованный источник по письменам микмаков - сочинение преп. Кристиана Каудера, миссионера . Она вышла в Вене в 1866 году, то есть относится ко временам на два столетия позже, чем первое применение этих знаков на письме. В течении этих двухсот лет в области обитания микмаков преобладало французское, а значит, римско-католическое влияние (французы были изгнаны оттуда около 1755). Отец Каудер был среди активных восстановителей миссионерской работы в этих местах.
Он изучил язык микмаков. Также он, возможно, собрал "иероглифы", которыми те писали на свитках из коры в том виде, в каком они дошли до этого времени; добавил к ним кое-что из греческого, римского алфавита, некоторые другие знаки и упорядочил все это в виде связной, упорядоченной грамматики.
После примерно двадцати лет работы он приступил к публикации в Вене. [Только] меньшая часть тиража, напечатанная первой, достигла микмаков; большая же часть, отправленная [в Новый Свет] позже, погибла в море при кораблекрушении. Немецкое название книги звучит как "Добрая книга, содержащая в себе катехизис, молитвословия и песнопения. Издано императорской королевской типографией в имперском городе Вене в 1866" (Christian Kauder "Buch, das gut, enhaltend den Katechismus, Betrachtung, Gesang. Die kaiserliche wie auch kёnigliche Buchdruckerei hat es gedruckt in der kaiserlichen Stadt Wien in Oesterreich", 1866) Вышедшая в формате duodecimo работа Каудера состояла из трех частей: катехизис - 144 страницы, молитвы - 109 страниц и гимны - 208 страниц. Крайне редко их можно видеть собранными вместе, да и хорошо сохранившийся экземпляр какого-либо из этих трех томов - тоже редкость.
Тщательное изучение этих так называемых иероглифов, кажется, говорит о следующем. К оригинальной микмакской основе - знакам или символам, каждый из которых мнемонически представлял целую фразу или стих, - были добавлены средства выражения идей и понятий, не свойственных коренным американцам, а также добавлен инструментарий, предназначенный для передачи особенностей микмакской грамматики, как её понимал Каудер
А то некоторые уважаемые москвичи вежливо усомнились в существовании subj
ВложенияКомментарий
-
-
Мое мнение: текст по своему качеству противоположен предыдущему. Он невнятен, идеологизирован, не убедителен, смахивает на вымысел от начала и до конца. такое впечатление, что автор сам недостаточно знает то, о чем пишет. И это его не смущает.
Можно предположить, что у чероки имелась некая система знаков. Скорее, носивших магическое значение. Скандинавские руны также сначала были лишь магическими знаками, только потом их стали использовать, как алфавит. Вполне вероятно, чероки использовали эту систему для коммуникации, оставляя знаки друг другу.
Очень о многом говорит то, что "многие символы передавали значение целых слов". При том, что символов только 92. Проще говоря, какая-то закорючка значила "бизон", какая-то "не входи - убьет".
Шесть исключенных символов - названия племен, потому и были исключены, что, когда с помощью миссиоонеров на базе этих знаков был создан алфавит, условные обозначения стали неуместными.Улитка на склоне.Комментарий
-
А ежели мы запостулируем финикийцев в Новом Свете, при том что у последних, кроме собственно финикийского письма (переделанного из северо-семитских систем, восходящих к египетской демотике) всё-таки была и египетская демотика как таковая... ссылки на её использование как lingua franca в Тире, Библе и Сидоне завтра найду... так вот, не сократим ли мы тогда число потребных сущностей и не выполним ли требования бритвы Оккама?
И вместо одной "хорошей" и двух "посредственных" загадок получаем одну отличную и чёткую отгадку. Оккам рулит.Комментарий
Твитнуть
Комментарий