Я тоже с тобой согласна. Потому и говорю, что нужно быть самим собой
И вот таким самим собой, без фальши взирать на Христа. Сейчас бывает у меня время перелистывать шеститомничек Льюиса, который некоторое время "пылился" на моей полочке. Хочу снова разместить тут выдержку из "Просто христианство":
"Милосердие" означает теперь то, что раньше означала "милостыня", т.е. способность подавать бедным. Но в прежние времена слово "милосердие" значило много больше. Милосердие означает "любовь в христианском смысле". Но любовь по-христиански - это не просто эмоция, не состояние чувств, а, скорее, состояние воли: нам оно кажется естественным по отношению к нам самим, и мы должны научиться обрести его по отношению к другим.
Как я уже говорил, наша любовь к самим себе не означает, что мы себе нравимся; она означает, что мы желаем себе добра. Точно так же христианская любовь (милосердие) к ближним сильно отличается от симпатии или восхищения. Одними людьми мы восхищаемся, они нам нравятся, а другими - нет. Важно понять, что это естественное чувство симпатии не является ни грехом, ни добродетелью, так же, как и наши вкусы в еде ни греховны, ни добродетельны. Это просто факты. Но то, как мы претворяем наши симпатии и антипатии в жизнь, может стать либо грехом, либо добродетелью.
Лучше, чем Клайв Стейплз я не скажу.
И вот таким самим собой, без фальши взирать на Христа. Сейчас бывает у меня время перелистывать шеститомничек Льюиса, который некоторое время "пылился" на моей полочке. Хочу снова разместить тут выдержку из "Просто христианство":
"Милосердие" означает теперь то, что раньше означала "милостыня", т.е. способность подавать бедным. Но в прежние времена слово "милосердие" значило много больше. Милосердие означает "любовь в христианском смысле". Но любовь по-христиански - это не просто эмоция, не состояние чувств, а, скорее, состояние воли: нам оно кажется естественным по отношению к нам самим, и мы должны научиться обрести его по отношению к другим.
Как я уже говорил, наша любовь к самим себе не означает, что мы себе нравимся; она означает, что мы желаем себе добра. Точно так же христианская любовь (милосердие) к ближним сильно отличается от симпатии или восхищения. Одними людьми мы восхищаемся, они нам нравятся, а другими - нет. Важно понять, что это естественное чувство симпатии не является ни грехом, ни добродетелью, так же, как и наши вкусы в еде ни греховны, ни добродетельны. Это просто факты. Но то, как мы претворяем наши симпатии и антипатии в жизнь, может стать либо грехом, либо добродетелью.
Лучше, чем Клайв Стейплз я не скажу.
Комментарий