Поэтическая классика

[alya]

Омар Хайям

Родился я... Но от того
Вселенной пользы нет.
Умру - и в славе ничего
Не выиграет свет.

И я доныне не слыхал,
Увы, ни от кого,
Зачем я жил, зачем страдал
И сгину для чего...

[Андрей...]

Сегодня опять ночь.
Сегодня опять сны.
Как странно вращает мной
Движенье к весне от весны.
Сеть черно-белых строк,
Телевизионная плеть.
Я так хочу быть тут,
Но не могу быть здесь...
Воздух...
Мне нужен воздух...
Черно-красный мой цвет,
Но он выбран, увы не мной.
Кто-то очень похожий на стены
Давит меня собой.
Я продолжаю петь
Чьи-то слова,
Но все же кто играет мной? А?
Воздух...
Нелепо искать глаза
Сквозь стекла солнцезащитных очков,
Но ночь обостряет зрение
Хищников и кротов.
Это все-таки шанс.
Остаться сытым или живым.
Здесь каждому разрешено
Стать первым или вторым
Воздух...
Мне нужен воздух...

[Бастет]

Бобэоби пелись губы,
Вээоми пелись взоры,
Пиээо пелись брови,
Лиэээй - пелся облик,
Гзи-гзи-гзэо пелась цепь.
Так на холсте каких-то соответствий
Вне протяжения жило Лицо.

Вы помните о городе, обиженном в чуде,
Чей звук так мило нежит слух
И взятый из языка старинной чуди.
Зовет увидеть вас пастух,
С свирелью сельской (есть много неги
в сельском имени),
Молочный скот с обильным выменем,
Немного робкий перейти реку, журчащий брод.
Все это нам передал в названье чужой народ.
Пастух с свирелью из березовой коры
Ныне замолк за грохотом иной поры.
Где раньше возглас раздавался
мальчишески-прекрасных труб,
Там ныне выси застит дыма смольный чуб.
Где отражался в водах отсвет коровьих ног,
Над рекой там перекинут моста железный
полувенок.
Раздору, плахам - вчера и нынче - город-ясли.
В нем дружбы пепел и зола, истлев, погасли.
Когда-то, понурив голову, стрелец безмолвно
шествовал за плахой.
Не о нем ли в толпе многоголосой девичий
голос заплакал?
В прежних сил закат,
К работе призван кат.
А впрочем, все страшней и проще:
С плодами тел казненных на полях
не вырастают рощи.
Казнь отведена в глубь тайного двора -
Здесь на нее взирает детвора.
Когда толпа шумит и веселится,
Передо мной всегда казненных лица.
Так и теперь: на небе ясном тучка -
Я помню о тебе, боярин непокорный Кучка!
(с)

[shlahani]

Где раньше возглас раздавался
мальчишески-прекрасных труб

Спасибо за подарок, Бастет!

За привет благодарим,
Передавать приветы просим...

Блэйк в Песнях невинности рассказывает про мальчика со свирелью, кстати.

Вот тут неплохо объясняют это стихотворение Хлебникова (но слишком уж много зауми типа морфема-денотат-сигнификат):
Для Хлебникова Москва = Кучково, Коровий брод


***
В этот день голубых медведей,
Пробежавших по тихим ресницам,
Я провижу за синей водой
В чаше глаз приказанье проснуться.
На серебряной ложке протянутых глаз
Мне протянуто море и на нем буревестник;
И к шумящему морю, вижу, птичая Русь
Меж ресниц пролетит неизвестных.
Но моряной любес опрокинут
Чей-то парус в воде кругло-синей,
Но зато в безнадежное канут
Первый гром и путь дальше весенний.

[Бастет]

* * *
Мне мало надо!
Краюшку хлеба
И капля молока.
Да это небо,
Да эти облака!

<1912, 1922>

ПРЕДЛОЖЕНИЯ
Законы быта да сменятся
Уравнениями рока.
Персидский ковер имен государств
Да сменится лучом человечества.
Мир понимается как луч.
Вы - построение пространств,
Мы - построение времени.
Во имя проведения в жизнь
Высоких начал противоденег
Владельцам торговых и промышленных предприятий
Дать погоны прапорщика
Трудовых войск
С сохранением за ними оклада
Прапорщиков рабочих войск.
Живая сила предприятий поступает
В распоряжение мирных рабочих войск.

21 апреля 1917

(с) оттуда же

Здравствуйте, shlahani. Как Вы поживаете? А Сфинкс?

[shlahani]

Мандельштам

Мне мало надо!
Краюшку хлеба
И капля молока.
Да это небо,
Да эти облака!

День стоял о пяти головах. Сплошные пять суток
Я, сжимаясь, гордился пространством за то, что росло
На дрожжах.
Сон был больше, чем слух, слух был старше, чем сон -
Слитен, чуток...
А за нами неслись большаки на ямщицких вожжах...
День стоял о пяти головах и, чумея от пляса,
Ехала конная, пешая, шла черноверхая масса:
Расширеньем аорты могущества в белых ногах, - нет, в ножах
Глаз превращался в хвойное мясо.
На вершок бы мне синего моря, на игольное только ушко,
Чтобы двойка конвойного времени парусами неслась хорошо.
Сухомятная русская сказка! Деревянная ложка - ау!
Где вы, трое славных ребят из железных ворот гпу?
Чтобы Пушкина славный товар не пошел по рукам дармоедов,
Грамотеет в шинелях с наганами племя пушкиноведов -
Молодые любители белозубых стишков,
На вершок бы мне синего моря, на игольное только ушко!
Поезд шел на Урал. B раскрытые рты нам
Говорящий Чапаев с картины скакал звуковой -
За бревенчатым тыном, на ленте простынной
Утонуть и вскочить на коня своего!

[Голаева Ирина]

К себе.

Безвыходность при множестве путей,
Бессмыслица на распродаже смыслов,
Раздвоенность в стремлениях и мыслях
При виде безыдейности идей

Таков наш век, и в том - итог пути
Предательства, забвения, подлога.
Что нужно нам? Поверь, совсем немного
Ты знаешь сам.
Нас ждут.
Пора идти.

Идти к себе, чтоб скинуть данной властью
Мертворождённый замкнутый канон,
Рассечь узлы навязчивых имён,
С руки кормящих отсыревшим счастьем,

От липкой суеты глаза и уши
Закрыть, и жадным сердцем
слушать, слушать!

Ты слышишь? Дождь пошёл
По сонным крышам
Стучит, рисует на воде круги
Ты слышишь в тишине его шаги?
Ответа приближение
тоже слышишь?!

Да Ты уже не раб слепой судьбе
И боль не зря. В горниле осознанья
Рождается живительное знание:
В тебе - тупик,
но выход лишь в тебе!

--
Храни свой дом и сердце береги
От жаждущих кормить тебя с руки


9-10.12.2008г.
Серкова Ирина

[Евлампия]

Храни свой дом и сердце береги
От жаждущих кормить тебя с руки


9-10.12.2008г.
Серкова Ирина

спасибо Вам. Очень понравились стихи. Заглянула на страничку к Ирине Серковой. И очень понравилось вот это...

А навязчивый дождик осенняя подлая лень
Смоет солнце в канавы, следы предавая забвенью.
Как намокшую корку, ты станешь расклевывать день
И на скользкой ограде уныло сушить оперенье

[Андрей...]

Шекспир

Любовь слепа и нас лишает глаз.
Не вижу я того, что вижу ясно.
Я видел красоту, но каждый раз
Понять не мог, что дурно, что прекрасно.
И если взгляды сердце завели
И якорь бросили в такие воды,
Где многие проходят корабли,
Зачем ему ты не даешь свободы?
Как сердцу моему проезжий двор
Казаться мог усадьбою счастливой?
Но все, что видел, отрицал мой взор,
Подкрашивая правдой облик лживый.
Правдивый свет мне заменила тьма,
И ложь меня объяла, как чума.

[Андрей...]

Он же

Про черный день, когда моя любовь,
Как я теперь, узнает жизни бремя,
Когда с годами оскудеет кровь
И гладкое чело изрежет время,

Когда к обрыву ночи подойдет,
Пройдя полкруга, новое светило
И потеряет краски небосвод,
В котором солнце только что царило, -

Про черный день оружье я припас,
Чтоб воевать со смертью и забвеньем,
Чтобы любимый образ не угас,
А был примером дальним поколеньям.

Оружье это - черная строка.
В ней все цвета переживут века.

[Андрей...]

Омар Хайам

Беспечно не пил никогда я чистого вина,
Пока мне чаша горьких бед была не подана.
И хлеб в солонку не макал, пока не насыщался
Я сердцем собственным своим, сожженным дочерна.

[Андрей...]

Он же

Изваял эту чашу искусный резец
Не затем, чтоб разбил ее пьяный глупец.
Сколько светлых голов и прекрасных сердец
Между тем разбивает напрасно творец!

[Андрей...]

он же

Ты не очень-то щедр, всемогущий творец:
Сколько в мире тобою разбитых сердец!
Губ рубиновых, мускусных локонов сколько
Ты, как скряга, упрятал в бездонный ларец!

[Андрей...]

он же

Что я дружу с вином, не отрицаю, нет,
Но справедливо ли хулишь меня, сосед?
О, если б все грехи рождали опьяненье!
Тогда бы слышали мы только пьяный бред.

[Андрей...]

он же

Ко мне ворвался ты, как ураган, господь,
И опрокинул мне с вином стакан, господь!
Я пьянству предаюсь, а ты творишь бесчинства?
Гром разрази меня, коль ты не пьян, господь!