Поэтическая классика

[Andytime]

Любовь... для многих ты непостижима

Любовь... для многих ты непостижима,
Ты, как загадка для ума,
И не пройти кому-то мимо,
Ты завладеешь им сполна.

Ты раскрываешь сердца тайны,
Ты душу обнажаешь вдруг,
И ты залечиваешь раны,
Которые нанёс спокойно друг.

Тебя весь мир обожествляет.
Ты для него, как муза та,
Что всех поэтов посещает
И остается навсегда.

Ты гордых всех порой снижаешь,
А бедных - вверх наоборот.
Ты сердцу всех людей внимаешь
И в жизнь даруешь поворот.

Ты, как маяк на темном небе,
Сияешь звёздочкой в тиши.
Иль, как вода, ты всем в потребе
Во время страшной той суши.

В тебе нуждаются все люди...
Земля не существует без любви!
И тот, в чьём сердце она будет,
Навеки будет верить и любить!..

[Евлампия]

Иосиф Бродский. Любимое

***
С точки зрения воздуха, край земли
всюду. Что, скашивая облака,
совпадает - чем бы не замели
следы - с ощущением каблука.
Да и глаз, который глядит окрест,
скашивает, что твой серп, поля;
сумма мелких слагаемых при перемене мест
неузнаваемее нуля.
И улыбка скользнет, точно тень грача
по щербатой изгороди, пышный куст
шиповника сдерживая, но крича
жимолостью, не разжимая уст.


***
Вполголоса - конечно, не во весь -
прощаюсь навсегда с твоим порогом.
Не шелохнется град, не встрепенется весь
от голоса приглушенного.
С Богом!
По лестнице, на улицу, во тьму...
Перед тобой - окраины в дыму,
простор болот, вечерняя прохлада.
Я не преграда взору твоему,
словам твоим печальным - не преграда.
И что он - отсюда не видать.
Пучки травы... и лиственниц убранство...
Тебе не в радость, мне не в благодать
безлюдное, доступное пространство.


***
Однажды этот южный городок
был местом моего свиданья с другом;
мы оба были молоды и встречу
назначили друг другу на молу,
сооруженном в древности; из книг
мы знали о его существованьи.
Немало волн разбилось с той поры.
Мой друг на суше захлебнулся мелкой,
но горькой ложью собственной; а я
пустился в странствия.
И вот я снова
стою здесь нынче вечером. Никто
меня не встретил. Да и самому
мне некому сказать уже: приди
туда-то и тогда-то.
Вопли чаек.
Плеск разбивающихся волн.
Маяк, чья башня привлекает взор
скорей фотографа, чем морехода.
На древнем камне я стою один,
печаль моя не оскверняет древность -
усугубляет. Видимо, земля
воистину кругла, раз ты приходишь
туда, где нету ничего, помимо
воспоминаний.

[Андрей...]

Реквием...

Каждая кошка умрёт однажды,
В бездну скатившись клубком из лукошка;
Пускай девять жизней у них у каждой
Смерть не считается даже с кошкой.

Каждая кошка умрёт в одиночку:

Ночью ли, днём, при любой погоде

Всё стёжки-дорожки сойдутся в точку;
Скоро котятся и так же уходят.

Каждая кошка умрёт по-своему:
Кто-то слепой и беспомощной крохой
Вдоволь хлебнёт и воды, и удушья мук,
Сделав свои последние вдохи.

Каждая кошка умрёт, как водится;
Кто-то, устав от игривых вёсен
Вечно хмельной апрельской бессонницы
Асфальт не уступит шальным колёсам.

Каждая кошка умрёт, как обычно:
Кто-то за играми, кто-то за драками,
Кто-то врасплох застигнутой дичью,
Насмерть затравленной злыми собаками.

Каждая кошка умрёт кто бы говорил!
Кто-то за миг, кто-то тихою сапой,
Кто-то сорвавшись с балконных перил
И не сумев приземлиться на лапы.

Каждая кошка умрёт ко времени;
Кто-то, предчувствуя вечности холод,
Как избавленье от возраста бремени
Примет финал вместе с болью укола.

Каждая кошка умрёт, как начертано;
Что в тех скрижалях латынь ли, кириллица?
А для кошачьей души верно всё одно:
Поздно аукаться уж не откликнется!

Не ежедневно лишь однократно,
Не понемножку и не понарошку
Бесповоротно и безвозвратно
Так умирает каждая кошка.

Воскресенский

[alya]

Каждая кошка умрёт однажды,
Воскресенский

Девять четверостиший. Девять жизней.
Все-таки лучше одна - но ярко и быстро...

[Евлампия]

Девять четверостиший. Девять жизней.
Все-таки лучше одна - но ярко и быстро...

Я долго размышлял и долго был в сомненье,
Что есть ли на землю от высоты смотренье;
Или по слепоте без ряду все течет,
И промыслу с небес во всей вселенной нет.
Однако, посмотрев светил небесных стройность,
Земли, морей и рек доброту и пристойность,
Премену дней, ночей, явления луны,
Признал, что Божеской мы силой созданы.

Это не я. Это Михайло свет Ломоносов.

[Андрей...]

Слыхали вы пpо кисонькy - пpо милyю мою
Hе любит мама кисонькy, а я ее люблю!
Она такая чеpная, а лапки - точно снег,
Hy, всех она наpяднее, и веселее всех!

Сказала мама кисоньке: "Лови y нас мышей!"
Мышат не ловит кисонька, на что мышата ей!
А пpиласкаешь кисонькy, погладишь по спине -
Глаза закpоет кисонька и помypлычет мне!..

Глаза откpоет кисонька, а я yж под столом!
Она мяyчит жалобно и бегает кpyгом.
В кyвшин заглянет, в чашечкy - кyда я деться мог?
Да свеpхy вдpyг откyда-то ко мне на шею скок!

А ночь настанет темная - yснy я pядом с ней.
Мышат не ловит кисонька - на что мышата ей!
Hо вот однажды с кисонькой беда стpяслась y нас -
Ее на кyхне с мышками застала мама pаз!

Она pезвилась, пpыгала, каталась кyвыpком,
И с нею мышки весело кpyжилися pядком!..
Схватила мама кисонькy - нy чем я мог помочь?!
И за воpота вынесла, и выбpосила пpочь!...

И гоpько-гоpько плакал я, все кисонькy жалел,
И даже с новой лошадью игpать не захотел...
И все не мог yтешиться... Hо что там слышy я?!
Скpебется в двеpи кисонька, затейница моя!

Тyт стали обниматься мы, пyстились с нею в пляс,
А мама только глянyла и не бpанила нас!
Живет со мною кисонька, затейница моя,
Хоть мама и не pада ей, да pад ей очень я!!!

[shlahani]

Евгений Баратынский

И улыбка скользнет, точно тень грача
по щербатой изгороди, пышный куст
шиповника сдерживая, но крича
жимолостью, не разжимая уст.

ЗАПУСТЕНИЕ

Я посетил тебя, пленительная сень,
Не в дни веселые живительного мая,
Когда, зелеными ветвями помавая,
Манишь ты путника в свою густую тень,
Когда ты веешь ароматом
Тобою бережно взлелеянных цветов,-
Под очарованный твой кров
Замедлил я моим возвратом.
В осенней наготе стояли дерева
И неприветливо чернели;
Хрустела под ногой замерзлая трава,
И листья мертвые, волнуяся, шумели;
С прохладой резкою дышал
В лицо мне запах увяданья;
Но не весеннего убранства я искал,
А прошлых лет воспоминанья.
Душой задумчивый, медлительно я шел
С годов младенческих знакомыми тропами;
Художник опытный их некогда провел.
Увы, рука его изглажена годами!
Стези заглохшие, мечтаешь, пешеход
Случайно протоптал. Сошел я в дол заветный,
Дол, первых дум моих лелеятель приветный!
Пруда знакомого искал красивых вод,
Искал прыгучих вод мне памятной каскады;
Там, думал я, к душе моей
Толпою полетят виденья прежних дней...
Вотще! лишенные хранительной преграды,
Далече воды утекли,
Их ложе поросло травою,
Приют хозяйственный в нем улья обрели,
И легкая тропа исчезла предо мною.
Ни в чем знакомого мой взор не обретал!
Но вот по-прежнему, лесистым косогором,
Дорожка смелая ведет меня... обвал
Вдруг поглотил ее... Я стал
И глубь нежданную измерил грустным взором,
С недоумением искал другой тропы.
Иду я: где беседка тлеет
И в прахе перед ней лежат ее столпы,
Где остов мостика дряхлеет.
И ты, величественный грот,
Тяжело-каменный, постигнут разрушеньем
И угрожаешь уж паденьем,
Бывало, в летний зной прохлады полный свод!
Что ж? пусть минувшее минуло сном летучим!
Еще прекрасен ты, заглохший Элизей,
И обаянием могучим
Исполнен для души моей.
Тот не был мыслию, тот не был сердцем хладен,
Кто, безыменной неги жаден,
Их своенравный бег тропам сим указал,
Кто, преклоняя слух к таинственному шуму
Сих кленов, сих дубов, в душе своей питал
Ему сочувственную думу.
Давно кругом меня о нем умолкнул слух,
Прияла прах его далекая могила,
Мне память образа его не сохранила,
Но здесь еще живет его доступный дух;
Здесь, друг мечтанья и природы,
Я познаю его вполне;
Он вдохновением волнуется во мне,
Он славить мне велит леса, долины, воды;
Он убедительно пророчит мне страну,
Где я наследую несрочную весну,
Где разрушения следов я не примечу,
Где в сладостной тени невянущих дубров,
У нескудеющих ручьев,
Я тень, священную мне, встречу.

1834

[Евлампия]

[QUOTE]

ЗАПУСТЕНИЕ

Я посетил тебя, пленительная сень,
Не в дни веселые живительного мая,
Когда, зелеными ветвями помавая,
Манишь ты путника в свою густую тень,
Когда ты веешь ароматом
Тобою бережно взлелеянных цветов,-
Под очарованный твой кров
Замедлил я моим возвратом.

Ой спасибо, шлахани... Как я люблю это стихотворение... Да и тему немного переменил. я кошек, конечно, уважаю, но так много читать о них... А как тебе это стихотворение?


Очарованье красоты
В тебе не страшно нам:
Не будишь нас, как солнце, ты
К мятежным суетам;
От дольней жизни, как луна,
Манишь за край земной,
И при тебе душа полна
Священной тишиной.

[shlahani]

ФёдорТютчев

[quote=Евлампия;1629350]

И при тебе душа полна
Священной тишиной.

SILENTIUM!

Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои -
Пускай в душевной глубине
Встают и заходят оне
Безмолвно, как звезды в ночи,-
Любуйся ими - и молчи.

Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймёт ли он, чем ты живёшь?
Мысль изречённая есть ложь.
Взрывая, возмутишь ключи,-
Питайся ими - и молчи.

Лишь жить в себе самом умей -
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум;
Их оглушит наружный шум,
Дневные разгонят лучи,-
Внимай их пенью - и молчи!..

1833 г.

[Евлампия]

Дневные разгонят лучи,-
Внимай их пенью - и молчи!..

1833 г.

Тихотворение мое, мое немое,
однако, тяглое - на страх поводьям,
куда пожалуемся на ярмо и
кому поведаем, как жизнь проводим?
Как поздно заполночь ища глазунию
луны за шторою зажженной спичкою,
вручную стряхиваешь пыль безумия
с осколков желтого оскала в писчую.
Как эту борзопись, что гуще патоки,
там не размазывай, но с кем в колене и
в локте хотя бы преломить, опять-таки,
ломоть отрезанный, тихотворение?

Бродский умел творить в тиши... Бог благословлял его Музу...

[shlahani]

Николай Гумилев

но с кем в колене и
в локте хотя бы преломить, опять-таки,
ломоть отрезанный, тихотворение?

МОИ ЧИТАТЕЛИ

Старый бродяга в Аддис-Абебе,
Покоривший многие племена,
Прислал ко мне черного копьеносца
С приветом, составленным из моих стихов.
Лейтенант, водивший канонерки
Под огнем неприятельских батарей,
Целую ночь над южным морем
Читал мне на память мои стихи.
Человек, среди толпы народа
Застреливший императорского посла,
Подошел пожать мне руку,
Поблагодарить за мои стихи.

Много их, сильных, злых и веселых,
Убивавших слонов и людей,
Умиравших от жажды в пустыне,
Замерзавших на кромке вечного льда,
Верных нашей планете,
Сильной, веселой и злой,
Возят мои книги в седельной сумке,
Читают их в пальмовой роще,
Забывают на тонущем корабле.

Я не оскорбляю их неврастенией,
Не унижаю душевною теплотой,
Не надоедаю многозначительными намеками
На содержимое выеденного яйца,
Но когда вокруг свищут пули,
Когда волны ломают борта,
Я учу их, как не бояться,
Не бояться и делать, что надо.

И когда женщина с прекрасным лицом,
Единственно дорогим во вселенной,
Скажет: "Я не люблю вас",
Я учу их, как улыбнуться,
И уйти, и не возвращаться больше.
А когда придет их последний час,
Ровный, красный туман застелет взоры,
Я научу их сразу припомнить
Всю жестокую, милую жизнь,
Всю родную, странную землю
И, представ перед ликом Бога
С простыми и мудрыми словами,
Ждать спокойно Его суда.

1920 г.

[Andytime]

Двойственность

За одного готов в огонь и воду,
Последнюю рубашку с плеч долой!
Другого ж в дом не пустит в непогоду
И разразится на него хулой.

Знакомой даме преподнес конфеты,
Букетик роз к ним присовокупив.
Другому ж ни ответа, ни привета,
Проходит мимо, нос отворотив.

Да что ж это за двойственность такая?
Деление людей на вас и нас?
Как хорошо, что в муках умирая,
Христос и вас, и нас от смерти спас!

Он всех любил, греху не потакая,
И всем готов был помогать в беде,
Как хорошо, что двойственность людская
Чужда была Спасителю людей.



«Пусть тебя Господь благословит»



«Пусть тебя Господь благословит»,-
Как-то я невольно услыхала:
Сохранив благочестивый вид,
Так сестра сестре своей желала.

Словно ядом спрыснуты слова,
А глаза, скорее, проклинают.
Спрятана в платочке голова,
Но язык платок не прикрывает.

О, Господь, ты видишь этот грех,
Ты прости нам злобу, лицемерье,
Зависть, когда чей-нибудь успех
Вновь стучится, но не в наши двери..


Той любви границы нет



Той любви границы нет,
Нет предела, нет начала,
Что, даруя жизнь и свет,
Нам спасенье обещала.

Грешным миром правит плоть,
Мир закружит, мир обманет,
Смолкнет разум, но Господь
Он любить не перестанет,

Потому что Бог любовь,
Сам Себе вовеки верен,
Примет грешника, и вновь
Распахнет спасенья двери.

Для того, кто сокрушен,
Для того, кто в мире этом
Жизнь искал и не нашел
Бог сияет вечным светом.

Подними усталый взгляд!
Посмотри пробиты руки:
Попирая смерть и ад,
Сам Господь сошел на муки.

Чтоб гранитные сердца
Оживить Своей любовью
Сын Небесного Отца
Истекал Святою Кровью.

Чтоб наследником ты жил
В царстве Духа и свободы
Он, как раб, тебе служил
В узах временной природы.

Прощена твоя вина!
Крест Его твое спасенье.
Смертью смерть побеждена,
Будет вечным воскресенье.

Той любви границы нет,
Нет предела, нет начала
Что, даруя жизнь и свет,
Нам свободу обещала!

[alya]

А.Блок

Река несла по ветру льдины,
Была весна, и ветер выл.
Из отпылавшего камина
Неясный мрак вечерний плыл.
И он сидел перед камином,
Он отгорел и отстрадал
И взглядом, некогда орлиным,
Остывший пепел наблюдал.
В вечернем сумраке всплывали
Пред ним виденья прошлых дней,
Будя старинные печали
Игрой бесплотною теней.
Один, один, забытый миром,
Безвластный, но еще живой,
Из сумрака былым кумирам
Кивал усталой головой...
Друзей бывалых вереница,
Врагов жестокие черты,
Любивших и любимых лица
Плывут из серой темноты...
Все бросили, забыли всюду,
Не надо мучиться и ждать,
Осталось только пепла груду
Потухшим взглядом наблюдать...
Куда неслись его мечтанья?
Пред чем склонялся бедный ум?
Он вспоминал свои метанья,
Будил тревоги прежних дум...
И было сладко быть усталым,
Отрадно так, как никогда,
Что сердце больше не желало
Ни потрясений, ни труда,
Ни лести, ни любви, ни славы,
Ни просветлений, ни утрат...
Воспоминанья величаво,
Как тучи, обняли закат,
Нагромоздили груду башен,
Воздвигли стены, города,
Где небосклон был желт и страшен,
И грозен в юные года...
Из отпылавшего камина
Неясный сумрак плыл и плыл,
Река несла по ветру льдины,
Была весна, и ветер выл.

[Евлампия]

Не классика, но, думаю, не лишне...

Чего мы стоим?
Вроде бы понятно:
Того, чем удивили остальных.
Но все пустое.
Что невероятно
Недолго утешает и самих.

Так может сила?
Славные победы
Нас поднимают в собственных глазах?
Но вслед за ними
Тянутся и беды.
Кто сеет силу пожинает страх.

Тогда заботы?
Вечный хлеб насущный
И переполненные закрома.
Но отчего-то
Вкус у них не лучший;
Не для души они, не для ума

Загадка в том,
Что можно все измерить,
Лишь разрубив на мелкие куски.
Но мы потом
Не сможем и проверить,
Малы мы были или велики?

Менять себя
На что-либо земное
Поставить этим для себя предел...
Но мы, любя,
Куда дороже стоим!
Служить друг другу большее из дел!

[Андрей...]

В тот черный день (пусть он минует нас!),
Когда увидишь все мои пороки,
Когда терпенья истощишь запас
И мне объявишь приговор жестокий,
Когда, со мной сойдясь в толпе людской,
Меня едва подаришь взглядом ясным,
И я увижу холод и покой
В твоем лице, по-прежнему прекрасном,
В тот день поможет горю моему
Сознание, что я тебя не стою,
И руку я в присяге подниму,
Все оправдав своей неправотою.
Меня оставить вправе ты, мой друг,
А у меня для счастья нет заслуг...