РПЦ против Льва Толстого...и Христа?

[В. Н. И.]

Тогда что Вы делаете на форуме?

Хочу узнать другие мнения,но это не значит принимать все подряд! Кто бы, что "не сморозил"!

Куда страшнее - совершить грех человекоубийства из состояния похоти.

А разве не "грех похоти" присваивать себе БОЖЬЕ право Судить и Казнить?

Это не самое страшное - быть невинно убиенным.

Согласен быть "невинно убиенным" совсем не страшно! А вот стать Убийцей, даже ненароком, Должно быть страшно! За это даже от церкви отлучают. (есть какой то 5 "параграф").

Вам не удастся выйти чистеньким из такой ситуации.

А вам так хочется кого то "испачкать грязью"

Не заступившись за умоляющего ему помочь Вы становитесь соучастником того, кто его убивает.

Вот интересно,почему ВЫ всё время "передёргиваете"?
Подменяете "заступиться и помочь" на убийство?

просто забился в угол и вроде как молился (не знаю о чем, может о том, чтобы его не тронули).

А может как раз,чтобы не совершить убийство? Если Бог послал такое испытание,значит оно нужно человеку! В любом случае это ЕГО выбор и ЕМУ с этим жить! (извините, я статью не читал,его правда не тронули? Потому,что если так,то это точно испытание!)

В камере Вы понравились представитель сексуальных меньшин, который начал к Вам приставать. Физически сопротивляться будете или сдадитесь без боя?

ВЫ знаете в КАМЕРЕ и не таких крутых как ВЫ "опускают" несмотря на "с боем" или "без боя"! И наоборот к искренне верующим относятся с пониманием и уважением, "и без всякого боя" !

[В. Н. И.]

А теперь я хочу услышать наконец от Вас (не уставшей) ответ. Помните мой вопрос к Вам ранее? Если Вас схватит на улице извращенец

НУ ВЫ и ............!!! Вам бы точно не помешало погостить в камере!

[Певчий]

Хочу узнать другие мнения,но это не значит принимать все подряд! Кто бы, что "не сморозил"!

Так от Вас, по-моему, никто силой и не требует что-либо принимать, что претит Вашей совести.

А разве не "грех похоти" присваивать себе БОЖЬЕ право Судить и Казнить?

А где Вы такое вычитали, что Бог не наделил людей тем правом? В законодательных книгах Моисея есть примеры того, когда Господь повеливает людям вершить праведные суды, в том числе и через предание смерти. И воинам Иоанн Креститель не велел оставлять службу.

Согласен быть "невинно убиенным" совсем не страшно! А вот стать Убийцей, даже ненароком, Должно быть страшно!

Если у человека поврежден разум толстовской ересью, то ему даже неосознанное убийство совершить - что в ад сойти. Ведь совесть у него ущемлена ложной догмой. Потому и не по вере для него такое убийство. Вообще же таким людям не позавидуешь в день бедствия. Случись им серьезное испытание огнем, когда вопрос станет: либо нужно спасти близких, путем убиения преступника; либо не спасти близких, чтобы "не замораться"; - то при любом раскладе они войдут в ад при жизни. Заступятся - согрешат против своей уязвленной совести. Не заступятся - смотреть в глаза родным, за которых ты и не попытался вступиться, это тяжкая мука... для любящего сердца. Но если сердце каменное, то можно не переживать.

А вам так хочется кого то "испачкать грязью"

Нет, не хочется. Я просто констатирую факт, что человек, перед которым стал выбор: спасти жертву насилия, путем убиения насильника, или одобрить насилие своим невмешательством - принимает участие в суде. Я предпочту осудить преступника. Вы предпочтете - осудить жертву.

Вот интересно,почему ВЫ всё время "передёргиваете"?
Подменяете "заступиться и помочь" на убийство?

Я не передергиваю, а предлагаю Вам рассудить конкретную ситуацию, где слово убеждения уже не помочь не может, но остается только либо физическое истребление преступника, либо благословение преступника на убийство своим невмешательством.

А может как раз,чтобы не совершить убийство? Если Бог послал такое испытание,значит оно нужно человеку! В любом случае это ЕГО выбор и ЕМУ с этим жить! (извините, я статью не читал,его правда не тронули? Потому,что если так,то это точно испытание!)

Совесть пытались у этого религиозного фанатика пробудить тем испытанием. Не помогло... Хотя, может потом, когда смотрел в глаза семьи своей, та совесть и заговорила...

ВЫ знаете в КАМЕРЕ и не таких крутых как ВЫ "опускают" несмотря на "с боем" или "без боя"! И наоборот к искренне верующим относятся с пониманием и уважением, "и без всякого боя" !

Себя крутым я не считаю. Вам же задал вполне обыденный вопрос, на который Вы уклонились ответить. Так как, если никакое слово убеждения не подействует на того сексуального извращенца, физически будете отбиваться или сами отдадитесь, без боя? Подчеркиваю, я сейчас не намерен "смаковать" сцену насилия. Мне это не нужно. Я хочу услышать Вашу готовность быть верным своей философии, которую Вы проповедуете. А то как-то некрасиво получается, других Вы призываете не противится насилию, а сами не готовы к тому. Вы не читали у Толстого повествование о том, как в одно сектантское поселение, где жили верующие-пацифисты, приехали казаки, чтобы мобилизовать мужчин на войну. Те отказались, сославшись на свою веру. Тогда те отморозки (я о казаках) принялись насиловать их жен и дочерей. Я это привел для тех, кто на такие вопросы часто отвечает, что Бог такого верующим не может попустить. Сам Толстой признался, что может и попускает порой. Ведь одно дело - думать о себе, какой ты верный и святой перед Ним. И совсем другое дело - это то, каким Сам Господь видит этого верующего. Вот я и прошу у Вас честного ответа: будете сопротивляться или нет? Одна девица здесь мне написала, что она скорее отдастся насильнику, чем станет сопротивляться. Я не стал с ней спорить. Да и зачем? Она, по крайней мере, честна и последовательна в своем выборе. А вот многие другие из здешних толстовцев очень лукавы. Они не могут просто ответить: "Да, я добровольно предложу свою задницу насильнику!" Как правило начинают юлить, уходя от прямого ответа.

- - - Добавлено - - -

НУ ВЫ и ............!!! Вам бы точно не помешало погостить в камере!

Что, страшно стало?

[BRAMMEN]

А теперь я хочу услышать наконец от Вас (не уставшей) ответ. Помните мой вопрос к Вам ранее? Если Вас схватит на улице извращенец и силой потащит в кусты, чтобы изнасиловать, сопротивляться будете или просто отдадитесь? И если за Вас заступиться явно не толстовец, и набьет морду тому извращенцу, то в Судный День, когда Бог предложит Вам вынести суд для того человека, что вступился за Вас, куда Вы его определите? На муку?

А вы как поступите? Вот если он, извращенец, силой потянет вас в кусты, чтобы изнасиловать, сопротивляться будете или просто отдадитесь?

[Певчий]

А вы как поступите? Вот если он, извращенец, силой потянет вас в кусты, чтобы изнасиловать, сопротивляться будете или просто отдадитесь?

Если слово убеждения не подействует, естественно применю силу для защиты.

Теперь твоя очередь ответить. Будешь сопротивляться или сразу покоришься?

[В. Н. И.]

Так от Вас, по-моему, никто силой и не требует что-либо принимать, что претит Вашей совести.



А где Вы такое вычитали, что Бог не наделил людей тем правом? В законодательных книгах Моисея есть примеры того, когда Господь повеливает людям вершить праведные суды, в том числе и через предание смерти. И воинам Иоанн Креститель не велел оставлять службу.



Если у человека поврежден разум толстовской ересью, то ему даже неосознанное убийство совершить - что в ад сойти. Ведь совесть у него ущемлена ложной догмой. Потому и не по вере для него такое убийство. Вообще же таким людям не позавидуешь в день бедствия. Случись им серьезное испытание огнем, когда вопрос станет: либо нужно спасти близких, путем убиения преступника; либо не спасти близких, чтобы "не замораться"; - то при любом раскладе они войдут в ад при жизни. Заступятся - согрешат против своей уязвленной совести. Не заступятся - смотреть в глаза родным, за которых ты и не попытался вступиться, это тяжкая мука... для любящего сердца. Но если сердце каменное, то можно не переживать.



Нет, не хочется. Я просто констатирую факт, что человек, перед которым стал выбор: спасти жертву насилия, путем убиения насильника, или одобрить насилие своим невмешательством - принимает участие в суде. Я предпочту осудить преступника. Вы предпочтете - осудить жертву.



Я не передергиваю, а предлагаю Вам рассудить конкретную ситуацию, где слово убеждения уже не помочь не может, но остается только либо физическое истребление преступника, либо благословение преступника на убийство своим невмешательством.



Совесть пытались у этого религиозного фанатика пробудить тем испытанием. Не помогло... Хотя, может потом, когда смотрел в глаза семьи своей, та совесть и заговорила...



Себя крутым я не считаю. Вам же задал вполне обыденный вопрос, на который Вы уклонились ответить. Так как, если никакое слово убеждения не подействует на того сексуального извращенца, физически будете отбиваться или сами отдадитесь, без боя? Подчеркиваю, я сейчас не намерен "смаковать" сцену насилия. Мне это не нужно. Я хочу услышать Вашу готовность быть верным своей философии, которую Вы проповедуете. А то как-то некрасиво получается, других Вы призываете не противится насилию, а сами не готовы к тому. Вы не читали у Толстого повествование о том, как в одно сектантское поселение, где жили верующие-пацифисты, приехали казаки, чтобы мобилизовать мужчин на войну. Те отказались, сославшись на свою веру. Тогда те отморозки (я о казаках) принялись насиловать их жен и дочерей. Я это привел для тех, кто на такие вопросы часто отвечает, что Бог такого верующим не может попустить. Сам Толстой признался, что может и попускает порой. Ведь одно дело - думать о себе, какой ты верный и святой перед Ним. И совсем другое дело - это то, каким Сам Господь видит этого верующего. Вот я и прошу у Вас честного ответа: будете сопротивляться или нет? Одна девица здесь мне написала, что она скорее отдастся насильнику, чем станет сопротивляться. Я не стал с ней спорить. Да и зачем? Она, по крайней мере, честна и последовательна в своем выборе. А вот многие другие из здешних толстовцев очень лукавы. Они не могут просто ответить: "Да, я добровольно предложу свою задницу насильнику!" Как правило начинают юлить, уходя от прямого ответа.

- - - Добавлено - - -



Что, страшно стало?

Так от Вас, по-моему, никто силой и не требует что-либо принимать, что претит Вашей совести.

Благодарю вас за это!

В законодательных книгах Моисея есть примеры того, когда Господь повеливает людям вершить праведные суды, в том числе и через предание смерти. И воинам Иоанн Креститель не велел оставлять службу.

Вообще то мы о учении ИИСУСА говорили.

Если у человека поврежден разум толстовской ересью, то ему даже неосознанное убийство совершить - что в ад сойти.

А если Сатанинской,то "Инквизиция" Любое убийство как "два пальца..."!

Я предпочту осудить преступника. Вы предпочтете - осудить жертву.

Я предпочитаю Доверять БОГУ! И за свои 55лет ни разу не пожалел!

предлагаю Вам рассудить конкретную ситуацию, где слово убеждения уже не помочь не может, но остается только либо физическое истребление преступника, либо благословение преступника на убийство своим невмешательством.

Это как раз гипотетическая ситуация. Лично я вмешаюсь,но без истребления!

Совесть пытались у этого религиозного фанатика пробудить тем испытанием. Не помогло

Ну ВЫ ТО откуда знаете? Легко заочно грязью мазать?

"Да, я добровольно предложу свою задницу насильнику!"

Ну это ВЫ сказали! "Не будите лихо пока оно тихо" Народная мудрость!

Что, страшно стало?

От того,что вы такие вопросы девушкам задаёте? Страшновато за ваш "облик аморале"!

[Певчий]

Вообще то мы о учении ИИСУСА говорили.

Учение Иисуса не противоречит Божьим законам.

А если Сатанинской,то "Инквизиция" Любое убийство как "два пальца..."!

Я не понял про пальцы. Что Вы хотели с ними сделать?

Это как раз гипотетическая ситуация. Лично я вмешаюсь,но без истребления!

Бывают ситуации, когда бех истребления не обойтись.

Ну ВЫ ТО откуда знаете? Легко заочно грязью мазать?

Нет, пачкаить этого человека дальше некуда. Ему итак не позавидуешь...

От того,что вы такие вопросы девушкам задаёте? Страшновато за ваш "облик аморале"!

Я задаю вопросы, которые Бог порой допускает в жизни. Не вижу в тех вопросах ничего аморального. И Толстой ваш привел такое свидетельствол в своем рассказе. Неужели и он утратил моральный облик у Вас после такого рассказа?

[adashev]

Проблема нравственного выбора часто бывает сложна. Иногда приходится выбирать между замаранными перчатками и замаранной совестью.
вот любопытный пример от В.Соловьёва из его знаменитых "Трёх разговоров":
Г е н е р а л. Ну, если дело в личной совести, так позвольте вам доложить вот что. Я человек в нравственном смысле - как и в других, конечно, - совсем средний: не черный, не белый, а серый. Ни особенной добродетели, ни особенного злодейства не проявлял. И в добрых-то делах всегда есть загвоздка: никак не скажешь наверно, по совести, что тут в тебе действует, настоящее ли добро или только слабость душевная, привычка житейская, а иной раз и тщеславие. Да и мелко все это. Во всей моей жизни был только один случай, который и мелким назвать нельзя, а главное, я наверное знаю, что тут уже никаких сомнительных побуждений у меня не было, а владела мною только одна добрая сила. Единственный раз в жизни испытал я полное нравственное удовлетворение и даже в некотором роде экстаз, так что и действовал я тут без всяких размышлений и колебаний. И осталось это доброе дело до сих пор, да, конечно, и навеки останется, самым лучшим, самым чистым моим воспоминанием. Ну-с, и было это мое единственное доброе дело - убийством, и убийством немалым, ибо убил я тогда в какие-нибудь четверть часа гораздо более тысячи человек...
Д а м а. Quelles blagues!<<*5>> А я думала, что вы - серьезно.
Г е н е р а л. Да, совершенно серьезно: могу свидетелей представить. Ведь не руками я убивал, не моими грешными руками, а из шести чистых, непорочных стальных орудий, самою добродетельною, благотворною картечью.
Д а м а. Так в чем же тут добро?
Г е н е р а л. Ну конечно, хоть я не только военный, а по-нынешнему и "милитарист", но не стану же я называть добрым делом простое истребление тысячи обыкновенных людей, будь они немцы или венгерцы, англичане или турки. А тут было дело совсем особенное. Я и теперь не могу равнодушно рассказывать, так оно мне всю душу выворотило.
Д а м а. Ну, рассказывайте скорей!
Г е н е р а л. Так как я об орудиях упомянул, то вы, конечно, догадались, что было это в последнюю турецкую войну. Я был при кавказской армии. После 3-го октября...
Д а м а. Что такое 3-е октября?
Г е н е р а л. А это было сражение на Аладжинских высотах, когда мы в первый раз "непобедимому" Гази-Мухтар-паше все бока обломали... Так после 3-го октября мы сразу продвинулись в эту азиатчину. Я был на левом фланге и командовал передовым разведочным отрядом. Были у меня нижегородские драгуны, три сотни кубанцев и батарея конной артиллерии. - Страна невеселая - еще в горах ничего, красиво, а внизу только и видишь, что пустые, выжженные села да потоптанные поля. Вот раз - 28 октября это было - спускаемся мы в долину, и на карте значится, что большое армянское село. Ну конечно, села никакого, а было действительно порядочное, и еще недавно: дым виден за много верст. А я свой отряд стянул, потому что, по слухам, можно было наткнуться на сильную кавалерийскую часть. Я ехал с драгунами, казаки впереди. Только вблизи села дорога поворот делает. Смотрю, казаки подъехали и остановились как вкопанные - не двигаются. Я поскакал вперед; прежде чем увидел, по смраду жареного мяса догадался: башибузуки свою кухню оставили. Огромный обоз с беглыми армянами не успел спастись, тут они его захватили и хозяйничали. Под телегами огонь развели, а армян, того головой, того ногами, того спиной или животом привязавши к телеге, на огонь свесили и потихоньку поджаривали. Женщины с отрезанными грудями, животы вспороты. Уже всех подробностей рассказывать не стану. Только одно вот и теперь у меня в глазах стоит. Женщина навзничь на земле за шею и плечи к тележной оси привязана, чтобы не могла головы повернуть, - лежит не обожженная и не ободранная, а только с искривленным лицом - явно от ужаса померла, - а перед нею высокий шест в землю вбит, и на нем младенец голый привязан - ее сын, наверное, - весь почерневший и с выкатившимися глазами, а подле и решетка с потухшими углями валяется. Тут на меня сначала какая-то тоска смертельная нашла, на мир Божий смотреть противно, и действую как будто машинально. Скомандовал рысью вперед, въехали мы в сожженное село - чисто, ни кола ни двора. Вдруг, видим, из сухого колодца чучело какое-то карабкается... Вылез, замазанный, ободранный, упал на землю ничком, причитает что-то по-армянски. Подняли его, расспросили: оказался армянин из другого села; малый толковый. Был по торговым делам в этом селе, когда жители собрались бежать. Только что они тронулись, как нагрянули башибузуки, - множество, говорит, сорок тысяч. Ну, ему, конечно, не до счету было. Притаился в колодце. Слышал вопли, да и так знал, чем кончилось. Потом, слышит, башибузуки вернулись и на другую дорогу переехали. Это они, говорит, наверное, в наше село идут и с нашими то же делать будут. Ревет, руки ломает.
Тут со мною вдруг какое-то просветление сделалось. Сердце будто растаяло, и мир Божий точно мне опять улыбнулся. Спрашиваю армянина, давно ли черти отсюда ушли? По его соображению - часа три.
- А много ли до вашего села конного пути?
- Пять часов с лишком.
- Ну, в два часа никак не догонишь. Ах ты, Господи! А другая-то дорога к вам есть, короче?
- Есть, есть. - А сам весь встрепенулся. - Есть дорога через ущелья. Совсем короткая. Немногие и знают ее.
- Конному пройти можно?
- Можно.
- А орудиям?
- Трудно будет. А можно.
Велел я дать армянину лошадь, и со всем отрядом - за ним в ущелье. Как уж мы там в горах карабкались - я и не заметил хорошенько. Опять машинальность нашла; но только в душе легкость какая-то, точно на крыльях лечу, и уверенность полная: знаю, что нужно делать, и чувствую, что будет сделано.
Стали мы выходить из последнего ущелья, после которого наша дорога на большую переходила, - вижу, армянин скачет назад, машет руками: тут, мол, они! Подъехал я к передовому разъезду, навел трубку: точно - конницы видимо-невидимо; ну, не сорок тысяч, конечно, а тысячи три-четыре будет, если не все пять. Увидали чертовы дети казаков - поворотили нам навстречу - мы-то им в левый фланг из ущелья выходили. Стали из ружей палить в казаков. Ведь так и жарят, азиатские чудища, из европейских ружей, точно люди! То там, то тут казак с лошади свалится. Старший из сотенных командиров подъезжает ко мне:
- Прикажите атаковать, ваше превосходительство! Что ж они, анафемы, нас, как перепелок, подстреливать будут, пока орудия-то устанавливают. Мы их и сами разнесем.
- Потерпите, голубчики, еще чуточку, говорю. Разогнать-то, говорю, вы их разгоните, а какая ж в том сладость? Мне Бог велит прикончить их, а не разгонять.
Ну, двум сотенным командирам приказал, наступая врассыпную, начать с чертями перестрелку, а потом, ввязавшись в дело, отходить на орудия. Одну сотню оставил маскировать орудия, а нижегородцев поставил уступами влево от батареи. Сам весь дрожу от нетерпения. И младенец-то жареный с выкаченными глазами передо мной, и казаки-то падают. Ах ты, Господи!
Д а м а. Как же кончилось?
Г е н е р а л. А кончилось по самому хорошему, без промаха! Ввязались казаки в перестрелку и сейчас же стали отходить назад с гиком. Чертово племя за ними - раззадорились, уж и стрелять перестали, скачут всей оравой прямо на нас. Подскакали казаки к своим саженей на двести и рассыпались горохом кто куда. Ну, вижу, пришел час воли Божией. Сотня, раздайся! Раздвинулось мое прикрытие пополам - направо-налево - все готово. Господи благослови! Приказал пальбу батарее.
И благословил же Господь все мои шесть зарядов. Такого дьявольского визга я отродясь не слыхивал. Не успели они опомниться - второй залп картечи. Смотрю, вся орда назад шарахнулась. Третий - вдогонку. Такая тут кутерьма поднялась, точно как в муравейник несколько зажженных спичек бросить. Заметались во все стороны, давят друг друга. Тут мы с казаками и драгунами с левого фланга ударили и пошли крошить как капусту. Немного их ускакало - которые от картечи увернулись, на шашки попали. Смотрю, иные уж и ружья бросают, с лошадей соскакивают, амана запросили. Ну, тут я уж и не распоряжался - люди и сами понимали, что не до амана теперь, - всех казаки и нижегородцы порубили.
А ведь если бы эти безмозглые дьяволы после двух первых-то залпов, что были им, можно сказать, в упор пущены - саженях в двадцати-тридцати, - если бы они вместо того, чтобы назад кинуться, на пушки поскакали, так уж нам была бы верная крышка - третьего-то залпа уж не дали бы!
Ну, с нами Бог! Кончилось дело. А у меня на душе - светлое Христово Воскресение. Собрали мы своих убитых - тридцать семь человек Богу душу отдали. Положили их на ровном месте в несколько рядов, глаза закрыли. Был у меня в третьей сотне старый урядник, Одарченко, великий начетчик и способностей удивительных. В Англии был бы первым министром. Теперь он в Сибирь попал за сопротивление властям при закрытии какого-то раскольничьего монастыря и истреблении гроба какого-то их почитаемого старца. Кликнул я его. "Ну, - говорю, - Одарченко, дело походное, где нам тут в аллилуиях разбираться, будь у нас за попа - отпевай наших покойников". А для него, само собой, первое удовольствие. "Рад стараться, ваше превосходительство!" А сам, бестия, даже просиял весь. Певчие свои тоже нашлись. Отпели чин-чином. Только священнического разрешения нельзя было дать, да тут его и не нужно было: разрешило их заранее слово Христово про тех, что душу свою за други своя полагают. Вот как сейчас мне это отпевание представляется. День-то весь был облачный, осенний, а тут разошлись тучи перед закатом, внизу ущелье чернеет, а на небе облака разноцветные, точно Божьи полки собрались. У меня в душе все тот же светлый праздник. Тишина какая-то и легкость непостижимая, точно с меня вся нечистота житейская смыта и все тяжести земные сняты, ну, прямо райское состояние - чувствую Бога, да и только. А как стал Одарченко по именам поминать новопреставленных воинов, за веру, царя и отечество на поле брани живот свой положивших, тут-то я почувствовал, что не многоглаголение это официальное и не титул какой-то, как вот вы изволили говорить, а что взаправду есть христолюбивое воинство и что война, как была, так есть и будет до конца мира великим, честным и святым делом...

[В. Н. И.]

Учение Иисуса не противоречит Божьим законам.



Я не понял про пальцы. Что Вы хотели с ними сделать?



Бывают ситуации, когда бех истребления не обойтись.



Нет, пачкаить этого человека дальше некуда. Ему итак не позавидуешь...



Я задаю вопросы, которые Бог порой допускает в жизни. Не вижу в тех вопросах ничего аморального. И Толстой ваш привел такое свидетельствол в своем рассказе. Неужели и он утратил моральный облик у Вас после такого рассказа?

Извините, Моисей для вас Бог?
Об асфальт (ударить).
Возможно и бывают,но выбор всегда за человеком.
"Не судите..." и не обвиняйте, неизвестно как бы ВЫ поступили.
Я не писал,"утратил" ,а "страшновато за" (опять передёргиваете,или невнимательно читаете?).

[В. Н. И.]

любопытный пример от В.Соловьёва

(Геббельс отдыхает!)

Извините за тривиальный вопрос,но по моему естественный. "Как же Милостивый и Всемогущий ТАКОЕ допускает?" По вашему, Зачем?
Вот интересная фраза:"

Разогнать-то, говорю, вы их разгоните, а какая ж в том сладость?

И ещё.

отпевай наших покойников". А для него, само собой, первое удовольствие.

И ещё,

при закрытии какого-то раскольничьего монастыря и истреблении гроба какого-то их почитаемого старца.

И ещё,

за веру, царя и отечество на поле брани живот свой положивших,

А отнють не за убиенных Армян.
"Взявший меч,мечом погибнет"!

[adashev]

(Геббельс отдыхает!)

Извините за тривиальный вопрос,но по моему естественный. "Как же Милостивый и Всемогущий ТАКОЕ допускает?" По вашему, Зачем?

По-вашему, это личные проблемы тех армянских женщин и детей? Ну, раз Господь такое допустил, мол, сами и выкручивайтесь.

А отнють не за убиенных Армян.
"Взявший меч,мечом погибнет"!

Вот поднявшие меч на женщин и детей и погибли мечом. Или вы думали, что таких Господь каждый раз молниями будет поражать? От чьего меча они погибнуть должны?
И ещё вопрос: Как бы вы поступили на месте того генерала? Защитили бы армян, или прочли им богословскую лекцию на тему непротивления и бодрым маршем свалили оттуда подальше, не замаравшись?

[В. Н. И.]

По-вашему, это личные проблемы тех армянских женщин и детей? Ну, раз Господь такое допустил, мол, сами и выкручивайтесь.


Вот поднявшие меч на женщин и детей и погибли мечом. Или вы думали, что таких Господь каждый раз молниями будет поражать? От чьего меча они погибнуть должны?
И ещё вопрос: Как бы вы поступили на месте того генерала? Защитили бы армян, или прочли им богословскую лекцию на тему непротивления и бодрым маршем свалили оттуда подальше, не замаравшись?

Как по моему,получается ВЫ лучше меня знаете,зачем тогда спрашивать? А как по вашему ВЫ не знаете?

Вот поднявшие меч на женщин и детей и погибли мечом.

(если позволите небольшое уточнение: не "мечом",а от меча!)

Возможно,"что посеешь,то и пожнёшь",по аналогии, ( что Моисей в ВЗ посеял,то до сих пор и огребают).

[adashev]

Как по моему,получается ВЫ лучше меня знаете,зачем тогда спрашивать? А как по вашему ВЫ не знаете?

Я высказал предположение, подтвердите или опровергните его.

Возможно,"что посеешь,то и пожнёшь",по аналогии, ( что Моисей в ВЗ посеял,то до сих пор и огребают).

Моисей сеял то, что ему повелел Бог посеять.

Только вы не ответили, как бы вы поступили в данном случае.

[В. Н. И.]

Я высказал предположение, подтвердите или опровергните его.




Моисей сеял то, что ему повелел Бог посеять.

Только вы не ответили, как бы вы поступили в данном случае.

Опровергаю ВАШИ предположения!
Правильно,я это и имел в виду! Теперь жнут (но в основном последователи Моисея).
Если ВЫ не заметили,Вы на мои вопросы,не ответили,проигнорировали первый" (разве я вам,что то должен?).

[Певчий]

Извините, Моисей для вас Бог?

С какой стати такой вывод? Нет, конечно. Моисей - Божий пророк, через которого Господь озвучил Свое понимание о грехе для людей. И то понимание не соответствует толстовскому пониманию.

Об асфальт (ударить).

А это к чему вообще?

Возможно и бывают,но выбор всегда за человеком.

Естественно. Как и за Вами выбор, быть убитым ребенку маньяком с Вашего одобрения (невмешательства), или попытаться остановить маньяка, в том числе (как крайний случай) и путем убиения маньяка.

"Не судите..." и не обвиняйте, неизвестно как бы ВЫ поступили.

Если бы я осудил его на муку вечную, то это было бы осуждение. Я же сужу сейчас сам поступок тот, без перехода на обсуждение личности того человека. Потому что Тот, Кто сказал "не судите, да не судимы будете", сказал и "судите судом праведным". А как я поступил бы в той ситуации - во многом зависело бы от моего духовного состояния. Но мудрый человек готовит себя к дню бедствия еще тогда, когда день тот не пришел. Потому мы и говорим о самом принципе поведения человека в таких экстремальных ситуациях. Ваша философия фактически приводит к выводу, что сопротивляться физически при насилии грешно. Но ответить честно, что Вы предпочли бы быть "опущенным" в той камере КПЗ, но только не согрешить против своей догмы, Вы не можете. Тогда получается, что Вы ведете себя как те фарисеи, возлагая на людей бремена неудобоносимые, которые сами не хотите нести. Вы от имени Бога навязываете людям представления, согласно которым женщине (и девушке) грешно физически сопротивляться, когда ее кто-то пытается силой взять. Но сами Вы не готовы отдаваться всякому извращенцу. Почему такие двойные стандарты? Я считаю это лицемерием.

Я не писал,"утратил" ,а "страшновато за" (опять передёргиваете,или невнимательно читаете?).

А я и не сказал, что Вы то написали. Так что передергивание то Вы сами придумали.

А теперь снова к теме. Если человек не умеет плавать, то вполне естественно, если он будет держаться подальше от воды, чтобы не искушать Бога. И само такое неумение плавать не преступно. Но когда кто-то будет тонуть, взывая о помощи, то кого Бог скорее приведет на место бедствия, умеющего плавать или не умеющего? Думаю, согласитесь, что умеющего. Вот так обстоит дело и с тем, кого Господь скорее приведет на место, где совершается насилие и нужно оказать помощь жертве. Толстовца приводить на то место Богу нет смысла. От него толку там будет, как от козла молока, или как от не умеющего плавать бессмысленно ждать помощи на глубине тонущему. По этой причине просто нелепо бравировать тем толстовцам, которые на протяжении жизни ни разу не попадали в такие ситуации, где бы перед ними оказывался выбор, что они должны стать соучастниками смерти кого-то из двух, либо преступника либо жертвы. Если Бог не может использовать такого человека для осуществления Своей воли в той экстремальной ситуации, то это говорит не о том, что Бог одобряет мышление толстовцев, но это говорит о том, что толстовцы просто не пригодны на всякое праведное дело. И ладно, если бы они просто не были сами готовы, как не готов спасать тонущего не умеющий плавать. Но ведь толстовцы еще и подло "стреляют в спины" своим злословием в тех, кто имеет внутреннюю свободу во Христе законно применить силу против преступника. Это тоже самое, что осуждать человека за то, что он хороший пловец и готов броситься спасать тонущего. В этом ересь толстовщины и ее анти-моральная и анти-христианская сущность.