Поговорим о Достоевском...

[MariaC]

Согласна с вами на 100%. Без сомнения, Достоевский опередил время: по-настоящему глубокое прочтение его произведений удел ХХ (и, вероятно, ХХI) века. Многие писатели-современники относились к нему неодобрительно. Наиболее яркий пример их реакция на роман «Бесы», заключавшаяся в провозглашении Достоевского ретроградом. А ведь сегодня «Бесы» воспринимаются как актуальнейшее произведение! В мире профессионалов от литературы Достоевского недолюбливали и в его время и позднее, хотя и поныне он остается, вероятно, наиболее читаемым писателем XIX века. В советское время Достоевский был чрезвычайно «неудобным классиком»: он никак не вписывался в официальную советскую идеологию....

Совершенно не вписывался! То, что он предрёк, то и случилось.

Ставрогин, мы сделаем смуту - всё поедет с основ.Раскачка пойдёт такая, какой ещё мир не видал. Все рабы в рабстве равны...Первым делом, понижается уровень образования наук и талантов.Не нужно высших способностей - их изгонят или казнят.Чуть-чуть семей.... И любовь - вот уже чувство собственности. Мы уморим желание,мы пустим пьянство, сплетни, донос, мы пустим неслыханный разврат, мужеложество,рукоблудство... Всё это подведёт к среднему уровню, мы всякого гения потушим в младенчестве.Все эти реформыцарства произвели то, что им нужно было прозвести волнения, а главное - беспорядок.Беспорядок-чем хуже, тем лучше. Кажется, это вы сказали, что если в России бунт начинать,то непременно чтоб с атеизма. Русский бог уже спасовал перед "дешёвкой".Народ пьян, матери пьяны, дети пьяны, церкви пусты. Вы думаете, этому рады?Как только в наши руки попадёт - мы пожалуй, вылечим - и если потребуется,мы на 40 лет в пустыню выгоним.Но одно или два поколения разврата теперь необходимо, разврата неслыханного, подленького,когда человек обращается в гадкую трусливую, жестокую, себялюбивую мразь - вот чего надо!А тут ещё свеженькой кровушки подпустить, чтобы попривык...Жаль, что у нас нет пролетариев, но будут, будут....("Бесы")

[Евлампия]

Великий психолог и метафизик

По поводу того, что все творчество Достоевского есть антропологическое откровение, откровение человеческой глубины, не только душевной, но и духовной глубины, лучше и яснее, чем Николай Бердяев, еще вряд ли кто сказал...

«На Достоевском, величайшем русском гении, можно изучать природурусского мышления, его положительные и отрицательные полюсы. Француз догматик или скептик, догматик на положительном полюсе своей мысли и скептикна отрицательном полюсе. Немец - мистик или критицист, мистик на положительном полюсе и критицист на отрицательном. Русский же - апокалиптик или нигилист, апокалиптик на положительном полюсе и нигилист на отрицательном полюсе. Русский случай - самый крайний и самый трудный.Француз и немец могут создавать культуру, ибо культуру можно создавать догматически и скептически, можно создавать ее мистически и критически. Но трудно, очень трудно создавать культуру апокалиптически и нигилистически.Культура может иметь под собой глубину, догматическую и мистическую, но она предполагает, что за серединой жизненного процесса признается какая-то ценность, что значение имеет не только абсолютное, но и относительное. Апокалиптическое и нигилистическое самочувствие свергает всю середину жизненного процесса, все исторические ступени, не хочет знать никаких ценностей культуры, оно устремляет к концу, к пределу. Эти противоположности легко переходят друг в друга. Апокалиптичность легко переходит в нигилизм,может оказаться нигилистической по отношению к величайшим ценностям земной исторической жизни, ко всей культуре. Нигилизм же неуловимо может приобрести апокалиптическую окраску, может казаться требованием конца. И у русского человека так перемешано и так спутано апокалиптическое и нигилистическое,что трудно бывает различить эти полярно противоположные начала. Нелегко бывает решить, почему русский человек отрицает государство, культуру, родину, нормативную мораль, науку и искусство, почему требует он абсолютного обнищания: из апокалиптичности своей или нигилистичности своей. Русский человек может произвести нигилистический погром, как погром апокалиптический; он может обнажиться, сорвать все покровы и явиться нагишом, как потому, что он нигилист и все отрицает, так и потому, что он полон апокалиптических предчувствий и ждет конца мира. У русских сектантов апокалипсис переплетается и смешивается с нигилизмом. То же происходит и в русской интеллигенции. Русское искание правды жизни всегда принимает апокалиптический или нигилистический характер. Это - глубоко национальная черта. Это создает почву для смешений и подмен, для лжерелигий. В самом русском атеизме есть что-то от духа апокалиптического, совсем не похожее на атеизм западный. И в русском нигилизме есть лжерелигиозные черты, есть какая-то обратная религия. Это многих соблазняет и вводит в заблуждение. Достоевский до глубины раскрыл апокалипсис и нигилизм в русской душе.Поэтому он и угадал, какой характер примет русская революция. Он понял, что революция совсем не то у нас означает, что на Западе, и потому она будет страшнее и предельнее западных революций. Русская революция - феномен религиозного порядка, она решает вопрос о Боге. И это нужно понимать в более глубоком смысле, чем понимается антирелигиозный характер революции французской или религиозный характер революции английской. Для Достоевского проблема русской революции, русского нигилизма и социализма, религиозного по существу, это - вопрос о Боге и о бессмертии."Социализм есть не только рабочий вопрос или так называемого четвертого сословия, но по преимуществу есть атеистический вопрос, вопрос современного воплощения атеизма, вопрос Вавилонской башни, строящейся именно без Бога, не для достижения небес с земли, а для сведения небес на землю" ("БратьяКарамазовы"). Можно было бы даже сказать, что вопрос о русском социализме и нигилизме - вопрос апокалиптический, обращенный к всеразрешающему концу. Русский революционный социализм никогда не мыслился, как переходное состояние, как временная и относительная форма устроения общества, он мыслился всегда, как окончательное состояние, как царство Божие на земле, как решение вопроса о судьбах человечества. Это - не экономический и не политический вопрос, а прежде всего вопрос духа, вопрос религиозный. "Ведь русские мальчики как до сих пор орудуют? Вот, например, здешний вонючийтрактир, вот они и сходятся, засели в угол... О чем они будут рассуждать? О мировых вопросах, не иначе: есть ли Бог, есть ли бессмертие? А которые в Бога не веруют, ну, те о социализме и об анархизме заговорят, о переделке всего человечества по новому штату, так ведь это один же черт выйдет, все те же вопросы, только с другого конца". Эти русские мальчики никогда не были способны к политике, к созиданию и устроению общественной жизни. Все перемешалось в их головах, и, отвергнув Бога, они сделали Бога из социализма и анархизма, они захотели переделать все человечество по новому штату и увидали в этом не относительную, а абсолютную задачу. Русские мальчики были нигилисты-апокалиптики. Начали они с того, что вели бесконечные разговоры в вонючих трактирах. И трудно было поверить, что эти разговоры о замене Бога социализмом и анархизмом и о переделке всего человечества по новому штату могут стать определяющей силой в русской истории и сокрушить Великую Россию. Русские мальчики давно уже провозгласили, что все дозволено, если нет Бога и бессмертия. Осталось блаженство на земле, как цель. На этой почве и вырос русский нигилизм, который казался многим наивным и благожелательным людям очень невинным и милым явлением. Многие даже видели в нем нравственную правду, но искаженную умственным заблуждением. Даже Вл. Соловьев не понял опасности русского нигилизма, когда шутливо формулировал credo русских мальчиков таким образом: "Человек произошел от обезьяны, следовательно,будем любить друг друга". Достоевский глубже проник в тайники русского нигилизма и почувствовал опасность. Он раскрыл диалектику русского нигилизма, его сокровенную метафизику».

(Н. Бердяев «Духи русской революции»).

[Sivlla]

А вот интересный отрывок из книги «Записки из мертвого дома» описание личности закоренелого преступника, и онемевшей и деградировавшей совести. Видно, что Достоевского интересовала эта проблема эта способность души-коменеть.

Я видел уже раз, в Тобольске, одну знаменитость в таком же роде, одного бывшего атамана разбойников. Тот был дикий зверь вполне, и вы, стоя возле него и еще не зная его имени, уже инстинктом предчувствовали, что подле вас находится страшное существо. Но в том ужасало меня, духовное отупение. Плоть до того брала верх над всеми его душевными свойствами, что вы с первого взгляда по лицу его видели, что тут осталась только одна дикая жажда телесных наслаждений, сладострастия, плотоугодия. Я уверен, что Коренев имя того разбойника даже упал бы духом и трепетал бы от страха перед наказанием, несмотря на то что способен был резать даже не поморщившись. Совершенно противоположен ему был Орлов. Это была наяву полная победа над плотью. Видно было, что этот человек мог повелевать собою безгранично, презирал, всякие муки и наказания и не боялся ничего на свете. В нем вы видели одну бесконечную энергию, жажду деятельности, жажду мщения, жажду достичь предположенной цели. Между прочим, я поражен был его странным высокомерием. Он на всё смотрел как-то до невероятности свысока, но вовсе не усиливаясь подняться на ходули, а так как-то натурально. Я думаю, не было существа в мире, которое бы могло подействовать на него одним авторитетом. На всё он смотрел как-то неожиданно спокойно, как будто не было ничего на свете, что бы могло удивить его.

Я пробовал с ним заговаривать об его похождениях. Он немного хмурился при этих расспросах, но отвечал всегда откровенно. Когда же понял, что я добираюсь до его совести и добиваюсь в нем хоть какого-нибудь раскаяния, то взглянул на меня до того презрительно и высокомерно, как будто я вдруг стал в его глазах каким-то маленьким, глупеньким мальчиком, с которым нельзя и рассуждать, как с большими. Даже что-то вроде жалости ко мне изобразилось в лице его. Через минуту он расхохотался надо мной самым простодушным смехом без всякой иронии, и, я уверен, оставшись один и вспоминая мои слова, может быть, несколько раз он принимался про себя смеяться.

[аликсей]

Я читал "Идиота" в 17 лет.Понравилась не меньше чем"Преступление и наказание".Эту книгу ставлю наравне с "Анной Карениной" Толстого.

[Sunny smile]

[QUOTE=Евлампия][LEFT][FONT=Times New Roman][SIZE=3]В этой теме я предлагаю всем, кому близко творчество Достоевского, порассуждать о великом гение этого самого русского и самого христианского писателя.


Спасибо за открытую вами тему.Она меня очень заинтересовала.
Я по своей молодости(что меня конечно не оправдывает)не много сталкивалась с творчеством Достоевского...Хотя "преступление и наказание" тронули меня очень сильно.
И вот сейчас мне действительно захотелось прикоснуться к его творчеству,биографии...
Что потихоньку я и начала делать.
Так что от"сидения на форуме" тоже может быть польза!И еще какая

[Евлампия]

[quote=Sunny smile]

[left][font=Times New Roman][size=3]В этой теме я предлагаю всем, кому близко творчество Достоевского, порассуждать о великом гение этого самого русского и самого христианского писателя.


Спасибо за открытую вами тему.Она меня очень заинтересовала.
Я по своей молодости(что меня конечно не оправдывает)не много сталкивалась с творчеством Достоевского...Хотя "преступление и наказание" тронули меня очень сильно.
И вот сейчас мне действительно захотелось прикоснуться к его творчеству,биографии...
Что потихоньку я и начала делать.
Так что от"сидения на форуме" тоже может быть польза!И еще какая

Если вы прочитали уже "Преступление и наказание", советую вам начать читать "Братьев Карамазовых".
Известный художник И.Н.Крамской 14 февраля 1881 года, писал П.Н.Третьякову(основатель картинной галереи с супругой был большим поклонником "Карамазовых"): "После "Карамазовых"(и во время чтения)несколько раз я с ужасом оглядывался кругом и удивлялся, что все идет по старому, и что мир не перевернулся на своей оси. Казалось: как после семейного совета Карамазовых у старца Зосимы, после "Великого инквизитора" есть люди, обирающие ближнего, есть политика, открыто исповедующая лицемерие, есть архиереи, спокойно полагающие, что дело Христа своим чередом, а практика жизни своим: словом, это нечто до такой степени пророческое, огненное, апокалипсическое, что казалось невозможным оставаться на том месте, где мы были вчера, носить те чувства, которыми мы питались, думать о чем-нибудь, кроме страшного дня судного...". А зимой 1885 года он же написал А.С.Суворину: "... когда я читал "Карамазовых", то были моменты, когда казалось: "Ну, если и после этого мир не перевернется на оси туда, куда желает художник, то умирай человеческое сердце!"

[Евлампия]

В свете последних тем, в которых я принимаю участие, мне бы очень хотелось привлечь внимание думающих участников форума к вот этой цитате из книги Николай Бердяева «Смысл творчества»:

«В Достоевском произошло крайнее напряжение и обострение человеческого самочувствия, антропологического сознания. Это выразилось и в том, что через него приоткрылась христианскому миру проблема человеческого конца проблема антихриста. Надвигающийся и угрожающий образ антихриста принудит христианский мир к творческому усилию раскрыть истинную, христологическую антропологию. Высшее самосознание человека, антропологическое сознание потому уже должно быть до конца раскрыто, что человеку грозит попасть во власть антихристологии человека, ложной, истребляющей человека антропологии. Человек поставлен перед дилеммой: или сознать себя христологически или сознать себя антихристологически, увидеть Абсолютного Человека в Христе или увидеть его в антихристе. Гуманизм в своем безбожном и недуховном развитии грозит привести к антихристологическому сознанию. Антихрист и есть окончательное истребление человека как образа и подобия божественного бытия, как микрокосма, как причастного к тайне Троицы через Абсолютного Человека Сына Божьего. Антихристологическая антропология делает человека рабом падшего ангела, пожелавшего иметь на земле свое обратное Христу человековоплощение. Человек, обоготворяющий себя и теряющий свое сыновство Богу, делается бессильным рабом природной необходимости, в которую) он был уже ввергнут своим начальным падением. Человек антихристова духа отобщается от тайны искупления, которая восстанавливает и подымает падшую человеческую природу. Дух антихристов сулит человеку блаженство в мире необходимости через отречение от его богоподобной природы. Но дух антихристов узнается не по поверхностному сознанию, не по догматическому сознанию, не по греху и даже не по хуле на Сына Божьего, а по тайному состоянию глубин сердца человеческого, которое последней ненавистью ненавидит Христа и Его Отца. Перед лицом антихристова духа самочувствие и самосознание человека должно достигнуть высшего и окончательного напряженья. И наша эпоха стоит под знаком исключительного антропологизма. Мы накануне антропологического откровения. И беспомощность христианства перед современной трагедией человека коренится именно в нераскрытости христианской антропологии. Новая христологическая антропология должна открыть тайну о творческом призвании человека и тем дать высший религиозный смысл творческим порывам человека. Слабость христологического самосознания человека укрепляет антихристологическое его самосознание. В этом великая опасность для нашей эпохи реставрации святоотеческого христианства, в котором нет подлинной антропологии. Эта реставрация может быть на руку духу антихристову. Если религиозное сознание оставляет место пустое, то оно заполняется духом антихристовым. Религиозное принижение и подавление человека ведет к ложному его самопревозношению, которое окончательно истребляет человека. Антропологический религиозный переворот в мире есть поворот в космосе от природной необходимости к человеческой свободе.
Антропологическое откровение связано с сознанием отношения тайны творчества к тайне искупления».

[Ладушка]

Правильно говорят, для каждой книги свое время. Надеюсь, я созрела наконец для Достоевского. До этого не понимала его. В 14 лет прочитала "Униженные и оскорбленные" на одном дыхании, и все... Несколько подходов было после - не шел никак, тяжелый слог, непонятные мысли. И вот на днях взялась за "Идиота". А хочу попутно добавить, что за последний год я, человек, далекий от христианства, семимильными шагами приближалась к Христу, к Вере, и теперь, окончательно уверовав, взяла в руки томик Достоевского с совершенно иным мировоззрением.
Какой тяжелый слог? Это музыка! Читая, смакую каждое предложение. Прежде всего, какой мастер пера!
А главное, как он заставляет работать душу! Воистину, знание приходит, когда ты к нему готов. Правда, тут слово "знание" заменила бы на "осознание".
Потрясающе!

[Евлампия]

[QUOTE]

И вот на днях взялась за "Идиота"...

А я видимо тоже опять начну его читать... И именно потому, что этот роман единственный у Достоевского, где главнное действующее лицо не столько персонаж, сколько любовь. А как нам всем ее-то и не хватает... На примере князя Мышкина Федор Михайлович показал, что такое и как живет в человеке любовь Божья... Любовь не может быть только страстью или только состраданием. Человеческая любовь это не любовь ангелов, но и не неистовство иррациональной страсти. Мышкин - свободный человек в мире рабов. У него отсутствуют защитные навыки, он весь - как на ладони, он неспособен видеть зло. Его считаю "идиотом", но наименование это - не столько суждение о человеке, сколько защитная реакция со стороны тех, кто не умеет и не может понять его, кто чувствует, что он слишком сильно от них отличается... Князь приходит издалека и в конце возвращается в ту даль, из которой пришел: он не принадлежит этому миру...

[St.Paul]

И я, пожалуй, послушаю вас и тоже начну перечитывать Достоевского, а то всё как-то мимо прошло.

[vlek]

Евлампия
Достоевский настолько современен,

Я бы добавил от себя, не только художественном, он актуален и современен в политическом плане, более того он здесь еще не "прочитан" до конца, из дневника -
"... по внутреннему убеждению моему, самому полному и непреодолимому - не будет у России, и никогда еще не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобожденными!
И пусть не возражают мне, не оспаривают, не кричат на меня, что я преувеличиваю и что я ненавистник славян! Я, напротив, очень люблю славян, но я и защищаться не буду, потому что знаю, что всё точно так именно сбудется, как я говорю, и не по низкому, неблагодарному, будто бы, характеру славян, совсем нет, - у них характер в этом смысле как у всех, - а именно потому, что такие вещи на свете иначе и происходить не могут.
Начнут же они, по освобождении, свою новую жизнь, повторяю, именно с того, что выпросят себе у Европы, у Англии и Германии, например, ручательство и покровительство их свободе, и хоть в концерте европейских держав будет и Россия, но они именно в защиту от России это и сделают.
Начнут они непременно с того, что внутри себя, если не прямо вслух, объявят себе и убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшею благодарностью, напротив, что от властолюбия России они едва спаслись при заключении мира вмешательством европейского концерта, а не вмешайся Европа, так Россия проглотила бы их тотчас же, "имея в виду расширение границ и основание великой Всеславянской империи на порабощении славян жадному, хитрому и варварскому великорусскому племени".
Может быть, целое столетие, или еще более, они будут беспрерывно трепетать за свою свободу и бояться властолюбия России; они будут заискивать перед европейскими государствами, будут клеветать на Россию, сплетничать на нее и интриговать против нее.
О, я не говорю про отдельные лица: будут такие, которые поймут, что значила, значит и будет значить Россия для них всегда. Но люди эти, особенно вначале, явятся в таком жалком меньшинстве, что будут подвергаться насмешкам, ненависти и даже политическому гонению.
Особенно приятно будет для освобожденных славян высказывать и трубить на весь свет, что они племена образованные, способные к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия - страна варварская, мрачный северный колосс, даже не чистой славянской крови, гонитель и ненавистник европейской цивилизации.
У них, конечно, явятся, с самого начала, конституционное управление, парламенты, ответственные министры, ораторы, речи. Их будет это чрезвычайно утешать и восхищать. Они будут в упоении, читая о себе в парижских и в лондонских газетах телеграммы, извещающие весь мир, что после долгой парламентской бури пало наконец министерство в (...страну по вкусу...) и составилось новое из либерального большинства и что какой-нибудь ихний (...фамилию по вкусу...) согласился наконец принять портфель президента совета министров.
России надо серьезно приготовиться к тому, что все эти освобожденные славяне с упоением ринутся в Европу, до потери личности своей заразятся европейскими формами, политическими и социальными, и таким образом должны будут пережить целый и длинный период европеизма прежде, чем постигнуть хоть что-нибудь в своем славянском значении и в своем особом славянском призвании в среде человечества.
Между собой эти землицы будут вечно ссориться, вечно друг другу завидовать и друг против друга интриговать. Разумеется, в минуту какой-нибудь серьезной беды они все непременно обратятся к России за помощью. Как ни будут они ненавистничать, сплетничать и клеветать на нас Европе, заигрывая с нею и уверяя ее в любви, но чувствовать-то они всегда будут инстинктивно (конечно, в минуту беды, а не раньше), что Европа естественный враг их единству, была им и всегда останется, а что если они существуют на свете, то, конечно, потому, что стоит огромный магнит - Россия, которая, неодолимо притягивая их всех к себе, тем сдерживает их целость и единство...."

[Офелия]

Достоевский о православии русского народа.

По убеждению Достоевского, Православие составляет святая святых русского народа, его душу, или как буквально сказано им, все народные начала у нас сплошь вышли из Православия. Может быть, единственная любовь народа русского есть Христос, и он любит образ Его, по-своему, то есть до страдания.Названием же православного, то есть истиннее других исповедующего Христа, он гордится более всего. Западная же церковь исказила же образ Христа.Ненависть Европы против России объясняется, пожалуй, ее полной неосведомленностью о ней, но может быть это непонимание России.

[Офелия]

Еще очень понравилась цытата Достоевского о счастье

Нет счастья в комфорте, покупается счастье страданием. Таков закон нашей планеты, но это непосредственное сознание, чувствуемое житейским процессом-есть такая великая радость, за которую можно заплатить годами страдания. Человек не родится для счастья. Человек заслуживает свое счастье, и всегда страданием.