-
Только подготовленный Верой ум способен открыть
завесу буквы, скрывающую Истинное Знание. -
Что, что, а о смирении, очень хорошо говорит Осипов, что это такое.
- - - Добавлено - - -
Увидеть себя погибающим грешником. Увидеть полную нужду в Спасителе Христе, увидеть нужду в спасении. Принять милость Евангелия, не ставя свои дела причиной спасения.
- - - Добавлено - - -
Кстати, вот в этой лекции затрагивается тематика смирения - https://youtu.be/TSOR8_joaeYКомментарий
-
Стенограмма:
Смирение рождается из познания себя. В какой степени я, действительно, могу противостоять всему тому, что является грехом и злом с христианской точки зрение. В какой степени я могу себя понудить к тому, что является добром в христианстве? Каким образом я это узнаю? Как я могу прийти к этому?
У преподобного Симеона Нового Богослова есть такие слова:
«Тщательное исполнение заповедей Христовых научает человека его немощи».
То есть открывает человеку его подлинные силы. Я не могу не объесться, сев за стол. Я не могу не ответить на оскорбление. Если не отвечу словом, то отвечу в мыслях.
Тщательное исполнение, то есть понуждение себя к жизни по заповедям открывает мне подлинную картину моих сил, моего духовного состояния. Оказывается, оно очень плачевное. Вот здесь постепенно открывается видение самого себя. И в человеке зарождается то чувство, то состояние, которое называется смирением.
Оно имеет много ступеней. То, о чём я говорю сейчас это самое первичное. О нём хорошо сказал преподобный Пётр Дамаскин:
«Первым признаком начинающегося здравия души является видение своих грехов бесчисленных, как песок морской».
Можно было бы предположить, что это видение бесчисленных грехов своих может вызвать в человеке отчаяние. Но Если человек я живу по заповедям Христовым и по Евангелию, параллельно тому, как открываются моему взору мои немощи, идёт ко мне помощь Божья, любовь Божья. Эта любовь мне помогает, исцеляет, питает.
И чем больше открывается бездна падений, присутствовавшая во мне, тем с большей силой открывается во мне любовь Божья, охраняющая и согревающая меня.
Апостол Павел говорил: «Трижды я молился, чтобы Бог отнял у меня ангела сатанина, который пакости деял». До сих пор толкователи в недоумении, что за ангел сатанин? То ли падучая была у него, то ли страсть какая его одолевала? И каков же был ему ответ:
"Достаточно с тебя благодати моей, ибо сила моя в немощах совершится".
По мере вот этого смирения Бог только и может приблизиться к человеку. Вы понимаете, в чём дело? Пока действует моё «Я», мы словно говорим: «Господи, отойди, без тебя справлюсь».
Так же и здесь. Бог не может подступиться к человеку, пока есть его «Я». Захочу и не буду пить. И идёт сам на борьбу с этой страстью по широкой дороге. Если он захочет Если он так говорит, он никогда не перестанет пить.
Смирение это важнейшая категория духовной жизни. Только объективное осознание без самооправдания открывает доступ действия Бога в мою сторону.Комментарий
-
А вот о смирении из молитв православного молитвослова:
Фрагмент из молитвы Макария Великого:
Боже, очисти мя грешнаго, яко николиже сотворих благое пред Тобою (на современном русском: Боже, очисти меня грешного, потому что я ничего доброго не сделал пред Тобою).
Фрагменты из 8-й утренней молитвы, ко Господу нашему Иисусу Христу:
И па́ки, Спа́се, спаси́ мя по благода́ти, молю́ Тя; а́ще бо от дел спасе́ши мя, несть се благода́ть, и дар, но долг па́че.
Ве́ра же вме́сто дел да вмени́тся мне, Бо́же мой, не обря́щеши бо дел отню́д оправда́ющих мя.
На современном русском:
Если бы Ты спас меня по делам, то это был бы не дар, а долг.
Вера же вместо дел да вменится мне, Боже мой, ибо не найти дел, оправдывающих меня.
P.S.: Похоже на протестантское понимание.
- - - Добавлено - - -
Лютеранский пастор, пиетист Иоганн Арндт о смирении:
Вернёмся же к тому, о чём сказано в начале главы почему молитва без веры и смирения тщетна. Надлежит знать, что сердечное смирение есть прекрасный свет, или познание, благодаря которому человек уразумевает, с одной стороны, своё ничто, с другой величие и преизобильную благость Божию. Чем более мы познаём сию благость, тем более возрастаем в сознании того, что сами по себе мы ничто. Когда человек видит тщету свою, то, что он совершенно пуст от всякого добра, тогда начинает он тем пламеннее молиться о благости и милосердии Божием и приближаться к истинному познанию Бога, как источника всякого добра; начинает право восхвалять и величать Его и уразумевает в таковом смирении славу Божию и великую Его любовь и милость. Тогда в такую верующую и смиренную душу начинают посредством молитвы изливаться потоки благодати.
P.S.: труд этого лютеранина, высоко ценил православный святой - святитель Тихон Задонский.
Комментарий
-
А вот что писал о своем обращении баптист Чарльз Сперджен:
Наш Небесный Отец ведет нас к тому, чтобы мы искали Спасителя, но прежде всего разрушает нашу самоправедность. Он не может привести нас к тому, чтобы мы серьезно искали неба, пока Он не даст нам немного почувствовать невыносимые мучения страдающей совести, что является преддверием ада...
Но я могу засвидетельствовать, что болезнь, как бы она ни была страшна, ничто в сравнении с тем, когда человек узнает о собственном грехе, его объеме и его силе...
Прежде чем я стал рассуждать о спасении моей души, я обманывал себя, считая, что у меня совсем мало грехов. Я придерживался мнения, что все мои грехи мертвы, погребены в могиле забвения. Но труба обличения пробудила мою душу, и она начала размышлять над вопросами вечности. Эта труба звучала как песнь воскресения для всех моих грехов. И когда они воскресли, это была такая огромная масса грехов было не меньше, чем песка в море!
Я не находил никакого покоя, когда находился в сетях закона. Я думал, что смогу многими слезами вернуть хотя бы немного из того, что сделал неправильно. Но закон держал передо мной зеркало, и в нем я видел свое лицо ужасно грязным и обезображенным от слез. Закон со всех сторон приносил мне только горе и трудности. Он запер меня в железной клетке. Всякий побег был исключен. Он особенно стал давить меня, когда я узнал его духовную природу. Если закон говорил: «Ты не должен прелюбодействовать», а я отвечал: «Я еще никогда не прелюбодействовал», закон отвечал словами Иисуса: «Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем».
Если закон говорил: «Ты не должен воровать», и я отвечал: «Я никогда ничего не украл», тогда я обнаруживал, что даже само желание того, что не принадлежит мне, является грехом. Духовная природа закона озадачивала меня. Есть ли у меня надежда убежать от такого закона? Я видел себя в руках того, в котором не видно было даже проблеска милости.
Закон не имеет ничего общего с благодатью. Она приходит совсем из других уст и из другого завета. Прежде чем пришла вера, «мы заключены были под стражею закона, до того времени, как надлежало открыться вере».
Осмелюсь утверждать, что человек, живущий вне благодати, находится в рабстве. Он думает, что должен это делать. Прежде чем я обрел свободу во Христе, я ходил в дом Божий, так как думал, что должен делать это. Если я молился, то только из-за страха, что, если я не помолюсь, в этот день случится несчастье. Если я когда-нибудь благодарил Бога за доказательство Его милости, то только потому, что думал, если я не сделаю этого, то никогда больше не получу другого доказательства Его милости. Если я совершал праведное дело, то с надеждой, что Бог в конце вознаградит меня за это, и на небе я получу венец. Я был бедным рабом, гаваонитянином (кн. Иисуса Навина 9:19-27), который колол дрова и носил воду! Если бы я мог оставить это, то охотно сделал бы это. Если бы я исполнял свои желания, то не ходил бы в церковь, я не хотел иметь ничего общего с религией. Если бы я делал, что хотел, то жил бы в мире и следовал путями сатаны. Расскажи мне об израильтянах в Египте, которые не получая соломы, все же должны были делать положенное количество кирпичей; расскажи мне о жестоком негре-надсмотрщике, стоящем над рабами со своим кнутом, и я соглашусь, что это трудно переносимое рабство. И все же есть рабство намного хуже рабство обличенного грешника, который чувствует на своих плечах бремя греха. Спроси его, кто он есть, и он ответит тебе, что он «потерянный негодяй». Спроси его, как он себя чувствует, и он засвидетельствует тебе, что он «воплотившийся нищий». Спроси его, кем он будет, и он скажет тебе: «Я навеки погибну в аду, так как для меня нет никакой надежды».
Во время этих долгих месяцев, когда я жил в таком состоянии, я снова и снова читал Библию и нашел, что все грозные предупреждения написаны для меня большими буквами, а все обетования настолько маленькими, что я их долго не мог найти. И когда я все же читал их, то не мог поверить, что они относятся и ко мне, угрозы же были безоговорочно для меня. Когда же я читал: «Кто не верует в Меня, тот погибнет», тогда я говорил: «Да, это я!» Если же было сказано: «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас», тогда это шло по адресу моего брата, моей сестры или кого-то вокруг меня, о котором я знал, что он утружден и обременен...
Многие люди плывут в лодке самоправедности: и ожидают, что попадут в ней на небо. Но эта лодка еще ни одну душу не привела в Царство Божье и никогда не сможет сделать этого. Самоправедность такая же скоростная дорога в ад, как и открытый грех. Поэтому я радуюсь, если эта лодка попадает в сильные штормы и человеческая надежда терпит крушение. Я радуюсь, когда старая лодка разбивается, от нее отваливаются планка за планкой, когда она кружит на одном месте и разваливается, и люди ищут безопасности в другом месте. Безопасность, которую они имели до сих пор, должна была в конце концов разочаровать их. Она должна была утонуть. И тысячекратная милость обнаружит это достаточно рано, чтобы найти более надежное упование на спасение.
Я никогда не забуду, как вокруг моей лодки свирепствовал ужасный ураган, который разбил ее. Если бы меня не смыло волной за борт, то я еще и сегодня сидел бы в ней. Я попытался уцепиться за последнюю старую балку, но мне пришлось отпустить ее и искать другой помощи и безопасности...
Если бы мне хоть один проповедник сказал: делай то или это, чтобы спастись! Я охотно сделал бы это. Если бы он сказал: «сними твою обувь и побеги туда или сюда», я тут же побежал бы, чтобы получить избавление. Но самое простое в мире верить в распятого Христа, принять совершенное Им спасение и все отдать Ему; ничего не делать, а только довериться тому, что сделал Он этого я не мог вместить.
Я обнаружил, что даже самые лучшие мои дела были греховными, что мне нужно плакать над моими слезами и что даже мои молитвы нуждаются в Божьем прощении. Я заметил, что все мои добрые дела сделаны из эгоистических мотивов, а именно чтобы спасти себя самого, и поэтому они никогда не могут быть угодными Богу. Я нашел две серьезные причины, почему я не могу спастись добрыми делами: во-первых, потому что я не могу представить никаких добрых дел, и, во-вторых, даже если они и были у меня, то не имели бы спасающей силы, значит, не могут спасти меня. Затем я думал, что спасение можно получить наверняка, если, с одной стороны, доверять Христу и, с другой стороны, собственному обновлению. Итак, я снова начал жестко работать над собой, и думал, если я там и тут добавлю несколько молитв, немного слез покаяния и еще несколько обещаний исправиться, то все будет хорошо.
Иисус сказал Закхею: «Сойди скорее вниз». Он сказал это и мне. Одним из первых шагов для меня было сойти вниз от своих добрых дел. Но затем я вдруг снова оказался наверху, на этот раз на самодовольстве, и Христос сказал: «Сойди вниз! Я избавил тебя от твоих добрых дел и избавлю от самодовольства». Я снова спустился, и был уверен, что уж теперь-то я достиг земли. Но Христос снова сказал: «Сойди вниз!» Я спускался все ниже, пока не дошел до того момента, когда мне казалось, что только теперь я могу спастись. Но все еще звучал приказ: «Спустись вниз! Еще ниже спустись!» И я спускался. В отчаянии я должен был отпустить ветку на дереве моей надежды на самоспасение. Я сказал: «Дальше я не могу, я подошел к концу». Потоки уже достигли моей головы, я больше не видел дневного света. Я думал, что я чужой, удалившийся от израильской земли. Но Христос сказал: «Спустись еще ниже! Ты еще слишком горд, чтобы спастись». И я должен был еще ниже склониться в своей испорченности, негодности и нечистоте, так как Бог смиряет грешника, которого Он хочет спасти. Когда я был в этом состоянии и пытался привести сам себя к вере, какой-то голос проговорил ко мне: «Тщеславный человек, тщеславный человек, если бы ты поверил! Приди и посмотри!» И тогда Дух Святой взял меня за руку и повел на единственное в своем роде место. Когда я стоял там, передо мной вдруг предстал некто на кресте. В этот момент у меня не было веры. Я посмотрел вверх и увидел Его глаза, полные слез, я видел текущую кровь, видел рядом с Ним Его врагов, как они гнали Его до смерти, видел Его невыразимые мучения, я слышал стоны, которые никто не может описать. И когда я взглянул вверх, Он открыл Свои глаза и сказал мне: «Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее»...
Прочь, все мои мнимые заслуги! Наружу потекли добрые намерения, знание, самодовольство! Вся сила постепенно оставила меня. К концу, когда весь мусор был выметен, я увидел глубокий ров, и он был подобен могиле. Это было таким горем для меня видеть собственную греховность и огромную пустоту, которую оставила эта уборка, что я не мог поверить, что снова буду утешен и наполнен лучшей жизнью. Но случилось именно так. Если Господь хочет что-то построить, Он сначала основательно очистит место для строительства. Если Он хочет подарить большую благодать, Он дает глубокое познание ее необходимости. Задолго до того, как я начал со Христом, Он начал работать со мной. Но, когда я начал с Ним, тогда я был подобен бедному нищему тому, кто ничего больше не называл своей собственностью и всего ожидал от Христа. Когда я в первый раз поднял свои глаза на Его крест, тогда я знал, что у меня нет никаких заслуг, только долги. Я не заслужил ничего, кроме ада. Я не имел даже тени добродетели, на которую мог надеяться. От меня не осталось ровным счетом ничего. Я пришел к концу. Все оказалось испорченным навозная куча негодностей, ничего хорошего, но много плохого.
В тот момент я поистине мог сказать вместе с апостолом Павлом, что моя праведность как сор. Апостол Павел использует это жесткое выражение, но я думаю, что он не находил его слишком жестким: «И все почитаю за сор, чтобы приобресть Христа и найтись в Нем не со своею праведностью».
P.S.: Суть в том, что Сперджен увидел себя погибающим грешником и по настоящему осознал нужду в Спасителе, что ничего своего, Сперджен не имеет доброго, никакой заслуги, которая бы оправдала его, и он положился на Искупительную Заслугу Христа, принесенную Им на Кресте, на милость Евангелия, и в милости Евангелия увидел Божие Милосердие к грешнику, противоположное строгости Закона, который ему указывал на грех.Комментарий
-
А вот из духовного опыта католического святого Франциска Ассизского:
Один из ближних учеников св. Франциска, брат Лев (святой любил называть его "овечка Божья") услышал, как святой, погруженный в молитву, восклицал несколько раз "Кто Ты, о сладчайший Господь мой? И кто я, червь сквернейший и негодный - раб Твой?". Брат Лев обратился к Франциску с просьбою объяснить ему смысл этих случайно услышанных им слов. Вот что отвечает Франциск по тексту "Цветочков" (а точнее, "Размышлений о стигматах" в конце их):
"Знай же, брат овечка Христова, когда я говорил эти, услышанные тобой слова, явились душе мой два света, свет познания и знания Творца, и другой свет - познания себя самого. И когда говорил я: "Кто ты, сладчайший мой Господь?" - я был в том свете созерцания, в каком виделась мне бездна безмерной милости и премудрости и силы Божией. И когда я говорил "Кто я..." и далее - я был в том свете созерцания, в каком видел плачевную пучину ничтожества моего и низости, и потому говорил: "Кто же Ты, Господи, безмерной благости и премудрости и силы, что удостоил посетить меня - меня, презренного как червь, и отвратного"" (Истоки францисканства, Ассизи, 1996, сс.899-900).
Бог даровал Франциску в созерцательной молитве познать две истины - истину о величии и благости Самого Бога, и истину о его собственном ничтожестве перед лицом Творца.Комментарий
Твитнуть
Комментарий