Твитнуть
Когда все приготовления завершены, остаётся совершить лишь сам обряд дикши, удивительно простой в своём символизме. Почти все знаки уже осуществлены, остаётся лишь последний знак, который поднимает избранного над всем к решающему открытию самого себя. Вся благодать достигнет своего апогея в этом определяющем даре благодати, находящемся в единственной и недвойственной тайне самой благодати, как она есть. Обряд станет высшим символом похода за пределы себя к истинному Я, и только тогда появится возможность действительно в истине сказать: ахам брахмасми (я есть брахман). Теперь вся жизнь кандидата подходит к своему финалу, и его дух, сбросивший оковы рабства, погружается в свет бесконечности истинного Я , как это отображено в мантре Чхандогья Упанишады, которую он вскоре прочтёт. Точно также сказал Иисус вечером, накануне Своего ухода: Час пришёл, Я иду к Отцу. Гуру и ученик идут на берег реки по возможности на берег Ганги, которая на протяжении веков была свидетельницей подобных инициаций, проходивших на берегу или в праягах (местах слияния). Внизу находится вода, Ганга, вверху. На небе огонь восходящего солнца, Агни два священных элемента, которым совершается приношение всего, что следует освятить. Прежде всего, они поют гимн Дакшинамурти, высшему Гуру. И в данном случае не только человек даёт посвящение. Для ученика, в котором горит лишь Внутренний Свет, этот человек всего лишь сиюминутное проявление единственного Гуру, Который проявляется в каждом месте и во всякое время, когда сердце внутри раскрыто. ОМ! Приветствие всем гуру! ОМ! Приветствие Единому Гуру. Все гуру присутствуют здесь, все Просветлённые, Единый Просветлённый потому что есть всего одно просветление и всего Один Просветлённый. Кандидат входит в воду по запястья. Он делает глоток (акамана) святой воды, чтобы очистить рот для принесения великого обета. Затем, обратившись к востоку, он вслед за гуру повторяет формулу клятвы, которая отражает в основном не намерение на будущее, а то, что уже является истиной в глубине души и превосходит прошлое и будущее: Ом бхур бхува сува санньястам майя (Я отрекаюсь от всех миров от земли, от так называемых небес, от всевозможных миров, находящихся между ними, от всех лок, всех мест, в которых я мог бы отдохнуть и почувствовать себя в безопасности (пратиштха), как в материальной, так и в ментальной сфере, в сфере человеческого общения, или даже в так называемой духовной сфере. Моё поклонение, моё полное посвящение (упасана) единственному Я, Брахману, Которым я являюсь. Я поднялся над всеми желаниями над желанием продолжения рода, над желанием копить богатства, над желанием попасть в ту или иную локу. Пусть ни одно создание не боится меня, поскольку всё происходит из меня.(Нерада Паривраджака Упанишада, 4-38).
Новопосвящённый санньяси погружается в воду, а затем гуру поднимает его как Пурушу в Айтарейопанишаде: Восстань, о Человек! Восстань, пробудись, о ты, снискавший благодать, бодрствуй! (Катха Упанишада, 3.14).
Оба они обращаются к восходящему солнцу и поют гимн Пуруше из Уттара-Нарайяны: Я знаю Его, высшего Пурушу, облачённого в солнечный свет, находящегося выше всякой тьмы; только познав Его можно победить смерть, нет иного пути! (В. Самхита 31.18).
Затем они декламируют священную мантру из Чхандогья Упанишады, которая чётко резюмирует произошедшее таинство: В состоянии полного спокойствия Он восстал из своего тела, достиг высшего света и проявил Свою истинную форму; Он высший Пуруша, Он Атман, Он Брахман, Он всё сущее, Он есть Истина, Он пребывает выше страха, выше смерти, Он - нерождённый. И я сам есть Он. (Чхандогья Упанишада 8,3,4; 8.12.3).
Затем новый санньяси собирает всю свою одежду и выбрасывает их в поток воды. Гуру зовёт его на берег и принимает его в свои руки, обнажённого, как в момент, когда он выходил из чрева своей матери. Он покрывает его одеянием санньяси, имеющим цвет огня, цвет пламени Пуруши, золотой цвет Хамсы (Брихадараньяка Упанишада, 4.3.11). Всё сгорело он новый человек, или, скорее, единственный Человек, единственный Пуруша, единственный Дух, Которого не может более скрыть никакое одеяние, кроме покрова огня, пожирающего все остальные одежды, навязанные чтобы скрыть обнажённость изначального Пуруши, недвойственного Духа. Гуру просит его сесть перед ним и даёт последние наставления. Он напоминает ему о единственности Атмана и о полной свободе в отношении всех существ; о том, что он полностью свободен от всех обязанностей перед кем бы то ни было, кроме единого Духа; о том, что его единственным долгом теперь является сосредоточение на его истинном Я, на внутренней тайне, которая есть недвойственный Брахман, причём его уста должны непрестанно повторять священный слог ОМ с каждым вдохом и с каждым ударом сердца.
Гуру встаёт позади санньяси и со всей силой внутреннего пробуждения, он передаёт из уст в уши, а главное, из сердца в сердце, ОМ и махавакьи. Он произносит: ОМ! Брахма есть сознание (Айтарейя Упанишада 5.3), а ученик повторяет эту фразу вслед за ним. ОМ! Это Я есть Брахма (Мандукья Упанишада, 2), и вновь ученик повторяет это за ним. Когда гуру доходит до того, что именуется мантрой инициации, упадедеша-мантрой из Чхандогья Упанишады (6.8.7): "ОМ! Ты есть То", ученик отвечает основной мантрой из Брихадараньяка Упанишады (1.4.10), которая спонтанно рождается в глубинах его Я: "ОМ! Я есть Брахма! ОМ! Ахам асми ОМ! Ахам ОМ! Теперь финальный символ проёден и приходит время для последнего перехода туда, откуда невозможно вернуться. У гуру больше не будет возможности отозвать ученика.
"Иди, сын мой, в свободе Духа, через бесконечное пространство сердца; иди к Источнику, иди к Отцу, иди к Нерождённому, поскольку ты сам не рождён (аджата), к Брахма-Локе, которую ты обрёл, и откуда нет возврата (на основе Чхандогья Упанишады, 8). Санньяси немедленно встаёт на путь истинного Я, на древний узкий путь (Брихадараньяка Упанишада, 4.4.8). В этом мире, за пределами этого мира, провидец того, что находится за пределами восприятия, идёт тайно, скрытно, неузнанный, опьянённый сумасшествием тех, кто знает, свободный в свободе Духа, наполненный изначальным блаженством, утвердившийся в таинстве недвойственности, свободный от чувства различия, с сердцем, переполненным опытом истинного Я, полностью и вечно пробуждённый.
Новопосвящённый санньяси погружается в воду, а затем гуру поднимает его как Пурушу в Айтарейопанишаде: Восстань, о Человек! Восстань, пробудись, о ты, снискавший благодать, бодрствуй! (Катха Упанишада, 3.14).
Оба они обращаются к восходящему солнцу и поют гимн Пуруше из Уттара-Нарайяны: Я знаю Его, высшего Пурушу, облачённого в солнечный свет, находящегося выше всякой тьмы; только познав Его можно победить смерть, нет иного пути! (В. Самхита 31.18).
Затем они декламируют священную мантру из Чхандогья Упанишады, которая чётко резюмирует произошедшее таинство: В состоянии полного спокойствия Он восстал из своего тела, достиг высшего света и проявил Свою истинную форму; Он высший Пуруша, Он Атман, Он Брахман, Он всё сущее, Он есть Истина, Он пребывает выше страха, выше смерти, Он - нерождённый. И я сам есть Он. (Чхандогья Упанишада 8,3,4; 8.12.3).
Затем новый санньяси собирает всю свою одежду и выбрасывает их в поток воды. Гуру зовёт его на берег и принимает его в свои руки, обнажённого, как в момент, когда он выходил из чрева своей матери. Он покрывает его одеянием санньяси, имеющим цвет огня, цвет пламени Пуруши, золотой цвет Хамсы (Брихадараньяка Упанишада, 4.3.11). Всё сгорело он новый человек, или, скорее, единственный Человек, единственный Пуруша, единственный Дух, Которого не может более скрыть никакое одеяние, кроме покрова огня, пожирающего все остальные одежды, навязанные чтобы скрыть обнажённость изначального Пуруши, недвойственного Духа. Гуру просит его сесть перед ним и даёт последние наставления. Он напоминает ему о единственности Атмана и о полной свободе в отношении всех существ; о том, что он полностью свободен от всех обязанностей перед кем бы то ни было, кроме единого Духа; о том, что его единственным долгом теперь является сосредоточение на его истинном Я, на внутренней тайне, которая есть недвойственный Брахман, причём его уста должны непрестанно повторять священный слог ОМ с каждым вдохом и с каждым ударом сердца.
Гуру встаёт позади санньяси и со всей силой внутреннего пробуждения, он передаёт из уст в уши, а главное, из сердца в сердце, ОМ и махавакьи. Он произносит: ОМ! Брахма есть сознание (Айтарейя Упанишада 5.3), а ученик повторяет эту фразу вслед за ним. ОМ! Это Я есть Брахма (Мандукья Упанишада, 2), и вновь ученик повторяет это за ним. Когда гуру доходит до того, что именуется мантрой инициации, упадедеша-мантрой из Чхандогья Упанишады (6.8.7): "ОМ! Ты есть То", ученик отвечает основной мантрой из Брихадараньяка Упанишады (1.4.10), которая спонтанно рождается в глубинах его Я: "ОМ! Я есть Брахма! ОМ! Ахам асми ОМ! Ахам ОМ! Теперь финальный символ проёден и приходит время для последнего перехода туда, откуда невозможно вернуться. У гуру больше не будет возможности отозвать ученика.
"Иди, сын мой, в свободе Духа, через бесконечное пространство сердца; иди к Источнику, иди к Отцу, иди к Нерождённому, поскольку ты сам не рождён (аджата), к Брахма-Локе, которую ты обрёл, и откуда нет возврата (на основе Чхандогья Упанишады, 8). Санньяси немедленно встаёт на путь истинного Я, на древний узкий путь (Брихадараньяка Упанишада, 4.4.8). В этом мире, за пределами этого мира, провидец того, что находится за пределами восприятия, идёт тайно, скрытно, неузнанный, опьянённый сумасшествием тех, кто знает, свободный в свободе Духа, наполненный изначальным блаженством, утвердившийся в таинстве недвойственности, свободный от чувства различия, с сердцем, переполненным опытом истинного Я, полностью и вечно пробуждённый.
Комментарий