Возвращение бывшего баптиста

[patrocl]

Предлагаю участникам форума пищу для размышления: отрывок из книги д. Сергия Кобзаря «Почему я не могу оставаться баптистом и вообще протестантом», который я воспроизвожу собственноручно.
Ссылка на саму книгу приведена на сайте: http://www.bolero.ru/index.php?SID=6...4&pid=36917838
«Эта книга является, по сути, свидетельством моей веры и описанием результатов моих духовных поисков, моего пути от баптизма к православию.»
Сейчас я хочу рассказать о тех трех препятствиях, которые мне встретились на пути к Истине, на моем пути духовных исканий.
1. Предубеждение. Это пожалуй, самый трудный барьер в поиске Истины для каждого человека. Это такой подход и состояние сердца, когда мы заранее знаем, «убеждены пред», что мы ни за что не согласимся с данной идеей или учением еще до всякого обсуждения. Этому состоянию сердца способствуют весьма естественные и понятные факторы. Человек очень не любит неудобных перемен. Ведь что значит для нас то, если Православие вдруг окажется истиной? Это будет означать много неприятностей и неудобств. Подумайте: здесь наши друзья и родные. Здесь мы все и всех знаем, нам здесь удобно. Кто-то проповедует, кто-то преподает, кто-то поет, кто-то участвует в каком-то другом служении все занимают свое место удобное. А что там? Там мы никого не знаем, мы не знаем, как там себя вести; мы там новички. Если мы пойдем туда, то нас, очевидно, оставят друзья и родные. Там я как новообращенный, который не знает даже, как перекреститься. В моем случае, как и в случае многих служителей, прибавлялось и то, что я жил при молитвенном доме и получал миссионерскую зарплату. Для меня уход это потеря всего. Кроме того, здесь я проповедник, миссионер, учитель, а через пару лет и пастор. Все чаще меня приглашают на разные встречи руководителей. Здесь у меня все хорошо и неплохие перспективы. Там всего этого нет, там я никто простой новообращенный. Когда мы это начинаем осознавать, становится ну уж как нельзя более желательным, чтобы истина оказалась на нашей стороне. Это и создает состояние предубеждения. Наше самолюбие никак не может допустить такого унижения. Это ж ко всему прочему меня осудят, не поймут и высмеют: ходил, мол, проповедовал одно, был баптистский миссионер, а тут сам обратился. Ведь это полное падение в своих собственных глазах, это крах всему тому, что я строил и во что верил, а такого унижения нам во что бы то ни стало, хочется избежать. В общем, нам даже и представлять не хочется такой вариант, и мы заранее решаем, что истина это то, что нам удобно. Человек наделен способностью мыслить избирательно, обманывать себя, когда хочется. И он начинает видеть все хорошее у себя и все отрицательное у оппонента. На каком-то этапе я понял, что нельзя так искать Истину и что заранее нужно решить искать ее искренно, чего бы тебе это ни стоило. Это решение было настоящее, сердечное, и оно стало одним из решающих моментов в моих духовных поисках. Я решил, что нужно честно перед самим собой и Богом разобраться, кто прав. Христос ведь говорил, что если кто возлюбит что-либо более Его (Истины), тот не достоин Его. Мы не можем любить свое удобное положение и уважение людей больше Истины.

[Друг]

все занимают свое место удобное.

Тем не менее, в итоге многие люди надеются и пытаются получить "супер-удобство" в виде вечной жизни в раю.

[Артур Христов]

На каком-то этапе я понял, что нельзя так искать Истину и что заранее нужно решить искать ее искренно, чего бы тебе это ни стоило. Это решение было настоящее, сердечное, и оно стало одним из решающих моментов в моих духовных поисках. Я решил, что нужно честно перед самим собой и Богом разобраться, кто прав. Христос ведь говорил, что если кто возлюбит что-либо более Его (Истины), тот не достоин Его. Мы не можем любить свое удобное положение и уважение людей больше Истины.

Много есть путей в этом мире, но только один из них ведёт к истине.
Если человек уже на этом пути, то ему не в чем сомневаться, так, как Дух открывает ему тайны Божии, и именно, Дух Истины ведёт его к Истине.

[candleman]

Есть межконфессиональный диалог, а есть межконфессиональный конфликт. Так вот вышеуказанный отрывок направлен именно на межконфессиональный конфликт. Вместо того чтобы признать обе конфессии правыми и имеющими одинаковые права на существование, автор заранее настраивает читателей на критическое отношение ко всем конфессиям, на "неправильность" некоторых из них. Искать "правильную веру" - в корне неправильно. Искать нужно Господа. Одни нашли Его в православии, другие - в протестантизме, третьи - в католической вере. Стараться убедить кого-то переходить из одной конфессии в другую - это всё равно что у утопающего забирать одну соломинку, предлагая самою доплыть до другой. А вы не задумывались что "приплывя" в другую конфессию, он также займётся критическими исканиями, бросит и "поплывёт" в третью, в четвёртую, и т.д. В конце концов, разочаровавшись во всех, он разочаруется и в самом христианстве. Таких жертв здесь на форуме много. Давайте не будем увеличивать их число. Будем не критиковать, а созидать.

[Друг]

Много есть путей в этом мире, но только один из них ведёт к истине.

Думаю, что размышления в подобном духе (о единственности путей к истине), не есть самый прямой путь к истине.

[komi]

Предлагаю участникам форума пищу для размышления: отрывок из книги д. Сергия Кобзаря «Почему я не могу оставаться баптистом и вообще протестантом», который я воспроизвожу собственноручно.

Знала я одного Сергея Кобзаря, правда он из баптизма было дело в ОПГ подался... Этому Кобзарю повезло больше...

По ссылке прочитать ничего не возможно, показывает, что товара нет...

Есть межконфессиональный диалог, а есть межконфессиональный конфликт. Так вот вышеуказанный отрывок направлен именно на межконфессиональный конфликт. Вместо того чтобы признать обе конфессии правыми и имеющими одинаковые права на существование, автор заранее настраивает читателей на критическое отношение ко всем конфессиям, на "неправильность" некоторых из них. Искать "правильную веру" - в корне неправильно. Искать нужно Господа. Одни нашли Его в православии, другие - в протестантизме, третьи - в католической вере. Стараться убедить кого-то переходить из одной конфессии в другую - это всё равно что у утопающего забирать одну соломинку, предлагая самою доплыть до другой. А вы не задумывались что "приплывя" в другую конфессию, он также займётся критическими исканиями, бросит и "поплывёт" в третью, в четвёртую, и т.д. В конце концов, разочаровавшись во всех, он разочаруется и в самом христианстве. Таких жертв здесь на форуме много. Давайте не будем увеличивать их число. Будем не критиковать, а созидать.

Тенденцию Вы подметили очень точно

Разочарование было, но прошло; жертвой себя не считаю, т.к. теперь я свободна и могу не угождать людям... Вы даже себе не представляете, как это здорово, быть независимой...

[пацак]

Я слышал проповедь одного пастора.Он расказовал об одном человеке который раньше был пастором,а стал гомиком.Ну и о чем это говорит?
Разные ситуации бывают в жизни.

[Друг]

Есть межконфессиональный диалог, а есть межконфессиональный конфликт. Так вот вышеуказанный отрывок направлен именно на межконфессиональный конфликт.

Я не вижу в самом отрывке ничего особо конфликтного. Впрочем этот конфликт проявляется самом названии книги: "Почему я не могу оставаться баптистом и вообще протестантом".

Думаю, что конфликт - не есть нечто само по себе опасное. Конфликт - это постановка проблемы в явной форме. БОльшее опасение вызывают деструктивные формы разрешения конфликтов.

[Ольгерт]

Предлагаю участникам форума пищу для размышления: отрывок из книги д. Сергия Кобзаря «Почему я не могу оставаться баптистом и вообще протестантом», .

Небольшая критика... позволите?

Выполняю давнее обещание поделиться своими мыслями о книге диакона Сергея Кобзаря "Почему я не могу оставаться баптистом и вообще протестантом" (НИ-КА, Житомир, 2002). Сразу скажу, что ожидал гораздо большего (искал её несколько месяцев) серьёзного богословского анализа, духовных размышлений... Увы Назвать это "духовными исканиями" нельзя.
Итак, приступим:

"До поступления в ДХУ у меня было достаточно узкое представление о Церкви: Церковь это баптисты ЕХБ, и все. Но в университете я встретил людей с другим мировоззрением, и первый же преподаватель в пух и прах разбил мою веру в исключительность баптизма как Церкви" (с.4).
"Достаточно узкое представление" это ещё мягко сказано. Такое представление свойственно, по большей части, парахристианским сектам (впрочем, от этого сектантства он не избавился и сейчас вера в исключительность какой-то одной определённой конфессии у него осталась. Сменилась только конфессия...). Но причём тут баптизм, как таковой? Кто виноват в его "узких представлениях"?
Впрочем, по поводу "доброкачественности" баптизма, в котором он пребывал, возникает множество сомнений: "Я как-то присутствовал на встрече пасторов и руководителей, где обсуждалась деятельность одного из наших высших пресвитеров. Приводилось множество потрясающих фактов того, как этот человек нечестиво действует... Решили терпеть, пока Бог не смилуется над ними и не даст хорошего старшего пресвитера, но не отделяться, ведь он все же помазанник Божий" (с.130131). "Почему тот пастор из Макеевки отделился от ЕХБ? Доктрины все те же, но просто надоело терпеть старшего пресвитера и быть в подчинении" (с.224225).
Во-первых, баптисты верят во всеобщее священство и равенство всех верующих перед Богом (баптистскому диакону это следовало бы знать), так что называть старшего пресвитера (да ещё нечестивого!) "помазанником Божиим" это уже не баптизм, а что-то другое, с настоящим баптизмом имеющее мало общего; а нечестивых (хотя бы и пресвитеров) надо отлучать, если есть за что, а не терпеть. А во-вторых, принцип независимости поместных церквей (чётко прописанный во всех баптистских вероучениях) абсолютно исключает подчинение пастора церкви старшему пресвитеру. Хотелось бы знать, почему он молчал, будучи таким правильным? Или диакон не мог отличить оригинал от дешёвой подделки?
Впрочем, создаётся впечатление, что автор вообще плохо себе представляет, что такое баптизм (или притворяется?):
"Спасение по вере, но вера в протестантизме имеет подчас очень извращённое понятие, а постоянные уверения проповедников, что мы уже спасены и переживать не о чем, только притупляют совесть и законный Божий страх грешить и оказаться недостойным Его" (с.96). "Для православного покаяние есть содержание и образ жизни, настроение духа до конца своих дней... Постоянное недовольство собой и плач о своих грехах являются основой духовной жизни в Православии" (с.100). "Протестантизм же, наоборот, почти ничего не требует, а обещает очень много... Спастись хочешь, а жить по христиански не хочешь? Можно и так" (с.196).
Только вот на практике получается совсем наоборот: баптисты, хоть и уверенные в своём спасении, боятся греха и относятся к нему более чем серьёзно (не желающие оставлять грех долго у нас не задерживаются), а вот большинство считающих себя православными... Впрочем, автор и сам это признаёт, будучи вынужден посвятить этому всю 13 главу "О грехах и грешниках в Православии", вспоминая и притчу о плевелах, и о "малом стаде", призывая смотреть не на большинство номинальных православных, а взирать на Христа и святых и т.д. и т.п.. Но тогда зачем же приписывать баптистам невесть что? C трудом верится, что бывший диакон действительно верит в то, что пишет.
Впрочем, с Православным Преданием иерей ПЦ знаком не многим лучше:
"Протестанты часто осуждают православных в том, что они так легко преподают крещение всякому и так мало из этих крещенных становятся впоследствии истинными христианами. Ответ на это прост. Церковь в этом вопросе следует апостольской практике... Откладывать крещение на год или три, как делают это, например, баптисты, с целью испытания для церкви, немыслимо" (с.137).
Не баптисты это придумали: катехизация, причём в несколько этапов, проводилась ещё в ранней Церкви (См. напр., Павел Гаврилюк. История катехизации в древней Церкви. Свято-Филаретовская московская высшая православная христианская школа. Москва, 2001).
Некоторые аргументы притянуты за уши:
"Я находил, что почти все действительно прекрасное и великое в нашей стране и вообще в мире было сделано православными творцами" (с.6).
А разве музыка Баха это не прекрасное? а западноевропейская живопись? а готические соборы? О вкусах, конечно, не спорят, но... даже в нашей стране многие подлинные шедевры создавались иностранцами: к примеру, Исаакиевский собор в Санкт-Петербурге возводил Монферан, для строительства Успенского собора в Москве (православной святыни!) пришлось выписывать Аристотеля Фиорованти (после того, как рухнуло строение, воздвигнутое народными (православными) умельцами). Так что автор явно пытается выдавать желаемое за действительное. Да и насколько православными были все те остальные, чьим творчеством он восхищается? Не говоря уже о том, что "прекрасное" это категория душевного, а не духовного, и судить об истинности той или иной конфессии по количеству творений просто безграмотно. Все эти достижения носят чисто эстетический характер и не имеют никакого отношения к религии, к вере.
Невежество автора в некоторых вопросах просто поражает. На с.188 мы читаем "...для меннонитов Меннон и т.д." Досадная опечатка? Да нет. Этот же загадочный персонаж всплывает на с. 196 (почему то вкупе с Ледяевым), а затем на с.199. Ну, хорошо, не знает он, как звали основателя меннонитов, но когда бывший баптистский диакон(!), учившийся в христианском университете(!), выдаёт следующее: "Фома Мюнцер, Шторх, основатели баптизма, призывали к войне и сами воевали... Лютера же и Мюнцера мы плевелами среди себя уж никак не назовём. О них мы пишем книги, цитируем на проповедях, восхищаемся ими; от них мы приняли рукоположение" (с.182) и "баптизм от Шторха и Фомы Мюнцера с 1521 г." (с.200), то просто не знаешь, плакать или смеяться. Бывшему баптистскому диакону и студенту христианского университета просто положено знать, что баптизм основал не разбойник с большой дороги и радикальный анабаптист из Германии Фома Мюнцер в 1521 г., а всего-навсего добропорядочный англиканский священник Джон Смит, выпускник Оксфорда, ни с кем не воевавший и никого не убивавший, причём произошло это почти через сто лет после творимых Мюнцером безобразий. Да и что-то не припомню, чтобы кто-то у нас цитировал Мюнцера или восхищался им.
О некоторых вещах стоило бы вообще помолчать: "Разве могут протестанты засвидетельствовать об обращении к вере целых стран так, как в Православие были обращены целые страны: Греция, Россия, Грузия, Молдова, Болгария, Югославия, Румыния, Армения и др." (с.7).
Насколько "православен" русский народ можно даже не комментировать. "Бывали случаи в России, что темный человек зарежет на дороге путника, обшаривая его карманы найдет в них колбасу; тогда он ни за что не откусит от нее куска, если даже очень голоден, если убийство случилось в постный день, когда Церковью запрещено употребление мяса. Это - ужасный случай, но он действителен" (В.В. Розанов. Религия и культура. М.,1990, с.359).
"Узнал я также о потрясающей статистике православных мучеников. В одной только России в период семидесятилетноего коммунистического господства было убито за веру более чем 200000 священнослужителей и более полумиллиона было репрессировано... но баптисты вместе со всеми остальными протестантами пострадали за веру, может, в 10 раз меньше, чем православные" (с.7).

Если были мученики, то, стало быть, были и мучители, причём явно в большем количестве (причём, в подавляющем большинстве, сами православные). И это результат "обращения к вере" русского народа? Кроме того, у автора не в порядке с арифметикой: если учесть, что баптистов было в сотни (если не в тысячи) раз меньше, чем православных, то получается, что пострадали они как раз больше, а не меньше. Впрочем, тут надо сказать, что при большевиках страдали все, и не факт, что страдали они именно за веру их могли уничтожать просто как представителей "эксплуататорских классов".
"Не породил баптизм таких великих святых, как Православие" (с.7).
Аргумент некорректный. У баптистов вообще нет культа святых, так что сравнение неправомерно. Не говоря уже о том, что, по словам В.В. Розанова, "В России есть много святых людей: и гораздо реже попадается просто честный трудолюбивый человек, сознательный в своем долге и совестливый в обязанностях". А В.С. Соловьёв писал: "Если в самом деле у нас легче встретить святого, чем честного человека.., то ведь это есть национальный недостаток, в котором должно сознаться, а не преимущество, которым можно хвалиться" Тем не менее, хвалятся.
Впрочем, дремучее невежество и нелогичность автора это ещё не самая большая проблема, гораздо хуже непоследовательность, граничащая с лукавством:

"Ведь все хорошее, что есть у протестантов, мы можем использовать и практиковать в Православии... Церковь желает нас не унизить, а "точнее объяснить путь Господень"... не лишая нас при этом того доброго, чему мы научились в протестантизме, не отвергая наш положительный духовный опыт и те особенности, которые имеет каждая община. Я могу засвидетельствовать о себе, что ничего хорошего, чему я научился ранее, я не потерял" (с.266267)
и тут же:
"Здесь нужно сказать, что, хотя в протестантизме и есть истинные элементы в учении и духовном опыте, но это все настолько переплетено с ересями, что лучше, переходя в Православие, вообще забыть о протестантизме и не пытаться взять оттуда что-то хорошее... Лучше приступать к изучению православной духовной жизни и учения как ничего не знающие" (с.291).
Так что, ему можно было, а другим нет?! Да и, кроме того,
"Протестантам же следует знать, что они вообще не имеют права проповедовать, ведь "как проповедовать, если не будут посланы?" (Рим.10,15).
А протестантов Бог не посылал на проповедь. Они сами себя послали на совершенно чуждую и враждебную Христу и Церкви проповедь" (с.106) какой же тут "положительный духовный опыт"?
Можно было бы продолжать, но
А оставаться баптистом бывший диакон действительно не может потому что он им, по сути дела, и не был.

[Клим]

Я сперва Кобзаря почитал - показалось убедительно. По крайней мере обоснованно, разумно. Потом Е. Пушкова "Да не смущается..." (ответ на книгу Кобз.)

http://glaznayamaz.org/ne_smushaysya.pdf

http://glaznayamaz.org/ne_smushaysya.doc

Так тоже довольно складно
Никаких хамских нападок у Кобзаря не увидел. Пушков говорит с обидой за гонимых братьев. Так ведь было... Простите, сожалею, считаю подобное и своим грехом тоже, хотя в православии не очень уж давно.

Самое забавное, что, отчасти, все правы. Но все эти споры о вере всё больше я ощущаю имитацией веры, суррогатом. Даже искушением. Тебе всё кажется, что это и есть ты с Богом, когда всё это говоришь, пишешь... А это не так. Ты с Ним "втайне", наверное. В молитве, в общении, во внутреннем подвиге, преодолении себя.
В каком-то смысле и эти мои слова ничего не значат. Без работы духа, без сердечного делания...
Представим, что мой брат родной вдруг оказался "гомиком" (стать-то им вдруг, как тут кто-то сказал, нельзя). А я-то всегда был нормальным...
Или моя жена увлеклась эзотерикой, или сын стал сатанистом, или украл что... Так что же мне делать? Как мне теперь к ним относиться?
Спасибо Тебе Боже, что я не такой как эти (поставить нужное). Любить человека и ненавидеть грех? Ну да, но как это на практике применять, за обеденным столом, в разговоре, в прикосновениях и т.п.? Неужели со всеми гнушаться одеждою, разворачивать массированные обстрелы цитатами?
Вот и Кобзарь тоже стреляет. Бывшие - самые рьяные. И те, кто был кришнаитом и стал христианином зачастую фанатичны в первые годы. Это нормально. Это духовный закон, наверное: вспомните притчу в Еванг. о прощении многого или пример самого апостола Павла. Какой-то контраст в душе возникает, ослепление, как после темной пещеры на ярком свету.
Думаю, нужно властям (пасторы, священнослужители) мягко сдерживать подобное у своих подопечных. Они пока еще не понимают КАКОГО ОНИ ДУХА!

[Индепендент]

Мир всем!
Книгу Сергия Кобзаря «
, я прочитал два года назад.
Вопросов почти не было
кроме, пожалуй:
1. Зачем книга названа
«Почему я не могу оставаться баптистом и вообще протестантом», когда правильней было бы назвать ее "Почему я не могу больше притворяться баптистом и вообще протестантом»

2.Цитата из книги:
"Для меня уход это потеря всего. Кроме того, здесь я проповедник, миссионер, учитель, а через пару лет и пастор. Все чаще меня приглашают на разные встречи руководителей. Здесь у меня все хорошо и неплохие перспективы."
Вопрос: так это у вас что-то вроде заработка что ли ?

3.Цитата из книги:
"Я находил, что почти все действительно прекрасное и великое в нашей стране и вообще в мире было сделано православными творцами".

Вообще в мире самый значительный вклад в культуру и искусство внесли древние греки , которые как известно были язычниками.

4.Вопрос к patrocl : как лично вас касается эта тема-переход из баптизма в православие ?

[Раздай]

Мир всем! Важнее,чем Ваши личные отношения с Богом,Ваши личные изменения(возрождение,рождение свыше)по плану и пути Господнему,нет ничего!Никакие деноминационные различия и разность взглядов на места Писания,не имеют смысла в исполнении каждым плана Божия(в своей конкретно жизни).Разделяя христиан на правых и неправых,автор делит и Бога.А это абсурд.Бог знает все,всех,вчера,сегодня и завтра.Бог каждому знает цену.Поэтому не стоит себе цену набивать(какой бы церкви прихожанином Вы не были).Мир вам,христиане различных деноминаций!

[Полиграф П.]

Мне кажется, ерунда все эти Кобзари. Детский сад какой-то. И ответ ему тоже детский сад. Так, перебранка баптиста с баптистом. Пусть даже Кобзарь и бывший, но чувствуется, что недавно. Я сам так чувствовал первое время. Потом понял, что все это чушь собачья и за громкими фразами и горькими слезами просто ничего нет, все придумано. Нет Христа, нет Церкви, так... какая-то организация возомнившая, что имеет право решать судьбы людские. А люди им и поверили. Как и я когда-то...
А уж название-то какое претенциозное "... и вообще протестантом!" А кого ты, Кобзарь, еще их протестантов-то видел, кроме баптистов да пятидесятников?
Гораздо серьезнее и честнее вещь, которая здесь уже выкладывалась. Называется она "Архипелаг ВСЕХБ". Многим баптистам она не нравится. Но я вижу, что написана она честно и с юмором. И описано все так, как и еять на самом деле. И десятки моих друзей-бывших баптистов со мною согласны.
Многие читали эту вещь. Но мне кажется, напомнить не помешает. Итак.

- АРХИПЕЛАГ ВСЕХБ -

Как-то в силу того, что я принадлежу к внеденоминационной церкви, мне тонко намекнули, что я, в общем-то, некомпетентен в вопросах, связанных с ВСЕХБ/РСЕХБ. На самом ли деле это так, даже я сам судить не берусь, но тот факт, что я несколько лучших лет своей жизни провел в служении именно в этом союзе, уже говорит сам за себя; а то, что я не смотрю ни на прошлое, ни на настоящее, ни на будущее через розовые очки "братства", конечно, не понравится тем, для которых это самое "братство" стало большим и красивым идолом.

Когда я стал ходить в собрание, то неудивительно, что и мои манеры, и речь, и внешность выдавали во мне внешнего. Тогда мне очень хотелось стать таким, как все, одним из других, как можно скорее. Хотелось быть своим на этом празднике жизни. И я даже об этом молился... Теперь, много лет спустя, я задаю себе этот самый вопрос, "Зачем?", но уже с большим опозданием.

Солженицын в своем "Архипелаге" писал, что заключенные ГУЛАГа фактически образуют особый народ, со своей культурой, языком, внешностью... Но никто еще не написал повесть "Архипелаг ВСЕХБ", никто еще не провел параллели между народом и типичным баптистом, у которого своя феня, свой шансон и свои же телогрейки.

До моего воцерковления (небаптистское слово, я его выучил уже живя в США, но я его использую для описания приобщения к особому миру баптистской жизни, как противовес приходу к Христу) я имел вполне нормальную речь, характерную для интеллигента того времени; после же этого воцерковления, когда я позволил сломать себя, я забыл, как правильно говорить (ну старался я перенять это), "церквям" или "церквам", но от этого не страдал, ибо на такую мелочь внимания не обращалось, а некая юродивость речи была явным признаком духовного роста.

Я помню проповедь одного брата, который настаивал на том, что речь баптиста должна отличаться от "мира". Для основания такой мысли было использовано место из Евангелия, даже не просто вырванное из контекста, но и просто грубо искаженное сим проповедником с неполными восемью классами образования. Место было взято из Евангелия от Матфея, гл. 26, ст. 73: "точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя". Тогда я, будучи на стадии ницшевского верблюда, принимал все слова проповедников за чистую воду. Таким образом, баптистская субкультура открыто проповедовалась с кафедры уже тогда...

Став "приближенным" (это звание мне далось, когда пресвитер разрешил мне не каяться в церкви, но помолиться вслух в знак моего полного обращения), я понял, что до того, как я приму крещение, я являюсь никем, изгоем, негром. Мне запрещалось участвовать в хлебопреломлении, иногда целоваться ритуальным приветствием (об этом чуть ниже), участвовать в служении (разрешалось в виде исключения рассказать стихотворение), петь в хоре, и вообще систематически напоминалось о моей ущербности и неполноценности. А так как я был единственный "из мира", то каждый считал своим долгом нарисовать мне картину о том, какой прекрасной моя жизнь стала теперь и какой мерзопакостной она была до этого. И со вздохом обычно делался очень глубокомысленный вывод: мол, да, в миру одна мишура.

Но все-таки я был "приближенным", что является эквивалентом армейского "черпака", - еще не "дедушка", но уже и не "молодой". Удивительно, как солдатский табель о рангах перекочевывает во все области жизни советских людей, даже в церковную жизнь. Можно было поучить "молодых", то есть тех, кто еще не "покаялся", и позаискивать перед всякими дедушками-дембелями. Элемент казармы в церкви... Об этом еще стоит поговорить, тут столько параллелей, что невольно спрашиваешь себя снова и снова: "А как это может быть просто совпадением?"

Вообще, отдельное место надо отвести баптистским речевым штампам - это явление выдающееся. Ну, взять хоть словосочетание "принимать крещение". Совершенно непонятно, почему крещение надо принимать, а не креститься. Ведь учат же, что крещение означает погружение, но никому ведь не придет в голову утверждать, что погружение принимают. Хотя я думаю, что хотя с позиций русского языка и можно оправдать такое выражение, но оно является каким-то лицемерно-официальным, люди так не говорят, - это все равно, что, рассказывая о своей свадьбе, говорить: "Мы совершили бракосочетание". Хотя и последняя фраза употребляется в ЕХБшных кругах... Но непонятно, почему надо совершить молитву, а не молиться? Почему надо вступить в брак, а не жениться? Почему сестра служит стихотворением, а не рассказывает стихотворение? Да потому, что в архипелаге свой диалект. Начни говорить по-другому и все сразу поймут, что ты здесь чужой.

Интересно отметить, что ругательные выражения баптистами не употребляются. Ну, говорит же Писание, что не может из одного источника течь горькая и сладкая вода, а каждый считает себя источником воды сладкой. Но не беда - частью баптистской субкультуры стали особые ругательства, которые очень благочестиво звучат и носят маску учтивости или доброжелательности. Типа того, что "я помолюсь о твоем духовном возрастании" - это означает, что говорящий желает тебя унизить, заявив о твоем невозрастающем состоянии; а прилагательное "невозрожденный" означает "нечистый, проклятый, недостойный". Причем, если справляются о чьем-то духовном состоянии, то подразумевается, что объект вопрошания проявлял несистематичность в посещении собраний и, таким образом, никогда не сможет стать таким же совершенным, как и вопрошающий.

Вместе с тем, отдельные слова баптистами игнорируются. Например, совсем не важно, что бормочет кающийся во время обряда покаяния возле кафедры. Хорошо, если его речь прорывается воздыханиями "Господи, прости", остальное вообще неважно. Не придается значения и молитвам нездоровых энтузиастов из рядов. Кстати сказать, обычно такие молитвы представляют собой лишь набор бессмысленных штампов, но иногда импровизация увлекает совсем не туда. Но это не имеет значения, это все равно никто не слушает, а по окончании все с облегчением скажут "Аминь!" (что означает "Ну надоело уже!"). Кстати сказать, такие молитвы из рядов зачастую используются как средство протеста против политики руководства или как средство массовой информации враждующих кланов. Это вообще история особая.

Вообще говоря, проповеди тоже никто не слушает. Конечно, бывают и исключения, когда заезжает какой-нибудь языкастый краснобай, но это только тогда. Обычно слушание проповеди сопровождается благочестивым машинальным киванием в хасидском стиле и отвлеченными блуждающими взглядами. Этой самой проповеди придается мистический смысл: одному факту присутствия в это время в собрании негласно придается статус таинства. Конечно, так никто не учит, но это является тем, о чем все знают, но никто не говорит. Те "духи", которые стараются вынести какой-то смысл из сказанного в трех-четырех проповедях во время собрания, обычно долго пытаются примирить в себе абсолютную бессмыслицу и взаимные противоречия, которыми наполнены сии произведения искусства аборигенов. Помню, как один приезжий проповедник из Казахстана учил, что Христос, де, согрешил, а слушатели восторгались его красноречию.

Еще один интересный элемент. На некоторые слова есть табу, и на употребление таковых существует негласный запрет. Такими "неверующими" словами являются "здравствуйте" и "спасибо". Вместо них принято говорить "приветствую" и "благодарю", а по употреблению этих слов судят о принадлежности к людям, отождествляющим себя со странным акронимом ЕХБ. Надо сказать, что некоторые условности разнятся от места к месту, хотя миссионеры-энтузиасты и стараются распространить их. В церкви, где я являлся "черпаком", таким словом было "рюмка". Когда совершалось хлебопреломление в узком кругу, то большой чаши было многовато, но использовалась именно рюмка, которую не называли вообще никак. Когда я по неофитской неопытности назвал сей предмет рюмкой, на меня посмотрели так, как будто я произнес какое-то страшное непотребство. Да, и кроме того некоторые активисты старались добиться запрещения наименования ржаного хлеба "черным", но это начинание особой поддержкой не пользовалось. Но ничего, не оно первое, не оно и последнее, - баптистская феня превратилась во вполне стойкий диалект, применение которого сходно разве что с употреблением церковнославянского языка в православии и латыни - в католицизме.

"Спевка" - это вообще явление уникальное, как уникально и название. Надо сказать, что хор - это некий элитарный круг избранных, которым гарантированы удобные бронированные места в собрании. Да и быть "хористкой" является высшим почетом и максимальной ступенью роста для женщины в баптистской общине. Кстати, по этой же причине ансамбли поклонения с трудом приживаются - сварливые пресвитерши зачастую не выносят конкуренции. А вот "проповедники" на хористов поглядывают свысока, как на ефрейторов. При этом, конечно, они зачастую награждают их званием "левитов", скромно намекая на свое служение по чину Аарона. Интересно отметить, что хор - это дело пожизненное. Редкостному регенту (баптистское слово для дирижера) удавалось высадить из хора какую-нибудь излишне деловую сестру без слуха и голоса, да и то с огромным количеством неприятностей и благочестивых проклятий. Так что регенты предпочитают с этим не связываться, жертвуя качеством пения во имя собственной тихой и беспечной жизни.

Само понятие "молитва" в баптистской среде носит иное значение, чем в православии, и в тоже время удивительно похоже на православное. Оно более, чем православное понятие, приближено к изначальному значению, то есть «мольба к Богу». Но тут различия и заканчиваются. Баптисты формально отказались от заученных или записанных молитв. Но так как выдумывать всякий раз, о чем молиться, представляется невозможным, то повторы происходят каждые три-четыре молитвы, и такая "молитвенная речь" становится просто набором штампов-блоков, из которых молитва и строится. Молитва, таким образом, становится импровизацией на тему благочестивых высказываний и отличается от заученной молитвы тем же, чем и джаз от симфонии.

Также меня всегда удивляло увещевание проводить пятницу накануне хлебопреломления в посте и молитве, и хотя я и не участвовал в силу своего статуса "черпака" в хлебопреломлении, но от чистой совести старался соблюдать все благочестивые предписания, включая "пост и молитву" в пятницу. Быстро выяснив, что "пост" представляет собой полный отказ от пищи и воды, а пятница длится 24 часа - от полночи до полночи местного времени, я решил следовать сему установлению, вооруженный сим знанием. Осталось только понять, как это, провести 24 часа в молитве, - я мог изложить все мои нужды перед Богом где-то за две минуты, ну а за пять - вспомнить всех родственников, друзей и знакомых. А тут 24 часа. Обратившись с этим вопросом к диакону, я получил ответ: мол, молиться надо сердцем, только к пятидесятникам не ходи. Ответа на вопрос, что значит "сердцем", ни у кого не было, и я подозреваю, что пятничное бдение у всех сводилось максимум к пятиминутному повторению заученных фраз. Но к пятидесятникам я в ту пятницу так и не пошел.

Стоит остановить внимание на термине "братство". Вообще, в среде ЕХБ термин "брат" или "сестра" применим к любому человеку, имеющему статус "приближенного" и выше. Иногда "приближенных" не считают братьями, но это в редких случаях и обычно по чьим-то личным убеждениям. Зачастую обращение "брат" имеет официозный характер, особенно если оно заменяет имя. Как и в других терминах, смысл этого слова выхолощен до основания; употребляя слово "брат", никто и не задумывается о родстве во Христе, - это слово просто стало эквивалентом коммунистического "товарищ", а штамп "братья и сестры" - просто словом-паразитом, заполняющим пространство в речи. Если же говорить о "братстве", то никто толком не знает, что означает это слово, тем не менее, оно активно используется. Иногда ему придается мистическое значение, иногда это идеализированое представление о деноминации, иногда - эквивалент Союза. Это слово, таким образом, является уникальным достоянием ЕХБшного словаря - без определения, без смысла, имеет мистическое значение и является негласным объектом поклонения.

[Полиграф П.]

- продолжение Архипелаг ВСЕХБ -

Конечно же, говоря о диалекте архипелага, невозможно обойти такое понятие, как "мир". Очень часто можно услышать воздыхания о том, как плохо в миру и какие там беды, но, как и в случае с "братством", никто толком не знает, что же это такое, "мир". Этим словом описывается некий мистический антипод "братства", который надо ненавидеть с такой же силой, с какой надо любить "братство". Таким образом, перед нами какой-то культ, описываемый символом Инь-Янь, - "братство" невозможно без "мира", как и "мир" без "братства". Весь этот восточный мистицизм настолько наполняет жизнь архипелага, что без него нет и основной части культуры такового.

Используется это слово в самых разнообразных сочетаниях, например "ушел в мир", которые хоть и звучат как выхваченные из фильма "Андрей Рублев", но несут они совершенно другой смысл. Непосвященному человеку этого смысла не понять. Вообще, "мирской" является благочестиво-ругательским выражением и никогда не используется как положительное и очень редко - как нейтральное.

"Старшие пресвитера" (ныне "епископы") появились во ВСЕХБшной среде с незапамятных времен. Это явление, откровенно чуждое букве и духу баптистского вероучения, нашло плодовитую почву во ВСЕХБшной среде, где в понятии всех и каждого над каждым старшим должен быть более старший, а уж всем руководит некий самый старший понтифик. Иерархическая система управления была крайне удобной для сталинско-хрущевского аппарата контроля, а звание понтифика кочевало от Председателя к Генеральному Секретарю и обратно, в зависимости от веяний времени. К "епископам" и выше широко применяется термин "старшие братья", подчеркивая их превосходство перед "просто братьями"; кстати, говоря о "братьях", часто подразумевают не просто верующих мужского пола, но проповедников, а термин "старшие братья" применим и к пресвитерам, редко к диаконам.

Звание проповедника человек получает в первый раз, произнеся проповедь с кафедры; это немало подпитывает самолюбие вне зависимости от того, что говорит тот или иной проповедник. Особым почетом является произнесение проповеди в воскресенье утром, когда вся церковь собирается на "основное" собрание. Уже упоминалось, что обычно проповеди почти не слушаются, исключением являются пересказы каких-нибудь сердобольных фикций.

Диакон в баптистском понятии - это младший пресвитер, что имеет не много общего с учением Писания о диаконах. Это первая официальная ступень в церковной карьере. Обычно в ЕХБшной среде диаконов избирают, чтобы проверить несколько лет, не выкинет ли он чего-то не того, а потом совершают над ними таинство рукоположения, через которое они получают официальное пожизненное звание диакона. Если проводить параллели с армейскими чинами, то диакон - это уже лейтенант, а когда просто проповедник - это как старшина. Диакона уже не так просто игнорировать, с ним считаются, он вхож к пресвитеру и имеет на него влияние. К тому же он считается априори духовным и авторитетным. Те, кто имеет виды на карьеру в церкви, стремятся к диаконскому званию; ЕХБшные неписаные правила требуют, чтобы кандидаты соответствовали набору критериев, гарантирующих верноподданность таковых всей системе архипелага.
II

Когда я закончил первую часть, у меня в душе появились некоторые сомнения. Я осознавал, что пишу я все это, не зная, кто и как будет все это читать, да и будет ли вообще... Но мне важно было написать это, даже хотя бы и для себя, ведь "это был такой долгий путь, и это был такой странный путь". Ровно десять лет назад я сделал свою первую Интернет-страничку, и тогда я, пригласив читателей в мой мир, попросил их не сорить там. Теперь же мне все равно - я не боюсь ни мусора, ни укоров. Мне незачем быть неискренним.

Итак, архипелаг. Встает вопрос: а должно ли быть так? Кто такие христиане, вообще, кто это такие, что делает их христианами, что их отличает от всех других, что у них особенного? Как-то невольно вспоминается Соловьев... А есть ли что истинное под грудой околохристианской мишуры, самое ценное, самое дорогое? Welcome to the jungle.

Я смотрю на фотографию своего собственного крещения. Что я тогда чувствовал? Да уже и не помню. Немного вспоминается и чувство собственного недостоинства, и какая-то восторженность от причастности к чему-то великому, и радость от нового звания "член церкви".

Теперь уже, спустя много лет, когда и мой сын уже был крещен в этом году (нет, не у баптистов), я вынужден признать, что не понимаю смысла этого титула. В среде ЕХБ крещение является тем, что разделяет людей на своих и чужих. С того времени, как человек крещен, за ним закрепляется звание "член церкви", он вносится в списки местной общины ЕХБ, ему разрешается принимать участие в хлебопреломлении и ему может быть предложено какое-нибудь участие в служении. Но, вместе с тем, от него ожидается соответствие определенным стандартам, зачастую откровенно ничего не имеющим общего с Писанием и баптистским вероучением.

Крещение является событием, которое происходит только раз в жизни. Баптистов обычно нигде не перекрещивают; только отдельные озлобленные элементы после перехода в другую конфессию настаивали на своем повторном крещении в знак полного и окончательного разрыва с баптистами.

Писание говорит о крещении, но только вот где оно говорит об испытаниях, свидетелях, договорах, подписях и обязательствах? Когда встал вопрос о моем испытании, выяснилось, что для успешного прохождения этого самого испытания необходимо привести "свидетеля" из числа членов церкви. "Свидетель" должен был засвидетельствовать перед испытывавшими о моем возрождении через рассказы о моем богоугодном житии. Ну и, конечно, мне надлежало показать способность выучить наизусть некоторые контрольные места из Библии.

Одним из вопросов, заданных мне на "испытании", был вопрос о моей перспективе семейного положения. Убедившись, что у меня на данной момент нет подруги, старцы пригрозили мне отлучением, если я намерюсь решить этот вопрос вне церкви. Для придания всему этому большей весомости было приведено место из Писания "только в Господе" - 1-е Коринфянам, гл. 7, ст. 39. Сейчас бы я назвал такое "подтверждение" искажением Слова Божьего, но тогда это и вправду выглядело очень даже весомо.

Как выяснилось потом, не все на моем испытании было так уж гладко. За закрытыми дверями серьезно обсуждалось мое комсомольское членство, причем меня самого об этом самом членстве даже и спросить не удосужились. Все досталось моему свидетелю, который был вынужден прочитать обалдевшим братам лекцию об общей основе системы ценностей. Я сам об этом узнал только позже, когда мой свидетель мне об этом по секрету рассказал.

[Полиграф П.]

- продолжение Архипелаг ВСЕХБ -

Итак, напялив в назначенный день халатик с грузиками по подолу (для благочинства внешности), я был окунут в воду после исповедания моей веры. С удивлением я посмотрел на то, что пресвитер поднял надо мной руку, задав мне вопрос о моем уповании; но тогда я просто подумал, что если поднял руку, то значит, так надо. Впрочем, тайна сия была решена вскоре - эта рука приземлилась у меня где-то в районе груди, и, повинуясь натренированному движению, я пошел под воду. Со мной особых происшествий тогда не случилось, а вот другой, не такой опытный пресвитер, крестив в тот же день одну из женщин, не смог полностью запихнуть ее под воду. Я, уже крещенный, наблюдал это, находясь подле другого пресвитера, который тихонечко прокомментировал: "Не крестил ведь!" Эта небольшая ремарка не давала мне потом заснуть - а что если и мое крещение было не совсем действительным? Что если какая-то маленькая часть и моего тела осталась там, на поверхности воды? Ведь это уже не будет крещением, а я не буду настоящим членом церкви...

Мне после крещения преподали вечерю. Меня немало удивляло это словосочетание, ибо до этого мне преподавали только сопромат. Вино на самом деле было не таким, какое я пил во времена буйной молодости, хотя и пришлось узнать кагор. Вечеря была преподана в большой бронзовой чаше (именно чаше, а не рюмке); пить из нее было неудобно, волны плескались где-то у меня под носом, и с непривычки я облился. Я был так взволнован, что не замечал, что в этот столь жаркий день пот у меня пропитал пиджак аж насквозь.

Настало время ритуального целования. Надо сказать, этот обряд меня очень удивил во время моего первого визита на собрание, когда один резвый браток поцеловал меня прямо в губы. До этого подобное действие мне приходилось наблюдать разве что около Большого Театра, куда мы пацанами бегали смотреть на голубых. Но после визита в удивительный мир ЕХБ это действие отдавало каким-то масонским таинством и стало казаться чем-то элегантным. Знание, как правильно целоваться, тоже определяет уровень духовности в глазах других посвященных. Если у кого-то это не получается или получается недостаточно проворно, то это ставит под сомнение частоту посещения собраний, а следовательно и духовный уровень. Но тут тоже надо знать меру. Как-то, будучи "черпаком", я захотел "поприветствовать" местного диакона; когда же мне было отказано в этой привилегии, я очень переживал. Он мне потом объяснил: мол, сначала скверну мира смой водами крещения... Ну, теперь-то я не "черпак" и могу целовать кого хочу!

Перецеловавшись со всем Братским Советом, я официально стал "членом церкви". Так началась моя воцерковленная жизнь.

Проповеди у меня особо не получались. В силу неопытности проповедовать мне давали исключительно на "второстепенных" собраниях, на которые собиралось около 20 процентов от посещающих "основное", то есть воскресно-утреннее собрание. В воскресенье вечером все собрание обычно представляло собой сонное царство, а однажды один из служителей просто уснул, сидя рядом с кафедрой. Мои проповеди были неприкрытым мучением как для слушателей, как и для говорящего. Но быть проповедником - это есть очень хорошо. Во-первых, когда все перед началом собрания занимаются поисками места в зале, проповедники собираются в так называемую пресвитерскую комнату, где спокойная обстановка, отдельная вешалка и мягкие стульчики. Перед собранием проповедники во главе с пресвитером (или же тем, кто руководит собранием) гуськом направляются опять же к мягким стульчикам, зарезервированным для них за кафедрой. Что-то есть особо почетное в этом шествии старцев... Часто приходилось слышать, что у баптистов нет разделения на "клир" и "мир"; у меня всегда проскальзывает улыбка, когда я слышу об этом. Пусть какой-нибудь "мирянин" сядет на стульчике за кафедрой, тогда мы увидим принцип всеобщего священства в действии.

Само собрание представляло собой три-четыре проповеди, между которыми или рассказывалось стихотворение, или же кто-то пел. То, что называлось "служением стихотворением", редко заслуживало внимания. Обычно чтец не удосуживался не то что выучить стихотворение наизусть, но и даже хоть как-то с ним ознакомиться. Поэтому смысл не доходил ни до слушающих, ни до читающего, а само стихотворение, записанное на ученической тетрадке в клеточку неразборчивым почерком, зачастую представляло проблемы и для самого чтеца. Но целью такого чтения было заполнение паузы между проповедями, что и достигалось на отлично.

Бесспорно, что культурность ЕХБшника определяется и навыками поведения в собрании, например, тонким чутьем момента, когда надо встать, а когда - сесть. Надо сказать, что для среднего члена церкви молитва сидя несет в себе элемент святотатства; поэтому очень важно, чтобы молитва не застала никого в сидячем положении. Иногда доходило до смешного: например, когда избранные кушали щи после собрания, то при молитве опоздавших все судорожно вскакивали, даже если и момент тот застал в самом неудобном положении. И в собрании очень важно не пропустить момент, когда руководящий выходит за кафедру, вернее, когда он встает со своего мягкого стульчика и становится на кафедру. Тут все встают. Встают все, и когда объявляется "общее пение"; уметь открыть сборник на нужном месте - это свидетельство духовного опыта, ну а уж знать слова наизусть - это вообще высший пилотаж. Если хор запоет что-то, отдаленно напоминающее молитву, то вскочить в это время является признаком особой духовности. Все эти нюансы не учатся в "школе молодого баптиста", а приходят с опытом и поэтому определяют, насколько иной гость является "своим". Часто на поведение смотрят, чтобы определить, что с иным гостем делать после собрания: благовествовать ему или пригласить на щи.

Те, кто будет проповедовать, избираются руководителем собрания, но обычно выбор тут небольшой. Иногда руководитель перед собранием орлиным взором оглядывает зал в поисках заезжих братьев, способных проповедовать. Критерием проповедующих обычно являются хорошо затянутый галстук-удавка и пиджак в стиле "поездка в город"; более близкий осмотр исследует запахи на предмет запрещенных субстанций - табака и алкоголя, и в случае негативного результата теста потенциальному проповеднику делается предложение после вопроса "Откуда?". Принято отказаться, принято и поупрашивать. И после всех формальностей таковой "проповедник" с почетом препровождается в пресвитерскую.

Собрание заканчивается ритуальным передаванием приветов. Предполагаются краткие фразы, вроде "привет от Татьяны Михайловны", или "привет из общины села Большие Пруды", и так далее. Но зачастую особо резвые женщины, чувствуя потребность выговориться, превращают эту фразу в десятиминутный рассказ о своих похождениях. У руководителя есть несколько отработанных приемов, как вежливо заткнуть подобных энтузиастов, ну а заканчивается все это словом "благодарим", сказанным хором. Это удивительный ритуал настолько неизменно повторяется от собрания к собранию, что и непонятно, как вообще можно без этого обойтись.

После этого произносится хоровая просьба передавать приветы от самой общины. Смысл всех этих приветствий от меня сокрыт и до сих пор. Приглашением к таковому священнодействию является сакраментальная фраза, которая так засела в моих печенках, что, наверное, теперь до смерти помнить буду: "Если кто будет посещать другие общины нашего братства, посещать больных, престарелых, просим передавать сердечный привет от нашей церкви". Потом следует хоровое "Просим!", объявляется информация о частоте собраний (хотя это расписание у всех уже в кишках сидит), и собрание заканчивается.

Зато начинается время целования. Никто не знает, откуда это взялось - то ли из-за подражания восточным обычаям древности, то ли еще от чего. По крайней мере, советским людям, столь любящим смотреть на Брежнева, смысл этого ритуала предельно ясен. Да, целуются только люди одного пола (в Польше пошли дальше - там целуются все); для такого приветствия есть тоже определенная техника, - сначала берут партнера за руку, а потом его подтягивают на себя этой самой рукой для поцелуя в губы. Иногда отказываются, ссылаясь на грипп. Сейчас, наверное, меня стошнило бы от одного вида такого "приветствия", ну а тогда ничего, глотал чужие сопли и не задумывался.
III

Существует универсальная проблема, существующая со времени грехопадения, имя ей стена. Стены строятся везде, ими делят всех и все до бесконечности, ими отгораживают преступников от общества и общество от преступников... ВСЕХБ стал своим миром, со своими проблемами, своими авторитетами, своими стремлениями, своими пороками, своей музыкой, своей поэзией, своим правом и своими законами, своей моралью и очень-очень многим другим своим. Этот микромир я и назвал архипелагом. Эти стены... Как же страшны они... "All in all you're just another brick in the wall."

Неизменной атрибутикой архипелага являются и весьма характерные празднества. Каждый праздник имеет свою специфику и смысл, сокрытый от внешних. Конечно, о смысле Рождества еще как-то можно догадаться, ну а уж такое празднество, как День Единства, является всецело уделом посвященных.

Иронией судьбы День Единства был первым праздником, на котором я присутствовал в ЕХБшном собрании. Тщетно тогда я пытался извлечь хоть какой-то смысл из сказанного на проповедях, мне не удалось понять, ни о чем этот праздник, ни какое основание у него, - короче, вообще ничего. Проповедники говорили о молитве Христа, чтобы его ученики были едины, и о том, как они едины, и тому подобное, но для меня это оставалось словами. Уже годы спустя я спрашивал у верующих, что они знают вообще сами-то об этом празднике. Только единицы смогли мне дать более-менее внятный ответ, остальные же мямлили какие-то общие фразы без смысла.

А между тем, этот день является празднованием начала ЕХБ, ВСЕХБ и всех от того производных всевозможных "ЕХБ". Основанием для празднования является желание увековечить создание Сталиным института ВСЕХБ через объединение разгромленных остатков евангельских христиан и баптистов в 1944 году.

Неприкрытая искусственность этого праздника с добавлением факта откола "инициативников" из-под власти сталинского аппарата ВСЕХБ сделала этот праздник второстепенно-формальным и незаметным. А о ЕХБшном взгляде на единство стоит поговорить особо.

Так уж получилось, что, по мнению аборигена ЕХБ, единство - это вхождение церквей в один союз, то есть организационное единство. Это, кстати, совершенно непонятно человеку с западным менталитетом, - ведь один из принципов баптистского вероисповедания предусматривает именно независимость индивидуальной церкви, а тут о единстве судится по некоему внецерковному элементу. Тот факт, что духовное единство приравнивается к организационной бюрократии, уже говорит о том, что церковной независимости де-факто не существует: похоже, и в эту область проник менталитет великорусской державности, так ярко выраженный в гениальном фильме К. Шахназарова "Город Зеро".

Юлианско-григорианская путаница не обошла и баптистов, к этому добавилось волхвование над датой празднования Пасхи; как следствие, никто толком не уверен в датах праздников, и для прояснения ситуации выпускается "Календарь ЕХБ", который вместе с "Братским Вестником" является официальной баптистской периодикой. Пасха празднуется вместе с православными, в дату, им одним известную. Празднование обычно происходит в канун самой даты, до полночи - почему-то считается, что именно в полночь начинается это время празднования. Это собрание накануне Пасхи - одно из самых интересных, на него обычно прибывают для порядка представители власти, которые весьма заметны тем, что не встают во время молитвы, что вызывает весьма негативные эпитеты, типа "дикари!". После трех часов изматывающих проповедей, на которых с удивительной предсказуемостью пересказывается евангельская история, в полночь поется переделанная православная песня "Христос воскресе из мертвых", в это же время произносится "Христос воскрес!" с хоровым ответом.

Еще будучи "черпаком", я пытался понять странную логику ЕХБшных празднований. С одной стороны, утверждалось, что Библия является единственной основой вероучения, но когда на пасху большинство "мирян" неофициально обменивались цветными яйцами, то я что-то не мог припомнить описания подобной практики в Писании. Тщетно пытался я там выискать и обряд высушивания банных веников на Троицын День, и в неискушенной простоте обратился за разъяснениями к пресвитеру. Тот, в свою очередь, немало подивившись моей опасной дотошности, объяснил, что все это - напоминание о том, что когда три ангела пришли к Аврааму, то они расселись точно под такими березовыми ветками. Устыдившись моего незнания подробностей истории с Авраамом, я с почтением отошел. Но проблемы не отошли. За неделю до Пасхи все притащились в собрание, предварительно обломав вербу недалеко от молитвенного дома. Размышляв о связи подобных действий с проклятием смоковницы, я так и не нашел ответа. А уж когда я услышал об евангельском празднике "Красная Горка", то не на шутку засомневался в моих способностях воспринимать информацию из Библии.

Наблюдая за усилиями диакона по водружению средних размеров елки с гирляндами на постамент возле кафедры, я поинтересовался, а не забыл ли он повесить игрушки на эту самую елку. Ответ опять заставил меня убедиться в собственной бездуховности - мол, какие игрушки, тут тебе не детский сад! Удалившись в размышлениях о злых свойствах игрушек на рождественской елке и о добрых свойствах гирлянды, я понял, что до звания ЕХБшника мне еще расти и расти - разница между игрушками и гирляндой явно имела мистический характер. А спрашивать о библейском значении самой елки мне уже не хотелось...

"Хлебопреломление", "вечеря Господня", "причастие" происходит в первое воскресенье месяца. Таковые собрания бывают особенно многолюдными, и им придается особое значение. На пятницу перед хлебопреломлением обычно объявляются общецерковный пост и молитва, но немногие на это объявление обращают внимание, еще меньше - понимают его значение, и я сомневаюсь вообще, чтобы кто постился, ибо слова "по возможности" зачастую присутствуют в этом объявлении. Я же, по наивности и несмотря на невозможность участия в самом хлебопреломлении, старался поститься. Но когда я помогал в чем-то в молитвенном доме в пятницу перед хлебопреломлением, я был немало удивлен, когда мне предложили щей после работы, и после этой трапезы, разделенной с диаконом церкви, моему постничеству пришел конец.