Вышла в свет новая книга Б. Акунина «Нефритовые четки»

[Евлампия]

[QUOTE]

- Да чего тут понимать! Сказано вам: три живые души я погубил. Три страшных минуса на себя записал. По теории вашего Родиона Романовича, они, может, и обыкновенные, но все равно - живые души. Только, на мое счастье, есть еще на свете люди иного сорта, с душою мертвой, гниющей. Они заражают своими гнилыми миазмами атмосферу, губят и вытравливают вкруг себя всё и вся. Моя теорийка позатейливей раскольниковской будет, не находите? - Аркадий Иванович расхохотался. - Это я еще у себя в деревне рассудил, с месяц тому. Если я за глухонемую и за лакея, да за мою Марфу Петровну трех смертоносных бацилл истреблю, то как раз три на три выйдет. Примечаете, как я живую жену (а она ведь тогда еще совершенно жива была) заранее сам себе проавансировал?

Свидригайлов! Нравится мне это персонаж «Преступления и наказания». Уже не молодой, старше даже, пожалуй, чем Достоевский в те же годы Человек без малейшей пошлости, напротив, какой-то фантастичный. Он, может быть, более всех в романе (самого Достоевского!), есть чистая идея, категорическое требование нашего ума Больной бесполезностью своего опыта. Холодный, выносливый, пытливый и чарующий

[georgey]

::Библиотека OCR Альдебаран - тут качали.

Хорошая библиотека, дорвался, всего на неделю накачал, буду себе зрение по ночам портить. Спасибо Вам за ссылку.

[Laughter]

Хорошая библиотека, дорвался, всего на неделю накачал, буду себе зрение по ночам портить. Спасибо Вам за ссылку.

Пожалуйста. Только не переусердствуйте. Берегите здоровье.

[Бастет]

А в теме то затишье, однако

Будем реанимировать. Не люблю приводить длинные цитаты, но из песни слова не выкинешь. Вот отрывок, прелестный на мой взгляд, из акунинской трилогии о сестре Пелагии:

"- Как бы мне повидать отца архимандрита? - спросила Полина Андреевна. - У меня к нему письмо от преосвященного Митрофания, архиерея Заволжского.
- Его высокопреподобие в отлучке, - ответил служитель, ласковый старичок в железных очках. - Поехал в Хеврон, участок для школы присмотреть. А вы бы, сударыня, пока отдохнули. У нас баня своя, и даже с дворянским отделением. Прачки хорошие - белье постирать. А то исповедайтесь с дороги. Многие так делают. В храме места недостает, так отец архимандрит благословил в саду шатры-исповедальни поставить, как в раннехристианские времена.
И в самом деле, у края площади, под деревьями, стояли четыре палатки, увенчанные золочеными крестами. К каждой стояла очередь: одна очень длинная, две умеренные, а подле четвертого шатра дожидались всего два человека.
- Отчего такая неравномерность? - полюбопытствовала Пелагия.
- А это, изволите видеть, согласно желанию. Более всего алчут попасть к отцу Ианнуарию, святейшему во всей нашей миссии старцу. Отец Мартирий и отец Корнилий тоже возлюблены богомольцами, хотя, конечно, и менее, чем отец Ианнуарий. А вон туда, к отцу Агапиту, мало кто отваживается. Суровенек и характером невоздержан. Вы уж, милая сударыня, извините, - развел руками старичок. - Исповедальня - не гостиница, разрядов не имеет. Пред Богом все равны. Так что если желаете к отцу Ианнуарию, придется вместе с простыми ожидать - это часа четыре на солнцепеке, не меньше. Некоторые господа, правда, нанимают кого-нибудь заместо себя постоять, но это, ей-богу, грех.
- Ничего, я исповедуюсь после, - легкомысленно сказала Полина Андреевна. - Когда жара спадет. А пока определите-ка меня на постой.
В эту минуту из исповедальни, пользовавшейся наименьшим спросом у богомольцев (она была ближе всего к площади), донесся крик. Полотняные стенки шатра качнулись, и наружу вылетел чернявый господин в очках, едва не растянувшись на траве. Похоже, очкастый был вытолкнут из обители таинства, что называется, взашей.
Кое-как удержавшись на ногах, он ошеломленно уставился на вход, а оттуда высунулся косматый поп с перекошенным от ярости багровым лицом и возопил:
- К мойшам своим ступай! В Ров Га-Иуди! Пускай иуды тебя исповедуют!
- Ну вот видите! - болезненно вскрикнул странноприимный старичок. - Он опять!
- А что такое "Ров Га-Иуди"? - быстро спросила Полина Андреевна, глядя на грозного отца Агапита с чрезвычайным вниманием.
- Еврейский квартал в Старом городе. Там, за стеной, есть четыре квартала...
Но Пелагия уже не слушала - сделала несколько шагов по направлению к саду, словно боялась пропустить хоть одно слово в разворачивающейся перебранке.
Чернявый господин, придя в себя от первого потрясения, тоже стал кричать:
- Вы не смеете! Я крещеный! Я на вас отцу архимандриту пожалуюсь!
- "Крещеный"! - передразнил исповедник и сплюнул. - Сказано народом: "Жид, как бес: никогда не покается". И еще сказано: "Жида перекрести, да и под лед пусти!" Тьфу на тебя! Тьфу! Изыди!
И так свирепо закрестил очкастого, словно собирался ударить его сложенными цальцами сначала в лоб, потом в низ живота, а после еще добавить по правой и левой ключице. От этих угрожающих телодвижений изгнанный попятился, а вскоре и вовсе бежал с поля боя, бормоча и всхлипывая.
На двух паломников, дожидавшихся своего череда исповедоваться у отца Агапита, эта сцепа произвела сильное впечатление. Они быстренько ретировались - один переместился в очередь к отцу Мартирию, другой - к отцу Корнилию.
- Постойте, - окликнул Полину Андреевну старичок. - Я вам покажу, где гостиница для паломниц благородного звания.
- Спасибо. Но, знаете, я, пожалуй, все-таки сначала исповедуюсь, - ответила Пелагия. - Как раз и очереди нет.

Мнимый брахицефал
Когда паломница произнесла положенное "Исповедую Господу моему и вам, отче, все прегрешения мои", священник вдруг спросил:
- Что это у вас волосы рыжие?
Полина Андреевна непочтительно разинула рот - до того удивилась вопросу. Отец Агапит сдвинул брови:
- Часом, не из выкрестов будете?
- Нет, - уверила его кающаяся. - Честное слово!
Но священник "честным словом" не удовлетворился.
- Может, ваш родитель из кантонистов? Имеете ли долю еврейской крови - с отцовской либо с материнской стороны? Рыжины без жидинки не бывает.
- Что вы, отче, я совершенно русская. Разве что прадед...
- Что, из жидков? - прищурился исповедник. - Ага! У меня глаз верный!
- Нет, он приехал из Англии, еще сто лет назад. Но женился на русской, принял православие. Да почему вы так допытываетесь?
- А-а, другое дело, - успокоился отец Агапит. - Это ничего, если из Англии. Должно быть, ирландского корня. Тогда понятно. Рыжесть, она ведь двух источников бывает: кельтского и еврейского. Пытал же я вас для того, чтоб по оплошности не опоганить таинство покаяния. Сейчас много жидов и полужидков, кто норовит к православию примазаться. Уж на что жид скверен, а крещеный жид еще втрое того хуже.
- Вы потому и того господина прогнали?
- У него на роже написано, что из абрашек. Говорю же, у меня глаз. Не допущу святотатства, пускай хоть на костре жгут!
Пелагия выразила на лице полное сочувствие подобной самоотверженности, вслух же заметила:
- Однако наша церковь приветствует новообращенных, в том числе и из иудейской веры...
- Не церковь, не церковь, а глупцы церковные! После заплачут, да поздно будет. Что это: дурь или бесовское наущение - в стадо белых овец черную пускать!
Поп тут же и пояснил свою не вполне ясную аллегорию:
- Есть овцы белые, что пасутся на склонах горних, близ взора Божия. А есть овцы черные, их пастбище - низины земные, где произрастают плевелы и терновники. Белые овцы - христиане, черные - евреи. Пускай жиды жрут свои колючки, лишь бы к нашему стаду не прибивались, не портили белизну руна. Сказано на Шестом Вселенском Соборе: у жида не лечись, в бане с ним не мойся, в друзья его не бери. А для того чтоб Божье стадо с паршивыми овцами не смешивалось, существуем мы, Божьи овчарки. Если чужая овца к нашей пастве подбирается, мы ее клыками за ляжки, да трепку ей, чтоб прочим неповадно было.
- А если наоборот? - спросила Пелагия с невинным видом. - Если кто захочет из белого стада в черное? Есть ведь такие, кто отрекается от христианства и принимает иудаизм. Мне вот рассказывали про секту "найденышей"...
- Христопродавцы! - загрохотал отец Агапит. - А вожак ихний Мануйла - бес, присланный из преисподни, чтобы Сына Человеческого вторично сгубить! Мануйлу того нужно в землю вбить и колом осиновым проткнуть!
Голос Полины Андреевны стал еще тише, еще бархатней:
- Отче, а еще мне говорили, что этот нехороший человек будто бы подался в Святую Землю...
- Здесь он, здесь! Прибыл глумиться над Гробом Господним. Видели его на Пасху, смущал богомольцев своими соблазнами и некоторых соблазнил! Его уж и сами жиды хотели камнями побить, даже им от него тошнотворно! Убежал, скрылся, змей. Эх, братьев бы сюда!
- У вас есть братья? - наивно спросила паломница.
Агапит грозно улыбнулся.
- Есть, и много. Не по крови - по душе. Витязи православия, Божьи защитники. Слыхала про "Христовых опричников"?
Полина Андреевна улыбнулась, словно поп сообщил ей нечто очень приятное.
- Слышала, и в газетах читала. Одни об этих людях хорошо отзываются, другие плохо. Мол, бандиты и громилы.
- Это жиды врут и поджидки! Ах, знали бы вы, дочь моя, сколь жестоко они притесняют здесь меня! - пожаловался отец Агапит. - В России-то нашим отрадно, там снизу своя земля греет, а по бокам верная братия. Там мы сильны. А на чужбине одному горько, тяжко.
Это признание ужасно взволновало отзывчивую собеседницу.
- Как? - в беспокойстве вскричала она. - Разве вы не имеете здесь, на Святой Земле, единомышленников? Кто же защитит белых овечек от черных? Где же эти ваши "опричники"?
- Там, где им и надлежит быть: в России-матушке. В Москве, Киеве, Полтаве, Житомире.
- В Житомире? - переспросила Полина Андреевна с живейшим интересом.
- Да, житомирцы - витязя верные, боевитые. Жидам спуску не дают, а пуще того приглядывают за поджидками. Если б Мануйла этот пакостный стал в Житомире воду мутить, или тот носатый, которого я давеча вытолкал, посмел мне, особе духовного звания, грозить, тут же бы из них и дух вон!
Воспоминание о недавней перебранке вновь привело отца Агапита в раздражение.
- Архимандриту он нажалуется! А тот, ирод, только рад будет. Высокопреподобный наш одержим бесом всетерпенства, я ему как кость в горле. Изгонят меня отсюда, сестра, - горько произнес ревнитель чистоверия. - Неугоден я им своей непреклонностью. Придешь в другой раз исповедоваться - а меня уж и нет.
- Так вы тут совсем один? - разочарованно протянула Полина Андреевна и как бы про себя добавила. - Ах, это не то, совсем не то.
- Что "не то"? - удивился поп.
Тут паломница убрала с лица всякую умильность и посмотрела на отца Агапита в упор, испытывая нехристианское желание сказать неприятному человеку гадость - да такую, чтоб проняло.
Ничего, можно, поддалась она искушению. Если б была в рясе, то нехорошо, а в платье позволительно.
- Вы сами-то не еврейских кровей будете? - спросила Полина Андреевна.
- Что?!
- Знаете, отче, я в университете слушала лекции по антропологии. Точно вам говорю: ваша матушка или, может, бабка согрешила с евреем. Посмотритесь в зеркало: межглазничное пространство у вас узкое - явственно семитского типа, нос хрящеватый, некоторая курчавость наблюдается, опять же характерные уши, а главное - форма черепа самая что ни на есть брахицефальная...
- Какая?! - в ужасе воскликнул отец Агапит, хватаясь за голову (которая, если быть точным, скорее относилась к долихоцефальному типу).
- Ну уж нет, - покачала головой Пелагия. - Не буду я рисковать, у еврея исповедоваться. Лучше к отцу Ианнуарию в очереди постою.
И с этими словами вышла из шатра, очень собою довольная.
Оказалось, что один богомолец у шатра все же стоит: мужик в большой войлочной шапке, чуть не до самых глаз заросший густой бородой.
- Вы лучше к другим священникам ступайте, - посоветовала ему госпожа Лисицына. - Отцу Агапиту нездоровится."

[Евлампия]

Замечательная цитата... Равно как и само произведение...
А я вот недавно с большим удовольствием посмотрела Акунинскую Чайку». Наконец-то и в русской литературе появился новый жанр, в котором такая близкая и милая моему сердцу изящная словесность мирно уживается с захватывающим криминальным сюжетом!
Терпеть не могу слащавые голливудские боевики! (Да простят меня их почитатели)

[Св.]

Ну вот и я. Здрасьте.

Читаю я Акунина, читаю. Но...как бы это вам сказать? Акунин - это, конечно, хорошая, довольно качественная, если сравнивать с другими детективами, вообще недосягаемая для других авторов, которых больше абзаца читать не представляется возможным, но... беллетристика, быстро проглатываемое и забываемое чтиво. И сравнивать его с русской калссической литературой, и уж с Ф.М. Достоевским(прошу только, не говорите мне, что он тоже писал "детективы") не представляется возможным. Почему-то мне кажется, что он и сам(Борис Чхартишвили), будучи человеком умным(не спорю!) и одаренным(тоже не возражаю!) со мной бы согласился. Моему сыну 15 лет. Летом он читал "Ф.М.", а надо "Преступление и наказание". Ну, собственно, чтобы понять о чем настоящая книга, достаточно было бы прочитать и Акунина, в том смысле, что сюжет Достоевского понятен. К чему это я? А вот к чему. Говорю сыну(они как раз в 10 кл. проходят "Преступление и наказание"), что неплохо было бы прочитать оригинал. -Зачем?- отвечает он мне. Я все понял. Здесь интереснее. А там, собственно, немного сюжета, а остальное "битье Раскольникова головой об стенку". И ведь прав. Но... это самое "битье об стенку" и есть весь цимус (ну и на словечки меня потянуло) Достоевского. Ему(сыну)- 15, ему-простительно. Достоевский - не детский писатель.
Слог у Акунина действительно неплох и даже напоминает(но только напоминает!) стиль русских классиков и в "Ф.М." ему вполне удалось походить на Достоевского в главах его "потерянной рукописи". Но только походить! На фоне современной бездарщины и безвкусицы он, конечно, выделяется, в смысле, в лучшую сторону, но все-таки дитя современности, и, кажется, к его чести, и не претендует.
Так что, имхо, не надо возводить его в ранги, которым он не соответствует.
Читаю я его, читаю. Но... как бы это сказать... тихо под подушкой. Типа, я стесняюсь в этом признаваться.

p.s. Феофилактия (можно я буду Вас так называть? если Вам не нравится, я немедленно перестану), надеюсь, я не испортила Вам настроение в День рождения, очень бы этого не хотелось.

Евлампия, не пожалели, что позвали?

Еще один пс: могу посоветовать для чтения современную литературу(настоящая литература, настоящий русский язык) - роман "Государь Иван Третий" А. Сегень.

[Ex nihilo]

[quote=Св.;799945]

Собственно, Акунин и не скрывал, что цикл "Нефритовых четок" получился благодаря наложению
на "Кладбищенские истории". И этот специальный кич и стёб - всего лишь дань моде тех лет.
Это как музыка в фильмах Тарантино. А мне понравилось. Собственно, мне понравился разброс по разным точкам Земли.

[Бастет]

Читаю я Акунина, читаю. Но...как бы это вам сказать? Акунин - это, конечно, хорошая, довольно качественная, если сравнивать с другими детективами, вообще недосягаемая для других авторов, которых больше абзаца читать не представляется возможным, но... беллетристика, быстро проглатываемое и забываемое чтиво. И сравнивать его с русской калссической литературой, и уж с Ф.М. Достоевским(прошу только, не говорите мне, что он тоже писал "детективы") не представляется возможным.

Спасибо за то, что зашли в тему. Это - раз

За то, что вполне ясно выразили свою позицию - это два

Называйте меня Феофилактия или как Вам угодно, на Вас я не обижусь - это три

Теперь об Акунине. Где-то мы с Евлампией уже обсуждали то, что я хочу сейчас сказать. Акунин возвращает читателей к классике, мне кажется. Поскольку невежественность молодых людей в искусстве (литературе, в частности) просто поражает воображение. Я согласна с тем, что Достоевский не писал детективы. Сравнивая с Достоевским, я говорила лишь о популярности Ф.М. в то время, когда он жил, с нынешней популярностью Акунина.

Но... это самое "битье об стенку" и есть весь цимус (ну и на словечки меня потянуло) Достоевского. Ему(сыну)- 15, ему-простительно. Достоевский - не детский писатель.

Замечательные словечки , хотя подозреваю, что навеяны телерекламой, или нет?

То, что "Преступление и наказание" входит в школьную программу - это неплохо, но я помню себя 16-летним подростком, что я могла вынести из романа Федора Михайловича? "Тварь ли я дрожащая или право имею?", причем мое то мнение было именно, что "право имею". Нет, я бы конечно на убийство не пошла. Но в 16 лет большинству кажется, что у них вся жизнь впереди. Философия, нравственные страдания, мятущийся дух - поймут ли все это, да и станут ли вообще задумываться? А вот читая детективы, да что уж там, будем называть вещи своими именами, Акунина - я начинаю думать, а вот это на что он намекает? А-а, это Тургенев, а это - Куприн. Знаете, на форуме поклонников Акунина даже есть целый раздел "Аллюзии и плюшки в творчестве..."

Читаю я его, читаю. Но... как бы это сказать... тихо под подушкой. Типа, я стесняюсь в этом признаваться.

Ну, что Вы. Он и сам стеснялся первое время писать под настоящей фамилией. Признавался, что стыдно ему было детективы писать.

По поводу PPS... Я сейчас увлеклась "Маятником Фуко" У. Эко. Прочитаю, обдумаю, может быть возьмусь и за "Государя"

Собственно, Акунин и не скрывал, что цикл "Нефритовых четок" получился благодаря наложению на "Кладбищенские истории". И этот специальный кич и стёб - всего лишь дань моде тех лет.
Это как музыка в фильмах Тарантино. А мне понравилось. Собственно, мне понравился разброс по разным точкам Земли.

Спасибо и Вам Не только на "Кладбищенские истории", по-моему, но и на некоторые романы фандориады.

[Евлампия]

[QUOTE]

Евлампия, не пожалели, что позвали?

Отнюдь.
И все, что Вы написали мне нравится. И я также довольна, что практически все, что я хотела Вам ответить, уже сказала Вам моя непревзойденная сестра по цеху мадам Косичкина. (Как хорошо иметь таких друзей, которые тебя могут в нужную минуту заменить! Ну правда, я сейчас слишком занята на работе...)
Вобщем располагайтесь, милая леди, в наших темах. Мы все Вам очень рады.

[Св.]

Спасибо за все спасибо :-)))

Теперь об Акунине. Где-то мы с Евлампией уже обсуждали то, что я хочу сейчас сказать. Акунин возвращает читателей к классике, мне кажется.

Нисколько не возвращает. Они идут параллельным курсом. Скорее даже, перпендикулярным. Стержни разные. Повторюсь, мне Акунин нравится. Под одеялом, тайком от самой себя. Как вредная привычка.

Поскольку невежественность молодых людей в искусстве (литературе, в частности) просто поражает воображение.

Это смотря где смотреть. Я вот на форуме вижу такую "вежественную" молодежь. И радуюсь.

Я согласна с тем, что Достоевский не писал детективы. Сравнивая с Достоевским, я говорила лишь о популярности Ф.М. в то время, когда он жил, с нынешней популярностью Акунина.

Здесь соглашусь. С популярностью Достоевского. Но, если говорить, что популярности одинаковые, придется признать, что вкусы с тех времен сильно вульгализировались.

Замечательные словечки , хотя подозреваю, что навеяны телерекламой, или нет?

Здесь не поняла, простите. Что навеяно рекламой?

То, что "Преступление и наказание" входит в школьную программу - это неплохо

Очень хорошо. Пусть даже и тошнит в том возрасте (те, кому Достоевский с детства радость жизни, прошу не обижаться, люди взрослеют по-разному), но будет стимул в будущем вернуться и прочитать другими глазами.

но я помню себя 16-летним подростком, что я могла вынести из романа Федора Михайловича? "Тварь ли я дрожащая или право имею?", причем мое то мнение было именно, что "право имею".

Но если говорить о школе, похоже все вынесли только "тварь", причем с акцентом на Наполеоне.

Нет, я бы конечно на убийство не пошла. Но в 16 лет большинству кажется, что у них вся жизнь впереди. Философия, нравственные страдания, мятущийся дух - поймут ли все это, да и станут ли вообще задумываться?

Есть и такие, кто задумывается. Причем, гораздо глубже. Не о философии, о Христе. И здесь, на форуме. И это радует.

А вот читая детективы, да что уж там, будем называть вещи своими именами, Акунина

А как их еще можно назвать?

я начинаю думать, а вот это на что он намекает? А-а, это Тургенев, а это - Куприн. Знаете, на форуме поклонников Акунина даже есть целый раздел "Аллюзии и плюшки в творчестве..."

Стилизатор он отменный.

Пойду драконить "Розу мира". Боюсь, диффчонки, погоните вы меня отседова.

[Бастет]

Нисколько не возвращает. Они идут параллельным курсом. Скорее даже, перпендикулярным. Стержни разные. Повторюсь, мне Акунин нравится. Под одеялом, тайком от самой себя. Как вредная привычка.

Параллельным курсом - это, пожалуй, более точная формулировка. Перпендикулярным - не соглашусь, но должна обдумать, почему

Это смотря где смотреть. Я вот на форуме вижу такую "вежественную" молодежь. И радуюсь.

На форуме - да. А в жизни? А на других форумах?

Здесь соглашусь. С популярностью Достоевского. Но, если говорить, что популярности одинаковые, придется признать, что вкусы с тех времен сильно вульгализировались.

И не только литературные вкусы. А музыкальные? Впрочем и это спорный вопрос. Помните, как герой одного из старых фильмов - Антон Иванович - сказал с презрением :
- Верди? Этот шарманщик?

Здесь не поняла, простите. Что навеяно рекламой?

Цимес - цимус. Из рекламы майонеза. Нет? Ну нет, так нет

Очень хорошо. Пусть даже и тошнит в том возрасте (те, кому Достоевский с детства радость жизни, прошу не обижаться, люди взрослеют по-разному), но будет стимул в будущем вернуться и прочитать другими глазами.

Как и к основам стихосложения, которые мне (ну и не только мне) преподавали аж в 4 классе - это я Качку язык показываю.

А как их еще можно назвать?

Книги. Романы. Повести. Рассказы. Эссе

Пойду драконить "Розу мира". Боюсь, диффчонки, погоните вы меня отседова.

Таффайте. Ничо, не погоним. У нас теперь несколько тем. А в Лит. мозаике вообще все подряд обсуждаем

[Бастет]

МАТЕРИЯ ПЕРВИЧНА

...Уже больше десяти лет Мавр существовал впроголодь. Делегации появлялись всё реже, одиночные материалисты и вовсе исчезли теперь приходили одни туристы с фотоаппаратами, и каждому хотелось сняться, непременно держась за каменную бороду пролетарского Мессии. Последний раз по-настоящему подкрепился, когда навещали кубинские товарищи. С голодухи напился до икоты густого креольского нектара, а потом долго отрыгивал долларовые закорючки кровь жителей Острова Свободы оказалась зараженной микробами желтого дьявола.

С тех пор прошло два месяца. За всё это время ни одного мало-мальски съедобного материалиста. Активисты местного отделения компартии, ежедневно приносящие на могилу по красной гвоздичке, не в счет. Они все кусаны-перекусаны, у них в жилах вместо крови одна Маврова слюна.

Чтобы кожа не покрылась трупной зеленью и не рассохлись суставы, приходилось подкармливаться суррогатом. Но от этого, во-первых, притуплялось рациональное мышление, а во-вторых, в сединах начинала проступать мерзкая рыжина. Еще немного и начнешь по ночам выть на луну.

И вдруг настоящий русский! Лысый, с бородкой совсем как тот, другой, что пришел на могилу сто лет назад с алой розой в руке. Ах, какая у него была кровь! В меру острая, с пикантной горчинкой, чуть-чуть охлажденная. Мавр сдобрил ее своими ферментами, и она вскипела, запенилась, помчалась по артериям. «Наденька! воскликнул русский, обращаясь к своей пучеглазой спутнице. Идем назад, на съезд! Я покажу этим импотентам и политическим п'оституткам, что такое диалектика!»

Возбудившись от сладостного воспоминания, Мавр взлетел на ограду и засеменил по ее гребню, готовый вспрыгнуть на закорки одинокому пешеходу.
Момент был идеальный: на узкой дороге, зажатой между стенами обеих половин кладбища, было пусто ни машин, ни велосипедистов.
Последний, самый глубокий вдох перед прыжком.
Стоп! Что это за гнусный запашок?
Мавр часто-часто задвигал широкими ноздрями.
Не может быть! Строгий выговор с занесением в учетную карточку в 1982 году! Регулярная неуплата членских взносов! Спал на лекциях в Университете марксизма-ленинизма!
За кого за кого он голосовал на выборах?
Какая гадость!
Мелкобуржуазное отребье, гнусный либералишка вроде четырежды рогатого осла Виллиха или ренегата Гервега!
Тьфу! Мавра чуть не вытошнило он брезгливо отвернулся и зажал нос.
Надо же, чуть не напился отравы.

Беднягу зашатало, близился голодный обморок. Но тут, на счастье, Мавр разглядел под ракитовым кустом суррогат.Взмыл в воздух, упал на тощую серо-рыжую спину и впился зубами в мохнатый затылок. Урча и выплевывая клочки шерсти, стал сосать вязкую звериную кровь. Подумал с мрачной иронией: жалко, нет Генерала, он обожал лисью охоту.

Ко всему привычная кладбищенская лисица стояла смирно ждала, пока вампир насытится, и лишь боязливо прижимала к макушке изъеденные блохами уши.

Борис Акунин, Григорий Чхартишвили "Кладбищенские истории"

[Бастет]

Очередные реанимационные процедуры

В теме Мачо, о том, человек ли женщина, один из участников высказал мысль, которая мне ОЧЕНЬ понРАвилась

Женщина - следующая ступень развития человека.
см. http://www.evangelie.ru/forum/showpo...18&postcount=6

И, естественно, мне сразу же вспомнился "Турецкий гамбит":

"В четырнадцать лет на уроке Закона Божия Вареньке Суворовой пришла в голову неопровержимая в своей очевидности мысль - как только раньше никто не догадался. Если Бог сотворил Адама сначала, а Еву потом, то это свидетельствует вовсе не о том, что мужчины главнее, а о том, что женщины совершенней. Мужчина пробный образец человека, эскиз, в то время как женщина - окончательно утвержденный вариант, исправленный и дополненный. Ведь это яснее ясного! Но вся интересная, настоящая жизнь почему-то принадлежит мужчинам, а женщины только рожают и вышивают, рожают и вышивают. Почему такая несправедливость? Потому что мужчины сильнее. Значит, надо быть сильной."
Б. Акунин " Турецкий гамбит"

-=Альдебаран=- Детектив: Борис Акунин: Турецкий гамбит

[shlahani]

А вот вам (всем) отрывок из его "Гамлета", чур камнями не бросаться

Клавдий
Да что же тут плохого, не пойму.
Пускай посмотрит свет, себя покажет.
Неужто станет Дания стыдиться
Такого молодца? Езжай, дружок...

Когда я сдал приёмные экзамены в институт (мы все учились понемногу...), мой папа прислал мне письмо с переписанным собственноручно монологом Полония, где даются советы Лаэрту насчёт житья за границей. Он бы ещё подписался: Д'Артаньян-старший, Гасконь! Вот это постмодернизм так постмодернизм...
Мне кажется, что Акунина можно назвать представителем того направления в литературе, которое отвечает за беллетризацию. Берутся источники - архивы, фото, антиквариат, и на их основе пишется удобочитаемое произведение. Алданов, Пикуль - самые яркие представители этого цеха. Достоинство Акунина в том, что его архивы по преимуществу сами являются литературой, поэтому, если, скажем, Зюскинд популяризирует парфюмерную технологию, Акунин популяризирует саму классическую литературу.
Одни просто наслаждаются красотой, с которой подаются факты в таком жанре, другим нравится отгадывать, что послужило автору первоисточником, третьи не любят ни попа, ни попадью, ни попову дочку, ни культуру/литературу, а потому ругают Акунина.
Очевидно, что Достоевский работал совсем по-другому. Он просматривал множество газет и журналов, но его задачей была не передача фактов из прессы, а осмысление самих этих фактов. Акунин блестяще импровизирует в стиле Достоевского. Многие подражают именно манере письма Достоевского. Но чтобы понять Достоевского, вначале следует увидеть в нём поэта (а не писателя ).

[Бастет]

Когда я сдал приёмные экзамены в институт (мы все учились понемногу...), мой папа прислал мне письмо с переписанным собственноручно монологом Полония, где даются советы Лаэрту насчёт житья за границей. Он бы ещё подписался: Д'Артаньян-старший, Гасконь! Вот это постмодернизм так постмодернизм...

Когда я была мормонкой, много писала различных сценариев для семейных вечеров, фестивалей и т.п.
Я тогда "Репку" переписала в жанре: трагедии, детективно-юмористического сериала, и оперы. Источником для трагедийной постановки были пьесы "Вильяма нашего... Шекспира"

Мне кажется, что Акунина можно назвать представителем того направления в литературе, которое отвечает за беллетризацию. Берутся источники - архивы, фото, антиквариат, и на их основе пишется удобочитаемое произведение. Алданов, Пикуль - самые яркие представители этого цеха. Достоинство Акунина в том, что его архивы по преимуществу сами являются литературой, поэтому, если, скажем, Зюскинд популяризирует парфюмерную технологию, Акунин популяризирует саму классическую литературу.

Это неудивительно для человека, который за свою жизнь прочел столько, что нам это и не снилось. Г.Ш. Чхартишвили долгое время работал зам. главного редактора "Иностранной литературы", кроме того, он - великолепный переводчик. С Юкио Мисима я познакомилась во время оно именно благодаря ему. А вот упомянутый Пикуль, ИМХО, пишет неинтересно, серо как-то...

Одни просто наслаждаются красотой, с которой подаются факты в таком жанре, другим нравится отгадывать, что послужило автору первоисточником, третьи не любят ни попа, ни попадью, ни попову дочку, ни культуру/литературу, а потому ругают Акунина.

Завидуют

Очевидно, что Достоевский работал совсем по-другому. Он просматривал множество газет и журналов, но его задачей была не передача фактов из прессы, а осмысление самих этих фактов. Акунин блестяще импровизирует в стиле Достоевского. Многие подражают именно манере письма Достоевского. Но чтобы понять Достоевского, вначале следует увидеть в нём поэта (а не писателя ).

Увы, Федор Михайлович, при моем глубочайшем уважении к его умению описать самые темные уголки человеческой души, ИМХО, - поэт посредственный. (Nota bene: Евлампия, не сердись). Его перо тяжеловесно... Но я уже писала это, и даже в этой же теме, кажется.