Твитнуть
Вопрос о языках должны были бы объяснить людям наши традиционные конфессии: католики и православные. Но их, похоже, более волнуют вопросы апостольской преемственности, ипостаси и прочие филиокве.
К тому же языки создают неприятный фон для сложившейся у них практики разделения христиан на клириков и мирян. А ну-ка если миряне, подобно Елдаду и Модаду, заговорят вдруг на языках? Таковых ведь надо как-то... того... причислять к лику клириков.
От иудеев разъяснений по вопросу языков мы также не слышим. Ну, тут можно было бы сослаться на вот это:
И сошел Господь в облаке, и говорил с ним, и взял от Духа, Который на нем, и дал семидесяти мужам старейшинам. И когда почил на них Дух, они стали пророчествовать, но потом перестали.
Двое из мужей оставались в стане, одному имя Елдад, а другому имя Модад; но и на них почил Дух, и они пророчествовали в стане.
И прибежал отрок и донес Моисею, и сказал: Елдад и Модад пророчествуют в стане.
В ответ на это Иисус, сын Навин, служитель Моисея, один из избранных его, сказал: господин мой Моисей! запрети им.
Но Моисей сказал ему: не ревнуешь ли ты за меня? о, если бы все в народе Господнем были пророками, когда бы Господь послал Духа Своего на них!
(Книга Числа 11:25-29)
Если при схождении духа на простолюдинов так реагирует Иисус Навин, ближайший ученик Моисея, то чего нам ожидать от раввинов?
Впрочем, здесь проявление духа оказалось не в языках, а в пророчествовании. Посему, будучи верующими в господа Иисуса Христа, от Моисея поспешим перейти к апостолу Павлу:
Достигайте любви; ревнуйте о дарах духовных, особенно же о том, чтобы пророчествовать.
Ибо кто говорит на незнакомом языке, тот говорит не людям, а Богу; потому что никто не понимает его, он тайны говорит духом;
а кто пророчествует, тот говорит людям в назидание, увещание и утешение.
Кто говорит на незнакомом языке, тот назидает себя; а кто пророчествует, тот назидает церковь.
Желаю, чтобы вы все говорили языками; но лучше, чтобы вы пророчествовали; ибо пророчествующий превосходнее того, кто говорит языками, разве он притом будет и изъяснять, чтобы церковь получила назидание.
(Первое послание к Коринфянам 14:1-5)
Павел, возможно, неудобен властям предержащим ещё более, нежели Маймонид. Положим, основатель современного иудаизма сумел объяснить, как теперь следует понимать Моисея, однозначно предписавшего жертвы. Но Павел, объяснивший то же самое посредством перемены закона, предоставляет простолюдинам чересчур много свободы. Посмотрите внимательно, есть ли у Павла запрет на языки? Нет; но он, наоборот, прямо пишет:
Итак, братия, ревнуйте о том, чтобы пророчествовать, но не запрещайте говорить и языками
(Первое послание к Коринфянам 14:39)
Давайте ещё кое на что обратим сейчас внимание:
Итак что же, братия? Когда вы сходитесь, и у каждого из вас есть псалом, есть поучение, есть язык, есть откровение, есть истолкование, все сие да будет к назиданию.
(Первое послание к Коринфянам 14:26)
Неплохо, правда? У каждого верующего есть тот или иной дар святого духа, в том числе язык. В том числе псалом. Интересно, не так ли? Неприятная ситуация для тех, кто вне литургии не видит спасения. Ведь ежели у меня есть псалом, то я же его буду петь, когда мы собираемся к назиданию тела Христа. Скажут мне на манер Иисуса Навина: «Не пой свой псалом! Пой литургию Василия Великого!» Хорошо, Василий велик. А мне-то что ж, так и оставаться младенцем прикажете? А духу святому прикажете ли?
Ведь что такое миряне, сравнительно с клириками? Это вечные младенцы. Вечные рабы. Им не положено входить в царские врата, так сказать. Но только смиренно смотреть, как у врат ходят клирики; смиренно слушать, как поют литургию клирики; смиренно принимать кусочек хлеба и глоточек вина на причастии.
Давайте посмотрим, как Павел описывает то, что ныне называют причастием:
Ибо, во-первых, слышу, что, когда вы собираетесь в церковь, между вами бывают разделения, чему отчасти и верю.
Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные.
Далее, вы собираетесь, так, что это не значит вкушать вечерю Господню;
ибо всякий поспешает прежде других есть свою пищу, так что иной бывает голоден, а иной упивается.
Разве у вас нет домов на то, чтобы есть и пить? Или пренебрегаете церковь Божию и унижаете неимущих? Что сказать вам? похвалить ли вас за это? Не похвалю.
Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб
и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание.
Также и чашу после вечери, и сказал: сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание.
Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет.
Посему, кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней.
Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей.
Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем.
От того многие из вас немощны и больны и немало умирает.
Ибо если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы.
Будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром.
Посему, братия мои, собираясь на вечерю, друг друга ждите.
А если кто голоден, пусть ест дома, чтобы собираться вам не на осуждение. Прочее устрою, когда приду.
(Первое послание к Коринфянам 11:18-34)
Кто-то видит здесь, в этом описании, чтобы Павел установил объём хлеба и вина для вечери господней? Кусочек-глоточек?
Нет, нет здесь ни лжицы никакой, ни просфоры. Напротив, речь идёт об обычном ужине, если не сказать пире. Да и сама вечеря господня, которую упоминает Павел, когда был предан Иисус, представляла собой ужин. Ужин это когда люди утоляют голод вообще-то, если кто забыл в традиционных конфессиях.
Мы можем только предположить, по какой причине причастие сейчас столь минимизировано. Начальники, прочитав вышеприведённые стихи Павла, почли за благо превратить ужин в ритуал: ведь если простолюдин ограничен кусочком-глоточком, то никакой апостол уже не сможет придраться к поведению нынешних коринфян. Как ты упьёшься с глоточка? Как ты обожрёшься с кусочка?
То есть внешние приличия соблюдены; всё чинно. Но вместе с водой эти деятели выплеснули и ребёнка! Ужин-то где теперь?
Точно такая же тяга к соблюдению внешних приличий побудила конфессии забыть языки. Нет у нас языков; есть литургия. Не придерёшься теперь к нам, Павел!
Благословляем простолюдинов на понятном языке; всё чин-чинарём.
Так что же такое эти языки-то?
Иностранные, сразу подскажут нам знающие и начитанные и приведут в пример вот это:
При наступлении дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе.
И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились.
И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них.
И исполнились все Духа Святаго, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать.
В Иерусалиме же находились Иудеи, люди набожные, из всякого народа под небом.
Когда сделался этот шум, собрался народ, и пришел в смятение, ибо каждый слышал их говорящих его наречием.
И все изумлялись и дивились, говоря между собою: сии говорящие не все ли Галилеяне?
Как же мы слышим каждый собственное наречие, в котором родились.
Парфяне, и Мидяне, и Еламиты, и жители Месопотамии, Иудеи и Каппадокии, Понта и Асии,
Фригии и Памфилии, Египта и частей Ливии, прилежащих к Киринее, и пришедшие из Рима, Иудеи и прозелиты,
критяне и аравитяне, слышим их нашими языками говорящих о великих делах Божиих?
(Деяния св. Апостолов 2:1-11)
К тому же языки создают неприятный фон для сложившейся у них практики разделения христиан на клириков и мирян. А ну-ка если миряне, подобно Елдаду и Модаду, заговорят вдруг на языках? Таковых ведь надо как-то... того... причислять к лику клириков.
От иудеев разъяснений по вопросу языков мы также не слышим. Ну, тут можно было бы сослаться на вот это:
И сошел Господь в облаке, и говорил с ним, и взял от Духа, Который на нем, и дал семидесяти мужам старейшинам. И когда почил на них Дух, они стали пророчествовать, но потом перестали.
Двое из мужей оставались в стане, одному имя Елдад, а другому имя Модад; но и на них почил Дух, и они пророчествовали в стане.
И прибежал отрок и донес Моисею, и сказал: Елдад и Модад пророчествуют в стане.
В ответ на это Иисус, сын Навин, служитель Моисея, один из избранных его, сказал: господин мой Моисей! запрети им.
Но Моисей сказал ему: не ревнуешь ли ты за меня? о, если бы все в народе Господнем были пророками, когда бы Господь послал Духа Своего на них!
(Книга Числа 11:25-29)
Если при схождении духа на простолюдинов так реагирует Иисус Навин, ближайший ученик Моисея, то чего нам ожидать от раввинов?
Впрочем, здесь проявление духа оказалось не в языках, а в пророчествовании. Посему, будучи верующими в господа Иисуса Христа, от Моисея поспешим перейти к апостолу Павлу:
Достигайте любви; ревнуйте о дарах духовных, особенно же о том, чтобы пророчествовать.
Ибо кто говорит на незнакомом языке, тот говорит не людям, а Богу; потому что никто не понимает его, он тайны говорит духом;
а кто пророчествует, тот говорит людям в назидание, увещание и утешение.
Кто говорит на незнакомом языке, тот назидает себя; а кто пророчествует, тот назидает церковь.
Желаю, чтобы вы все говорили языками; но лучше, чтобы вы пророчествовали; ибо пророчествующий превосходнее того, кто говорит языками, разве он притом будет и изъяснять, чтобы церковь получила назидание.
(Первое послание к Коринфянам 14:1-5)
Павел, возможно, неудобен властям предержащим ещё более, нежели Маймонид. Положим, основатель современного иудаизма сумел объяснить, как теперь следует понимать Моисея, однозначно предписавшего жертвы. Но Павел, объяснивший то же самое посредством перемены закона, предоставляет простолюдинам чересчур много свободы. Посмотрите внимательно, есть ли у Павла запрет на языки? Нет; но он, наоборот, прямо пишет:
Итак, братия, ревнуйте о том, чтобы пророчествовать, но не запрещайте говорить и языками
(Первое послание к Коринфянам 14:39)
Давайте ещё кое на что обратим сейчас внимание:
Итак что же, братия? Когда вы сходитесь, и у каждого из вас есть псалом, есть поучение, есть язык, есть откровение, есть истолкование, все сие да будет к назиданию.
(Первое послание к Коринфянам 14:26)
Неплохо, правда? У каждого верующего есть тот или иной дар святого духа, в том числе язык. В том числе псалом. Интересно, не так ли? Неприятная ситуация для тех, кто вне литургии не видит спасения. Ведь ежели у меня есть псалом, то я же его буду петь, когда мы собираемся к назиданию тела Христа. Скажут мне на манер Иисуса Навина: «Не пой свой псалом! Пой литургию Василия Великого!» Хорошо, Василий велик. А мне-то что ж, так и оставаться младенцем прикажете? А духу святому прикажете ли?
Ведь что такое миряне, сравнительно с клириками? Это вечные младенцы. Вечные рабы. Им не положено входить в царские врата, так сказать. Но только смиренно смотреть, как у врат ходят клирики; смиренно слушать, как поют литургию клирики; смиренно принимать кусочек хлеба и глоточек вина на причастии.
Давайте посмотрим, как Павел описывает то, что ныне называют причастием:
Ибо, во-первых, слышу, что, когда вы собираетесь в церковь, между вами бывают разделения, чему отчасти и верю.
Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные.
Далее, вы собираетесь, так, что это не значит вкушать вечерю Господню;
ибо всякий поспешает прежде других есть свою пищу, так что иной бывает голоден, а иной упивается.
Разве у вас нет домов на то, чтобы есть и пить? Или пренебрегаете церковь Божию и унижаете неимущих? Что сказать вам? похвалить ли вас за это? Не похвалю.
Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб
и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание.
Также и чашу после вечери, и сказал: сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание.
Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет.
Посему, кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней.
Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей.
Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем.
От того многие из вас немощны и больны и немало умирает.
Ибо если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы.
Будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром.
Посему, братия мои, собираясь на вечерю, друг друга ждите.
А если кто голоден, пусть ест дома, чтобы собираться вам не на осуждение. Прочее устрою, когда приду.
(Первое послание к Коринфянам 11:18-34)
Кто-то видит здесь, в этом описании, чтобы Павел установил объём хлеба и вина для вечери господней? Кусочек-глоточек?
Нет, нет здесь ни лжицы никакой, ни просфоры. Напротив, речь идёт об обычном ужине, если не сказать пире. Да и сама вечеря господня, которую упоминает Павел, когда был предан Иисус, представляла собой ужин. Ужин это когда люди утоляют голод вообще-то, если кто забыл в традиционных конфессиях.
Мы можем только предположить, по какой причине причастие сейчас столь минимизировано. Начальники, прочитав вышеприведённые стихи Павла, почли за благо превратить ужин в ритуал: ведь если простолюдин ограничен кусочком-глоточком, то никакой апостол уже не сможет придраться к поведению нынешних коринфян. Как ты упьёшься с глоточка? Как ты обожрёшься с кусочка?
То есть внешние приличия соблюдены; всё чинно. Но вместе с водой эти деятели выплеснули и ребёнка! Ужин-то где теперь?
Точно такая же тяга к соблюдению внешних приличий побудила конфессии забыть языки. Нет у нас языков; есть литургия. Не придерёшься теперь к нам, Павел!
Благословляем простолюдинов на понятном языке; всё чин-чинарём.
Так что же такое эти языки-то?
Иностранные, сразу подскажут нам знающие и начитанные и приведут в пример вот это:
При наступлении дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе.
И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились.
И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них.
И исполнились все Духа Святаго, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать.
В Иерусалиме же находились Иудеи, люди набожные, из всякого народа под небом.
Когда сделался этот шум, собрался народ, и пришел в смятение, ибо каждый слышал их говорящих его наречием.
И все изумлялись и дивились, говоря между собою: сии говорящие не все ли Галилеяне?
Как же мы слышим каждый собственное наречие, в котором родились.
Парфяне, и Мидяне, и Еламиты, и жители Месопотамии, Иудеи и Каппадокии, Понта и Асии,
Фригии и Памфилии, Египта и частей Ливии, прилежащих к Киринее, и пришедшие из Рима, Иудеи и прозелиты,
критяне и аравитяне, слышим их нашими языками говорящих о великих делах Божиих?
(Деяния св. Апостолов 2:1-11)
Комментарий