ПРИТЧИ

[Виталич]

[Евлампия]

[Евлампия]

[Евлампия]

[Евлампия]

По длинной, дикой, утомительной дороге шел человек с собакой. Шел он себе, шел, устал, собака тоже устала. Вдруг перед ним оазис! Прекрасные ворота, за оградой музыка, цветы, журчание ручья, словом, отдых.
Что это такое? спросил путешественник у привратника.
Это рай, ты уже умер, и теперь можешь войти и отдохнуть по-настоящему.
А есть там вода?
Сколько угодно: чистые фонтаны, прохладные бассейны
А поесть дадут?
Все, что захочешь.
Но со мной собака.
Сожалею, сэр, с собаками нельзя. Ее придется оставить здесь.
И путешественник прошел мимо. Через некоторое время дорога привела его на ферму. У ворот опять сидел привратник.
Я хочу пить, попросил путешественник.
Заходи, во дворе есть колодец.
А моя собака?
Возле колодца увидишь поилку.
А поесть?
Могу угостить тебя ужином.
А собаке?
Найдется косточка.
А что это за место?
Это рай.
Как так? Привратник у дворца неподалеку сказал мне, что рай там.
Врет он все. Там ад.
Как же вы в раю это терпите?
Это нам очень полезно. До рая доходят только те, кто не бросает своих друзей.

[Евлампия]

«На всё воля Божия!»

Жил в деревне старый бедняк, но очень многие завидовали ему, потому что у него был прекрасный конь. Ему предлагали за коня баснословные деньги, но старик говорил: «Он для меня не просто конь, а друг. Как можно продать друга?»
Но однажды утром старик не обнаружил коня в стойле. Вся деревня осудила старика: «Ты невезучий глупец, ведь ясно было, что коня когда-нибудь украдут. Уж лучше бы ты его продал! Что ты будешь делать дальше?»
Старик сказал: «Я не знаю, ушёл ли он или его увели. Я не знаю, невезение это или благословление, и уж о том, что последует за этим, знает только Бог». Люди засмеялись: они всегда знали, что старик немного не в себе. Но спустя некоторое время конь неожиданно вернулся, мало того, он привёл с собой трёх жеребят.
Односельчане загудели удивлённо: «Почему ты не ликуешь? Ведь ты был прав, старик, это не было невезением, это оказалось большой удачей». Но старик ответил: «Я не знаю всей истории. Знаю только, что коня не было, потом он вернулся. Кто знает, благословение это или нет? Мы прожили всего несколько недель как можно судить о целой жизни?» Люди же всё равно были уверены, что он не прав, ведь коней стало больше! У старика был единственный сын. Он начал объезжать жеребят, упал и сломал ногу. Люди сказали: «Вот ведь Бог тебя покарал! Твой единственный сын лишился возможности ходить, а ведь он был тебе единственной поддержкой! Уж лучше бы ты тогда продал коня, были бы хоть деньги». Но старик спокойно отвечал им: «Я только знаю, что сын упал и сломал ногу. Никто не знает, наказание это или благословение».
Так случилось, что скоро в стране разгорелась война, и всю молодёжь забрали в армию. Только сын старика остался, потому что был покалечен. Односельчане горевали, потому что сражение скоро было проиграно и большинство молодёжи погибло. Они пришли к старику и сказали ему: «Ты был прав: может быть, твой сын и покалечен, но он с тобой, наши сыновья ушли навсегда». Только старик не опечалился и не восторжествовал, сказав: «На всё воля Божия. Дорога, которой мы идём, видна нам только до ближайшего поворота, и лишь Господь видит её до конца!».

[Rabin]

Однажды Глобарес, властелин Гепариды, призвал к себе трех мудрецов величайших и сказал им:
Поистине плачевна судьба короля, который познал все на свете и для которого любая речь звучит пусто, словно кувшин надтреснутый. Я хочу, чтоб меня удивили, а на меня наводят скуку; ищу потрясений, а слышу глупую болтовню; жажду необычайного, а получаю грубую лесть. Знайте же, мудрецы, что нынче велел я казнить всех моих шутов и паяцев вместе с советниками, тайными и явными, и та же судьба ожидает вас, коли не выполните моего повеления. Пусть каждый из вас расскажет самую удивительную историю, какую знает, и ежели не вызовет у меня смех или слезы, не поразит меня или не напугает, не развлечет или не заставит задуматься не сносить ему головы!
Король подал знак, и мудрецы услышали железную поступь: палачи окружили их у ступеней трона, обнаженные мечи сверкали как пламя. Встревожились мудрецы и давай подталкивать друг друга локтями кому же хотелось навлечь на себя государев гнев и подставить голову под топор? Наконец заговорил первый:
Король и господин мой! Без сомненья, всего удивительней в целом Космосе, видимом и невидимом, история звездного племени, именуемого в летописях наоборотами. Уже на заре своей истории наобороты делали все совершенно иначе, нежели прочие разумные существа. Сошлись их мудрецы на совет и решили: " Братья, путем воплощения в небытие обретем мы не только невиданную живучесть, но и бессмертие. Ведь меняется только материя, небытие же не следует за ней по пути постоянной изменчивости, значит, совершенство обитает не в бытии, а в небытии, и второе надлежит предпочесть первому!»

Как решили они, так и сделали. И стали наобороты племенем непобедимым. Жизнью своей обязаны они не тому, что в них есть, ибо в них ничего нет, а лишь тому, что их окружает. И ежели кто-нибудь из них входит в дом, то увидеть его можно как домашнюю неполноту, а ежели вступает в туман как локальное отсутствие тумана. Изгнав из себя материю, ненадежную и переменчивую, они невозможное учинили возможным
А как же они путешествуют в космической пустоте? спросил Глобарес.
Только этого они и не могут, государь, ибо внешняя пустота слилась бы с их собственной и они перестали бы существовать как локально упорядоченные несуществования. Потому-то они неустанно оберегают чистоту своего небытия, пустоту своих естеств и в таковом бдении проводят время а называют их также ничтоками, или небывальцами
Мудрец, молвил король, твою историю мудрой не назовешь: возможно ли разнообразие материи заменить единообразием небытия? Разве скала подобна дому? А между тем отсутствие скалы может принять такую же форму, что и отсутствие дома, значит, то и другое становится как бы одним и тем же.
Государь, защищался мудрец, имеются разные виды небытия
Посмотрим, сказал король, что случится, когда я велю отрубить тебе голову: станет ли ее отсутствие присутствием, как ты полагаешь? Тут премерзко засмеялся монарх и дал знак палачам.
Государь! закричал мудрец, схваченный стальными их пальцами. Ты соблаговолил рассмеяться, значит, моя история возбудила в тебе веселость, и ты по уговору должен меня помиловать.
Нет, это я сам себя развеселил, ответил король. Разве что мы уговоримся вот как: ежели ты добровольно выберешь смерть, твое согласие позабавит меня и я исполню твое желание.
Согласен! крикнул мудрец.
Ну так казните его, коли сам просит! повелел король.
Но, государь, я согласился ради того, чтобы ты меня не казнил
Раз уж согласился, надо тебя казнить, пояснил король. А ежели ты не согласен, значит, не развеселил меня и все равно надо тебя казнить
Нет, нет, наоборот! закричал мудрец. Если я согласен, ты, развеселившись, должен меня помиловать, а если я не согласен
Ну, хватит! сказал король. Палач, принимайся за дело!
Сверкнул меч, и отлетела голова мудреца.
Следом отлетела голова второго мудреца не сумевшего угодить королю.
Третий мудрец, самый старший, взирал на все это в полном спокойствии. Когда же король снова потребовал необычайных историй, промолвил: Государь! Я бы мог рассказать историю поистине необычайную, да только не стану мне важнее открыть настоящие твои побуждения, нежели тебя удивить. И я заставлю тебя казнить меня не под жалким предлогом забавы, в которую ты пытаешься обратить смертоубийство, но так, как свойственно твоей природе, которая, хоть и жестока, потрафлять себе отваживается лишь под прикрытием лжи. Ты намерен казнить нас так, чтобы после сказали: король-де казнил глупцов, не по разуму именуемых мудрецами. Я же предпочитаю, чтобы сказали правду, и поэтому буду молчать.
Нет, я не отдам тебя палачу, сказал король. Я всерьез, непритворно жажду необычайного. Ты хотел разгневать меня, но я умею свой гнев укрощать. Говори, и ты спасешь, быть может, не только себя. Пусть даже то, что ты скажешь, будет граничить с оскорблением величества которое ты, впрочем, уже совершил, но пусть оскорбление это будет настолько чудовищным, что окажется лестью, которая из-за своей грандиозности снова становится поношением! Итак, попробуй одновременно возвысить и унизить, возвеличить и развенчать своего короля!
В наступившей тишине еле заметно зашевелились придворные, словно проверяя, прочно ли держатся головы у них на плечах.
Третий мудрец глубоко задумался и наконец сказал:
Государь, я исполню твое желание и объясню тебе почему. Я сделаю это ради всех присутствующих здесь, ради себя, но также и ради тебя, чтобы годы спустя не сказали, что был, мол, король, который из пустого каприза уничтожил мудрость в своем государстве; и даже если сейчас твое желание не значит ничего или почти ничего, я наделю значением эту причуду, придам ей осмысленность и долговечность и потому я буду говорить
Старче, мне надоело это вступление, которое снова граничит с оскорблением величества, отнюдь не соседствуя с лестью, гневно сказал король. Говори!
Государь, ты злоупотребляешь своим могуществом, ответил мудрец, но это пустяк по сравнению с тем, что выделывал твой отдаленнейший, неизвестный тебе предок, основатель династии Гепаридов. Этот прапрапрадед твой, Аллегорик, тоже злоупотреблял монаршею властью. Чтобы понять, в чем заключалось его величайшее злоупотребление, соизволь взглянуть на ночной небосвод, видимый в верхних окнах дворцовой залы.
Король посмотрел на небо, вызвездившее и чистое, а старец неторопливо продолжал:
Смотри и слушай! Все существующее бывает предметом насмешек. Никакой титул не спасает от них, ведь иные дерзают насмехаться даже над королевским величеством. Смех колеблет троны и царства. Одни народы посмеиваются над другими, а то и над самими собою. Высмеивается даже то, чего нет, разве не насмехались над мифическими божествами? Предметом насмешек бывают явления, куда как серьезные и даже трагические. Достаточно вспомнить о кладбищенском юморе, о шутках, отпускаемых по поводу смерти или покойников. Издевка добралась и до небесных тел. Если же ты, государь, призадумаешься над этим, ты поймешь, насколько Космос смешон

Тут впервые удивился король Глобарес и с возрастающим вниманием слушал речь мудреца, а тот продолжал:
Взгляни, разве эта почтенная, всеприсутствующая и вековечная конструкция не есть свидетельство крайней глупости, насмешка над разумом и порядком? Ты спросишь, почему никто этого до сих пор не заметил? Да потому, что эта глупость повсюду! Но такая повсюдность заслуживает язвительного, отстраненного смеха уже потому, что смех стал бы предвестником бунта и освобождения. Несомненно, стоило бы в таком именно духе написать пасквиль на Вселенную чтобы этот продукт величайшей тупости был оценен по заслугам, чтобы отныне его сопровождал уже не хор молитвенных воздыханий, но ироническая улыбка. Король слушал, застыв в удивлении, а мудрец после минутного молчания продолжал:
Написать такой пасквиль было бы долгом каждого ученого, если б не то, что тогда ему пришлось бы коснуться первопричины нынешнего порядка вещей, именуемого Универсумом, которое заслуживает разве что снисходительной усмешки. Начало же этому было положено тогда, когда Безмерность была еще совершенно пуста и лишь ожидала акта творения, а мир, почкующийся посредством небытия из чего-то меньшего, нежели небытие, породил лишь горсточку скученных тел, на которых правил твой прапрапращур Аллегорик. И замыслил он невозможное и безумное дело, а именно: помочь Природе в ее бесконечно терпеливых и неспешных трудах! Решил он, вслед за нею, создать Космос, обильный и полный бесценных чудес; поскольку же сам не сумел бы этого сделать, велел построить наиразумнейшую машину, чтобы поручить это ей. Строили этого молоха триста лет и еще триста впрочем, время тогда считали иначе, чем ныне. Не жалели ни сил, ни средств, и механическое чудовище достигло размеров и мощи, едва ли не безграничных. Когда машина была готова, узурпатор велел пустить ее в ход, не догадываясь, что, собственно, делает. Машина, по причине его безграничной спеси, оказалась чересчур велика, и потому ее мудрость, оставив далеко позади вершины разума, проскочила кульминацию гениальности и скатилась до полного умственного распада в косноязыкую тьму центробежных токов, всякое содержание разрывающих в клочья; страшилище это, закрученное спиралью, словно галактика, заработало на бешеных оборотах и растеклось сознанием при первых же невысказанных словах, и из этого якобы мыслящего со страшным напряжением хаоса, в котором громады недоразвитых понятий взаимно упраздняли друг друга, из этих судорог, корчей и столкновений напрасных зародились и начали поступать в послушные исполнительные подсистемы лишь обессмысленные знаки препинания! То была уже не машина, разумнейшая из всех возможных, Всемогущий Космотворитель, но развалюха, плод опрометчивой узурпации, который в знак того, что предназначался для великих свершений, только и мог заикаться точками. Что же потом? Правитель ожидал всесотворения, которое подтвердило бы правоту его замысла, самого дерзкого, какой когда-либо рождался у мыслящего существа, и никто не осмелился открыть ему, что он стоит у истоков бессвязного бормотанья, механической агонии монстра, который уже родился полумертвым. Но безжизненные и послушные громадины машин-исполнительниц, готовые выполнить любой приказ, в заданном такте стали лепить из материального месива проекцию точки в трехмерном пространстве, то есть шар; вот так, штампуя без устали одно и то же, пока внутренний жар не распалил вещество, швыряла машина в пустую бездну огненные шары, и в такт ее заиканию возник Космос! А значит, твой прапрапрадед был творцом Мироздания, и он же автором глупости столь грандиозной, что второй такой никогда не будет. Ведь уничтожение этого выкидыша было бы, конечно, гораздо более разумным поступком, а главное совершенно сознательным, чего о Творении никак не скажешь. Вот и все, что я хотел рассказать тебе, государь, потомок Аллегорика, зодчего миров.
Когда король распрощался уже с мудрецами, осыпав их милостями, и больше всех старца, сумевшего разом преподнести ему величайшую лесть и нанести величайшее оскорбление, один из молодых любомудров, оставшись со старцем наедине, спросил, много ли правды содержалось в его рассказе.
Что ответить тебе? молвил старец. Рассказанное мною не из знаний проистекало. Наука не занимается такими свойствами бытия, как смешное и несмешное. Наука объясняет мир, но примирить нас с ним может только искусство. Что мы действительно знаем о возникновении Космоса? Пустоту столь обширную можно заполнить лишь мифами и преданиями. Я хотел, сочиняя миф, достигнуть предела неправдоподобия и был, кажется, близок к цели. Впрочем, ты знаешь об этом и хочешь только узнать, точно ли Космос смешон. Но на этот вопрос каждый пусть отвечает сам.

[Rabin]

Ещё одна сказка.

Рабин "болтает" о высоких материях

[Евлампия]

[шебзухов]

Два соседа

Владимир Шебзухов
читает автор


С концерта

Соседей мы не выбираем.
Как говорят «Даёт их, Бог!»
Живём, порою и не знаем,
Хорош сосед наш или плох!

Но случаи сменяет случай,
(Не зря разносят их уста).
Читателя не будем мучить.
Чтоб знал, в чём зло, в чём доброта

Раз приобрёл домишко скромный,
Герой, о ком пойдёт рассказ.
Свой домик, в первый день, довольный,
Хозяин обходил не раз.

А поутру, проснувшись с солнцем,
Едва протёр свои глаза,
Увидел вдруг через оконце,
Ведро помоев у крыльца.

Кто мог оставить этот след?
Но, прячась, убегал сосед.

Недолго думая, хозяин,
Ведро злосчастное отмыл.
А, для чего, хоть и не знаем,
Однако, добрым малым слыл.

Набрал ведёрко яблок спелых.
(Смекалки был он не лишён).
И с тем, уверено и смело,
К соседу близкому пришёл.

Что яблок -- полное ведро,
Соседу и не верится.
Ему добряк сказал одно:
«Кто чем богат, тем делится!»

- - - Добавлено - - -

Ошибка вождя

Владимир Шебзухов




Млады два воина, два друга,
За одеяньем шли к вождю.
Хоть не страшна им в джунглях вьюга,
Не рады ветру и дождю.

Свою одежду износили.
Их одарить вождю резон.
Ведь, добросовестно служили.
И впредь спокоен будет он.

Молчанье по пути нарушив,
Один сказал: «Велик наш Бог!»
«Не Бог великий, вождь нам нужен!
Друг возразить, однако смог

Великий тот, кто нас оденет!» --
На том закончили друзья.
О лицемерном убежденье,
Вождю поведал. И не зря.

Узнав о разговоре воинов,
Добротную одежду дал,
Вождь, об услышанном довольный,
Тому, кто так его назвал.

Друг-воин получил лохмотья.
Хоть от вождя подарка сник,
И рисковал своею плотью,
А всё ж промолвил: «Бог Велик!»

Казалось, вождь довольный этим,
Как нарядил двоих друзей,
Отдал приказ того, в отрепье,
Догнать в пути, убить скорей!

Но дабы дружба стала прежней,
Друг по дороге попросил,
Чтоб поменялся с ним одеждой,
И за предательство простил.

Живого воина однажды
Увидел вождь и только «Ох!»,
Лишь произнёс обескуражен,
Промолвил всё ж: «Велик наш Бог!»



.....
Православный сайт Семья и Вера

Владимир Шебзухов | СЕМЬЯ и ВЕРА

[Кентер]

Пессимизмы.

Съел яблок полное ведро
И вновь набрал в него ...

Живого воина однажды
Убить таки придется дважды...

И погрузились в атмосферу:
Собаке - кость, рабу - галеру...

[Евлампия]

Молодой еврей вышел на прогулку со своим наставником-раввином. Во время прогулки на другой стороне улицы еврей увидел старую пару обуви, которая, по видимому, принадлежала бедному крестьянину, работающему неподалеку в поле и уже заканчивающему свою работу.

Еврей сказал раввину: "Давай подшутим над этим крестьянином. Мы спрячем его обувь и будем тайно наблюдать, что он будет делать". Раввин ему ответил: "Юноша, никогда не подшучивай над чужим горем и бедой. Но поскольку ты богат, то можешь получить удовольствие от следующего положи по одной золотой монете в каждый башмак, а потом мы с тобой спрячемся за кустами и будем наблюдать его реакцию". Еврей так и сделал, и они оба спрятались за ближайшими кустами. Крестьянин закончил свою работу и вскоре пришел с поля на то место, где он оставил свою обувь и пальто.

Пока он обувался, почувствовал, что что-то есть в его башмаке. Сначала подумал, что камень, но скоро понял, что это золотая монета. Он изумился, увидев золотую монету, посмотрел вокруг и некоторое время находился в задумчивости. Снова посмотрел вокруг себя, но никого не увидел. Положил монету в карман и начал обувать другой башмак, но к своему удивлению нашел и там золотую монету.
Внезапно он расчувствовался, упал на колени, поднял голову к небу и начал молиться и благодарить.
В своей молитве он упомянул тяжело больную жену, детей, которым нечего есть, а сейчас, благодаря невидимой руке, которая ему дала монеты, они в конце концов будут спасены.
Еврей стоял глубоко потрясенный, его глаза были полны слез. Раввин спросил его: "Если бы ты пошутил так, как хотел, был ли бы ты тогда более счастлив, чем сейчас?"
Юноша ответил: "Ребе, вы мне дали урок, который я никогда не забуду! Сейчас я понимаю слова, которые не понимал раньше: "Больше благословлен тот, кто дает, чем тот, кто получает! Поэтому, если хочешь сделать добро, поспеши и не будешь сожалеть".

[Rabin]

Без названия

"- Я здесь с незапамятных времен, Веками я жил, не мудрствуя лукаво, в образе амеб, лишайников, папоротников. Как хорошо и ясно все было в ту пору! Я жил, как в райском саду. это не могло продолжаться бесконечно. Я открыл эволюцию и сам стал эволюционировать, меняя мою планету, чтобы приспособить ее к себе. Я принимал множество обликов (иногда не очень приятных). Я познавал внешний мир, экспериментируя с объектами, которые там обнаружил. Я прожил много долгих жизней в телах высокоразумных существ галактики - человекоподобных, хтеризоподобных, олихордовых и многих других. Я осознал свою исключительность, и это стало причиной моего одиночества, с которым я не мог смириться. И я восстал!.. Я вступил в человеческую фазу развития, которая длилась миллионы лет. Воплотил себя в целые народы и позволил им (мужайтесь!), позволил моим народам воевать друг с другом. Почти тогда же я постиг секс и искусство. Привил то и другое моим народам, и начались веселые времена. Я разделился на мужчин и женщин, причем каждое естество было и самостоятельной единицей, и в то же время частицей меня. Я плодился и размножался, предавался разврату, сжигал себя на кострах, устраивал сам себе ловушки, заключал с собой мирные договоры, женился на себе и разводился с собой, проходил через бесчисленные миниатюрные автосмерти и саморождения. Частицы меня подвизались в искусстве (некоторые весьма успешно), а также в религии. Они молились - мне, разумеется. И это было справедливо, поскольку я был причиной всех вещей. Я даже позволил им признавать и прославлять верховные существа, которые не были мной.
- Я мог позволить себе стать разумным. Для этой планеты я был Богом. Да-да, нечего ходить вокруг да около: я был верховным существом, бессмертным, всемогущим и всеведущим. Все исходило от меня, даже ереси насчет моей сущности. Даже в крохотной травинке была частичка меня. Я создавал горы и наливал реки, был жизнью в семени и смертью в чумной бацилле. Я был причиной урожая и голода. Ни один волос не мог упасть помимо моей воли, ибо я был Тем, Кто Связывает и Развязывает, Единым и Многим, Тем, Кто Всегда Был, и Тем, Кто Всегда Будет.Мой народ пел о любви, а любовь изобрел я.
- Бессчетные эпохи я упражнялся в творении, а теперь стал вопрошать мои творения и себя самого. Мои священники вечно препирались между собой, дискутируя о моей природе и моих совершенствах. Я как дурак их слушал. Приятно послушать, как какой-нибудь богослов разглагольствует о тебе, однако это оказалось и опасно. Я сам начал дивиться своей природе и своим совершенствам. Я размышлял и занимался самоанализом. И чем больше я ломал голову, тем непостижимей себе казался. Мои творения не видели проблемы. Для них я оставался Богом, пути которого неисповедимы, но который, тем не менее, основной своей задачей считает воспитание и наказание всех этих существ, обладающих свободой воли (будучи, по сути, мною). Все, что я делал, было выше всякой критики, потому, что это делал я. Ведь все мои действия, даже простейшие, были в конечном счете неисповедимы, поскольку неисповедим я сам. Другими словами, чтобы постичь смысл моих действий, необходимо было охватить всю реальность целиком, на что способен только Божественный Разум. То есть мой. Примерно так преподносили все это и мои выдающиеся мыслители. И они добавляли еще, что полным пониманием я удостою их на небесах.
. - Вы бы видели лица этих существ, когда я воскрешал их в раю или в аду! Ведь на самом деле, даже самые преданные не верили в потусторонний мир. Без сомнения, я немного тщеславен, но бесконечная неискренняя лесть надоела мне до отвращения. Ну скажите, Бога ради, зачем же восхвалять Бога только за то, что он выполняет свое божественное назначение? С таким же успехом можно молиться муравью за успешное обделывание им своих муравьиных делишек.
- - У меня на планете было множество типов с безумными глазами, которые постоянно болтали насчет блаженного слияния со мной. Ну вот они и слились! Единение со мной и есть я. Оно означает потерю сознания сознающим единение. В сущности это смерть, хотя звучит красивее.
Единственным предметом моих размышлений был, конечно, я сам. По-настоящему меня занимал только один вопрос: в чем мое предназначение? Могу ли я быть не Богом, а кем-то иным? Вот посидел я в должности Бога - никаких перспектив! Занятие для узколобого самовлюбленного эгоиста. Мне нужно что-то другое - осмысленное, лучше выражающее мое истинное я. Я в этом убежден! Такова моя проблема и таков вопрос, который я вам задаю: что мне делать с самим собой?
. - Решение проблемы вытекает из самой проблемы. Иначе и быть не может. Каждая проблема должна содержать в себе зерно решения.
- Что делать? Использовать великие дарования! Использовать здесь, на планете, где они принесут максимальный эффект, и использовать (ибо таковы ваши сокровенные стремления) на благо другим.. В многоликой Вселенной вы одиноки, и, чтобы направить свои силы вовне, должно быть нечто внешнее по отношению к вам.
Однако, ваша сущность не позволяет вам выйти к этому внешнему.
Значит, внешнее само должно прийти к вам. А когда оно придет, каково будет ваше отношение к нему? Это тоже ясно. Поскольку в своем мире вы всемогущи, то никакие помощь или действия вам не нужны, но вы можете помогать или содействовать другим. Это и есть единственное возможное отношение между вами и внешним миром.
- Да, в самом деле, решение представляется мне и неизбежным, и элегантным. Мне кажется, что Судьба, которая управляет людьми, планетами и Богами, так и судила, чтобы я, создатель, был создан без проблем, а вы, создание, созданы с проблемой, которую может решить только Бог. И чтобы вы прожили свою жизнь, ожидая встречи со мной для решения вашей проблемы, а я прождал здесь половину вечности, пока не придете ко мне вы со своей проблемой!

[Виталич]

<span style="font-family: verdana"><font color="#000000">

[Виталич]

....Гуляет ветер по перекрёстку.
Шумел здесь праздник еще вчера.
И разбирают помост на доски,
Где лишь недавно стоял театр.
Здесь лицедеи народ дурили.
На принца Гамлет был не похож
,А люди слезы и вправду лили, Отдав на входе последний грош.
Ветер,
ветер,
ветер,
ветер,
ветер, Носит эхо прежнего "Ура!"
Вышел дворник и, вздохнув, заметил, Почесав заплешину: "Пора".

....Простые люди, они - как дети, Но знают твердо во все века: Какой бы ни был мороз и ветер, Бросать работу нельзя никак. Но входит в моду ругать погоду, Ходить за правдой куда ни лень. На перекрестках полно народу, А между прочим - рабочий день. Голос обаятельный отметил В миллионах радиосистем: По прогнозу ветер, ветер, ветер, "Ветер, но пока - без перемен".