Библейские исследования Виктора Бартенева

[Nyashiko]

«Нехорошо быть человеку одному » (Быт 2:18)
(дополнение к статьям)

Но апостол Павел пишет: лучше быть человеку одному (1 Кор 7:8), так как в браке люди угождают друг другу и забывают про Бога (1 Кор 7:32-33). А он, как знаток Старого Завета, не мог не знать мнение Бога о союзе между мужчиной и женщиной, но почему-то напрямую противоречит Ему.

Дело в том, что в первой и второй главе Бытия говорится не о создании человека биологического, а о создании человека духовного, еще невиданного среди животного мира, До этого земля (общество тогдашних людей) была безвидна, пуста и тьма над бездною (Быт 1:2), т.е, не имела надежды на приобщение к Богу и вечности. Но какие-то стремления подняться к высокому представлению о мире и о себе уже отличали человека от остальных животных «пар поднимался от земли и орошал все лицо земли» (Быт 2:6). И Бог помогает в этом желании человеку, дает свет (прозрение) на Свое существование и Свою волю (Быт 1:3). Человек уясняет, что воля Бога это спасающее благо (Быт 1:4). Также понимает, чтобы это благо осуществлялось, надо твердо, бескомпромиссно соблюдать законы Бога (появление тверди день второй), стремиться к послушанию им, как растения стремятся к свету (появление растений день третий). Такое послушание должно быть постоянным, во всякое время года, дня и ночи (появление светил и звезд день четвертый).

После этого, в пятый день, уже просветленная тварная идеология человека (вода) рождает смешанные идеи: высокие, способные летать по небу, соответствовать Божьей воле (образно птиц) и низменные родные его животной натуре ( образно гадов, рыб).

Смешанная идеологий неизбежно рождает смешанную практику жизни (порождение земли день шестой) и приводит к появлению, среди прочих, чистых животных чувств, способных служить человеку на праведном пути (см. животные, жертвоприношения).

Но Бог не оставляет уже просветленного человека один на один со своей тварной натурой. Он закрепляет в нем свое присутствие, выраженное в совести (совет с вестью), посылает в его лицо дыхание жизни (Быт 2:7), обеспечив его возможностью всегда быть на связи с Богом и жить вечно. Имея уже все эти приобретения и прозрения, человек (общество) анализирует свое состояние к прежним чувствам, бывшим у него до появления Света (парад животных Быт 2:19-20).

Физиологическая задача сна известна отдых и набор сил для будущей жизни. Библия использует такие знакомые представления человека и для описания его духовного становления. Идеологические лидеры той ситуации (образно Адам) должны были лучше усвоить объем новой информации, для чего был необходим некоторый покой от текущей деятельности (образно сон). После чего они пришли к выводу, что новая идеология (образно муж) нуждается в новой практике (образно жена). И такая практика должна полностью соответствовать этой идеологии. Такое соответствие и подчеркивается костью (ребром), ставшей для них общей. Ребро самое центральное и легко обнаруживаемое из человеческих костей, к тому же напоминающее силуэт древних кораблей, позволяющих не утонуть в водах поднебесных, т.е., в земных искушениях (см. вода). Потому, подчеркивая необходимость взаимосвязи идеологии и практики, Бог и говорит: «нехорошо быть человеку одному» (Быт 2:18).

Этим и объясняется, что Бог, создавая разные твари по парному половому признаку, для человека почему-то делает исключение, ожидая его оценки всего животного (на самом деле собственного чувственного) царства.

Иначе такое создание делало не просто «нехорошим» (Быт 2:18), а и невозможным дальнейшее существование человеческого рода. Далее Бог, вроде бы наивно, пытается породнить человека с каким-либо животным, если он увидит в нем достойного помощника (Быт 2:19). По сути, человек сдает экзамен на духовную зрелость, До этого, почти не отличаясь от других животных, и быв одним из них, человек не мог объективно оценить свое состояние, свой внутренний мир. И лишь став совершенным, духовным, могущим обуздать все тело (чувственное) (Иак 3:2) имел на это право (1 Кор 2:13).

Отсюда можно понять и странный отдых Бога (Быт 2:3), похожий на отдых обычного человека, хотя в физиологическом плане Бог вообще непостижим и несравним с ним - это в своей борьбе за моральное богоподобие человек наконец (в тот период) сравнялся с Богом и «отдыхал», осмысливая результаты такой борьбы. Об этом в Быт 2:21 сказано более подробно (хотя и образно) от имени другого участника процесса. Там Бог создатель помогает прозрению людей закрепить эту победу уже в виде практической деятельности, сказав перед этим «нехорошо быть человеку одному» (Быт 2:18), создавая ему представление о практике жизни (образно жене), достойной его новому состоянию (Быт 2:21).
Апостол Павел же пишет о союзе физических лиц, в котором действительно заботы друг о друге, а в будущем и о детях отодвигают на второй план заботы о выполнении воли Бога, особенно, если человек маловерен и нерешителен в ней. Однако он не запрещает брак, а только предупреждает о сложностях, возможных в нем.

Слова: «что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мтф 19:6) верны для идеологии и практики общества и для отдельных лиц в буквальном браке. Если своим отступлением от воли Бога человек делает невыносимым существование и общества (революции) и семьи (разводы), вина в том не Бога, а его самого.

[Nyashiko]

Редактирование постов невозможно, так что добавляю редактируемый фрагмент отдельно:

Выбор образа ребра был неслучайным, и в дальнейшем такая теория, обрастая практикой применения будет содержать в себе:
- прочность и гибкость, когда ап.Павел, сочетая эти качества, проявляя педагогическую мудрость, был для одних, как знающий закон, для других, как не знающий закон, чтобы приобрести и тех и других (1 Кор 9:20-21);
- указание на ребро, а значит, и связь с серединой тела обязывает верующих вести такой образ жизни среди язычников, который и для них служил бы вразумлением (1 Пт 2:12);
- необременительность сравнительная легкость операции и ее последствий «бремя Мое легко» (Мтф 11:30);
- спасающее значение форма ребра своими очертаниями напоминает форму древних кораблей, позволяющих не утонуть в водах поднебесных (в земных искушениях) (см.вода) «Дану чего бояться с кораблями ?» (Суд 5:17).

[Nyashiko]

Чудеса Елисея (4Ц 2-7 гл)
(дополнение к статьям)
Само призвание Елисея (3Ц 19:19-21) связано с необъяснимыми явлениями, нарушающими законы вещественного мира, Богом же и установленные. Елисей, сказав, что ему нужно проститься с родителями, прежде, чем следовать за Ильей, вместо этого закалывает двух волов и, изжарив их на одном плуге (?!). раздает мясо. Но Елисей действительно не обманул Илью. Он с почтением попрощался с родным для него обществом, в том числе с отцом и матерью, трудясь всеми своими силами над его просвещением (пахал на волах). И обобщив весь свой опыт, проанализировав его в огне праведности (сжег плуг), как можно шире популяризировал полезные результаты своей работы (раздавал мясо). Странным также было условие, при котором Елисей перенимал дух Ильи увидеть, как тот будет вознесен на небо, что, по словам Ильи будет трудно (4Ц 2:10). Но не увидеть огненных коней и колесницу, взявших Илью на небо, мог бы только слепой! А вот увидеть величие праведника среди обыденности жизненных представлений (дорога), высоту (небо), силу и славу (огненные кони и колесницы) итоговых убеждений его земной жизни действительно трудно.
Чудо с оздоровлением воды (4Ц 2:19-22), если бы свершилось по одному слову Елисея, было бы неуязвимо для критики. Но и оно не обошлось без материальных вещей новой чаши и соли. Если чаша играет как бы второстепенную роль, то соль решающую. Ясно, что в текущей воде от соли скоро не осталось бы и следа, а вода была бы прежней. Но она оказывается здоровой до сего дня (22). То, что невозможно в материальном мире, возможно в мире духовном. Новые представления об Истине (новая чаша), их смысл (соль) меняют старые, неверные навсегда, становясь повседневной необходимостью (вода).
Чудесное появление воды в расположение трех царей, воевавших с царем Маовитским (4Ц 3:16-19), вполне укладывается в представление о чуде, если бы не требование Бога к дальнейшим действиям завоевателей, что не соответствует здравому смыслу. Война ведь и началась с того, что царь Маовитский перестал платить дань царю Израильскому (4-5). Но то, что завоеватели должны были сделать (и сделали): разрушить города, срубить лучшие деревья, запрудить (букв. завалить) все водные источники и все участки полевые закидать камнями (19), т.е., действовать по принципу: ни себе, ни людям, полностью подорвало бы экономику побежденных, лишенных возможности платить любую дань. Однако, что безумно в буквальном тексте, является большой педагогической мудростью всмысле духовном (образном). Значение духовных войн было не физическое уничтожение противника, а его просвещение, уничтожение (разоблачение) всех источников его гордости и заблуждений (города, лучшие деревья, поля и водоемы). В этой духовной войне сражались лучшие на тот момент представители силы Света и их самые большие противники. Силы Света представлены царем Иудейским Иосафатом, угодным Елисею (14), царем Израильским Иорамом, хотя и несовершенным, но начавшим отказываться от грешного пути. Как союзник в их борьбе выступает языческий царь Едомский, видимо из-за печального опыта своего правления доведший страну до состояния пустыни, осознавший свою неправду, вынужденный искать Истину. Поводом для войны стало вроде бы прекращение поставок дани (5). Но уточненный перевод говорит, что царь Маовитский не просто поставлял овец и баранов, а возвращал их назад, т.е. между ним, процветающим язычником, и прежним царем Израильским Ахавом существовало тесное идеологическое сотрудничество в вопросах веры относительно ее послушания (овцы) и твердости (бараны). В образной сцене принятия воды за кровь (23) передан основной принцип божественного просвещения: мудрое мирное бескорыстие, венчающее все человеческие убеждения, что естественно принимается его врагами за слабость и собственную силу. Но массовое следование такому поведению принесет много побед, разрушая неверные представления о Боге и Его воле. Последняя попытка царя Маовитского пробиться к своему, как ему казалось, наиболее вероятному союзнику царю Едомскому, т.е., найти у него сочувствие и поддержку своим заблуждениям не удалась (26). Заключительная сцена сожжения царем Маовитским своего сына (из-за противоречий в переводах) неясна (27). Но сам факт сожжения наследника неправды говорит, что просветители выполнили свою роль. Слово «негодование» у израильтян (27) имеет еще значение «отломанная веточка». Тогда смысл его можно понимать, как знак выполнения этой роли, по крайней мере, в тот исторический момент. Несмотря на все упорство, с которым моавитяне сражались с представителями Правды, их разорение есть не разорение земли и природы, а уничтожение их убеждений, основанных на эгоизме и наживе. И все же: «в последние дни возвращу плен Моава, говорит Господь. Доселе суд на Моава» (Иер 48:47).
В чуде с елеем (4Ц 4) также нет ничего странного для чуда, кроме требования Елисея к вдове запереть дверь за собой и сыновьями, когда она будет переливать елей в пустые сосуды (4). Как это действие могло повлиять на совершение чуда? Также странен и совет пророка спрятаться от гнева Бога, закрыв за собой двери (Ис 26:20). В Библии елей это не буквальное душистое масло, а елей радости (совершенства), которым более всех помазан Христос (Пс 44:8), и елей обличения представителем Истины, елей признания своих ошибок, который самый лучший (Пс 140:5), позволяющий очиститься от заблуждений и встать на праведный путь. Слово «двери» также имеет большее значение, чем обыкновенные двери: «Огороди двери уст моих» (Пс 140:3), «чтобы Бог отверз нам двери для слова» (Кол 4:3). Таким образом, речь идет о дверях нашего сознания, в котором надо смирять, запирать собственные представления перед волей Бога (Ис 26:20). Оставшийся елей это уцелевшие праведные представления, которые при отказе от мирских соблазнов (закрытые двери) могут вразумить и окружающих, наполнив сосуды их сознания примером праведного поведения и искупив прежнее несовершенство (долг сына пророка) (1), стать жизненно необходимыми в дальнейшем (7).
В чуде воскрешения мальчика (4Ц 4:18-37) странно, что отец, которому мальчик жалуется на боль головы, не несет его, единственного сына, к матери сам, а поручает это слуге (19). Да и сама мать не предпринимает к выздоровлению ребенка никаких мер, и он сидел у нее на коленях, пока не умер (20). Трудно также представить, что глаза и рот взрослого человека совпадали бы с глазами и ртом ребенка, как это видно из описания события (34). Библия прежде всего борется и предупреждает болезни души, губящие всего человека. Так и с болезнью мальчика: помогает не просто чудо, а чудо выздоровления от слова (рот) и мировоззрения (глаза). «Послал слово Свое и исцелил их, и избавил их от могил их» (Пс 106:20). Елисей же служил таким словом со всей настойчивостью своей души: склонялся, согревал теплом, повторяя это не один раз со всем педагогическим тактом и талантом. То, что болел ребенок, говорит не о биологическом возрасте, а о состоянии души человека, которая, развиваясь, уже подметила у себя неблагополучие (19), искала помощи и не нашла ее ни у отца, ни у слуги, ни у матери, а только у такого наставника, как Елисей.
В чуде с ядовитой похлебкой (4Ц 4:38-41) удивляет, что имея муку, ученики варили похлебку из одних диких огурцов. Также странно, что отведав этой похлебки и поняв ее смертельную ядовитость, никто из них не пострадал (40). Прежде всего, Библия говорит про пищу словами Христа: «Моя пища есть творить волю Пославшего Меня и совершить дело Его» (Ин 4:34), т.е., говорить и делать угодное Богу, укрепляясь в вере. Но может быть и противная Богу пища. Здесь она представлена в образе диких огурцов. Такая ошибочность допустима для учеников Елисея, но их большая заслуга в том, что они верно оценили эту пищу. Мука образ Божьей пищи, которая, будучи принимаема, исправляет много жизненных ошибок. Такой «мукой» вполне владел Елисей - целитель человеческих душ.
Чудо с ячменными хлебцами (4Ц 4:42-43) из того же ряда, что и оздоровление похлебки. И тут для чуда есть некоторые сомнения, так как жевать целые, не размолотые зерна это скорее уже для состояния голода, о котором ничего не сказано. Ведь перемолоть их в одно мгновение для Елисея, совершавшего различные чудеса, ничего не стоило. Но если вспомнить совет просветителям, которым несомненно был Елисей, «старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную» (Ин 6:27), то становится понятно, о каком хлебе идет речь. Число 2 - символ твердости, 20 говорит уже о некоторой массовости этой твердости, «начаток» - о начале Божьего пути, на котором «даже неопытные не заблудятся» (Ис 35:8). Именно с такой информацией (хлеб и зерна) пришел человек к Елисею, сомневаясь, примут ли ее его ученики.
В чуде исцеления Сирийского военачальника (4Ц 5:1-19) почти нет изъянов, если бы не слова Христа: «много также прокаженных было в Израиле при пророке Елисее, и не один из них не очистился, кроме Неемана Сириянина»(Лук 4:27). Странно, что при такой простоте процедуры, о которой знало много других людей (13), исцелился только один человек. И тут Библия еще раз говорит не о физической болезни, а о болезни души, которая при обостренной совести мучает человека. Этим и отличался Нееман от других, живших по правилам, нарушающим волю Бога, и не чувствовавших себя плохо. Воды Иордана это прежде всего десять заповедей, которые действительно просты, понятны и не скрыты от людей, но пользоваться ими люди в своей массе не хотят уже несколько тысячелетий. Погрузиться в них семь раз это в полноте осознать, оценить их спасающую мудрость. Интересно, что даже понявший и оценивший десять заповедей, очистившись от основной неправды, собравшийся служить единому Богу (7), но кормящийся от язычества, военачальник не может расстаться с ролью главной опоры для своего властелина источника его земного благополучия, который до этого, опираясь на его руку, почему-то не боялся проказы. Ситуация во многом похожая на сегодняшнюю зная волю Бога, люди продолжают служить роскоши и земной славе. Говоря «иди с миром» (19), Елисей не требует большего, чем может душа Неемана на тот момент. Но пожелание мира не наступит, пока Нееман не сделает окончательный выбор. Слова, что тело Неемана сделалось как тело малого ребенка (14) говорят об относительной чистоте очищения, которое смог принять Нееман, а не о чистом теле взрослого человека, как говорил Елисей (10).
Чудо со всплывшим топором (4Ц 6:1-7) начинается с того, что ученикам Елисея тесно у него жить, и они решили сделать себе более просторное место для жительства (1-2), на что Елисей согласился. Но он согласился и на то, что жилье будет построено, если каждый из учеников принесет для этого все лишь по одному бревну (2), что технически бессмысленно, особенно, если учесть, что они стремились избавиться от тесноты проживания. Уже это говорит, что не о буквальных топорах и деревьях будет идти речь дальше. Если вспомнить что премудрость это дерево жизни (Прт 3:18), то понятно, чем овладеть стремились ученики и что поощрял Елисей. Слово «топор» (см.инструмент) тесно связано с методом логического анализа, о котором сказано: «если притупится топорто надобно будет напрягать силы, мудрость умеет это исправить» (Ек 10:10). Точение обыкновенного топора есть самое простое из заточки орудий труда, не требующее напряжения сил и мудрости. Спасение утонувшего «топора» при помощи куска дерева (6) это когда методы и аргументы исследования (топор) в неопытных «руках» ученика оказываются слабее Божьих требований (Иордан). Они взяты в сознание (одолжены) (5) только со слов учителя, но недостаточно усвоены самим учеником. И помощь Елисея, применившего часть из истинного учения (кусок дерева), спасает ситуацию (7), восстанавливает правильное сознание ученика.
В чуде ослепления сирийского войска (4Ц 6:8-23) непонятно, зачем царь Сирийский для пленения одного невооруженного человека посылает многочисленное войско, коней и колесницы (14). Также непонятно, как такая масса животных и слепого народа могла проделать многокилометровый путь, следуя за одним человеком (19). Как вообще они, пораженные слепотой, но не безумием, надеялись выполнить свое задание после такого явно враждебного к ним чуда? Но все становится понятным в образно-духовном свете. Представители Истины и язычества не могут жить рядом, не враждуя между собой. И если вражда Истины к тьме язычества это неприятие его ценностей и желание помочь (23), то желание тьмы - навязать свою неправду всей силой и коварством, на которые она способна (кони, колесницы, засады). Проповедь Елисея и помощь в ней Бога укрепляла праведников, и они яснее видели силу Господню (огненные колесницы) (17) и разрушала сознание язычников, показывая всю тьму безумия их упорства (18). Такую духовную практику и проводил Елисей для спасений заблудших, зная, что «Не мечом и копьем спасает Господь» (1 Ц 17:47).

[Nyashiko]

Чудо прекращения голода в Самарии (4Ц 6:24-33, 4Ц 7:1-20). В этом чуде настораживают некоторые моменты голодной жизни осажденных. Из спора двух женщин ясно, что съев в один день одного ребенка, они договариваются съесть другого во второй день (28-29). Но такой объем пищи усвоить за один день в голодное время неразумно и невозможно. Также и царь, говоря, что он не Бог (27) и не может помочь этим женщинам, рвет в отчаянии на себе одежду (30), почему-то забывает, что в городе еще есть, по крайней мере, пять резвых коней (13), а значит, был и корм, корм, которым они питались. И он в голодное время вполне спасал бы в первую очередь людей. Да и мясо пяти коней могло спасти от голода сотни людей и хотя запрещалось в пищу, все же было меньшим злом, чем есть собственных детей (ослов то уже ели). Паника Сирийского войска (4Ц 7:6-7) также трудно объяснима. Даже если допустить, что они испугались одного шума враждебного войска (6), то почему не воспользоваться конями, всего лишь отвязав их либо перерезав привязь. Ясно, что такое бегство было бы намного быстрее, чем бегство пешего человека. Нелогично также, что если Сирийскому войску только послышался шум неприятельской армии, то паническое бегство их самих, осаждавших город (7), почему-то осталось незамеченным для стражи на городских стенах, которая и призвана была наблюдать за неприятелем, тем более, что происходило это в сумрачной тишине (7). Сомнительно выглядит обилие золота и серебра, лежавшего в шатрах, которое не могли унести бежавшие (8), и почему оно, самое ценное, было брошено прежде, чем другие вещи (15)? Четверо прокаженных это те, кто зная Божьи законы, сомневался в их правильности (проказа), сочувственно относился к языческим ценностям, покинув Истину (сидел у ворот со стороны неприятеля), но не был принят ее противниками (аналогия с блудным сыном). Они то, бывшие ближе всех к язычеству, первыми оценят их «золото» и «серебро» и вынуждены будут прятать свое сочувствие к ним (8). Есть и пить (8) это, видя очевидное поражение неправды, укрепляться в истинной вере. Этой пищей в изобилии были награждены все стойкие защитники города, кроме выражавшего свои сомнения главного сановника, служившего для царя опорой (2). Смерть его сомнений и была подтверждена публично (17), что также вдохновляла защитников Истины. Пять коней (см. толкование чисел) эта та сила идеологии, которая сохранилась у осажденных. Представители ее будут одними из первых, кто увидит доказательства идеологического разоблачения своих противников (брошенные одежды свидетельство наготы (15)). Ценность ослиной головы и голубиного помета (с сомнительной пищевой пользой и даже определенной ядовитостью) - это ценность упорства в своих убеждениях и последовательности Божьему духу, явный признак Его обитания. Сравнительное «обесценивание» (16), а значит, и общедоступность приобретения идей Истины (пшеничная и ячменная мука), когда они становятся очевидными для масс, - тоже объяснима. В этой образной картине рассказано о трудностях, с которыми встречаются просветители Правды, лишившись уверенности в перспективе продолжения своей миссии (уничтожение сыновей), и о стойкости, которую проявляет пророк, надеющийся на помощь Божью, зная, что «Претерпевший до конца спасется» (Мтф 24:13).
В ряду этих чудес чудо растерзания сорока двух детей за глупую дразнилку (4Ц 2:23-24) даже без образного объяснения выглядит неправдоподобно жестоким, Да и растерзать столько детей (слово переводится «мальчик, отрок») две медведицы были бы просто не в состоянии те бросились бы от них врассыпную, и жертв было бы намного меньше. Слово «растерзать» предполагает разорвать на части, а значит, тратить на ребенка гораздо больше времени, чем просто на его убийство. И тут дети это не возрастная категория, а несовершенство, для которого совершенство праведника выглядит, как недостаток, вызывая раздражение. Сорок два ребенка (см. толкование чисел) это обитатели дня шестого, дня сомнений, предшествующего дню седьмому. Число «два» - символ твердости тех зверств (медведицы), родившихся в дремучем лесу (не в саду) их невежества, которое их же погубит. Елисей, зная это наперед, ясно показал своим противникам их судьбу.
Чудо воскрешения мертвого от костей Елисея (4Ц 13:21). Библия учит, что каждый, даже претерпев крайнее разочарование в Божьей правде, если обратится к основам поведения (кости) ее последователей, живших до него, обретет силы и уверенность в жизни.
В Библии образно показаны духовные войны и битвы, в которых Израиль и его герои либо побеждали своих противников мудрым словом и достойным поведением, либо, наоборот, проигрывали в них, поддаваясь различным соблазнам язычества. Так не утрачивается ценный опыт их побед и ошибок для будущих просветителей. Если бы об этом было написано прямым текстом, то Библия не пережила бы и одного поколения. Каждый земной царь посчитал бы ее вредной, т.к. решать проблемы, побеждать врагов только с помощью мудрого слова и доброго дела казалось невыгодным для них. И при ближайшем рассмотрении, несмотря на всю абсурдность войн, описанных в Библии, люди продолжают верить в их буквальность по той же причине.
Буквальные же войны, у которых совсем другие цели и задачи, вероятнее всего, были в истории Израиля, когда он опускался до состояния - «кадил богам другим» (2 Пр 34:25), ею даже не рассматриваются.

[Александр8]

Спасибо Бартенева!

Большая благодарность Виктору Бартеневу за проделанную работу.

[Nyashiko]

Суббота и обрезание
«Шесть дней работай и делай всякие дела твои, а день седьмой суббота Господу Богу твоему: не делай в оный никакого дела, ни тыни всякий скот твой» (Исх 20:9-10), (Вт 5:14). Такая категоричность, усиленная словами «всякие» и «никаких», обрекает человека на полную физическую пассивность и отреченность от внешних обстоятельств. Но как быть при стихийных бедствиях, болезнях, рождении детей, приплодах скота и прочих неожиданностях жизни? И почему даже обрезание в восьмой день после рождения (Быт 17:12) не стало исключением, ведь это требование было первым и объявлено Богом на все времена? Кажется, что Бог требует от человека невозможного. Но слов «всякие» и «никаких» нет в тексте оригинала, что несколько снижает категоричность бездействия. Остаются слова «дела твои» - которые не должно делать в субботу. Слова пророка проясняют и эту ситуацию: «Если ты удержишь ногу твою ради субботыи почтишь ее тем, что не будешь заниматься обычными твоими делами, угождать твоей прихоти и пустословить, - то будешь иметь радость в Господе» (Ис 58:13). Слов «обычными делами», под которые подходят все жизненно необходимые работы, также нет в тексте оригинала. Остаются слова «угождать прихоти» и «пустословить». И это уже возможно и желательно для людей.
Странно, что в перечень отдыхающих в субботу, охватывающий всех домочадцев и даже скот, не включена жена самого человека. Если же отнести ее в категорию «рабы» его, то почему жена ближнего и раба его в десятой заповеди упоминаются особо? Слово «жена» в Библии имеет также образное значение повседневной практики жизни, которая не может прекратиться даже на короткое время. Вопрос в том, какого она направления? И благочестивое поведение, тесно связанное с добрыми делами, не должно прекращаться никогда.
Но если исключено плохое, то на его место неизбежно должно прийти хорошее. Потому Христос и говорит: «В субботу можно делать добро» (Мтф 12:12). Слово «можно» переводится и как «дозволено». Было бы странно, если бы Бог запрещал делать это даже на короткое время. Потому суббота для человека, уяснившего волю Бога, это не бремя бездействия, а день активной работы по укреплению своего сознания, просвещению других и благотворительности. Такой благотворительностью может быть и работа на собственном поле, если весь избыток от урожая человек отдаст нуждающемуся. Потому Христос и говорит работающему на поле в субботу: «Если ты знаешь, что делаешь ты блажен, если же нет ты несчастнейший из людей» (Евангелие от Ессеев). Но человек делает одну и ту же работу и по форме нарушает заповедь. Какое может быть тут блаженство? Все зависит от того, как он распорядится плодами этой работы. Если он заранее (а Бог это знает) планирует благотворительность он блажен. Если же преследует только собственный интерес, и в то же время стыдится, что делает это в день покоя, то терзания его совести уже делают его несчастным. Также такая работа может быть вызвана крайней нуждой в хлебе насущном, который не «прихоть и пустословие».
Мотивация субботы в Исх.20 и Вт.5 резко отличаются друг от друга, хотя, казалось бы, Моисей, повторяя Закон, должен был только переписать текст, написанный на скрижалях, где суббота это день покоя, т.к., в этот день Бог отдыхал от дел Своих (Исх 20:11).
Во Второзаконии - это, наоборот, день бегства из рабства Египетского. И потому Бог велел свято хранить его (Вт.5:15). Разница в том, что в первом случае говорится о цели для человека - достижении полной гармонии с Богом, а во втором о методах ее достижения быстрого и решительного избавления от языческих предрассудков и тьмы духовной неправды, которые еще недавно царствовали в нем. Но достижение гармонии с Богом и путь этого достижения это не бездействие и уход в отреченное состояние, а, наоборот, активная помощь каждому, кто в этом нуждается, и словом, и делом. «Нет больше той любви, как учить друг друга Закону священному и возлюбить каждого (уже не ближнего авт), как себя» (Евангелие от Ессеев). Любовь невозможно полностью проявить только на словах: «язык любви поступки». Доброе дело наиболее приближает нас к Богу, ибо является венцом свидетельства знаний о Нем. Если на первом этапе познания Бога в праведность может вменяться (но не обеспечивать ее) только вера, даже без дел (Рим 4:3-6), то далее «вера без дел мертва» (Иак 2:4).
День покоя, день субботний это день, когда душа человека, смиряя в себе эгоизм плоти в пользу Бога, отдыхает от этой борьбы. И в этом покое оценивается добро и зло, и свое отношение к сделанному ранее. Суббота не бремя неудобств для человека, а источник его духовного роста, когда, приняв волю Бога, он ограничивает себя в материальных излишествах, но дает себе свободу в познании мудрости и добрых делах. Потому «суббота для человека, а не человек для субботы» (Мрк 2:27), и «Сын Человеческий есть господин и субботы» (Мрк 2:28), т.е., суббота не закрепощает человека и не вредит ему материально, а заповеди Христа есть господствующими в состоянии гармонии между людьми и Богом. И это совсем не бездейственный буквальный покой.
Бог учитывает изначальную психологию человека перед полным согласием с Собой (днем седьмым), дает ему время переходного периода (день шестой), который по-разному проходит у разных людей, поколений и стран. Но в этот глобальный день шестой уже вставлены вехи дня седьмого календарные, буквальные дни недели. И в них человек периодически упражняясь в благочестии (1 Тим 4:7), готовит себя к полной гармонии с Богом, становится ему сыном (Лук 6:35), способным возделывать и хранить Его Законы (Быт 2:15).
Достигнув состояния седьмого дня и укрепившись в нем, человек будет находиться в таком положении уже постоянно, независимо от дней недели. Эта необязательная привязка к седьмому календарному дню просматривается уже в Старом Завете, когда день очищения от грехов начинается в девятый день седьмого месяца, продолжается до десятого дня того же месяца и называется субботою (Лев 23:32). Но в какой бы день это не происходило, обязательным является смирение своей души перед Богом.
День седьмой (состояние покоя и гармонии с Богом) не мешает обрезанию, наоборот, оно бессмысленно без него, иначе человек, обрезав самую ничтожную часть тела, не сделает ничего (1 Кор 7:19). Обрезать надо крайние желания своего сердца, к чему и призывают пророки (Вт 10:16), (Иер 4:4), что и проповедовалось ими. В пользу того, что обрезание сначала не было физическим действом, которое для Бога ничего не значит, говорит тот факт, что Иисус Навин всего за четыре дня перешел с народом Иордан (ИН 4:19), сам обрезал его и они совершили Пасху (ИН 5:10). Обрезать одному каменными ножами более шестисот тысяч человек за такое время физически невозможно. По крайней мере, к этому надо было бы привлечь как можно больше других людей. На эту роль полностью подходил и Халев, которому также было обещано войти в землю обетованную (Вт 1:36). А вот «обрезать» твердым и умелым словом (острые каменные ножи) крайние устремления плотских желаний в такой срок мог только человек, лучше всех на тот момент владеющий этим словом Иисус Навин. Такое обрезание и было истинным, нерукотворным. Оно вытекает и из учения Христа (Кол 2:11). Рукотворным оно стало по слабости людей, которые предпочли лишиться малой плоти, но не поступиться своей неправдой.
Заповедь субботы дана на камне, что подчеркивает твердую буквальность ее значения, и она не должна трактоваться образно расширенно. Завет обрезания дан Аврааму на словах, и это дает такую возможность. В этом плане он наступает в образном дне восьмом, после рождения у человека духовного понятия о гармонии с Богом (день седьмой), и характеризуется активным действием (обрезанием) всего, что не соответствует воли Бога. «День» восьмой неизбежно содержит в себе и день седьмой. День седьмой неизбежно приводит к «дню» восьмому как уяснение единственно спасительного пути к скорейшему следованию им. Но если обрезание невозможно без субботы, то как Авраам мог принять его, не зная что для этого необходимо. Формально Бог не давал ему ни одной заповеди. Но в то же время Он, благословляя Исаака, говорит: «Умножу потомство твоеза то, что Авраам, отец твой, послушался гласа Моего, соблюдалповеления Мои, уставы Мои и законы Мои (Быт 26:4-5). Только «обрезание», как образ полноты благочестивых знаний и поведения могло вместить все эти понятия.
Смерть «способных к войне» ( ИН 5:4) это смерть испугавшихся духовного соперничества с язычеством, смерть боязливого сознания перед ним. И такая смерть наступила после сорокалетнего (см. толкование чисел), всестороннего обследования и объяснения Моисеем бесплодности (пустыня) языческой идеологии. И это не смерть телесная. Иначе трудно объяснить, почему Бог объявляет, что только Халев, Навин и дети ввойдут в землю обетованную (Числ 14:30-31), а остальное «злое общество» погибнет в пустыне (Числ 14:35), но уже в следующей главе говорит Моисею: «Объяви сынам Израилевым и скажи им: когда вы войдете в землю вашего жительства, которую Я даю вам, и будете приносить жертву» (Числ 15:2). Зачем это надо было слушать шестистам тысячам народу, который уже знал, что умрет в пустыне, не попав в землю обетованную, но который на тот момент составлял ядро Израильского общества, и слова «вы войдете» звучат, как издевательство над ними? К тому же нет никаких археологических подтверждений следов длительного пребывания в пустыне такого многочисленного народа.

[Сергей из Керчи]

Библия безысходный лабиринт для теоретиков, ибо эта книга для практического применения верующим в Бога, последовательных заповедей вероучения Богу и Иисусу Помазаннику Божьему