Твитнуть
Цель: США
После того, как Никсон покончил в 1971 году с Бреттонвудской системой фиксированных курсов, империя была готова начать финансовое наступление на США. Имперские термиты еще раньше начали подтачивать основы государства. Рогатин из банка Lazard готовил почву для подъема трейдеров на Уолл-стрит, и уже началась деятельность «экономических убийц», описанная Джоном Перкинсом. Наряду с переменами, происходившими в США, после арабо-израильской войны 1973 года возник спотовый рынок нефти. Спотовый рынок позволял манипуляторам по своему усмотрению взвинчивать цену на нефть, чем они и занимались, в результате в европейских банках аккумулировались огромные суммы «нефтедолларов». Нефтедоллары вместе с доходами от торговли наркотиками стали «чужими деньгами», с помощью которых финансировался захват США мировой компанией, и глобализация.
По мере роста рынка, трейдеры набрали силу в инвестиционных банках Уолл-стрита и начали вытеснять классических банкиров, ранее там заправлявших. Из эксклюзивного клуба воров из Айви Лиг Уолл-стрит превратился в мир пауков, для которых деньги значат больше происхождения. В прежние времена инвестиционные банкиры дорожили своими связями и избегали откровенно наглого воровства. Но во времена трейдерства эти традиции исчезли, воровство сместилось от непосредственных контактов с клиентами на анонимные и обезличенные рынки. Уолл-стрит постепенно превратился в гигантское казино, где играли все. Начали приглашать математических и компьютерных светил для разработки новых спекулятивных стратегий, рынок превратился в гигантскую компьютерную игру, причинившую огромный ущерб до того как все лопнуло. К концу 1970-х годов американская промышленность уже была в нокдауне. Резкие повышения процентных ставок, практиковавшиеся при Поле Волькере из ФРС практически закрыли путь для расширения производства для производственных компаний. Открылась дорога проходимцам от нефте- и наркоторговли, начавшим скупать Америку за бесценок.
В 1980-х это наступление усилилось. Под давлением банкиров Конгресс принимал закон за законом, разрушавшие систему регулятивной защиты, созданной президентом Рузвельтом. Ссудно-сберегательные учреждения стали беззащитными перед грабежом, открылась дорога разбогатевшим спекулянтам, и за несколько лет была разрушена самая устойчивая часть американской банковской системы.
Финансирование скупки ссудно-сберегательных банков осуществлялось за счет высокодоходных спекулятивных облигаций на рынке, где царствовал Дрексел Бернхэм Ламберт, связанный с Ротшильдами и Морганами, со стабильным притоком денег от торговли наркотиками. «Бросовые» облигации также были использованы для финансирования рейдерских захватов многих крупных компаний. Другим таким компаниям пришлось искать «защиты» у инвестиционных банкиров. Инвестиционные банки, Лазары и их подельники, устроили оргию слияний. У них были деньги для укрупнения корпораций и концентрации производств для создания мировых картелей.
Крах фондовой биржи в 1987 году стал поворотной точкой. Новый председатель ФРС Алан Гринспен начала надувать величайший пузырь в истории, рынок деривативов. К концу десятилетия только деривативы, махинации с отчетностью и сознательная слепота регулирующих органов удерживали банковскую систему США от банкротства.
После того, как Никсон покончил в 1971 году с Бреттонвудской системой фиксированных курсов, империя была готова начать финансовое наступление на США. Имперские термиты еще раньше начали подтачивать основы государства. Рогатин из банка Lazard готовил почву для подъема трейдеров на Уолл-стрит, и уже началась деятельность «экономических убийц», описанная Джоном Перкинсом. Наряду с переменами, происходившими в США, после арабо-израильской войны 1973 года возник спотовый рынок нефти. Спотовый рынок позволял манипуляторам по своему усмотрению взвинчивать цену на нефть, чем они и занимались, в результате в европейских банках аккумулировались огромные суммы «нефтедолларов». Нефтедоллары вместе с доходами от торговли наркотиками стали «чужими деньгами», с помощью которых финансировался захват США мировой компанией, и глобализация.
По мере роста рынка, трейдеры набрали силу в инвестиционных банках Уолл-стрита и начали вытеснять классических банкиров, ранее там заправлявших. Из эксклюзивного клуба воров из Айви Лиг Уолл-стрит превратился в мир пауков, для которых деньги значат больше происхождения. В прежние времена инвестиционные банкиры дорожили своими связями и избегали откровенно наглого воровства. Но во времена трейдерства эти традиции исчезли, воровство сместилось от непосредственных контактов с клиентами на анонимные и обезличенные рынки. Уолл-стрит постепенно превратился в гигантское казино, где играли все. Начали приглашать математических и компьютерных светил для разработки новых спекулятивных стратегий, рынок превратился в гигантскую компьютерную игру, причинившую огромный ущерб до того как все лопнуло. К концу 1970-х годов американская промышленность уже была в нокдауне. Резкие повышения процентных ставок, практиковавшиеся при Поле Волькере из ФРС практически закрыли путь для расширения производства для производственных компаний. Открылась дорога проходимцам от нефте- и наркоторговли, начавшим скупать Америку за бесценок.
В 1980-х это наступление усилилось. Под давлением банкиров Конгресс принимал закон за законом, разрушавшие систему регулятивной защиты, созданной президентом Рузвельтом. Ссудно-сберегательные учреждения стали беззащитными перед грабежом, открылась дорога разбогатевшим спекулянтам, и за несколько лет была разрушена самая устойчивая часть американской банковской системы.
Финансирование скупки ссудно-сберегательных банков осуществлялось за счет высокодоходных спекулятивных облигаций на рынке, где царствовал Дрексел Бернхэм Ламберт, связанный с Ротшильдами и Морганами, со стабильным притоком денег от торговли наркотиками. «Бросовые» облигации также были использованы для финансирования рейдерских захватов многих крупных компаний. Другим таким компаниям пришлось искать «защиты» у инвестиционных банкиров. Инвестиционные банки, Лазары и их подельники, устроили оргию слияний. У них были деньги для укрупнения корпораций и концентрации производств для создания мировых картелей.
Крах фондовой биржи в 1987 году стал поворотной точкой. Новый председатель ФРС Алан Гринспен начала надувать величайший пузырь в истории, рынок деривативов. К концу десятилетия только деривативы, махинации с отчетностью и сознательная слепота регулирующих органов удерживали банковскую систему США от банкротства.
Комментарий