Твитнуть
РАЗРЫВ между Юнгом и Фрейдом:
Трагическое самоубийство молодого ассистента Иоганна Якоба Хонеггера в марте 1911 года обозначило начало открытого отчуждения Юнга от Фрейда. Вначале слабые проявления пренебрежения и недовольства в письмах Юнга постепенно превратились в явный вызов. В ноябре 1912 года они встретились в последний раз.
"Я бы никогда с самого начала не стал на вашу сторону, если бы в моей крови не было ереси", - писал Фрейду Юнг в марте 1912 года (намекая на свой «мистицизм»).
В мае 1912 года они нашли тривиальный повод для ссоры. Фрейд отправился в гости к Людвигу Бинсвангеру, молодому швейцарскому психиатру, с которым когда-то познакомился в Вене вместе с Юнгом. Бинсвангер по наследству получил управление санаторием "Бельвю" в Кройцлинге на озере Констанс. Там же находилось его семейное имение, где Фрейд посетил его на Троицу. Юнг находился не более чем в шестидесяти пяти километрах к югу, на озере Цюрих, но либо Фрейд не предупредил его о своем визите вовремя, либо Юнг сделал вид, что не знал об этом. Фрейд послал письмо о своих планах в последний момент, а Юнг в это время катался по озеру на яхте. Или Фрейд сделал так из злого умысла (как до сих пор считают некоторые последователи Юнга), или же это произошло в результате недоразумения, усугубленного нежеланием обеих сторон встретиться.
Юнг, либо искренне обиженный, либо стремящийся получить тактическое преимущество, назвал это происшествие "кройцлингским жестом". "Я понимаю ваш кройцлингский жест, - мрачно сказал он. - Верна ли ваша политика, покажет успех либо неудача моей работы". (Пол ФЕРРИС. «Зигмунд Фрейд». Глава 23. Разрыв с Юнгом)
В июле Фрейд пишет Ференци, риторически вопрошая, что это может означать, и сам дает ответ: «Вероятно, Юнг находится в состоянии сильнейшего невроза. Неважно, чем это закончится, но похоже, что мое намерение объединить евреев и "гоев" в служении психоанализу не осуществилось. Они не смешиваются, как масло и вода».
6 августа Ференци отвечает немедленным осуждением Юнга и его фантазий.
"Ваш кройцлингский жест очень ранил меня", - сказал Юнг, на что Фрейд ответил, будто считает его "постоянные упоминания об этом как странными, так и оскорбительными". Он обращается к нему уже как к "дорогому доктору", а не к "дорогому другу". Такое изменение, добавил Фрейд, не могло длиться вечно из-за "лживой сущности" Юнга.
18 декабря Юнг потерял контроль над собой. «Не нужно было, - гневно написал он, - Фрейду относиться к своим ученикам как к пациентам, получая либо рабски повинующихся сыновей, либо "дерзких щенков" вроде "Адлера, Штекеля и всей этой наглой шайки, теперь шатающейся по Вене". Обвинение следовало за обвинением. Юнг, чувствовавший такую же неуверенность по поводу своих новых идей, как когда-то Фрейд по поводу своих, возможно, считал, что эта грубость возымеет терапевтическое действие.
Юнг писал: «Я достаточно объективен, чтобы понимать вашу хитрость. Вы вынюхиваете все симптоматические поступки у людей вокруг вас, и все они опускаются до уровня сыновей и дочерей, которые смущенно сознаются в своих пороках. А вы остаетесь наверху, как отец, - ловко устроились... Видите ли, мой дорогой профессор, пока вы этим занимаетесь, меня абсолютно не трогают мои симптоматические поступки. Они ничто по сравнению с солидным бревном в чужом глазу - глазу Фрейда. Я отнюдь не страдаю неврозом - постучим по дереву! Я подвергся анализу, и тем лучше для меня. Вы, конечно, знаете, до чего пациент может дойти с помощью самоанализа и не спастись от невроза - совсем как вы. Я буду по-прежнему поддерживать вас публично, не отказываясь от собственных взглядов, но в частных письмах начну говорить вам то, что думаю о вас на самом деле».
Фрейд Юнгу (3 января 1913 г.): "...ответить на ваше письмо невозможно. Оно создает ситуацию, трудноразрешимую даже в устном общении, а в переписке и вовсе неразрешимую. У нас, аналитиков, принято не стесняться своих неврозов. Кто ведет себя неестественно и беспрерывно кричит, что он нормален, тот вызывает подозрение, что он не отдает себе отчета в своей болезни. Я предлагаю вообще прекратить наши личные отношения".
Юнг Фрейду, 6 января: "Я согласен с вашим желанием отказаться от личных отношений, потому что я никому не навязываю своей дружбы. Вы сами - лучший судья того, что этот момент для вас означает. «Остальное тишина»».
Фрейд обсудил Юнга с Аналитиками Центральной Европы и Джонсом в презрительном тоне. "Пусть бросается в свое озеро", - писал он Ференци. Он рассказал Джонсу о том, как Юнг похвалялся, что в отличие от Фрейда подвергался психоанализу. "С этой Мольцер [Мэри Мольцер, медсестра и предполагаемая любовница Юнга], я полагаю? Можете себе представить, в чем заключалось лечение".
Для своих «врагов» (тех, кто ушёл от него и предал его) (Юнга, Флиса, Адлера) Фрейд стал часто использовать слово "паранойя". Фрейд считал, что причиной этого заболевания являются подавленные гомосексуальные чувства.
После разрыва с Фрейдом у Юнга возникло нечто вроде «комплекса Иуды» и чувство вины.
__________________________________
Теперь информация специально для уважаемого Кадоша, который сокрушался по поводу того, что с Юнгом и с его научной деятельностью не может быть чего-то нехорошего, потому что его дед и отец были пасторами. Так вот, уважаемый Кадош:
«Дед Юнга постоянно наблюдал появление призраков, а мать даже вела дневник происшествий, куда исправно вносила всё, касавшееся собственных видений и предчувствий. От родителей Юнгу передался и талант телекинеза способность передвигать предметы на расстоянии, не вступая с ними в физический контакт. В том, что он обладает паранормальными способностями, у самого Юнга не возникало ни малейших сомнений» («C.G.Jung und die Grenzgebiete der Psychologiе», Мюнхен, 1960г.).
«Однажды дома у них произошёл любопытный случай: в кухонном столе с оглушительным треском разлетелся на четыре куска кухонный нож, что, судя по всему, имело отношение к участию незадолго до этого его матери в спиритическом сеансе. Юнг сфотографировал обломки металла и отправил снимок доктору Райну в Дьюкский университет» («Границы разума», д-р Райн, 1947 г.).
Дед Юнга (как впоследствии и отец) - протестантский священник - над проповедями своими мог работать лишь в том случае, если его дочь (мать Карла Густава) находилась рядом и отгоняла назойливых духов. При этом он же занимал пост Великого Мастера масонской ложи.
Тяга Юнга к сверхъестественному была всем известна. Когда дело дошло до второй части очерка "Трансформации" с его видениями и таинственной психической энергией, намерения Юнга стали еще яснее. Ференци увидел в этом (май 1913 года) "не что иное, как его тайное признание в оккультизме под прикрытием науки". Для Юнга характерно то, что, исследуя архетипы, он вводит в круг своего анализа алхимические тексты и парапсихологические феномены, восточные учения о карме и реинкарнации.
Кстати, как уважаемый Кадош относится к следующему факту?: Юнг вместе с Фрейдом утверждали, что якобы Ева на самом деле - мать Адама, а история в Книге Бытия - искаженный первоначальный миф, в котором Адама наказывают за кровосмешение с ней. Вот Вам, Кадош, и наглядная иллюстрация названия этой темы: непонятно тогда от чего Христос искупил человечество на Кресте. От этих вот извращённых фантазий Юнга и Фрейда что ли?...
____________________________
Теперь относительно отношения Юнга к женщинам: откуда у него то же самое женоненавистничество, что и у Фрейда.
Известно, что отношения Юнга с противоположным полом были изначально омрачены крайней степенью разочарованности.
О матери своей Юнг писал так: «Днём это была любящая, нежная женщина. После наступления темноты с ней начинали происходить странные изменения. Подобно тем ясновидящим, которые напоминают каких-то диковинных зверей, она пускалась бродить этакой суровой, безжалостной жрицей, и дом в такие минуты казался нам клеткой с прутьями».
Ну и, естественно, его нездоровое влечение к мужскому «достоинству» (как и Фрейда), что тоже выразилось в извращённом понимании женской природы. Доктор Фанни Мозер упоминает в своей книге «Спок» такой факт: в трёхлетнем возрасте Юнг увидел сон, повлиявший на всю его жизнь. Это была фантазия о рождении с явно выраженными элементами фаллического культа. А ведь главной претензией Юнга к Фрейду было то, что основатель психоанализа, будто бы, «обожествил секс»; и тем не менее, всю свою жизнь в глубине души Юнг явно поклонялся тому же «богу».
Трагическое самоубийство молодого ассистента Иоганна Якоба Хонеггера в марте 1911 года обозначило начало открытого отчуждения Юнга от Фрейда. Вначале слабые проявления пренебрежения и недовольства в письмах Юнга постепенно превратились в явный вызов. В ноябре 1912 года они встретились в последний раз.
"Я бы никогда с самого начала не стал на вашу сторону, если бы в моей крови не было ереси", - писал Фрейду Юнг в марте 1912 года (намекая на свой «мистицизм»).
В мае 1912 года они нашли тривиальный повод для ссоры. Фрейд отправился в гости к Людвигу Бинсвангеру, молодому швейцарскому психиатру, с которым когда-то познакомился в Вене вместе с Юнгом. Бинсвангер по наследству получил управление санаторием "Бельвю" в Кройцлинге на озере Констанс. Там же находилось его семейное имение, где Фрейд посетил его на Троицу. Юнг находился не более чем в шестидесяти пяти километрах к югу, на озере Цюрих, но либо Фрейд не предупредил его о своем визите вовремя, либо Юнг сделал вид, что не знал об этом. Фрейд послал письмо о своих планах в последний момент, а Юнг в это время катался по озеру на яхте. Или Фрейд сделал так из злого умысла (как до сих пор считают некоторые последователи Юнга), или же это произошло в результате недоразумения, усугубленного нежеланием обеих сторон встретиться.
Юнг, либо искренне обиженный, либо стремящийся получить тактическое преимущество, назвал это происшествие "кройцлингским жестом". "Я понимаю ваш кройцлингский жест, - мрачно сказал он. - Верна ли ваша политика, покажет успех либо неудача моей работы". (Пол ФЕРРИС. «Зигмунд Фрейд». Глава 23. Разрыв с Юнгом)
В июле Фрейд пишет Ференци, риторически вопрошая, что это может означать, и сам дает ответ: «Вероятно, Юнг находится в состоянии сильнейшего невроза. Неважно, чем это закончится, но похоже, что мое намерение объединить евреев и "гоев" в служении психоанализу не осуществилось. Они не смешиваются, как масло и вода».
6 августа Ференци отвечает немедленным осуждением Юнга и его фантазий.
"Ваш кройцлингский жест очень ранил меня", - сказал Юнг, на что Фрейд ответил, будто считает его "постоянные упоминания об этом как странными, так и оскорбительными". Он обращается к нему уже как к "дорогому доктору", а не к "дорогому другу". Такое изменение, добавил Фрейд, не могло длиться вечно из-за "лживой сущности" Юнга.
18 декабря Юнг потерял контроль над собой. «Не нужно было, - гневно написал он, - Фрейду относиться к своим ученикам как к пациентам, получая либо рабски повинующихся сыновей, либо "дерзких щенков" вроде "Адлера, Штекеля и всей этой наглой шайки, теперь шатающейся по Вене". Обвинение следовало за обвинением. Юнг, чувствовавший такую же неуверенность по поводу своих новых идей, как когда-то Фрейд по поводу своих, возможно, считал, что эта грубость возымеет терапевтическое действие.
Юнг писал: «Я достаточно объективен, чтобы понимать вашу хитрость. Вы вынюхиваете все симптоматические поступки у людей вокруг вас, и все они опускаются до уровня сыновей и дочерей, которые смущенно сознаются в своих пороках. А вы остаетесь наверху, как отец, - ловко устроились... Видите ли, мой дорогой профессор, пока вы этим занимаетесь, меня абсолютно не трогают мои симптоматические поступки. Они ничто по сравнению с солидным бревном в чужом глазу - глазу Фрейда. Я отнюдь не страдаю неврозом - постучим по дереву! Я подвергся анализу, и тем лучше для меня. Вы, конечно, знаете, до чего пациент может дойти с помощью самоанализа и не спастись от невроза - совсем как вы. Я буду по-прежнему поддерживать вас публично, не отказываясь от собственных взглядов, но в частных письмах начну говорить вам то, что думаю о вас на самом деле».
Фрейд Юнгу (3 января 1913 г.): "...ответить на ваше письмо невозможно. Оно создает ситуацию, трудноразрешимую даже в устном общении, а в переписке и вовсе неразрешимую. У нас, аналитиков, принято не стесняться своих неврозов. Кто ведет себя неестественно и беспрерывно кричит, что он нормален, тот вызывает подозрение, что он не отдает себе отчета в своей болезни. Я предлагаю вообще прекратить наши личные отношения".
Юнг Фрейду, 6 января: "Я согласен с вашим желанием отказаться от личных отношений, потому что я никому не навязываю своей дружбы. Вы сами - лучший судья того, что этот момент для вас означает. «Остальное тишина»».
Фрейд обсудил Юнга с Аналитиками Центральной Европы и Джонсом в презрительном тоне. "Пусть бросается в свое озеро", - писал он Ференци. Он рассказал Джонсу о том, как Юнг похвалялся, что в отличие от Фрейда подвергался психоанализу. "С этой Мольцер [Мэри Мольцер, медсестра и предполагаемая любовница Юнга], я полагаю? Можете себе представить, в чем заключалось лечение".
Для своих «врагов» (тех, кто ушёл от него и предал его) (Юнга, Флиса, Адлера) Фрейд стал часто использовать слово "паранойя". Фрейд считал, что причиной этого заболевания являются подавленные гомосексуальные чувства.
После разрыва с Фрейдом у Юнга возникло нечто вроде «комплекса Иуды» и чувство вины.
__________________________________
Теперь информация специально для уважаемого Кадоша, который сокрушался по поводу того, что с Юнгом и с его научной деятельностью не может быть чего-то нехорошего, потому что его дед и отец были пасторами. Так вот, уважаемый Кадош:
«Дед Юнга постоянно наблюдал появление призраков, а мать даже вела дневник происшествий, куда исправно вносила всё, касавшееся собственных видений и предчувствий. От родителей Юнгу передался и талант телекинеза способность передвигать предметы на расстоянии, не вступая с ними в физический контакт. В том, что он обладает паранормальными способностями, у самого Юнга не возникало ни малейших сомнений» («C.G.Jung und die Grenzgebiete der Psychologiе», Мюнхен, 1960г.).
«Однажды дома у них произошёл любопытный случай: в кухонном столе с оглушительным треском разлетелся на четыре куска кухонный нож, что, судя по всему, имело отношение к участию незадолго до этого его матери в спиритическом сеансе. Юнг сфотографировал обломки металла и отправил снимок доктору Райну в Дьюкский университет» («Границы разума», д-р Райн, 1947 г.).
Дед Юнга (как впоследствии и отец) - протестантский священник - над проповедями своими мог работать лишь в том случае, если его дочь (мать Карла Густава) находилась рядом и отгоняла назойливых духов. При этом он же занимал пост Великого Мастера масонской ложи.
Тяга Юнга к сверхъестественному была всем известна. Когда дело дошло до второй части очерка "Трансформации" с его видениями и таинственной психической энергией, намерения Юнга стали еще яснее. Ференци увидел в этом (май 1913 года) "не что иное, как его тайное признание в оккультизме под прикрытием науки". Для Юнга характерно то, что, исследуя архетипы, он вводит в круг своего анализа алхимические тексты и парапсихологические феномены, восточные учения о карме и реинкарнации.
Кстати, как уважаемый Кадош относится к следующему факту?: Юнг вместе с Фрейдом утверждали, что якобы Ева на самом деле - мать Адама, а история в Книге Бытия - искаженный первоначальный миф, в котором Адама наказывают за кровосмешение с ней. Вот Вам, Кадош, и наглядная иллюстрация названия этой темы: непонятно тогда от чего Христос искупил человечество на Кресте. От этих вот извращённых фантазий Юнга и Фрейда что ли?...
____________________________
Теперь относительно отношения Юнга к женщинам: откуда у него то же самое женоненавистничество, что и у Фрейда.
Известно, что отношения Юнга с противоположным полом были изначально омрачены крайней степенью разочарованности.
О матери своей Юнг писал так: «Днём это была любящая, нежная женщина. После наступления темноты с ней начинали происходить странные изменения. Подобно тем ясновидящим, которые напоминают каких-то диковинных зверей, она пускалась бродить этакой суровой, безжалостной жрицей, и дом в такие минуты казался нам клеткой с прутьями».
Ну и, естественно, его нездоровое влечение к мужскому «достоинству» (как и Фрейда), что тоже выразилось в извращённом понимании женской природы. Доктор Фанни Мозер упоминает в своей книге «Спок» такой факт: в трёхлетнем возрасте Юнг увидел сон, повлиявший на всю его жизнь. Это была фантазия о рождении с явно выраженными элементами фаллического культа. А ведь главной претензией Юнга к Фрейду было то, что основатель психоанализа, будто бы, «обожествил секс»; и тем не менее, всю свою жизнь в глубине души Юнг явно поклонялся тому же «богу».
Мне страшно. 
Комментарий