Твитнуть
Слава Богу мужчина и женщина равны в образе и подобии Бога. Но как существа они совсем не равны.
Е.Евтушенко
Благодарность
Она сказала: «Он уже уснул!»,
задернув полог над кроваткой сына,
и верхний свет неловко погасила,
и, съежившись, халат упал на стул.
Мы с ней не говорили про любовь,
Она шептала что-то, чуть картавя,
звук «р», как виноградину, катая
за белою оградою зубов.
«А знаешь: я ведь плюнула давно
на жизнь свою И вдруг так огорошить!
Мужчина в юбке. Ломовая лошадь.
И вдруг я снова женщина Смешно?»
Быть благодарным это мой был долг.
Ища защиту в беззащитном теле,
зарылся я, зафлаженный, как волк,
в доверчивый сугроб ее постели.
Но, как волчонок загнанный, одна,
она в слезах мне щеки обшептала.
и то, что благодарна мне она,
меня стыдом студеным обжигало.
Мне б окружить ее блокадой рифм,
теряться, то бледнея, то краснея,
но женщина! меня! благодарит!
за то, что я! мужчина! нежен с нею!
Как получиться в мире так могло?
Забыв про смысл ее первопричинный,
мы женщину сместили. Мы ее
унизили до равенства с мужчиной.
Какой занятный общества этап,
коварно подготовленный веками:
мужчины стали чем-то вроде баб,
а женщины почти что мужиками.
О, господи, как сгиб ее плеча
мне вмялся в пальцы голодно и голо
и как глаза неведомого пола
преображались в женские, крича!
Потом их сумрак полузаволок.
Они мерцали тихими свечами
Как мало надо женщине мой Бог!
чтобы ее за женщину считали.
1968
Е.Евтушенко
Благодарность
Она сказала: «Он уже уснул!»,
задернув полог над кроваткой сына,
и верхний свет неловко погасила,
и, съежившись, халат упал на стул.
Мы с ней не говорили про любовь,
Она шептала что-то, чуть картавя,
звук «р», как виноградину, катая
за белою оградою зубов.
«А знаешь: я ведь плюнула давно
на жизнь свою И вдруг так огорошить!
Мужчина в юбке. Ломовая лошадь.
И вдруг я снова женщина Смешно?»
Быть благодарным это мой был долг.
Ища защиту в беззащитном теле,
зарылся я, зафлаженный, как волк,
в доверчивый сугроб ее постели.
Но, как волчонок загнанный, одна,
она в слезах мне щеки обшептала.
и то, что благодарна мне она,
меня стыдом студеным обжигало.
Мне б окружить ее блокадой рифм,
теряться, то бледнея, то краснея,
но женщина! меня! благодарит!
за то, что я! мужчина! нежен с нею!
Как получиться в мире так могло?
Забыв про смысл ее первопричинный,
мы женщину сместили. Мы ее
унизили до равенства с мужчиной.
Какой занятный общества этап,
коварно подготовленный веками:
мужчины стали чем-то вроде баб,
а женщины почти что мужиками.
О, господи, как сгиб ее плеча
мне вмялся в пальцы голодно и голо
и как глаза неведомого пола
преображались в женские, крича!
Потом их сумрак полузаволок.
Они мерцали тихими свечами
Как мало надо женщине мой Бог!
чтобы ее за женщину считали.
1968
Вас никто не заставляет читать ту чушь, которую я пишу. Я не буду с Вами спорить: если для Вас моя информация - чушь, то пускай будет чушь. Просто не понимаю, зачем Вы комментируете чушь? Чушь - это то, что не стоит даже внимания. А Вы только и повторяете: чушь, чушь, чушь...Как будто мантры читаете, чтобы саму себя убедить, что это, действительно - чушь.
Комментарий