Твитнуть
Вот как-то так это происходит...
Когда-то давно, когда все мы еще были знакомы, один парень, назовем его Эрик Чантурия, потому что это он и был, рассказал мне, как выучился на сапожника. Его отец сказал ему, что прежде чем поступать туда, куда он хочет, ему нужно научиться делать что-нибудь руками. И отдал его к сапожнику в ученики. Уж не знаю, тачал ли Эрик обувь с той поры хоть раз, но мне это кажется чертовски верным. Сначала надо иметь ремесло - может, не то, что прокормит, а то, к которому можно вернуться, чтобы почувствовать себя полезным, или хотя бы увидеть и потрогать результат своего труда. А потом иди, занимайся мутными штуками вроде филологии или юриспруденции. Да, я четырежды увольнялась с телика, потому что не могла смириться с тем, что произведенный мной продукт существует на протяжении одного эфира.
Так я думаю, пока режу пуговицы. То есть, не могу назвать это мыслями, но как-то же надо это назвать. От мыслей давно пришлось себя отучить: они вызывали в организме эмоциональный отклик, что, как известно, бывает болезненно. Я не могу толком объяснить, зачем я режу пуговицы, их количество превышает мои потребности, а продавать их я не собираюсь, пока, во всяком случае, но меня дико прёт высыпать их из баночки и перебирать. Мои любимые ракушки - витые, с розовым нутром, сверху покрытые какой-то морской грязью типа серой извести. Они мягкие, не лопаются под сверлом, а под слоем грязи у них мякоть в темную узкую полоску или клетку. Рыбаки узнают меня и дарят мне раковины, когда я прихожу на берег в часы низкой воды. "Израдим дугмад," - сообщаю я, и это добавляет толику смысла моей жизни.
Так я думаю, пока режу пуговицы. То есть, не могу назвать это мыслями, но как-то же надо это назвать. От мыслей давно пришлось себя отучить: они вызывали в организме эмоциональный отклик, что, как известно, бывает болезненно. Я не могу толком объяснить, зачем я режу пуговицы, их количество превышает мои потребности, а продавать их я не собираюсь, пока, во всяком случае, но меня дико прёт высыпать их из баночки и перебирать. Мои любимые ракушки - витые, с розовым нутром, сверху покрытые какой-то морской грязью типа серой извести. Они мягкие, не лопаются под сверлом, а под слоем грязи у них мякоть в темную узкую полоску или клетку. Рыбаки узнают меня и дарят мне раковины, когда я прихожу на берег в часы низкой воды. "Израдим дугмад," - сообщаю я, и это добавляет толику смысла моей жизни.
Ника не была пассионарием. Она по жизни была довольно пассивна. Весь огонь шел внутрь.
- - - Добавлено - - -
Сатана - одинокий странник. Потому и пошел против бога, неуютно было в хоре ангелов.
- - - Добавлено - - -
Я ж говорю - слушай.
Комментарий