Твитнуть
Нечем свой храм прикрыть. РПЦ молчит перед лицом военного столкновения России и Украины, хотя с обеих сторон её паства
«Борьба за мир» была ключевым лозунгом нескольких десятилетий истории РПЦ ХХ века.
Когда Сталин осенней ночью 1943 г. пригласил к себе в Кремль трех выживших в ходе репрессий иерархов, исход Второй мировой войны еще не был предрешен. И перед возрождаемой на новых условиях Московской патриархией поставили задачу: «освятить» миротворческой риторикой послевоенный передел мира, в результате которого сталинскому СССР досталась добрая половина Европы со значительным православным населением. Планы Кремля тогда простирались гораздо дальше в зону советского влияния должны были перейти Босфор, Греция и Ближний Восток, то есть весь традиционно православный мир. Но начавшаяся уже в 1946-м холодная война помогла США и их союзникам удержать под своим контролем православный Восток. С тех пор своя холодная война не прекращается и в православном мире между Константинополем и Москвой.
В условиях сложных отношений советской власти и православной церкви «борьба за мир» была условием выживания РПЦ, по крайней мере в легальном поле. А послевоенная атмосфера в мире способствовала тому, что многие христиане Запада воспринимали миротворческую риторику Москвы искренне, не замечая скрытого в ней пропагандистского подвоха. Начиная с 1949 г., состоявшие в агентуре советских спецслужб иерархи и священники стали регулярно выезжать за рубеж на встречи защитников мира, а первый глава Отдела внешних церковных сношений (ОВЦС) митрополит Николай (Ярушевич) разрабатывал свое «богословие мира», которое сводилось к единственной заповеди «Блаженны миротворцы».
Начиная с 1952 г. и вплоть до самого конца СССР, под эгидой РПЦ проводились регулярные «совещания глав и представителей церквей и религиозных объединений в защиту мира», которые постепенно превратились в международные. Львиную долю единственного разрешенного в стране церковного журнала «ЖМП» занимал раздел «В защиту мира».
При преемнике Николая (Ярушевича) митрополите Никодиме (Ротове) духовном отце нынешнего патриарха Кирилла церковная «борьба за мир» стала приобретать откровенно гротескные формы. На место «богословия мира» Никодим поставил «богословие коммунизма», а участие РПЦ в миротворческих конференциях свелось к осуждению «агрессивной политики США и блока НАТО» с одновременным принятием резолюций в поддержку советских геополитических акций в любых уголках мира во Вьетнаме, на Кубе, в Афганистане Миллионы церковных денег, собиравшихся в те времена из лепт нищих церковных старушек, сдавались РПЦ в Фонд мира, который финансировал «коммунистическое и рабочее движение» (а иногда и откровенных комбатантов-террористов) в развивающихся странах. Той эпохе принадлежит саркастическая фраза, популярная и среди духовенства: «Мы так будем бороться за мир, что не оставим камня на камне».
Фото: Валерий Шарифулин / ТАССКак бы то ни было, со всеми его издержками и противоречиями, «миротворческое служение» РПЦ в советские времена базировалось на позитивных ценностях:
По инерции РПЦ продолжала заниматься миротворчеством в 90-е и в начале нулевых, когда ее уже особо не принуждала к этому власть. Свои посреднические услуги (правда, без особого успеха) она предлагала в Карабахе и Югославии, патриарх Алексий II осудил штурм Грозного в 1995-м, а во время противостояния парламента и президента в 1993-м представители сторон вели переговоры в Даниловом монастыре.
С началом путинской эпохи миротворчество оказалось «не в тренде», и, наверное, скоро лозунги типа «Нет войне» или «Миру мир» будут признаны в РФ экстремистскими.
В современном секулярном мире религиозные организации востребованы в той мере, в какой они берут на себя филантропические и медиаторские функции опекают социально уязвимых и помогают в разрешении конфликтов.
На этом поприще активны католики и протестанты, которые устраивают «Марши мира» в горячих точках и конкурируют между собой за право оказать гуманитарную помощь или приютить беженцев. Но сегодня в России, когда мы стоим на пороге самой тяжелой и опасной за последние 75 лет войны, позиция РПЦ не слышна.
В истории бывают моменты, когда молчание громче многих красивых слов. В ситуации балансирования на грани войны одна-единственная крупная общественная инициатива внутри страны смогла бы переломить соотношение сил между сторонниками и противниками войны. РПЦ могла бы без труда реанимировать свою риторику 3040-летней давности, нарратив был отработан до мелочей.
Но патриарх смиренно ждет развития событий в своем затворе (добровольном или нет вопрос отдельный) на подмосковном объекте «Скит», и это его молчание воспринимается как благословение войны.
Благословение, которое отделяет от Христа, сказавшего: «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божьими». А апостол Павел добавил: «Будьте в мире со всеми людьми. Не мстите за себя, возлюбленные» (Рим., 12:18). Христианин по определению не может выступать за войну, тем более наступательную, какие бы экзотические примеры из житий святых нам ни приводили. Не может выступать не только словом, но и молчанием.
Киево-Печерская лавра, 2021 год. Фото: Анна Марченко / ТАСС
По словам заштатного клирика Московской епархии РПЦ, ныне преподающего в США, архимандрита Кирилла (Говоруна), «безальтернативной идеологической подоплекой» этой войны является доктрина «Русского мира», активно продвигавшаяся патриархом Кириллом. Сегодня эта доктрина грозит миру ядерным апокалипсисом. А приверженность ей делает православных иерархов беспомощными, мешая им встать между ощерившимися армиями и прикрыть своими рясами беззащитных женщин, детей, стариков первых потенциальных жертв войны. Даже родившийся на западе Украины Донецкий митрополит Московского патриархата Иларион (Шукало), глядя на массовую «эвакуацию» собственной паствы властями «ДНР», смог выдавить из себя лишь дежурное: «Призываю всех к истовому покаянию».
Если полномасштабная война начнется, она станет катастрофой не только для государств и народов России и Украины. Она станет исторической катастрофой РПЦ.
Едва ли останется хоть капля авторитета у религиозной организации, которая растерялась в тот момент, когда ее пасомые начали массово уничтожать друг друга. Ведь в отличие от, скажем, карабахского конфликта или войны в Югославии, по обе стороны российско-украинского фронта стоят преимущественно православные солдаты, более того паства Московского патриархата, который насчитывает в Украине более 12 тысячи приходов (а в России более 16 тысяч). Таким образом, фронт разделяет эту «единую» паству почти ровно пополам, братья и сестры во Христе, причащающиеся «от единой чаши», получат приказ беспощадно убивать друг друга. А «всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет» (Матф., 12:25).
Александр Солдатов,
"НОВАЯ ГАЗЕТА", 21 февраля 2022 г.
Когда Сталин осенней ночью 1943 г. пригласил к себе в Кремль трех выживших в ходе репрессий иерархов, исход Второй мировой войны еще не был предрешен. И перед возрождаемой на новых условиях Московской патриархией поставили задачу: «освятить» миротворческой риторикой послевоенный передел мира, в результате которого сталинскому СССР досталась добрая половина Европы со значительным православным населением. Планы Кремля тогда простирались гораздо дальше в зону советского влияния должны были перейти Босфор, Греция и Ближний Восток, то есть весь традиционно православный мир. Но начавшаяся уже в 1946-м холодная война помогла США и их союзникам удержать под своим контролем православный Восток. С тех пор своя холодная война не прекращается и в православном мире между Константинополем и Москвой.
В условиях сложных отношений советской власти и православной церкви «борьба за мир» была условием выживания РПЦ, по крайней мере в легальном поле. А послевоенная атмосфера в мире способствовала тому, что многие христиане Запада воспринимали миротворческую риторику Москвы искренне, не замечая скрытого в ней пропагандистского подвоха. Начиная с 1949 г., состоявшие в агентуре советских спецслужб иерархи и священники стали регулярно выезжать за рубеж на встречи защитников мира, а первый глава Отдела внешних церковных сношений (ОВЦС) митрополит Николай (Ярушевич) разрабатывал свое «богословие мира», которое сводилось к единственной заповеди «Блаженны миротворцы».
Начиная с 1952 г. и вплоть до самого конца СССР, под эгидой РПЦ проводились регулярные «совещания глав и представителей церквей и религиозных объединений в защиту мира», которые постепенно превратились в международные. Львиную долю единственного разрешенного в стране церковного журнала «ЖМП» занимал раздел «В защиту мира».
При преемнике Николая (Ярушевича) митрополите Никодиме (Ротове) духовном отце нынешнего патриарха Кирилла церковная «борьба за мир» стала приобретать откровенно гротескные формы. На место «богословия мира» Никодим поставил «богословие коммунизма», а участие РПЦ в миротворческих конференциях свелось к осуждению «агрессивной политики США и блока НАТО» с одновременным принятием резолюций в поддержку советских геополитических акций в любых уголках мира во Вьетнаме, на Кубе, в Афганистане Миллионы церковных денег, собиравшихся в те времена из лепт нищих церковных старушек, сдавались РПЦ в Фонд мира, который финансировал «коммунистическое и рабочее движение» (а иногда и откровенных комбатантов-террористов) в развивающихся странах. Той эпохе принадлежит саркастическая фраза, популярная и среди духовенства: «Мы так будем бороться за мир, что не оставим камня на камне».
Фото: Валерий Шарифулин / ТАССКак бы то ни было, со всеми его издержками и противоречиями, «миротворческое служение» РПЦ в советские времена базировалось на позитивных ценностях:- разоружение,
- приоритет дипломатии,
- неприкосновенность «священного дара жизни».
По инерции РПЦ продолжала заниматься миротворчеством в 90-е и в начале нулевых, когда ее уже особо не принуждала к этому власть. Свои посреднические услуги (правда, без особого успеха) она предлагала в Карабахе и Югославии, патриарх Алексий II осудил штурм Грозного в 1995-м, а во время противостояния парламента и президента в 1993-м представители сторон вели переговоры в Даниловом монастыре.
С началом путинской эпохи миротворчество оказалось «не в тренде», и, наверное, скоро лозунги типа «Нет войне» или «Миру мир» будут признаны в РФ экстремистскими.
В современном секулярном мире религиозные организации востребованы в той мере, в какой они берут на себя филантропические и медиаторские функции опекают социально уязвимых и помогают в разрешении конфликтов.
На этом поприще активны католики и протестанты, которые устраивают «Марши мира» в горячих точках и конкурируют между собой за право оказать гуманитарную помощь или приютить беженцев. Но сегодня в России, когда мы стоим на пороге самой тяжелой и опасной за последние 75 лет войны, позиция РПЦ не слышна.
В истории бывают моменты, когда молчание громче многих красивых слов. В ситуации балансирования на грани войны одна-единственная крупная общественная инициатива внутри страны смогла бы переломить соотношение сил между сторонниками и противниками войны. РПЦ могла бы без труда реанимировать свою риторику 3040-летней давности, нарратив был отработан до мелочей.
Но патриарх смиренно ждет развития событий в своем затворе (добровольном или нет вопрос отдельный) на подмосковном объекте «Скит», и это его молчание воспринимается как благословение войны.
Благословение, которое отделяет от Христа, сказавшего: «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божьими». А апостол Павел добавил: «Будьте в мире со всеми людьми. Не мстите за себя, возлюбленные» (Рим., 12:18). Христианин по определению не может выступать за войну, тем более наступательную, какие бы экзотические примеры из житий святых нам ни приводили. Не может выступать не только словом, но и молчанием.
Киево-Печерская лавра, 2021 год. Фото: Анна Марченко / ТАССПо словам заштатного клирика Московской епархии РПЦ, ныне преподающего в США, архимандрита Кирилла (Говоруна), «безальтернативной идеологической подоплекой» этой войны является доктрина «Русского мира», активно продвигавшаяся патриархом Кириллом. Сегодня эта доктрина грозит миру ядерным апокалипсисом. А приверженность ей делает православных иерархов беспомощными, мешая им встать между ощерившимися армиями и прикрыть своими рясами беззащитных женщин, детей, стариков первых потенциальных жертв войны. Даже родившийся на западе Украины Донецкий митрополит Московского патриархата Иларион (Шукало), глядя на массовую «эвакуацию» собственной паствы властями «ДНР», смог выдавить из себя лишь дежурное: «Призываю всех к истовому покаянию».
Если полномасштабная война начнется, она станет катастрофой не только для государств и народов России и Украины. Она станет исторической катастрофой РПЦ.
Едва ли останется хоть капля авторитета у религиозной организации, которая растерялась в тот момент, когда ее пасомые начали массово уничтожать друг друга. Ведь в отличие от, скажем, карабахского конфликта или войны в Югославии, по обе стороны российско-украинского фронта стоят преимущественно православные солдаты, более того паства Московского патриархата, который насчитывает в Украине более 12 тысячи приходов (а в России более 16 тысяч). Таким образом, фронт разделяет эту «единую» паству почти ровно пополам, братья и сестры во Христе, причащающиеся «от единой чаши», получат приказ беспощадно убивать друг друга. А «всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет» (Матф., 12:25).
Александр Солдатов,
"НОВАЯ ГАЗЕТА", 21 февраля 2022 г.
Опубликовано: 21.02.2022 в 21:51
Комментарий