Смирна, ну да, я вот подумал, как бы мы с нашим знанием (почти наизусть) евангелия вдруг раскрыли эту историю Иосифа.
Мы бы так и спрашивали: "Когда это мы посетили тебя в темнице? Когда мы видели тебя голодным и накормили?"
Спросили бы также: "А почему верблюды измаильтян несут стираксу, бальзам и ладан?" Это же волхвы должны принести ребёнку золото, ладан и смирну!
И почему одежда снимается до вкушения хлеба? Ведь это уже после хлебопреломления одежда снимается и делится и о ней бросается жребий.
То есть мы, будучи научены небесному царству, привыкли к определённой хронологии событий евангелия, к определённой последовательности, и если мы встречаем иную последовательность, нам это кажется необычным.
Видимо, иудеям, книжникам, у которых покрывало лежит неснятым при чтении Ветхого завета, так же странно было бы читать евангелие: вроде знакомые образы и сюжеты, но воплощение их немыслимое.
Мне кажется, Вы к месту упомянули притчи Иисуса про царя, отправившегося в дальнюю страну, а потом вернувшегося за прибылью от розданных прежде талантов рабам.
Ведь Египет вполне себе может рассматриваться как некое послесмертное пространство.
Тут тот же принцип, что и с Ионой: Иона заснул в трюме корабля, а затем с ним произошли все эти удивительные события с выбрасыванием в море, попаданием внутрь рыбы. Ну разве это не смерть - сон, выбрасывание в море, попадание внутрь рыбы? Он трижды должен бы умереть уже был. Но всё это компенсируется алиби: он заснул и это всё ему приснилось.
Так же и Иосиф попадает в ров, и это, в сущности, и есть уже его смерть. Всё остальное - это уже послесмертные приключения. Но чтобы дать читателю возможность думать самостоятельно, прямо ему не пишут: Иосиф умер. Ему пишут про ров, про угрозы братьев, про продажу измаильтянам и про Египет. И про тюрьму в Египте!
Когда братья Иосифа тоже умирают, пардон, едут в Египет, то Иосиф встречает их - лично у меня ассоциация с господом Иисусом Христом, утверждающим Иоанну: был мёртв, и вот жив и имею ключи от ада и смерти.
А вот эти все замены Симеона на Вениамина с ручательством Иуды перед Иаковом, как мне кажется, имеют непосредственное отношение к Вашему вопросу.
При этом надо бы ещё помнить, что в евангелии предаётся Иисус, остаются двенадцать, и один из двенадцати гибнет.
А в Бытии и так их двенадцать, и предаётся один из двенадцати, практически.
Мы бы так и спрашивали: "Когда это мы посетили тебя в темнице? Когда мы видели тебя голодным и накормили?"
Спросили бы также: "А почему верблюды измаильтян несут стираксу, бальзам и ладан?" Это же волхвы должны принести ребёнку золото, ладан и смирну!
И почему одежда снимается до вкушения хлеба? Ведь это уже после хлебопреломления одежда снимается и делится и о ней бросается жребий.
То есть мы, будучи научены небесному царству, привыкли к определённой хронологии событий евангелия, к определённой последовательности, и если мы встречаем иную последовательность, нам это кажется необычным.
Видимо, иудеям, книжникам, у которых покрывало лежит неснятым при чтении Ветхого завета, так же странно было бы читать евангелие: вроде знакомые образы и сюжеты, но воплощение их немыслимое.
Мне кажется, Вы к месту упомянули притчи Иисуса про царя, отправившегося в дальнюю страну, а потом вернувшегося за прибылью от розданных прежде талантов рабам.
Ведь Египет вполне себе может рассматриваться как некое послесмертное пространство.
Тут тот же принцип, что и с Ионой: Иона заснул в трюме корабля, а затем с ним произошли все эти удивительные события с выбрасыванием в море, попаданием внутрь рыбы. Ну разве это не смерть - сон, выбрасывание в море, попадание внутрь рыбы? Он трижды должен бы умереть уже был. Но всё это компенсируется алиби: он заснул и это всё ему приснилось.
Так же и Иосиф попадает в ров, и это, в сущности, и есть уже его смерть. Всё остальное - это уже послесмертные приключения. Но чтобы дать читателю возможность думать самостоятельно, прямо ему не пишут: Иосиф умер. Ему пишут про ров, про угрозы братьев, про продажу измаильтянам и про Египет. И про тюрьму в Египте!
Когда братья Иосифа тоже умирают, пардон, едут в Египет, то Иосиф встречает их - лично у меня ассоциация с господом Иисусом Христом, утверждающим Иоанну: был мёртв, и вот жив и имею ключи от ада и смерти.
А вот эти все замены Симеона на Вениамина с ручательством Иуды перед Иаковом, как мне кажется, имеют непосредственное отношение к Вашему вопросу.
При этом надо бы ещё помнить, что в евангелии предаётся Иисус, остаются двенадцать, и один из двенадцати гибнет.
А в Бытии и так их двенадцать, и предаётся один из двенадцати, практически.
Комментарий