Твитнуть
Вообще-то я уже читал Варлама Шаламова в молодости. Но, поскольку в молодости положено ухаживать за девушками, а не читать Шаламова, я в то время мало что вынес из чтения.
А вот сейчас перечитываю. Я сейчас в командировке в Сибири нахожусь, где в автобусе на работу принято слушать радио Шансон.
Поэтому у меня много мыслей возникло по поводу написанных Шаламовым «Очерков преступного мира».
Идея у него такая: он видел русский воровской мир изнутри, попав в сталинские лагеря, поэтому считает себя экспертом по ворам в законе, обличая их жизнь и их нечеловечность.
Эта идея позволяет ему критиковать описываемые Гюго, Достоевским, Толстым, Чеховым и Горьким воровские образы за их недостоверность.
Шаламов всячески подчёркивает жестокость и нечеловечность воров в законе, и, похоже, не замечает, что сам способствует их воспеванию.
Именно его нежелание романтизировать воровской мир приводит к невольной его романтизации.
Когда читаешь первую страницу описаний ужасов, творимых ворами, по спине пробегают мурашки. Но когда за ней следует вторая, третья, десятая, начинаешь ждать от автора некоего вывода, некоего итога, некоего ответа на вопрос «что делать»; поскольку ответ от автора не приходит, поневоле начинаешь думать сам.
Во-первых, хочется определиться с координатами: географией и историей.
Ну что, разве разгул уголовщины случился только в России и только в 20 веке?
Во-вторых, очерки Шаламова тем и отличаются от классической литературы, что классики не ставят воров на первый план, а ставят на первый план среднего человека.
Кстати, многие зарисовки Шаламова трудно понять именно по этой причине: при похвальном отсутствии у него всякого ханжества он не заботится об объяснении многих деталей из своих ужасов, отчего его пафос остаётся неуслышанным. (Мне это напоминает рукописи многих литераторов, не стремящихся к публикации, а оттого живущих в своём собственном внутреннем мире, где есть свои внутренние новости, свои внутренние газеты, свои внутренние шутки и намёки, не понятные для иностранцев).
В-третьих, а вернее, всё в тех же во-вторых: есть ли разница для страдающего человека, как именно назвать причину его страданий уголовщина, фашизм, коммунизм, онанизм, гомосексуализм, демократия, радио Шансон, развод родителей, наркомания, алкоголизм, кораблекрушение у необитаемого острова, авиакатастрофа в пустыне, катастрофа на северном полюсе, смертельная болезнь, Пол Пот, Калигула, не знающий Иосифа фараон, вхожий к Богу клеветник Иова сатана, жало в плоть-ангел сатаны?
Почему бы не написать подобные очерки про рак? Про всю его гнусность, коварство, лживость, беспощадность?
И всё-таки в-третьих. Речь ведь у Шаламова идёт не просто об уголовщине, а о размерах власти этой уголовщины.
Ну что мы тут скажем атеисту Шаламову? Хватит у нас духа процитировать ему «Нет власти не от Бога»?
А вот сейчас перечитываю. Я сейчас в командировке в Сибири нахожусь, где в автобусе на работу принято слушать радио Шансон.
Поэтому у меня много мыслей возникло по поводу написанных Шаламовым «Очерков преступного мира».
Идея у него такая: он видел русский воровской мир изнутри, попав в сталинские лагеря, поэтому считает себя экспертом по ворам в законе, обличая их жизнь и их нечеловечность.
Эта идея позволяет ему критиковать описываемые Гюго, Достоевским, Толстым, Чеховым и Горьким воровские образы за их недостоверность.
Шаламов всячески подчёркивает жестокость и нечеловечность воров в законе, и, похоже, не замечает, что сам способствует их воспеванию.
Именно его нежелание романтизировать воровской мир приводит к невольной его романтизации.
Когда читаешь первую страницу описаний ужасов, творимых ворами, по спине пробегают мурашки. Но когда за ней следует вторая, третья, десятая, начинаешь ждать от автора некоего вывода, некоего итога, некоего ответа на вопрос «что делать»; поскольку ответ от автора не приходит, поневоле начинаешь думать сам.
Во-первых, хочется определиться с координатами: географией и историей.
Ну что, разве разгул уголовщины случился только в России и только в 20 веке?
Во-вторых, очерки Шаламова тем и отличаются от классической литературы, что классики не ставят воров на первый план, а ставят на первый план среднего человека.
Кстати, многие зарисовки Шаламова трудно понять именно по этой причине: при похвальном отсутствии у него всякого ханжества он не заботится об объяснении многих деталей из своих ужасов, отчего его пафос остаётся неуслышанным. (Мне это напоминает рукописи многих литераторов, не стремящихся к публикации, а оттого живущих в своём собственном внутреннем мире, где есть свои внутренние новости, свои внутренние газеты, свои внутренние шутки и намёки, не понятные для иностранцев).
В-третьих, а вернее, всё в тех же во-вторых: есть ли разница для страдающего человека, как именно назвать причину его страданий уголовщина, фашизм, коммунизм, онанизм, гомосексуализм, демократия, радио Шансон, развод родителей, наркомания, алкоголизм, кораблекрушение у необитаемого острова, авиакатастрофа в пустыне, катастрофа на северном полюсе, смертельная болезнь, Пол Пот, Калигула, не знающий Иосифа фараон, вхожий к Богу клеветник Иова сатана, жало в плоть-ангел сатаны?
Почему бы не написать подобные очерки про рак? Про всю его гнусность, коварство, лживость, беспощадность?
И всё-таки в-третьих. Речь ведь у Шаламова идёт не просто об уголовщине, а о размерах власти этой уголовщины.
Ну что мы тут скажем атеисту Шаламову? Хватит у нас духа процитировать ему «Нет власти не от Бога»?
вернее, страшное то, что пишет это "имя" (когда читала - волосы шевелились...)
... столь "общий" (всеохватывающий) ответ, как "все зайцы в лесу серы"
Комментарий