Поэтическая классика

[Евлампия]

И.А. Бунин
‐---------------
Еще и холоден и сыр
Февральский воздух, но над садом
Уж смотрит небо ясным взглядом,
И молодеет Божий мир.
Прозрачно-бледный, как весной,
Слезится снег недавней стужи,
А с неба на кусты и лужи
Ложится отблеск голубой.
Не налюбуюсь, как сквозят
Деревья в лоне небосклона,
И сладко слушать у балкона,
Как снегири в кустах звенят.
Нет, не пейзаж влечет меня,
Не краски жадный взор подметит,
А то, что́ в этих красках светит:
Любовь и радость бытия.
-----
художник Константин Юон

[Евлампия]

ЗИНАИДА ГИППИУС

СНЕЖНЫЕ ХЛОПЬЯ

Глухим путем, неезженным,
На бледном склоне дня
Иду в лесу оснеженном,
Печаль ведет меня.

Молчит дорога странная,
Молчит неверный лес
Не мгла ползет туманная
С безжизненных небес

То вьются хлопья снежные
И, мягкой пеленой,
Бесшумные, безбрежные,
Ложатся предо мной.

Пушисты хлопья белые,
Как пчел веселых рой,
Играют хлопья смелые
И гонятся за мной,

И падают, и падают
К земле все ближе твердь
Но странно сердце радуют
Безмолвие и смерть.

Мешается, сливается
Действительность и сон,
Все ниже опускается
Зловещий небосклон

И я иду и падаю,
Покорствуя судьбе,
С неведомой отрадою
И мыслью о тебе.

Люблю недостижимое,
Чего, быть может, нет
Дитя мое любимое,
Единственный мой свет!

Твое дыханье нежное
Я чувствую во сне,
И покрывало снежное
Легко и сладко мне.

Я знаю, близко вечное,
Я слышу, стынет кровь
Молчанье бесконечное
И сумрак И любовь


1894

[drumpress]

Мы не знали друг друга до этого лета,
Мы считали друг друга - тихоня и трус.
Не всегда даже помнили имя соседа.
Белорус белорусу, увы, белорус...

Мы искали везде, мы искали повсюду,
Хоть какой нибудь повод сказать всем "горжусь!"
Но квартира, кредиты, белье и посуда,
Белорус белорусу опять белорус...

Мы терпенье вводили себе внутривенно,
Внутримышечно-страх, эгоизм по блютус
Иногда,правда, спрашивали у вселенной :
Белорус белорусу ещё белорус ?

Вдруг нагрянул двадцатый вне зоны комфорта:
Год ковида, путана питер:*- проклятый союз,
Но спасает правитель лишь службу эскорта,
Белорус белорусу теперь Белорус!

И мы встретили осень другими, иными
Ощутили свободы и нации вкус,
И теперь мы гордимся, теперь мы едины,
Беларус Беларусу заўжды Беларус!

Вдохновлялись группой "сплин", судя по первой строке

[BRAMMEN]

роберт рождественский


Старенькие ходики.
Молодые ноченьки
Полстраны угодники.
Полстраны доносчики.

На полях проталинки,
дышит воля вольная
Полстраны этапники.
Полстраны конвойные.

Лаковые туфельки.
Бабушкины пряники
Полстраны преступники.
Полстраны охранники.

Лейтенант в окно глядит.
Пьёт не остановится
Полстраны уже сидит.
Полстраны готовится.

[Евлампия]

Помещаю здесь стихотворение. Кто-то может прочтет...


Этот старик умер в доме престарелых в маленьком австралийском городке. Когда медсёстры разбирали его скудные пожитки, то обнаружили это стихотворение. Автор перевода англоязычного стихотворения «Cranky Old Man» Евгений Архипенко.

«КАПРИЗНЫЙ СТАРИК»

Входя будить меня с утра
Кого ты видишь, медсестра?
Старик капризный, по-привычке,
Ещё «живущий» кое-как...
Полуслепой, полудурак,
«Живущий», впору взять в кавычки.
Не слышит надрываться надо,
Изводит попусту харчи.
Бубнит всё время нет с ним сладу.
«Ну, сколько можно, замолчи!
Тарелку на пол опрокинул...
Где туфли? Где носок второй?
Слезай с кровати! Чтоб ты сгинул!..»

Сестра! Взгляни в мои глаза!
Сумей увидеть то, что за:
За этой немощью и болью,
За жизнью прожитой, большой,
За пиджаком, «побитым» молью,
За кожей дряблой, «за душой»,
За гранью нынешнего дня,
Попробуй разглядеть МЕНЯ...

...Я мальчик! Непоседа милый,
Весёлый, озорной слегка...
Мне страшно, мне лет пять, от силы,
А карусель так высока!
Но, вон отец и мама рядом,
Я в них впиваюсь цепким взглядом.
И хоть мой страх неистребим,
Я точно знаю, что любим...

...Вот мне шестнадцать... Я горю!
Душою в облаках парю!
Мечтаю... Радуюсь... Грущу...
Я молод! Я ЛЮБОВЬ ищу!
И вот он мой счастливый миг!
Мне двадцать восемь! Я жених!
Иду с ЛЮБОВЬЮ к алтарю,
И вновь горю... горю... горю...
...Мне тридцать пять... Растёт семья...
У нас уже есть сыновья,
Свой дом, хозяйство и жена...
Мне дочь, вот-вот, родить должна...

...А жизнь летит... летит вперёд!
Мне сорок пять... «круговорот»!
И дети «не по дням» растут...
Игрушки... Школа... Институт...
Всё! Упорхнули из гнезда!
И разлетелись кто куда...

Замедлен бег небесных тел,
Наш дом уютный опустел...
Но, мы с ЛЮБИМОЮ вдвоём!
Ложимся вместе и встаём.
Она грустить мне не даёт...
И жизнь опять летит вперёд!
...Теперь уже мне шестьдесят...
Вновь дети в доме голосят!
Внучат весёлый хоровод...
О, как мы СЧАСТЛИВЫ!

...Но, вот... Померк внезапно солнца свет...
Моей ЛЮБИМОЙ больше нет...
У счастья тоже есть предел...
Я за неделю поседел...
Осунулся... душой поник...
И ощутил, что Я СТАРИК...
Теперь живу я «без затей»,
Живу для внуков и детей.
Мой мир со мной, но с каждым днём
Всё меньше... меньше света в нём...
Крест старости, взвалив на плечи,
Бреду устало в никуда...
Покрылось сердце коркой льда...
И время боль мою не лечит...
О, Господи, как жизнь длинна,
Когда не радует она!..

...Но, с этим следует смириться...
Ничто не вечно под луной...
А ты, склонившись надо мной,
Открой глаза свои, сестрица!
Я не старик капризный! Нет!
Любимый МУЖ, ОТЕЦ и ДЕД!

...И мальчик маленький, доселе,
В сиянье солнечного дня,
Летящий вдаль на карусели...
Попробуй разглядеть МЕНЯ!

[Евлампия]

За все Тебя, Господь, благодарю!
Ты, после дня тревоги и печали,
Даруешь мне вечернюю зарю,
Простор полей и кротость синей дали.

Я одинок и ныне - как всегда.
Но вот закат разлил свой пышный пламень,
И тает в нём Вечерняя Звезда
Дрожа насквозь, как самоцветный камень.

И счастлив я печальною судьбой,
И есть отрада сладкая в сознанье,
Что я один в безмолвном созерцанье,
Что всем я чужд и говорю - с Тобой.

(Иван Бунин)

[Евлампия]

Проклятье века это спешка,
и человек, стирая пот,
по жизни мечется, как пешка,
попав затравленно в цейтнот.
Поспешно пьют, поспешно любят,
и опускается душа.
Поспешно бьют, поспешно губят,
а после каются, спеша.
Но ты хотя б однажды в мире,
когда он спит или кипит,
остановись, как лошадь в мыле,
почуяв пропасть у копыт.
Остановись на полдороге,
доверься небу, как судье,
подумай если не о Боге
хотя бы просто о себе.
Под шелест листьев обветшалых,
под паровозный хриплый крик
пойми: забегавшийся жалок,
остановившийся велик.
Пыль суеты сует сметая,
ты вспомни Вечность, наконец,
и нерешительность святая
вольется в ноги, как свинец.
Есть в нерешительности сила,
когда по ложному пути
вперед на ложные светила
ты не решаешься идти.
Топча, как листья, чьи-то лица,
остановись! Ты слеп, как Вий.
И самый шанс остановиться
безумством спешки не убий.
Когда шагаешь к цели бойко,
как по ступеням, по телам,
остановись, забывший Бога,
ты по себе шагаешь сам!
Когда тебя толкает злоба
к забвенью собственной души,
к бесчестью выстрела и слова,
не поспеши, не соверши!
Остановись, идя вслепую,
о население Земли!
Замри, летя из кольта, пуля,
и бомба в воздухе, замри!
О человек, чье имя свято,
подняв глаза с молитвой ввысь,
среди распада и разврата
остановись, остановись!


Евгений Евтушенко

[Сергей Корнеев]

Я устал от двадцатого века,
От его окровавленных рек.
И не надо мне прав человека,
Я давно уже не человек.
Я давно уже ангел, наверно.
Потому что, печалью томим,
Не прошу, чтоб меня легковерно
От земли, что так выглядит скверно,
Шестикрылый унёс серафим.

(Владимир Соколов)

[Avis]

ТОГДА
Ошибаешься, мальчик! Зла нет.
Зло сотворить Великий не мог.
Есть лишь несовершенство.
Но оно так же опасно, как-то,

Что ты злом называешь.
Князя тьмы и демонов нет.
Но каждым поступком
Лжи, гнева и глупости

Создаем бесчисленных тварей,
Безобразных и страшных по виду,
Кровожадных и гнусных.
Они стремятся за нами,

Наши творения! Размеры
И вид их созданы нами.
Берегися рой их умножить.
Твои порождения тобою

Питаться начнут. Осторожно
К толпе прикасайся. Жить трудно,
Мой мальчик, помни приказ:
Жить, не бояться и верить.

Остаться свободным и сильным.
А после удастся и полюбить.
Темные твари все это очень
Не любят. Сохнут и гибнут тогда.

(Николай Рерих)

[Евлампия]

Эдуард Асадов "Дикие гуси"

С утра покинув приозерный луг,
Летели гуси дикие на юг.
А позади за ниткою гусиной
Спешил на юг косяк перепелиный.

Все позади: простуженный ночлег,
И ржавый лист, и первый мокрый снег...
А там, на юге, пальмы и ракушки
И в теплом Ниле теплые лягушки.

Вперед! Вперед! Дорога далека,
Все крепче холод, гуще облака,
Меняется погода, ветер злей,
И что ни взмах, то крылья тяжелей.

Смеркается... Все резче ветер в грудь,
Слабеют силы, нет, не дотянуть!
И тут протяжно крикнул головной:
- Под нами море! Следуйте за мной!

Скорее вниз! Скорей, внизу вода!
А это значит - отдых и еда!
Но следом вдруг пошли перепела.
А вы куда? Вода для вас - беда!

Да, видно, на миру и смерть красна.
Жить можно разно. Смерть - всегда одна!..
Нет больше сил... И шли перепела
Туда, где волны, где покой и мгла.

К рассвету все замолкло... тишина...
Медлительная, важная луна,
Опутав звезды сетью золотой,
Загадочно повисла над водой.

А в это время из далеких вод
Домой, к Одессе, к гавани своей,
Бесшумно шел красавец турбоход,
Блестя глазами бортовых огней.

Вдруг вахтенный, стоявший с рулевым,
Взглянул за борт и замер, недвижим.
Потом присвистнул: - Шут меня дери!
Вот чудеса! Ты только посмотри!

В лучах зари, забыв привычный страх,
Качались гуси молча на волнах.
У каждого в усталой тишине
По спящей перепелке на спине...

Сводило горло... Так хотелось есть!..
А рыб вокруг - вовек не перечесть!
Но ни один за рыбой не нырнул
И друга в глубину не окунул.

Вставал над морем искрометный круг,
Летели гуси дикие на юг.
А позади за ниткою гусиной
Спешил на юг косяк перепелиный.

Летели гуси в огненный рассвет,
А с корабля смотрели им вослед, -
Как на смотру - ладонь у козырька, -
Два вахтенных - бывалых моряка.

[Евлампия]

Константин Бальмонт, "Август"
--------------------------------------
Как ясен август, нежный и спокойный,
Сознавший мимолетность красоты.
Позолотив древесные листы,
Он чувства заключил в порядок стройный.

В нём кажется ошибкой полдень знойный,
С ним больше сро́дны грустные мечты,
Прохлада, прелесть тихой простоты
И отдыха от жизни беспокойной.

В последний раз, пред острием серпа,
Красуются колосья наливные,
Взамен цветов везде плоды земные.

Отраден вид тяжелого снопа,
А в небе журавлей летит толпа
И криком шлёт "прости" в места родные.

1894 г.

[Евлампия]

Буду здесь иногда постить стихи моего друга Паши Холода. @paveletsky Имею право. Тема моя.

Я стою на балконе
и любуюсь рассветом.
Подо мной целый город
или даже планета.
Вижу красное солнце
над тысячью крыш,
Сухожилия улиц
Светом залитых ниш.
Ещё мало прохожих
и немного машин,
И представить несложно,
что ты в мире один.
И что весь этот город
нелепо кривой,
Потому тебе дорог,
что с рождения твой.

[thebogdan]

Я баловень судьбы... Уж с колыбели... (К.Р.)

Я баловень судьбы... Уж с колыбели
Богатство, почести, высокий сан
К возвышенной меня манили цели,
Рождением к величью я призван.

Но что мне роскошь, злато, власть и сила?
Не та же ль беспристрастная могила
Поглотит весь мишурный этот блеск,
И всё, что здесь лишь внешностью нам льстило,
Исчезнет, как волны мгновенный всплеск?

Есть дар иной, божественный, бесценный,
Он в жизни для меня всего святей,
И ни одно сокровище вселенной
Не заменит его душе моей:

То песнь моя!.. Пускай прольются звуки
Моих стихов в сердца толпы людской,
Пусть скорбного они врачуют муки
И радуют счастливого душой!

Когда же звуки песни вдохновенной
Достигнут человеческих сердец,
Тогда я смело славы заслуженной
Приму неувядаемый венец.

Но пусть не тем, что знатного я рода,
Что царская во мне струится кровь,
Родного православного народа
Я заслужу доверье и любовь,

Но тем, что песни русские, родные
Я буду петь немолчно до конца
И что во славу матушки России
Священный подвиг совершу певца.

1883 г.

Читает Зоя Феодосьевна Родзевилова.

[Лана во свете]

Как больно, милая, как странно

Баллада о прокуренном вагоне.
А.Кочетков

Это стихотворение имеет интересную историю создания, о которой рассказала в своих записях жена поэта Нина Григорьевна Прозрителева. Лето 1932 года супруги провели у родственников, и Александр Кочетков должен был уехать раньше жены. Билет был куплен до станции Кавказской, после чего нужно было пересесть на поезд Сочи Москва. По воспоминаниям Нины Григорьевны, супруги никак не могли расстаться и, уже во время посадки, когда проводник попросил провожающих покинуть поезд, Нина Григорьевна в буквальном смысле вызволила мужа из вагона. Было решено сдать билет и отложить отъезд на три дня. По истечении трех дней Кочетков уехал и, прибыв в Москву, обнаружил, что друзья уже считали его погибшим в крушении, которое произошло с поездом Сочи Москва. Получилось, что те три дня отсрочки спасли поэта от неминуемой гибели. В первом же письме от мужа, которое получила Нина Григорьевна, было стихотворение «Баллада о прокуренном вагоне».


Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана
Прольется пламенной смолой.
Пока жива, с тобой я буду
Душа и кровь нераздвоимы,
Пока жива, с тобой я буду
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой повсюду
Ты понесешь с собой, любимый,
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.
Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба я и ты.
Но если я безвестно кану
Короткий свет луча дневного,
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, в млечный дым?
Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.

Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них,
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!

Дата создания 1932 г

[Сергей Корнеев]

Баллада о прокуренном вагоне.
А.Кочетков

Это стихотворение имеет интересную историю создания, о которой рассказала в своих записях жена поэта Нина Григорьевна Прозрителева. Лето 1932 года супруги провели у родственников, и Александр Кочетков должен был уехать раньше жены. Билет был куплен до станции Кавказской, после чего нужно было пересесть на поезд Сочи Москва. По воспоминаниям Нины Григорьевны, супруги никак не могли расстаться и, уже во время посадки, когда проводник попросил провожающих покинуть поезд, Нина Григорьевна в буквальном смысле вызволила мужа из вагона. Было решено сдать билет и отложить отъезд на три дня. По истечении трех дней Кочетков уехал и, прибыв в Москву, обнаружил, что друзья уже считали его погибшим в крушении, которое произошло с поездом Сочи Москва. Получилось, что те три дня отсрочки спасли поэта от неминуемой гибели. В первом же письме от мужа, которое получила Нина Григорьевна, было стихотворение «Баллада о прокуренном вагоне».


Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана
Прольется пламенной смолой.
Пока жива, с тобой я буду
Душа и кровь нераздвоимы,
Пока жива, с тобой я буду
Любовь и смерть всегда вдвоем.
Ты понесешь с собой повсюду
Ты понесешь с собой, любимый,
Ты понесешь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.
Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернемся оба я и ты.
Но если я безвестно кану
Короткий свет луча дневного,
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, в млечный дым?
Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колеса оторвал.

Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них,
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!

Дата создания 1932 г

Спасибо Вам за напоминании о прекрасном стихотворении....

Хочется задать Вам и всем желающим вопрос: может ли кто назвать самое лучшее и самое известное стихотворение о любви,о котором известно во всех частях света,на всех материках земли?