Твитнуть
Гитлеру история, которая не имеет сослагательного наклонения, уже давно вынесла приговор.
Кстати, немцы полагали, что ведут справедливую войну....
Вы лучше спросите, что сейчас пацифист выберет...
Из современного.
И чему может быть непротивленцем.
Например, как воспримет гражданский протест и неповиновение.
Всеобщую воинскую обязанность...
Как относится к неоколониализму и глобализации...
Какое место в его жизни имеет политическая идеология.
Вот вы что выберете? Идеологию или свободу? Как относитесь к симфонии власть-церковь?
Статью выискала
Константин Прохоров О христианском пацифизме // Богословские размышления: Евро-Азиатский журнал богословия. 2008. №9. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/o-...kom-patsifizme (дата обращения: 05.12.2019).
Принцип «справедливой войны», чуждый ранней Церкви (когда сами первые христиане были гонимы, или дискриминируемы, язычниками в Римской империи), получает широкое распространение в IV веке и постепенно становится преобладающим.
Ряд авторитетных отцов Церкви, начиная с Амвросия Медиоланского и Афанасия Великого, высказывается в его поддержку. А Блаженный Августин, откликаясь на угрозу Римской империи со стороны варваров, в своём известном труде «О граде Божием», например, пишет:
...Заповеди «не убивай» отнюдь не преступают те, которые ведут войны по повелению Божию или, будучи в силу Его законов, т.е. в силу самого разумного и справедливого распоряжения, представителями общественной власти, наказывают злодеев смертью
Если до обращения в веру императора Константина, в начале IV века, количество христиан в римской армии по сравнению с язычниками было незначительным, то уже в начале V века император Феодосий II выпускает указ, разрешающий военную службу только христианам. Так, по царскому повелению, очень быстро умножаются ряды «христолюбивого воинства». О качестве подобного христианства, увы, говорить не приходится. В более поздние времена идеи «справедливой войны» развивали, например: католический богослов Фома Аквинс-кий и почти все лидеры Реформации (кроме анабаптистов), включая Лютера, Цвингли и Кальвина.
Основной логический приём сторонников данной позиции обычно сводится к разделению личного и общественного нравственных законов в Священном Писании. Ссылаясь на войны Ветхого Завета, санкционированные Самим Богом, защитники теории «справедливой войны» говорят о необходимости исполнения заповеди «не убивай» и любви к врагам только в личных отношениях с ближним, если же в трудное для страны время в руки христианину меч даёт государь, то на первое место тут же выходит закон общественный, или необходимость повиновения высшей власти, и тогда лишение жизни врага на войне ни в коей мере не расценивается как убийство, а скорее - как подвиг.
«Справедливая война», по возможности, должна соответствовать следующим критериям:
1) иметь «законное основание» (например, защита от внешней агрессии);
2) осуществляться под руководством легитимного и уважаемого правительства;
3) быть крайним средством разрешения конфликта, т.е. прежде должны быть испробованы все мирные возможности;
4) иметь «добрые намерения» к восстановлению порядка и справедливости;
5) полководцам надлежит здраво оценивать вероятные потери от боевых действий (которые должны быть сведены к минимуму).
Русское общество, в своё время воспринявшее схожую традицию из Византийской империи, также, в основном, поддерживало участие христианина в войне «за Веру, Царя и Отечество». Например, В.С. Соловьев в своих знаменитых «Трёх разговорах» от имени русского генерала рассказывает следующую характерную историю времён войны с турками в 1877-1878 гг. Русский военный отряд с несколькими артиллерийскими орудиями обнаружил уничтоженное противником большое армянское село. Все его жители, включая женщин и малолетних детей, были убиты с изощрённой азиатской жестокостью. Узнав о существовании короткой горной дороги к соседнему селу, куда направились турки, русские воины опередили многократно превосходящего по численности противника, устроили ему засаду и почти в упор расстреляли картечью. И вот карательный турецкий отряд падает под пушечными залпами, «а у меня на душе - светлое Христово Воскресение», - говорит генерал, - «я убивал не моими грешными руками, а из шести чистых, непорочных стальных орудий, самою добродетельною. картечью».
Вместе с тем, и в православной традиции не всё столь однозначно и просто. Стойкий пацифизм древней Церкви не мог не оставить в ней заметного следа. Уже первые канонизированные русские святые, князья Борис и Глеб, не оказывают сопротивления своему жестокому брату Святополку, самочинно захватившему великокняжеский престол в Киеве, а сознательно идут на верную смерть.
В церковных правилах св. Василия Великого находим:
Правило 13: Убиение на брани отцы наши не вменяли за убийство, извиняя, как мнится мне, поборников целомудрия и благочестия. Но, может быть, добро было бы советовать, чтобы они, как имеющие нечистые руки, три года удерживались только от приобщения святых тайн.
Правило 43: Нанесший ближнему смертный удар есть убийца, он ли первый нанес удар или отмщал.
Правило 55: Убившие разбойников, не находящиеся в церковном служении -да будут отлучаемы от причастия святых тайн, а если священники - да низложатся со своей степени. Ибо сказано: «Все, взявшие меч, мечом погибнут».
Василий Великий, как видим, явно тяготел к «непрактичному» учению Спасителя и противился воинственным тенденциям своего века, считая, что даже у воинов-героев - «нечистые руки» и они нуждаются в длительном периоде покаяния. Отрицал Василий и право христианина на «справедливое отмщение», именуя убийцами тех людей, кто даже и «законно» лишает жизни жестоких разбойников. И уж если эти древние церковные установления обращены к мирянам, то тем более - к лицам, посвящённым в духовный сан.
Следующие Апостольские правила, прямо или косвенно, подтверждают сказанное: согласно 6-му правилу, священникам запрещено возлагать на себя «мирские попечения»; 81-е правило, со ссылкой на Мф. 6.24, категорически не разрешает епископам и пресвитерам обременять себя делами государственными; 83-е правило, цитируя Мф. 22.21, строго предостерегает всякое духовное лицо от занятий военным делом
Кстати, немцы полагали, что ведут справедливую войну....
Вы лучше спросите, что сейчас пацифист выберет...
Из современного.
И чему может быть непротивленцем.
Например, как воспримет гражданский протест и неповиновение.
Всеобщую воинскую обязанность...
Как относится к неоколониализму и глобализации...
Какое место в его жизни имеет политическая идеология.
Вот вы что выберете? Идеологию или свободу? Как относитесь к симфонии власть-церковь?
Статью выискала
Константин Прохоров О христианском пацифизме // Богословские размышления: Евро-Азиатский журнал богословия. 2008. №9. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/o-...kom-patsifizme (дата обращения: 05.12.2019).
Принцип «справедливой войны», чуждый ранней Церкви (когда сами первые христиане были гонимы, или дискриминируемы, язычниками в Римской империи), получает широкое распространение в IV веке и постепенно становится преобладающим.
Ряд авторитетных отцов Церкви, начиная с Амвросия Медиоланского и Афанасия Великого, высказывается в его поддержку. А Блаженный Августин, откликаясь на угрозу Римской империи со стороны варваров, в своём известном труде «О граде Божием», например, пишет:
...Заповеди «не убивай» отнюдь не преступают те, которые ведут войны по повелению Божию или, будучи в силу Его законов, т.е. в силу самого разумного и справедливого распоряжения, представителями общественной власти, наказывают злодеев смертью
Если до обращения в веру императора Константина, в начале IV века, количество христиан в римской армии по сравнению с язычниками было незначительным, то уже в начале V века император Феодосий II выпускает указ, разрешающий военную службу только христианам. Так, по царскому повелению, очень быстро умножаются ряды «христолюбивого воинства». О качестве подобного христианства, увы, говорить не приходится. В более поздние времена идеи «справедливой войны» развивали, например: католический богослов Фома Аквинс-кий и почти все лидеры Реформации (кроме анабаптистов), включая Лютера, Цвингли и Кальвина.
Основной логический приём сторонников данной позиции обычно сводится к разделению личного и общественного нравственных законов в Священном Писании. Ссылаясь на войны Ветхого Завета, санкционированные Самим Богом, защитники теории «справедливой войны» говорят о необходимости исполнения заповеди «не убивай» и любви к врагам только в личных отношениях с ближним, если же в трудное для страны время в руки христианину меч даёт государь, то на первое место тут же выходит закон общественный, или необходимость повиновения высшей власти, и тогда лишение жизни врага на войне ни в коей мере не расценивается как убийство, а скорее - как подвиг.
«Справедливая война», по возможности, должна соответствовать следующим критериям:
1) иметь «законное основание» (например, защита от внешней агрессии);
2) осуществляться под руководством легитимного и уважаемого правительства;
3) быть крайним средством разрешения конфликта, т.е. прежде должны быть испробованы все мирные возможности;
4) иметь «добрые намерения» к восстановлению порядка и справедливости;
5) полководцам надлежит здраво оценивать вероятные потери от боевых действий (которые должны быть сведены к минимуму).
Русское общество, в своё время воспринявшее схожую традицию из Византийской империи, также, в основном, поддерживало участие христианина в войне «за Веру, Царя и Отечество». Например, В.С. Соловьев в своих знаменитых «Трёх разговорах» от имени русского генерала рассказывает следующую характерную историю времён войны с турками в 1877-1878 гг. Русский военный отряд с несколькими артиллерийскими орудиями обнаружил уничтоженное противником большое армянское село. Все его жители, включая женщин и малолетних детей, были убиты с изощрённой азиатской жестокостью. Узнав о существовании короткой горной дороги к соседнему селу, куда направились турки, русские воины опередили многократно превосходящего по численности противника, устроили ему засаду и почти в упор расстреляли картечью. И вот карательный турецкий отряд падает под пушечными залпами, «а у меня на душе - светлое Христово Воскресение», - говорит генерал, - «я убивал не моими грешными руками, а из шести чистых, непорочных стальных орудий, самою добродетельною. картечью».
Вместе с тем, и в православной традиции не всё столь однозначно и просто. Стойкий пацифизм древней Церкви не мог не оставить в ней заметного следа. Уже первые канонизированные русские святые, князья Борис и Глеб, не оказывают сопротивления своему жестокому брату Святополку, самочинно захватившему великокняжеский престол в Киеве, а сознательно идут на верную смерть.
В церковных правилах св. Василия Великого находим:
Правило 13: Убиение на брани отцы наши не вменяли за убийство, извиняя, как мнится мне, поборников целомудрия и благочестия. Но, может быть, добро было бы советовать, чтобы они, как имеющие нечистые руки, три года удерживались только от приобщения святых тайн.
Правило 43: Нанесший ближнему смертный удар есть убийца, он ли первый нанес удар или отмщал.
Правило 55: Убившие разбойников, не находящиеся в церковном служении -да будут отлучаемы от причастия святых тайн, а если священники - да низложатся со своей степени. Ибо сказано: «Все, взявшие меч, мечом погибнут».
Василий Великий, как видим, явно тяготел к «непрактичному» учению Спасителя и противился воинственным тенденциям своего века, считая, что даже у воинов-героев - «нечистые руки» и они нуждаются в длительном периоде покаяния. Отрицал Василий и право христианина на «справедливое отмщение», именуя убийцами тех людей, кто даже и «законно» лишает жизни жестоких разбойников. И уж если эти древние церковные установления обращены к мирянам, то тем более - к лицам, посвящённым в духовный сан.
Следующие Апостольские правила, прямо или косвенно, подтверждают сказанное: согласно 6-му правилу, священникам запрещено возлагать на себя «мирские попечения»; 81-е правило, со ссылкой на Мф. 6.24, категорически не разрешает епископам и пресвитерам обременять себя делами государственными; 83-е правило, цитируя Мф. 22.21, строго предостерегает всякое духовное лицо от занятий военным делом
Комментарий