Твитнуть
В России принято считать, что протестантами являются все, кто не католики и не православные. Но так ли это на самом деле? Чтобы выяснить этот вопрос, следует понять, откуда вообще пошло само название "протестанты", кто и против чего протестовал.
Попробую приоткрыть завесу, ибо, как показывает практика, для большинства тех, кто называет себя протестантами, это неизвестно.
Итак...
В первые годы Реформации, под давлением народа Государственный сейм в Шпейере в 1526 году предоставил каждой из немецких земель свободу в вопросах религии до созыва Вселенского собора. Но едва миновала опасность, вынудившая императора Германии пойти на эту уступку, как уже в 1529 году император созвал второй сейм для подавления "ереси". Приверженцы папы ликовали. Прислав в Шпейер большую делегацию, они и не пытались скрыть своего враждебного отношения к реформаторам и их покровителям. Правая рука Лютера Филипп Меланхтон писал: "Мы стали мерзостью и отбросами мира, но Христос умилосердится над Своим бедным народом и спасет его". Лютеранским князьям, приехавшим на сейм, было запрещено даже проповедовать Евангелие в домах, где они остановились. Но жители Шпейера жаждали услышать Слово Божье, и, невзирая на запрет, тысячи людей стекались на богослужения, происходящие в часовне курфюрста Саксонского.
Это ускорило кризис. Император обратился к сейму, требуя отменить постановление о свободе вероисповедания, ссылаясь на то, что оно послужило поводом к многочисленным беспорядкам. Этот произвол вызвал негодование и тревогу князей-лютеран. Один из них заметил: "Христос снова оказался в руках Каиафы и Пилата". Римское духовенство становилось все более агрессивным. Меланхтон писал: "Каждый день Фабер швыряет новыми камнями в нас, вестников Евангелия".
В конце концов было предложено компромиссное решение: там, где Реформация утвердилась, Вормсский эдикт о свободе вероисповедания оставался в силе, а там, где еще нет: "...не разрешать католикам переходить в лютеранство". К великой радости папских священников и прелатов, это предложение было одобрено сеймом.
Если бы это решение проводилось в жизнь, Реформация не смогла бы распространяться в новых местах и упрочиваться там, где она уже существовала. Свобода слова была бы запрещена, обращение в истинную веру стало бы невозможным. От приверженцев Реформации требовали немедленно подчиниться этим ограничениям и запретам.
Встретившиеся для совещания представители лютеранской партии с тревогой и смущением смотрели друг на друга. У всех на устах был один и тот же вопрос: "Что предпринять?". Ответ на этот вопрос имел огромнейшее значение для всего мира. Согласятся ли руководители Реформации принять новый указ? Лютеранским князьям была гарантирована свобода вероисповедания. Подобная привилегия распространялась и на тех, кто до выхода этого указа уже был на стороне Реформации. Неужели этого им было мало? Князья долго молились, решится было трудно. Наконец, они решились..
"Мы отвергаем этот указ, - заявили лютеране. - В вопросах, касающихся совести, мнение большинства не имеет силы". Депутаты заявили: "Мир, которым наслаждается империя, - результат декрета 1526 года. Отмена этого декрета наполнит Германию волнениями и раздорами. Сейм неправомочен поступать иначе, как только поддерживать религиозную свободу, пока не будет созван собор". Защищать свободу совести - это долг государства, здесь проходит граница его полномочий в религиозных делах. Всякое правительство, пытающееся регулировать духовную жизнь или насаждать религию гражданскими законами, жертвует именно тем принципом, за который так благородно сражались лютеране.
Те, кто отказались пожертвовать свободой совести и правом на собственное мнение, хорошо знали, что их ожидают обвинения, осуждение и преследование. Один из делегатов сказал так: "Мы должны или отречься от Слова Божьего, или погибнуть на костре".
Поскольку король Фердинанд (представитель императора на сейме) не захотел считаться с убеждениями их совести, князья решили немедленно представить свой протест на рассмотрение государственного совета. Они составили торжественную декларацию и представили ее сейму:
"Мы заявляем протест перед Богом, нашим Единым Творцом, Защитником, Искупителем и Спасителем, Который однажды будет судить нас, а также и перед всеми людьми и всем живущим, торжественно заявляем, что ни мы, ни наш народ не согласны ни с одним пунктом указа, который противоречит Богу, Его Святому Слову, нашей доброй совести и спасению нашей души..."
Потом было много тревоги и чудес, сопровождавших протестантов. Например, Меланхтону явился некий "старец, убеленный сединами" и предупредил о необходимости бежать, сказав, когда должны будут производиться аресты.
Когда князья-лютеране приготовились подписать выработанный документ, Меланхтон попытался предостеречь их, сказав: "Пусть это сделают богословы и служители церкви, а авторитет великих мира сего мы должны приберечь для других вопросов". - "Да запретит тебе Бог исключать меня из списка! - воскликнул Иоганн Саксонский. - Я готов сделать все, что требует справедливость, и совершенно не беспокоюсь о последствиях. Я желаю пред всеми исповедовать Господа. Для меня крест Иисуса Христа дороже, чем судейские полномочия и мантия курфюрста". С этими словами он поставил свою подпись. Другой князь, взяв перо, сказал: "Если этого требует честь Господа Иисуса Христа, я готов... отдать мое состояние и жизнь. Я скорее откажусь от своих владений и с одним посохом в руках покину землю моих отцов, - продолжал он, - чем соглашусь принять учение, не отвечающее принципам, изложенным в этом документе". Вот какова была вера этих неустрашимых мужей Божьих.
И именно после этих событий лютеран и только лютеран стали называть протестантами. Ибо больше никого не присотствувало на сейме и никто больше вместе с ними протест не заявлял. Лишь позже этот термин объединил в себе другие движения: кальвинизм/цвинглинианство и англиканство, поскольку они самостоятельно отделились от приверженцев Рима. Таким образом, протестантами стали называть Церкви Рефрмации.
Но какое отношения к наименованию "протестанты" имеют все гораздо более поздние течения, которые не протестовали против римской церкви, ибо никогда и не имели к ней никакого отношения, выйдя уже из протестантских церквей?
Более того, именно к лютеранам вообще ни одно из так называемых "протестантских" течений не имеет никакого отношения. Абсолютно все без исключения: баптисты, методисты, квакеры и др. вышли не от лютеран, а из кальвинистских и англиканских церквей. А тем более те, кто впоследствии отделился от этих отделившихся движений.
Почему все они, немало не сомневаясь, именуют себя протестантами?
Попробую приоткрыть завесу, ибо, как показывает практика, для большинства тех, кто называет себя протестантами, это неизвестно.
Итак...
В первые годы Реформации, под давлением народа Государственный сейм в Шпейере в 1526 году предоставил каждой из немецких земель свободу в вопросах религии до созыва Вселенского собора. Но едва миновала опасность, вынудившая императора Германии пойти на эту уступку, как уже в 1529 году император созвал второй сейм для подавления "ереси". Приверженцы папы ликовали. Прислав в Шпейер большую делегацию, они и не пытались скрыть своего враждебного отношения к реформаторам и их покровителям. Правая рука Лютера Филипп Меланхтон писал: "Мы стали мерзостью и отбросами мира, но Христос умилосердится над Своим бедным народом и спасет его". Лютеранским князьям, приехавшим на сейм, было запрещено даже проповедовать Евангелие в домах, где они остановились. Но жители Шпейера жаждали услышать Слово Божье, и, невзирая на запрет, тысячи людей стекались на богослужения, происходящие в часовне курфюрста Саксонского.
Это ускорило кризис. Император обратился к сейму, требуя отменить постановление о свободе вероисповедания, ссылаясь на то, что оно послужило поводом к многочисленным беспорядкам. Этот произвол вызвал негодование и тревогу князей-лютеран. Один из них заметил: "Христос снова оказался в руках Каиафы и Пилата". Римское духовенство становилось все более агрессивным. Меланхтон писал: "Каждый день Фабер швыряет новыми камнями в нас, вестников Евангелия".
В конце концов было предложено компромиссное решение: там, где Реформация утвердилась, Вормсский эдикт о свободе вероисповедания оставался в силе, а там, где еще нет: "...не разрешать католикам переходить в лютеранство". К великой радости папских священников и прелатов, это предложение было одобрено сеймом.
Если бы это решение проводилось в жизнь, Реформация не смогла бы распространяться в новых местах и упрочиваться там, где она уже существовала. Свобода слова была бы запрещена, обращение в истинную веру стало бы невозможным. От приверженцев Реформации требовали немедленно подчиниться этим ограничениям и запретам.
Встретившиеся для совещания представители лютеранской партии с тревогой и смущением смотрели друг на друга. У всех на устах был один и тот же вопрос: "Что предпринять?". Ответ на этот вопрос имел огромнейшее значение для всего мира. Согласятся ли руководители Реформации принять новый указ? Лютеранским князьям была гарантирована свобода вероисповедания. Подобная привилегия распространялась и на тех, кто до выхода этого указа уже был на стороне Реформации. Неужели этого им было мало? Князья долго молились, решится было трудно. Наконец, они решились..
"Мы отвергаем этот указ, - заявили лютеране. - В вопросах, касающихся совести, мнение большинства не имеет силы". Депутаты заявили: "Мир, которым наслаждается империя, - результат декрета 1526 года. Отмена этого декрета наполнит Германию волнениями и раздорами. Сейм неправомочен поступать иначе, как только поддерживать религиозную свободу, пока не будет созван собор". Защищать свободу совести - это долг государства, здесь проходит граница его полномочий в религиозных делах. Всякое правительство, пытающееся регулировать духовную жизнь или насаждать религию гражданскими законами, жертвует именно тем принципом, за который так благородно сражались лютеране.
Те, кто отказались пожертвовать свободой совести и правом на собственное мнение, хорошо знали, что их ожидают обвинения, осуждение и преследование. Один из делегатов сказал так: "Мы должны или отречься от Слова Божьего, или погибнуть на костре".
Поскольку король Фердинанд (представитель императора на сейме) не захотел считаться с убеждениями их совести, князья решили немедленно представить свой протест на рассмотрение государственного совета. Они составили торжественную декларацию и представили ее сейму:
"Мы заявляем протест перед Богом, нашим Единым Творцом, Защитником, Искупителем и Спасителем, Который однажды будет судить нас, а также и перед всеми людьми и всем живущим, торжественно заявляем, что ни мы, ни наш народ не согласны ни с одним пунктом указа, который противоречит Богу, Его Святому Слову, нашей доброй совести и спасению нашей души..."
Потом было много тревоги и чудес, сопровождавших протестантов. Например, Меланхтону явился некий "старец, убеленный сединами" и предупредил о необходимости бежать, сказав, когда должны будут производиться аресты.
Когда князья-лютеране приготовились подписать выработанный документ, Меланхтон попытался предостеречь их, сказав: "Пусть это сделают богословы и служители церкви, а авторитет великих мира сего мы должны приберечь для других вопросов". - "Да запретит тебе Бог исключать меня из списка! - воскликнул Иоганн Саксонский. - Я готов сделать все, что требует справедливость, и совершенно не беспокоюсь о последствиях. Я желаю пред всеми исповедовать Господа. Для меня крест Иисуса Христа дороже, чем судейские полномочия и мантия курфюрста". С этими словами он поставил свою подпись. Другой князь, взяв перо, сказал: "Если этого требует честь Господа Иисуса Христа, я готов... отдать мое состояние и жизнь. Я скорее откажусь от своих владений и с одним посохом в руках покину землю моих отцов, - продолжал он, - чем соглашусь принять учение, не отвечающее принципам, изложенным в этом документе". Вот какова была вера этих неустрашимых мужей Божьих.
И именно после этих событий лютеран и только лютеран стали называть протестантами. Ибо больше никого не присотствувало на сейме и никто больше вместе с ними протест не заявлял. Лишь позже этот термин объединил в себе другие движения: кальвинизм/цвинглинианство и англиканство, поскольку они самостоятельно отделились от приверженцев Рима. Таким образом, протестантами стали называть Церкви Рефрмации.
Но какое отношения к наименованию "протестанты" имеют все гораздо более поздние течения, которые не протестовали против римской церкви, ибо никогда и не имели к ней никакого отношения, выйдя уже из протестантских церквей?
Более того, именно к лютеранам вообще ни одно из так называемых "протестантских" течений не имеет никакого отношения. Абсолютно все без исключения: баптисты, методисты, квакеры и др. вышли не от лютеран, а из кальвинистских и англиканских церквей. А тем более те, кто впоследствии отделился от этих отделившихся движений.
Почему все они, немало не сомневаясь, именуют себя протестантами?
Комментарий