Из воспоминаний о Белле Суббатовской ее учеников
В октябре 1982 года Белла Суббатовская погибла при странных обстоятельствах;
ей было 44 года. Рассказывает Светлана Резникова: "В тот день она была в
гостях у мамы и вышла от нее после 11 вечера. Белла обычно, добравшись
домой, звонила маме. Не дождавшись звонка, в полпервого ночи та стала
волноваться и позвонила в милицию. Ей тут же объявили, что произошел
несчастный случай - Беллу сбила машина, когда она переходила улицу, - хотя, как
правило, такую информацию сразу не дают. Мама, Ревекка Евсеев-на, кстати,
говорила, что Белла всегда очень осторожно переходила дорогу.
Движения в это время не было, прохожих - тоже. Но сосед Ревекки Евсеевны в тот
момент оказался на улице. Он рассказал, что когда Белла ступила на проезжую
часть, на невероятной скорости выскочила машина, сбила ее и тут же умчалась.
Сразу же после этого подъехала и остановилась рядом другая машина; по
официальной версии получалось, что ее сбил именно этот, второй автомобиль.
Тут же прибыла и "скорая помощь".
На похоронах было много кагэбэшников. Желающих выступить не было; все
молчали. Когда после похорон мы побывали в семье Беллы, ее родные
рассказали о том, что описания полученных ей ударов в акте экспертизы не
соответствовали тому, что было на самом деле; например, о нанесенном ей ударе
по голове не было сказано ни слова. У всех было ощущение, что речь идет о
преднамеренном убийстве. Более того, один наш знакомый математик сказал, что
не пойдет на похороны, поскольку произошло политическое убийство. Белла
действовала героически и абсолютно бескорыстно; по сути, еврейский
университет стоил ей жизни".
Муж Беллы, Илья Мучник, не захотел заводить дело и докапываться до истины -
боялся, что будут неприятности у дочери Маши. Сегодня, кстати, Илья и Маша
Мучник живут в Америке.
Тогда же, в 1982 году, посадили преподавателей альтернативного университета
Бориса Каневского и Валерия Сендерова. По словам Бориса Каневского, на
допросах речь шла главным образом об университете ("В КГБ интересовались,
платное ли обучение в еврейском университете, - по-видимому, думали придать
этому делу экономический оттенок; спрашивали также о том, как идет "сио-
нистская обработка населения"), но в окончательном обвинительном заключении
об этом не было сказано. Борис Каневский был приговорен к 5 годам ссылки по
190-й статье ("изготовление и распространение клеветнических измышлений,
порочащих советский государственный и общественный строй"), а Валерий
Сендеров получил 7 лет лагерей плюс 5 лет ссылки по 70-й статье
("антисоветская агитация и пропаганда"). Борис убежден, что его арестовали в
связи с деятельностью в университете; это подтверждает и Юлия Ратнер, которую
вызывали в КГБ на допросы как свидетеля по делу Каневского и Сендерова. Что
касается Сендерова, то в последние годы он не имел отношения к университету,
хотя и занимался тем, что разрабатывал методику борьбы с официальной
политикой, в соответствии с которой евреев не допускали на мехмат.
Борис Каневский высказывает предположение, что, может быть, решение властей
в 1982 году разогнать еврейский университет было связано с международным
математическим конгрессом, который должен был состояться как раз в это время
и на котором "советскую математику должны были в очередной раз прищучить за
антисемитизм": "Конгресс перенесли с 1982 года на 1983-й, а перед этим
постановили закрыть еврейский университет. Я не могу однозначно утверждать,
что эти два события связаны между собой, но, во всяком случае, совпадение
показательное".
После смерти Беллы занятия в университете продолжались еще примерно год, а
затем он перестал существовать. Заменить Беллу как организатора было некем,
не было того, кто согласился бы взять на себя всю ответственность и столь
большой объем работы.
Тем не менее сверхзадача, которую ставила перед собой Белла Суббатовская,
была выполнена: еврейским детям, имевшим математические способности, была
открыта дорога в науку.
Профессор математики Тель-Авивского университета Леонид Полтерович -
бывший ученик Беллы Суббатовской, так же, как и ныне живущий в Америке
математик Виктор Гинзбург. Недавно в Тель-Авивском университете защитил
докторскую диссертацию Всеволод Лев, а в Москве сейчас защищает докторскую
Алексей Канель-Белов; оба они в прошлом - студенты народного еврейского уни-
верситета.
В числе учеников Беллы - Андрей Резников, сын Светланы и Бориса. Учась в
школе, он неоднократно был победителем олимпиад, но в Московский физико-
технический институт его не приняли, так же, как и в МГУ. Андрей учился в
Нефтехимическом институте им. Губкина на отделении прикладной математики и
параллельно занимался в альтернативном университете. Приехав в Израиль ле-
том 1987 года, Андрей через месяц поступил в докторантуру Института Вейцмана
в Реховоте, защитил диссертацию; два года преподавал в университете Бар-
Илан. Полтора года работал в Принстонском университете, полгода - в
Калифорнийском. Сейчас он - преподаватель Беэр-Шевского университета, на
данный момент работает по приглашению в Институте высших исследований в
Париже.
Как считают его родители, своим образованием - и своими успехами - он во
многом обязан еврейскому университету: "Образования, полученного в
Нефтехимическом институте, было бы недостаточно для того, чтобы заниматься
тем, чем он сейчас занимается".
В заключение отмечу, что ни у кого из тех, с кем мне пришлось разговаривать, не
оказалось фотографии Беллы Суббатовской: если она и оставила после себя
след, то - нематериальный.
ей было 44 года. Рассказывает Светлана Резникова: "В тот день она была в
гостях у мамы и вышла от нее после 11 вечера. Белла обычно, добравшись
домой, звонила маме. Не дождавшись звонка, в полпервого ночи та стала
волноваться и позвонила в милицию. Ей тут же объявили, что произошел
несчастный случай - Беллу сбила машина, когда она переходила улицу, - хотя, как
правило, такую информацию сразу не дают. Мама, Ревекка Евсеев-на, кстати,
говорила, что Белла всегда очень осторожно переходила дорогу.
Движения в это время не было, прохожих - тоже. Но сосед Ревекки Евсеевны в тот
момент оказался на улице. Он рассказал, что когда Белла ступила на проезжую
часть, на невероятной скорости выскочила машина, сбила ее и тут же умчалась.
Сразу же после этого подъехала и остановилась рядом другая машина; по
официальной версии получалось, что ее сбил именно этот, второй автомобиль.
Тут же прибыла и "скорая помощь".
На похоронах было много кагэбэшников. Желающих выступить не было; все
молчали. Когда после похорон мы побывали в семье Беллы, ее родные
рассказали о том, что описания полученных ей ударов в акте экспертизы не
соответствовали тому, что было на самом деле; например, о нанесенном ей ударе
по голове не было сказано ни слова. У всех было ощущение, что речь идет о
преднамеренном убийстве. Более того, один наш знакомый математик сказал, что
не пойдет на похороны, поскольку произошло политическое убийство. Белла
действовала героически и абсолютно бескорыстно; по сути, еврейский
университет стоил ей жизни".
Муж Беллы, Илья Мучник, не захотел заводить дело и докапываться до истины -
боялся, что будут неприятности у дочери Маши. Сегодня, кстати, Илья и Маша
Мучник живут в Америке.
Тогда же, в 1982 году, посадили преподавателей альтернативного университета
Бориса Каневского и Валерия Сендерова. По словам Бориса Каневского, на
допросах речь шла главным образом об университете ("В КГБ интересовались,
платное ли обучение в еврейском университете, - по-видимому, думали придать
этому делу экономический оттенок; спрашивали также о том, как идет "сио-
нистская обработка населения"), но в окончательном обвинительном заключении
об этом не было сказано. Борис Каневский был приговорен к 5 годам ссылки по
190-й статье ("изготовление и распространение клеветнических измышлений,
порочащих советский государственный и общественный строй"), а Валерий
Сендеров получил 7 лет лагерей плюс 5 лет ссылки по 70-й статье
("антисоветская агитация и пропаганда"). Борис убежден, что его арестовали в
связи с деятельностью в университете; это подтверждает и Юлия Ратнер, которую
вызывали в КГБ на допросы как свидетеля по делу Каневского и Сендерова. Что
касается Сендерова, то в последние годы он не имел отношения к университету,
хотя и занимался тем, что разрабатывал методику борьбы с официальной
политикой, в соответствии с которой евреев не допускали на мехмат.
Борис Каневский высказывает предположение, что, может быть, решение властей
в 1982 году разогнать еврейский университет было связано с международным
математическим конгрессом, который должен был состояться как раз в это время
и на котором "советскую математику должны были в очередной раз прищучить за
антисемитизм": "Конгресс перенесли с 1982 года на 1983-й, а перед этим
постановили закрыть еврейский университет. Я не могу однозначно утверждать,
что эти два события связаны между собой, но, во всяком случае, совпадение
показательное".
После смерти Беллы занятия в университете продолжались еще примерно год, а
затем он перестал существовать. Заменить Беллу как организатора было некем,
не было того, кто согласился бы взять на себя всю ответственность и столь
большой объем работы.
Тем не менее сверхзадача, которую ставила перед собой Белла Суббатовская,
была выполнена: еврейским детям, имевшим математические способности, была
открыта дорога в науку.
Профессор математики Тель-Авивского университета Леонид Полтерович -
бывший ученик Беллы Суббатовской, так же, как и ныне живущий в Америке
математик Виктор Гинзбург. Недавно в Тель-Авивском университете защитил
докторскую диссертацию Всеволод Лев, а в Москве сейчас защищает докторскую
Алексей Канель-Белов; оба они в прошлом - студенты народного еврейского уни-
верситета.
В числе учеников Беллы - Андрей Резников, сын Светланы и Бориса. Учась в
школе, он неоднократно был победителем олимпиад, но в Московский физико-
технический институт его не приняли, так же, как и в МГУ. Андрей учился в
Нефтехимическом институте им. Губкина на отделении прикладной математики и
параллельно занимался в альтернативном университете. Приехав в Израиль ле-
том 1987 года, Андрей через месяц поступил в докторантуру Института Вейцмана
в Реховоте, защитил диссертацию; два года преподавал в университете Бар-
Илан. Полтора года работал в Принстонском университете, полгода - в
Калифорнийском. Сейчас он - преподаватель Беэр-Шевского университета, на
данный момент работает по приглашению в Институте высших исследований в
Париже.
Как считают его родители, своим образованием - и своими успехами - он во
многом обязан еврейскому университету: "Образования, полученного в
Нефтехимическом институте, было бы недостаточно для того, чтобы заниматься
тем, чем он сейчас занимается".
В заключение отмечу, что ни у кого из тех, с кем мне пришлось разговаривать, не
оказалось фотографии Беллы Суббатовской: если она и оставила после себя
след, то - нематериальный.
Комментарий