Обсуждение "Свидетельство о РАЕ и АДЕ"

[emerald]

В таком состоянии душа человека переходит в лжедуховность и становится бессильным, безтелесным духом. Об этом говорит пророк Исаия 14:10 «Все они будут говорить тебе: и ты сделался бессильным, как мы и ты стал подобен нам! В преисподнюю низвержена гордыня твоя со всем шумом твоим; под тобою подстилается червь, и черви покров твой».
Все действия такого человека продолжают быть направлены на спасение своими делами во внешнем мире, но во внутреннем мысли его взаимодействуя между собой точат как черви, неотвязно мучат, изнуряют лишая сил, замышляют против других зло, разрушают своим воздействием...
Далее описание зала, в котором кипело пламя и переливались какие-то газы
можно найти в книге «Видение неба и ада». Это видение внутреннего мира в превратном уме человека было явлено миру через Мариэтту Дэвис в 1848 году.

Мир привидений

Вдруг черная завеса адской ночи стала словно подниматься, проникая меня насквозь. Мои внутренние сомнения казалось, были заключены в облако, которое скрывало от меня высшую славу. Дух неверия и страха и поверг меня в пучину глубокой печали. Я чувствовала себя падающей в пропасть с головокружительной высоты. Воплощенная тьма открыла свою пасть, чтобы поглотить меня. Движущаяся тень еще более ужасной бездны вздымалась тяжелыми массами, подобно облакам бурного мрака. По мере того, как я спускалась все ниже, увеличивающаяся тяжесть мрака ужасным образом давила меня.
Наконец моему взору открылась адская равнина, представившаяся безграничной. На небольшом расстоянии она казалась вся освещенной точно огнем плавильни и покрытой сверкающим подобием растительности. Огненные очертания качающихся деревьев с блестящей листвой, а также цветы и фрукты из кристалла и золота виднелись повсюду.
Множество духов появилось под ветвями; блестящая мантия облекала каждую быстро движущуюся фигуру. Одни из них имели венцы у себя на головах, другие диадемы. У некоторых были такие головные уборы, названия которых я не знала, но которые, казалось, были сделаны из драгоценных камней, золотых монет и золотой и серебрянной ткани. На одних были надеты высокие шлемы, на других обручи с блестящими развевающимися перьями. Бледный мерцающий фосфорический свет излучался из каждого предмета, и вся картина казалась блестящим маскарадом.
Одежда мириадов этих духов соответствовала головным уборам. В этой быстро движущейся толпе можно было разглядеть различные убранства. Короли и королевы были облечены в пышные одеяния как при короновании. Представители знати обоего пола, тоже украшенные всевозможными драгоценностями, блистали своим внешним видом, как при царских дворах. Громадныя толпы этих существ были облачены в одежды высоко культурных народов. Когда они прошли, я увидела подобные же группы нецивилизованных племен, которые имели на себе разнообразные варварские украшения. Одни группы были одеты совершенно по современному, в то время как другие имели на себе облачения древних времен. Но все категории духов, несмотря на разницу мод, имели одно и то же выражение внешней гордости, и быстро происходящего ослепляющего блеска.
Я услышала звуки сливающихся голосов, взрывы хохота, возгласы легкомысленного возбуждения и спортивнаго веселья, ядовитых насмешек, тонкаго сарказма, растлевающей похоти и ужасных проклятий. Я услышала нечистые намеки, клеветы, плоские шутки, лицемерные комплименты, льстивые поздравления. Все это сверкающим адским потоком обрушилось на меня, причиняя раздражение и боль моему уху.
Когда я шла, мне казалось, что под ногами моими ползают скорпионы, и что я ступаю на горящие уголья. Качающиеся деревья веяли не прохладой, а жаром, и цвет их казался сверканием и горением неугасимаго пламени. Каждое прикосновение к какому-либо предмету вызывало мучительную боль.
Фосфорический свет, исходящий от всех предметов, жег взор; плоды обжигали руки и рот, если кто срывал их и хотел есть. Собранные цветы выделяли горячий пар, сильный смрад котораго причинял ужасную боль легким, когда его вдыхали. Когда веял ветер, то горячие атомы окружающей атмосферы обжигали кожу. Сама атмосфера, казалось, была перегружена элементами разочарования и горя.
Я стала оглядываться кругом, не найду ли хоть немного воды, чтобы облегчить мучительную, невыносимую жажду. И тут и там находились фонтаны, текущие среди зелени ручьи и спокойные озерки приятного вида. Скоро, однако, я увидела, что это была только иллюзия, как и все остальное: брызги фонтанных струй падали подобно расплавленному свинцу; реки были как огненный металл, текущий из семикратно раскаленной плавильни; глубокие, спокойные озерки напоминали жидкое серебро с гладкой, неподвижной поверхностью, но каждый атом его горел ужасным, неугасимым пламенем.
Когда я была погружена в тяжелые размышления о всем виденном, ко мне приблизился дух одного лица, которое я знала, на земле. Теперь эта женщина казалась еще более эффектнее чем при жизни. Ее фигура, лицо, глаза, руки были словно покрыты металлическим блеском, который менялся с каждым ее движением, с каждой мыслью. Приветствуя меня, она сказала: «Мариэтта, мы снова с тобой встретились. Ты видишь меня теперь безплотным духом в том месте, где все внутренне отрицающее Спасителя, находят себе пристанище, когда их земные дни приходят к концу.
«Странное чувство волнует твою грудь. Так и я чувствовала, пораженная и встревоженная, в тот час, когда очутилась здесь после моей смерти. Но я испытываю то, чего ты еще совсем не поняла во внутреннем состоянии твоего ума. Я испытываю странное, неподдающееся контролю чувство, заставляющее меня рассказать тебе о моей глубокой внутренней скорби, которую моей блестящей внешностью я хотела бы скрыть, если бы могла.

[emerald]

«Моя земная жизнь пришла к концу совершенно неожиданно, оставив мир, я быстро подвигалась в том направлении, куда меня несли владевшие мною желания. Внутренне я желала поклонения, чести, восхищения собою; я жаждала быть центром всеобщаго внимания и иметь полную возможность следовать наклонностям своего извращеннаго, гордого, ропотного, себялюбивого сердца. Я хотела бы жить в таком мире, где были бы одни удовольствия, где все могли бы давать полную волю своим страстям и все было бы разрешено, где не было бы ни молитв, ни нравственных поучений, ни религиозных никто не обличал в грехе, а вся жизнь проходила бы в наслаждениях и веселых забавах, и куда не вмешивалась бы никакая высшая, сдерживающая власть.
«С подобными вожделениями я вступила, в мир духов и очутилась в таких условиях, которые соответствовали моему внутреннему состоянию. Как я хотела поскорее насладиться этой сверкающей картиной, которую ты теперь видишь перед своими глазами! Меня шумно приветствовали (а тебя нет), потому что во мне сразу признали вполне подходящего члена того общества, которое здесь обитает. Тебя они не приветствуют, потому что чувствуют в тебе такое внутреннее состояние, которое противоположно страстям, господствующим здесь. Меня встретили веселыми, легкомысленными возгласами.
Те существа, которых ты теперь видишь в отдалении, тогда поспешили вперед обнять меня. «Приветствуем, приветствуем!» кричали они. Я была поражена, испугана, но вместе с тем атмосфера этого мира как-то странно оживляла и укрепляла меня. Я увидела, что облечена силой какого-то страннаго и беспокойного движения. Поток мыслей, таившихся раньше внутри моего умственного организма в зачаточном состоянии, вырвался теперь и наполнил мой ум до того, что он сделался полным и совершенным отражением этой блестящей окружающей жизни.
«Каждый орган моего существа выделял фосфорический блеск, который сосредоточивался вокруг головы и образовал род бриллиантовой диадемы, отражаясь в то же самое время на лице каким то диким, неземным пламенем. Излучаясь из меня все больше, свет этот образовал как бы горящую одежду, облекающую мое существо и делающую меня чрезвычайно похожей на других родственных мне духов.
«Что-то странное наполняло мой ум; казалось, внутренние органы подчинились какой-то посторонней силе и сделались абсолютно одержимыми ею.
«Я совершенно отдалась манящему влиянию окружающей обстановки и старалась удовлетворить разжигавшую меня жажду удовольствий. Я веселилась, пировала, кружилась в чувственном танце срывала блестящие плоды и бросалась в жаркие потоки; я пресыщала себя всем тем, что внешним видом соблазняло чувство и взор. Но все, что я только ни пробовала, делалось для меня отвратительным и становилось источником все увеличивающейся боли. И до того не естественны вожделения, господствующие здесь, что я жажду именно вещей отвратительных для меня, в то, что доставляет наслаждение, в то же время мучает меня. Эти мучения создают во мне странное опьянение. Мой аппетит придушен, но мой голод неутоляем и неутолим.

«Каждым предметом, который я вижу, я стремлюсь обладать; но добившись его, я разочаровываюсь, и чем больше я овладеваю им, тем больше увеличивается агония боли, которую я при этом испытываю. С каждым новым достижением я погружаюсь в какой-то неведомый, фантастический бред опьянения. Новые и странные явления постоянно случаются со мною и присоединяют бред к бреду и страх к страху. Мне представляется, что я сделалась частью того, что меня окружает и различные сцены, которые отражаются в поле моего зрения, кажется, исходят из меня самой в тысячи призрачных обольщений. Голоса, слышимые мною, вырываются из моей же груди непроизвольными восклицаниями. Я смеюсь, философствую, шучу, богохульничаю и высмеиваю, и каждое мое выражение, как бы ни было оно нечисто внутренне, сверкает остроумием, блещет метафорой и всякими риторическими украшениями. Качающиеся деревья, блестящие плоды, движущиеся миражи, обманчивые воды, металические весла - все это соединяется в одну ослепляющую, дразнящую картину, которая, вечно перед моими глазами; и всякий предмет этой картины имеет как бы двойника в моем сердце, от которого, на фоне этой издевающейся обстановки, получает себе отклик.
Я внутренне мучаюсь страшным желанием утолить свой голод и жажду, и это желание создает вокруг меня мучительные иллюзии прохладных вод, которых никогда не суждено пить, освежительных плодов, которых я никогда не попробую, свежего воздуха, которого я никогда не вдохну, сладкаго сна, которым мне никогда не суждено будет наслаждаться. Я знаю, что все предметы вокруг меня фантастичны и обманчивы, но вместе с тем каждый предмет имеет непонятную власть надо мной, и его жестокие чары господствуют над моим порабощенным умом.

«Я испытываю на себе всю силу закона этого притяжения. Я являюсь рабыней элементов дисгармонии, обольщения в связанного с ними порока. Каждый предмет по очереди влечет меня. Мысль об умственной свободе угасает внутри умирающей воли, и моим духом овладевает уверенность, что я являюсь частью, элементом окружающей меня фантасмагории.
«Это царство, скрытое облаками адской ночи, является сплошным морем извращенных и болезненных магнетических элементов. Здесь похоть, гордость, ненависть, жадность, себялюбие, разногласия, богохульства, безумное легкомыслие все это разрастается в пылающее пламя. Если тот или другой вид зла не имеется в одном духе, то он имеется в другом, так что соединенная сила общей сложности является господствующим законом. Этой силой зла я связана и в ней я существую.

[emerald]

«Здесь находятся те, которые угнетали бедного, которые удерживали заработную плату у наемника, и налагали на изнеможденного тяжелые бремена. Здесь находятся люди поддельной веры, лицемеры, прелюбодеи, убийцы и самоубийцы, которые, не удовлетворяясь жизнью в земной своей оболочке, сами положили ей конец.
«Если бы смертные только знали ту ужасную, темную ночь, в которую они попадают в том случае, если умирают неприготовленными, то они захотели бы продлить свои земные дни, а не закончить их, как бы тяжела ни была та жизнь; они мудро старались бы исправить свою жизнь, эти быстро летящие моменты короткого периода подготовления к вечности. Ты думаешь, что существование человека печально, когда он проходит мрачную долину жизни и пробирается по тернистой тропе, предназначенной для смертных? Нет, здесь только начинается истинное страдание; здесь только можно получить представление о настоящей тьме. Иногда, в течении земной жизни, надежда на более мирные и счастливые дни светит, как угасающая маленькая свеча. В этом же мире нет никакой надежды; здесь одни сплошные мучения непрерывных, неудовлетворенных греховных наклонностей.

«Здесь все чувства бесконечно более остры, чем на земле. То, что смертным причиняет только подобие боли, здесь входят в самую сущность нашей природы, и боль делается частью нас самих. В состоянии бессмертия человек обладает интелектуальным чувством, несвязанным внешними физическими чувствами, и вследствие этого он способен безконечно больше переносить, чем во время своей земной жизни; в той же мере и сила страдания здесь больше страдания земного.
«Мариэтта, я чувствую, что напрасны все мои попытки описать тебе наше ужасное состояние здесь. Я часто спрашиваю себя, неужели для
нас совсем нет надежды. Мое собственное чувство дает мне на это ответ: как гармония может существовать в самом царстве дисгармонии? Мы были предупреждаемы о последствиях нашей жизни, когда находились во плоти; но мы любили грех, любили свои собственные пути, а не те, которые возвышают и очищают душу. И теперь мы находимся здесь, в этом страшном месте. Мы сами являемся причиной своей скорби. Бог справедлив. Он добр. Мы знаем, что страдаем не в силу мстительного закона нашего Создателя. Это естественное состояние, естественные последствия избранного нами пути.
Нарушение нравственнаго закона, который один мог сохранить нашу моральную природу в чистой, гармонии и здоровьи,- это нарушение является первопричиной нашего теперешнего состояния. О, грех! ты, источник безчисленных мучений, ты, непримиримый враг мира и неба! почему смертные так любят пути твои?»
Туть она остановилась и устремила на меня свои полные отчаяния глаза. Я содрогнулась от этого ужасного взгляда, который выражал безпредельную муку.
Когда она так говорила мне, сонмы погибших существ кружились вокруг нее; они старались подавить свои истинные чувства, слушая описание своих страданий. Их появление, ее речи, вообще, вся обстановка, окружавшая меня наполнили меня ужасом; я инстинктивно хотела скрыться. Когда она догадалась об этом, ее скорбь еще увеличилась, и она быстро сказала:
«Нет, Мариэтта, но оставляй меня. Неужели ты не можешь выдержать и короткое время то, от чего я страдаю постоянно? Побудь со мной, потому что я хочу тебе еще о многом сказать.

«Поражаешься ли ты всеми этими картинами? Знай, что это только внешняя легкая степень глубокой, внутренней скорби. Мариэтта, ни одно доброе и счастливое существо не живет здесь с нами. Здесь все внутри нас темно. Иногда мы осмеливаемся надеяться на искупление, все еще припоминая историю спасающей Любви. Иногда мы спрашиваем, может ли эта Любовь проникнуть в нашу обитель мрака и смерти. Можем ли мы надеяться, что когда-нибудь сделаемся свободными от тех вожделенийи наклонностей, которые связывают нас как цепями, и от страстей, которые жгут нас неугасимым пламенем в этом мире мрака и скорби?»
Побежденная своими глубокими чувствами, она отдалась выражению своей печали, и уже не говорила больше со мной.

После этого другой дух приблизился ко мне и сказал:
«Уйди, оставь нас здесь одних. Твое присутствие напоминает нам о потерянной возможности жить иначе. Мы отдались извращенным наклонностям, которые создали вокруг души атмосферу злого магнетизма и пропитали дух своими смертоносными миазмами».
Тут он остановился на мгновение, а потом продолжал?
«Нет, подожди еще. Не знаю почему, но я должен открыть тебе, чему мы здесь научились относительно власти зла и его магнетического влияния на дух человека. Пока еще человек живет в теле, эта власть проявляется в очень хитрой, обольстительной форме и не показывает своей истинной природы. Когда же он оставляет внешний мир и вступает во внутренний, тогда это зло образует внешнюю сферу его существования.
В мире, откуда мы пришли, зло это невидимое, внутреннее; теперь же оно является нашим внешним обиталищем. Оно поднимается из глубины. Оно развертывается из души. Оно все окружает, все проникает, все проверяет и вдохновляет. Смертные противятся этой истине, и на основании любви и благости Божией доказывают, что не может быть страдания в духе человека.
Такое суждение приписывает зло Богу, исходя из того, что зло и страдания существуют в человеческом роде, во внешнем мире, и властвует над нами. Причина же этому очевидна: и все-таки люди стараются отвергнуть истину.
«Нарушение гармонии и закона влечет за собою ужасные последствия. Человек, противодействуя требованиям закона в самом себе, вызывает результат как раз противоположный тому, какой должен был бы последовать. Поэтому то, что было для него предназначено к жизни, то, что должно было бы усовершенствовать его, - вследствие его злых наклонностей, действует теперь к смерти. Поэтому грех, или преступление закона, делает существо неспособным к правильному развитию; отсюда, нарушитель закона, отрешенный от гармонии, умирает, т.е. перестает существовать для закона мира и святого, блаженнаго роста или развития.

«Эта великая, неопровержимая истина проявляется в каждой стадии физической и моральной жизни, где закон встречает препятствия на своем пути; и здесь мы имеем плоды этого в обильной, страшной жатве.
Почему смертные не подумают о результатах греховной жизни? Почему они не позаботятся о том, чтобы прекратить рост зла и, обратившись к Богу путем, указанным свыше, избежать этих ужасных последствий? Мариэтта, ты не член нашего семейства, потому что в таком случае эти элементы окружили бы тебя и поглотили все твое существо. Но ты вернешься в царство мира. Безумие и бред охватывают нас, когда мы думаем о том месте, где обитает любовь, чистая любовь и мир.
Ты все это слышишь потому, что тебе придется еще вернуться на землю. Расскажи ее обитателям, что ты видела, и предупреди их о той опасности, которая ожидает людей, когда они упорно предаются удовлетворению своих нечистых наклонностей».
Ужасная гримаса говорившаго закончила эту сцену. Я была окончательно разбита, зная, что это не сон, а действительность. Ведь с духами этих людей я была знакома на земле, и когда теперь увидала их, то сразу их узнала. Но что это была за перемена! Они казались теперь воплощением скорби и угрызения совести.

[emerald]

Свидетельство Татьяны помогает глубже понять видение Мариэтты Дэвис, поэтому размещу в этой теме еще три главы этой книги, т.к. всю перепечатать для библиотеки пока не имею возможности.

Речь лжефилософа

Несонательно для себя самой я перешла из этой страшной области тьмы в место где кажется ничего не существовало, кроме пустого пространства. Там не видно было ни солнца, ни звезд. Мрак, еще более глубокий, сгустился вокруг меня. Мне казалось, что погибель моя неизбежна, и что я скоро примкну к числу духов этой фантастической области. Муки агонииохватили меня при мысли об удаляющейсянадежде, как вдруг в отдалении я услышала голос, мягкий и мелодичный, голос, говоривший:
«Взирай на Иисуса! Он - жизнь души». Мгновенно какое-то внутреннее чувство поднялось во мне, противясь поклонению Тому Иисусу, Который был распят. Это сразу отняло у меня всякую внутреннюю поддержку; я почувствовала, будто упала с безмерной высоты в бездну, населенную существами, которые были в еще более отчаянном состоянии, чем те, которых я только что оставила. Они собрались вокруг меня, выражая свое одобрение по поводу того, что я допустила сомнение в сердце своем относительно божественности Сына Божия.

После этого ко мне приблизился дух гигантского интелекта и сказал: «Религия, религия Библии, так высоко почитаемая неразвитыми людьми, живущими во тьме, - это только духовный фарс. Бог Библии, Которого христиане зовут Спасителем мира, был только человеком. Религиозные верования ограничивают кругозор человеческой мысли, связывают благородный ум и задерживают развитие всего рода.
«Ты сейчас посетила такую категорию духов, которые будучи ослеплены обманчивыми мечтами земной религии, вступили в мир духов совершенно неразвитыми. Поэтому они все еще льнут к идее искупления через Иисуса Христа. Но их страдания воображаемы. Скоро они будут просвещены и поймут это. Тогда они увидят все безумие своего религиозного воспитания, к которому все еще прилепляются непреодолимым тяготением, хотя лучшая часть их существа и отвращается от него. Мы же свободны. Наш интелект ничем не связан, и мы достаточно просвещены, чтобы видеть великолепие и славу населенной вселенной. Мы наслаждаемся богатыми произведениями возвышенных качеств ума и, таким образом (а не чрез религию Креста), мы достиигаем великих умственных высот и великолепия земного мира.

«Мариэтта, ибо так тебя называют, мы видели,как тьма осенила тебя, и мы хорошо поняли, что на мгновение, в силу твоего воспитания, тебе захотелось вознести молитву о спасении во имя Иисуса. Мы слышали и голос свыше, говорящий тебе: «Взирай на Иисуса». И видишь, все это не спасло тебя. Познай же, что спасение приходит единственноот естественнаго развития твоего собственного существа.
«Что ты видишь, Мариэтта? Оставь свои мысли о пустой религии Библиии смотрина чудеса нашего мира. Это вторая сфера. Вокруг тебя собраны умы с различных мест земли, интеллект которых не поддался силевымышленной религии. Они не приходили в умиление при виде священнической одежды и не пели пустых псалмов, этой бездушной «музыки» церкви.
«Они поют о природе, благородной частью которой являются сами, и объединившись таким образом, восходят по октаве прогресивной умственной гармонии».
Здесь говоривший мне дух сделался ужасно беспокойным.
Туманное облако, окружавшее его, заколебалось, и я увидела, что весь он корчился в конвульсиях от какого-то постороннего влияния, которое действовало на него последовательными ударами. Я не могла понять, откуда влияние это исходило, и с ужасом увидала, что картина менялась с каждым последовательным ударом, сопровождавшимся вспышкой широкой полосы бледного света.
Я также поняла, что он употреблял все старания, чтобы победить какую-то силу, которая завладевала им. Все его существо изощрялось до последней возможности, чтобы отразить какую-то волну, которая накатывалась на него. Вдруг он застонал, как бы погружаясь в горечь безысходного отчаяния, и отдался наступавшей на него силе.
И тут пред моим взором открылась широкая арена, на которой я во мгновениеока увидела каждый род порока, какой только можно себе представить, вкаждом виде и каждой форме человеческогообщества, правительства и церкви. Я увидаларазличные фазы и формы богопочитания, практикуемагов каждой религии, начинаяот темных дикарей и кончая модными «христианами», которые без участия сердца поклоняются Богу под видом исповедания святой религии креста.

[emerald]

Пандениум и пародия богослужения

«Это - безводные источники, облака и мглы, гонимые бурею: им приготовлен мрак вечной тьмы. Ибо, произнося надутое пустословие, они уловляют в плотские похоти и разврат тех, которые едва отстали от находящихся в заблуждении; обещают им свободу, будучи сами рабы тления» (2Пет 2:17-19).
«Многие люди имеют силу в проповеди, но если они не следуют за Иисусом и не послушны закону чистоты, эта сила ни что иное, как магическая прелесть лукавого» Стэнли Миллс.

Когда эта картина открылась предо мною, я услышала голос с далекой вышины, говорящий мне: «Мариэтта, не бойся, но посмотри на пандениум (пандениум собрание всех злых духов), где собираются самообольстители, возлагающие свои упования на ложную философию, и богоненавистники; где также являются в форме привидений ложные религии земли; где лицемерие сбрасывает с себя покрывало, показывая свой чудовищный образ, и где издевательство над религией говорит на своем настоящем языке; где находятся людские волки в овечьей шкуре, которые охотятся за смиренными и простодушными. Чу! слышишь ли ты дикое пение многих тысяч существ, занимающих обширные галереи хоров? Они некогда пели бездушно пели гимны, посвященные имени живого Бога. Прислушайся к хриплому голосу тяжелого органа, перед которым они собраны. Посмотри, они поднимаются... Заметь, как они себя держат и постарайся понять их слова».
Здесь я особенно остро чувствую свою неспособность передать последовавшую за этим сцену. В сущности, никто не может ее понять, кто сам ее не видел. Я могу лишь сказать, что всякое зло, на какое человек только способен, казалось организованным здесь и представленным в законченной картине, причем каждый дух исполнял роль, культивируемую им в теле. Мне было ясно, что если они ожидали удовольствия, все это было недействительно, и все-таки все они старались достичь наслажденья, и это отражалось в моей страдающей душе невыразимым ужасом.
Пока я так смотрела на них, сидевшие на обширных галлереях поднялись и запели. Под хриплое дребезжание чудовищного органа, нота срывалась за нотой с уст пытавшихся создать мелодию, но самое выражение, с которым они пели, было уже издевательством над этой попыткой. Душа содрогнулась во мне, когда я увидела, с каким безнадежным отчаянием опустились они снова на свои места. Внизу я увидела большое, капризное собрание, пред которым на кафедре готического стиля стоял человек, одетый в священническую одежду. Это был проповедник, который обезчестил имя Христа неискренностью и исканием собственной славы, который сделал святое служение предметом презрения и насмешек своей лицемерной любовью к дарам благодати. Этот представитель спекулянтов в религиозной области держал себя с достоинством, - которое было скорее пародией на достоинство, - в своей священнической роли. Пред ним лежала раскрытая книга, из которой он пытался читать, но из этого также ничего не выходило. Его голос был диким и пронзительным, а произношение невнятным. Черты лица его исказились, и все тело его свело в корчах агонии. Он опять попытался читать, но результаты были те же, что и в первый раз. Страдания его усиливались, пока он не разразился потоком самых ужасных выражений, проклиная собственное существование и все вокруг себя, а затем богохульно обращаясь к Богу, Источнику всего бытия, обвиняя Его во всякой неправде и всех несчастьях, и даже желая собрать всю силу вселенского интелекта, чтобы ею проклясть Создателя. Его проклятия, вся форма его выражения и неукротимая страсть представили его в таком виде, что я со страхом подумала, какая у него великая разрушительная сила, способная действовать повсюду, где только он захочет ее применить.

Скоро, однако, я убедилась в том, что опасения мои напрасны, так как мгновенно вся его сила вдруг истощилась. Мне стало ясно, что власть его ограничена, и что все его возбуждение зависело в значительной мере от влияния на него собравшихся вокруг.
Одного взгляда на толпу, находившуюся пред ним, было достаточно, чтобы понять причину его страшных мук. На лицах собравшихся ясно можно было почитать внутреннюю ненависть, смешанную с диким, безумным удовлетворением. Они внутренно издевались над его безплодными усилиями и отдавались дьявольскому наслаждению его страшными страданиями. Да, их удовлетворяло выражение его острого отчаяния как застарелую рану удовлетворяет расчесывание, которое на минуту доставляет безумное удовольствие, но потом причиняет еще более ужасную боль.
Он отступил назад и в изнеможении опустился на землю. На лице его было выражение неописуемого ужаса. Все его существо было точно сведено судорогой. Вокруг него вспыхивали мрачные огни. Его внешний вид изобличал внутреннее состояние, столь же беспокойное, как горячий кратер. Это было зрелище нераскаянного грешника, переносящего агонию неумолимого ада. Тут я вспомнила слова Христа: «И изыдут они во тьму внешнюю, - там будет плач и скрежет зубов; где червь их не умирает и огонь не угасает».

[emerald]

Когда священнослужитель простерся там, окутанный огнем своих страстей, один из присуствовавших поднялся и обратился к нему со следующими словами: «Ты, исчадье мрака! Ты, отродье лицемерия! Обольститель, лукавый обольститель! Недаром ты заслуживаешь адские мучения бездушного учителя религии. Нет страданий, достаточных для тебя. Ты сделал торговлю из религии и душ человеческих. Да, ты жил в храмах человеческой славы, принимая поклонение от людей. Ты облекался в одежды безпечности за щет душ. Ты не старался исцелить разбитые сердца небесной вестью истины об искуплении. Нет, ты потворствовал слуху и очаровывал воображение. Теперь ты мучишься. Поднимайся же, лжеучитель, поднимайся! Играй перед нами в твоем шелковом одеянии роль ложного апостольства! Говори нам приятные вещи! Управляй этим над тобойю же издевающимся хором! Удержи свое богохульство, не давай воли своим проклятиям, ибо вот, прав твой Создатель. Мы не хотим свергнуть Его с Его престола. Его, Превознесенного, ты хулил! Через тебя должна была бы проявиться слава Его, и тысячи при свете этой славы должны были бы найти лицо Его».
Здесь священнослужитель хотел скрыться, но обращавшийся к нему продолжал: «Нет, лицемер! Если бы ты даже хотел, ты не сможешь убежать отсюда. Взгляни на эту огромную толпу мучающихся и спроси себя, почему это так. Хотя они и грешили, - ведь каждый пред свои Господом стоит или падает, - можешь ли ты спокойно смотреть на них без сознания своей вины? Твои ученые речи, твои изысканные толкования Священного Слова, украшенные поэтическим духом, изложенные по всем правилам ораторского искусства, - не убаюкивало ли это еще больше и без того дремлющий дух, между тем, как ты украшал свое смертное чело человеческими лаврами?»
Здесь обвиняемый дух воскликнул: «Стой! стой! пощади меня! Я переживаю муки неутолимых угрызений совести. Страшное возмездие, остановись! Не поражай своей жертвы. Я справедливо мучаюсь. В жизни я изыскивал средства для достижения всевозможных удовольствий. Я играл с душами людей и без сердца писал о вопросах вечности. Я сочинял свои молитвы для человеческого уха и объяснял Священное Писание так, чтобы это было по вкусу самодурам, себялюбцам, похитителям человеческих прав и угнетателям. Ужас, ужас безконечной ночи и острые терзания совести овладевают мной! Я слышу звуки вопля! Я вижу безумие отчаявшихся духов! Все это преследует меня. Если я хочу бежать, предо мною собираются сонмы привидений, которые прилепляются к душе моей, чтобы она не находила покоя. Эти прихожане мои сводят меня с ума своими обвинениями и проклятиями. Тайные грехи, причиняющие, как демоны, непроходящую боль, поымаются из тайников моей памяти. О, пощади меня от более глубоких бездн ада!»
Во время этой отчаянной речи все собрание поднявшись, глумилось над его агонией. Наконец, обратившийся к нему раньше дух закончил свои обвинения следующими словами: «Ты хорошо знал, что нам нравилось угождать тебе. Когда мы отдавались удовлетворению греховных желаний, ведущих нас по путям смерти, ты не упрекал нас, не останавливал, наш духовный учитель! Библия этот дар Божий, эта священная книга, ведущая путников к светлым обителям на небесах, - она через лживые толкования этого сластолюбивого, безсердечного проповедника сделалась билетом для входа в страну скорби, где грехи созревают до своей полноты,так что становятся самостоятельными живыми существами, где похоти облекают дух в безчисленные складки неугасимого огня, и где Мамон, как чудовищный идол, сидит на облаках смерти, закрывающих бездну.
«Закон существования, если его извращают, создает в конце концов тот кошмар, в каком ты сейчас живешь. Все это ты сделал сам, движимый любовью к славе, к славе лицемера, форма религии которого подобна окрашенному гробу. Да, для постороннего глаза она была прекрасна, как непорочная Церковь, отражающая славу небесного Иерусалима с далекой, лазурной вышины. Но сердце твое было гнездом гордости и похоти, клеткой нечистых птиц, норой гадов-мыслителей. Это была гробница, полная мертвых костей и трупных останков умерших бездушных богословов, наследие религиозных лицемеров.
«Не проклинай же своего Создателя, ведь это твоя жатва. Послушай слова Писания, которые ты сам часто так небрежно повторял: «Сеющий в плоть от плоти пожнет тление» и «Возмездие за грех смерть». Как эти святые слова гремят в медных стенах среди душ, собравшихся в царстве вечной ночи. Да, они гремят, перекатываясь от духа к духу, затрагивая каждое безсмертное чувство, доведенное до степени высочайшего напряжения ужасами ада, призраками, поднимающимися из бездн смерти.
Нет, лжеучитель, Бог праведен. Грех сделал нас такими. Мы страдаем от следствий преступления закона, закона нашего существования».
Пока он говорил так, ужасная дрожь охватила все его существо. Страшное возбуждение овладело им. Он и все собрание трепетали все больше и, наконец, упали, как мертвые. Теряя свою индивидуальность, все они превратились в одну громадную массу клокочущей жизни. Над этой массой поднялась тяжелая атмосфера движущихся атомов, такая густая и непроницаемая, что казалась частью этой массы.
Это было уже слишком. Я не смогла более выносить вида этой ужасной картины; я подалась назад и невольно воскликнула: «Неужели нет милосердного Бога? Неужели Он может видеть все это и не спасти?».

[emerald]

Пояснение свыше

«Разве Я хочу смерти беззаконника? говорит Господь Бог. Не того ли, чтобы он обратился от путей своих и был жив?» (Иез 18:23).

Да, - отвечал голос с вышины, - да, есть милосердный Бог, и Он сострадательным оком смотрит на грешника. Милосердие печалится о несчастном. Не читала ли ты, что сказано: «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную?» Но хотя спасение предлагается всему миру, и посланники Господни убеждают грешников обратиться, миллионы отвергают эту милость, другие же миллионы, формально принимающие ее, спекулируют на великой истине искупления. Грех, которому человек предается, приготовляет его к скорби. И существуют многие, которые отнюдь не оставят своих злых путей до тех пор, пока не дойдут до самого ужасного состояния, вызванного преступлениями против закона любви и чистоты.
«Не бойся, Мариэтта! Тебе была показана только небольшая часть последствий греха отражающихся на духе человека. Духовные страдания не поддаются никакому описанию; никакими внешними проявлениями не могут они вполне открыться пониманию потустороннего существа.
«Тот, кто первый говорил с тобою, есть дух антихриста, который старается очаровать духовное понимание яркими картинами ложных умствований, за которыми скрываются дисгармония, извращенные чувства, нечистые желания, себялюбие, двоедушие, жестокосердие, похоти, хищения, убийства, отрицание Бога и Его искупительной благодати, богохульство и кощунство. Он старался обратить твое внимание на другую сторону вещей и скрыть истинное состояние тех, сердца которых не руководятся любовью Божией.
Безплодность его стараний доказывает полное безсилие всего того, что вне Христа, спасти душу человеческую от влияний, влекущих к смерти, которые через грех заражают невозрожденное сердце.
«После этого перед тобой открылась картина, представляющая собой пороки в разных видах и формах; но она отразилась бы на тебе слишком тяжело, если бы ты увидела ее во всей полноте: поэтому вскоре после нее показались хоры поющих. Они представляют мир, возносящий мелодию богам, которым он поклоняется, как бы эти боги ни назывались и какой бы природы они ни были. В сердцах этих поющих не было ни страха перед Высшим Существом, ни любви к Нему, и над Ним они издевались бездушным почитанием одними устами. На кафедре представлен был лжеучитель и все ужасные последствия лицемерия в области веры. Он был неискренен и потому сошел в эту бездну горя. Пред ним находились те, которые лишь по имени называются христианами, но не имеют страха Божия перед очами своими. Они казались набожными перед людьми, но сердце их было далеко от Бога. Они хотели получать от своих богослужений удовольствие для себя и поэтому избрали себе учителя, который в свою очередь старался прославиться у людей, путем поощрения их капризных желаний и наклонностей.
«Он старался обращаться к ним во имя великой истины, умственное познание которой он приобрел и исповедовал во время земной своей жизни. Его безплодные усилия являют полную неспособность кого бы то ни было получить действительное удовлетворение или же принести истинную пользу окружающим, если применяются ложные приемы.
«Дух, говоривший ему, является духом тех, которые полагаются на лжеучителей и мало заботятся сами о своих духовных нуждах. Таким образом проявляется дизгармония между существами, не имеющими между собой истинной связи. Каждый из них слагает свою вину на другого. Ты помнишь, что этот дух упомянул о справедливости их состояния, как о естественном последствии нарушения закона. Это означает, что сознание собственной вины и благости Божией появляется у всех тех, которые просыпаются от духовной спячки к сознанию праведного возмездия святого Божия закона над ними.
«Страшные корчи духа, обвиняемого в темноте его прошлой жизни, свидетельствуют о том, что те, которые живут на земле, следуя своим плотским похотям, после, встречаясь в жизни загробной, отражают друг на друге великие истины своими мыслями и движениями. Их окончательное падение и объединение иллюстрирует нераздельную природу и склонность к греху, а также тот факт, что закон симпатии и магнетического притяжения существует также у безплотных духов людей. Согласно этому закону, существа одинаковой природы, одинакового расположения ума и чувств притягиваются друг ко другу. Скопление этих существ усиливает преобладающие в них начала и количеством и напряженностью так что каждый дух в аду принимает мучение от всех остальных и в свою очередь доставляет мучение каждому.
«Движущееся облако над ними показывает ту атмосферу мысли, которая наполняет великую область духовной дизгармонии.
«И наконец, Мариэтта, образы проповедника и его прихожан, а также лжеучителя-последователя школ пустой философии иллюстрирует ту часть священного текста, где сказано: «Если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму».
«Мариэтта, твой дух не в состоянии больше переносить этого. Пусть же этот урок вселит в твою душу ту великую истину, что возмездие за грех смерть».

[emerald]

Когда я рассуждала исследуя эту тему, Господь показал мне одновременно долину о которой пишет Мариэтта и котел, о котором свидетельствует Татьяна. Разъяснение видения Господь закончил словами: "...теперь надеюсь ты понимаешь что есть ад".
Немного позже продолжу тему и объясню значение этого видения...