Твитнуть
Современный христианин живёт в эпоху, где слова потеряли плоть.
Любовь стала чувством, верность — настроением, а крещение — просто мокрой водой.
Но если мы вернём словам их древнюю силу, то увидим: крещение — это вовсе не обряд воспоминания. Это дверь. Дверь в жизнь, дверь в семью, дверь в самого Христа.
Когда апостолы говорили “крестись и спасёшься”, они не имели в виду символический жест. Они говорили о средстве. Крещение — это не украшение веры, это её плод, её завершение, её воплощение.
Потому что вера, не приведшая к крещению, не вера вовсе. Это то же самое, что желание брака без брака, доверие без завета, любовь без союза.
В Писании нет и намёка на то, что можно спастись “верой без крещения”.
Вера — это шаг к купели, но спасает не шаг, а вход.
Болезнь не уходит от веры в лекарство — она уходит, когда лекарство принято.
Так и здесь: вера подводит, но исцеляет крещение.
Иисус чувствовал множество рук, но только одну прикоснувшуюся с верой.
Так и сегодня — множество говорят, что “верят”, но лишь тот, кто вошёл в Христа через крещение, действительно соприкоснулся с Ним. Остальные — лишь толпа вокруг.
Вода сама по себе ничего не делает, как кольцо не делает человека женатым.
Но попробуйте назвать женатым того, кто отказался надеть кольцо, кто сказал:
“Я и без обета буду считать себя мужем.”
Так поступают только те, кто не понял сути брака.
Брак — это не чувство, а союз.
Крещение — не настроение, а юридический акт усыновления.
Когда человек крестится, он не просто мокнет.
Он входит во имя Отца и Сына и Святого Духа — то есть, под власть, под род, под имя.
Это момент, когда Бог юридически усыновляет человека, вменяет ему праведность, вписывает в завещание.
С этого мгновения всё, что принадлежит Христу — жизнь, праведность, наследие — становится его собственностью.
Потому и апостол Пётр не стеснялся сказать:
Он не боялся, что его неправильно поймут.
Он знал, что спасает не вода, а действие Бога через неё — так же, как спас не ковчег из дерева, а Бог, использовавший дерево.
Крещение — это момент, когда человек выходит из рода Адама и вступает в род Христа.
Это духовное обрезание — не от тела, а от природы.
Это день рождения, в котором человек перестаёт быть “вне”, и становится “внутри”.
Поэтому не говорите, будто крещение — просто знак.
Символы не прощают грехи, не усыновляют, не вводят в завет.
Символы могут напоминать, но только средство может совершить.
И если Христос Сам крестился, хотя не имел греха,
то тем более мы, нуждающиеся в усыновлении, не можем обойти купель,
говоря, что достаточно “верить в душе”.
Потому что вера без крещения — это вера без плода.
Она как семя, лежащее на камне.
Она знает, что есть жизнь, но не вошла в неё.
Крещение — не мокрая вода.
Это акт, через который небо объявляет человеку:
“Ты — сын Мой возлюбленный, ныне родился.”
И с этого момента всё старое списано,
всё новое начато,
и вся суть веры воплощена в действии,
которое соединяет человека со Христом.
Любовь стала чувством, верность — настроением, а крещение — просто мокрой водой.
Но если мы вернём словам их древнюю силу, то увидим: крещение — это вовсе не обряд воспоминания. Это дверь. Дверь в жизнь, дверь в семью, дверь в самого Христа.
Когда апостолы говорили “крестись и спасёшься”, они не имели в виду символический жест. Они говорили о средстве. Крещение — это не украшение веры, это её плод, её завершение, её воплощение.
Потому что вера, не приведшая к крещению, не вера вовсе. Это то же самое, что желание брака без брака, доверие без завета, любовь без союза.
В Писании нет и намёка на то, что можно спастись “верой без крещения”.
Вера — это шаг к купели, но спасает не шаг, а вход.
Болезнь не уходит от веры в лекарство — она уходит, когда лекарство принято.
Так и здесь: вера подводит, но исцеляет крещение.
Иисус чувствовал множество рук, но только одну прикоснувшуюся с верой.
Так и сегодня — множество говорят, что “верят”, но лишь тот, кто вошёл в Христа через крещение, действительно соприкоснулся с Ним. Остальные — лишь толпа вокруг.
Вода сама по себе ничего не делает, как кольцо не делает человека женатым.
Но попробуйте назвать женатым того, кто отказался надеть кольцо, кто сказал:
“Я и без обета буду считать себя мужем.”
Так поступают только те, кто не понял сути брака.
Брак — это не чувство, а союз.
Крещение — не настроение, а юридический акт усыновления.
Когда человек крестится, он не просто мокнет.
Он входит во имя Отца и Сына и Святого Духа — то есть, под власть, под род, под имя.
Это момент, когда Бог юридически усыновляет человека, вменяет ему праведность, вписывает в завещание.
С этого мгновения всё, что принадлежит Христу — жизнь, праведность, наследие — становится его собственностью.
Потому и апостол Пётр не стеснялся сказать:
“Крещение теперь спасает нас.” (1 Пет. 3:21)
Он не боялся, что его неправильно поймут.
Он знал, что спасает не вода, а действие Бога через неё — так же, как спас не ковчег из дерева, а Бог, использовавший дерево.
Крещение — это момент, когда человек выходит из рода Адама и вступает в род Христа.
Это духовное обрезание — не от тела, а от природы.
Это день рождения, в котором человек перестаёт быть “вне”, и становится “внутри”.
Поэтому не говорите, будто крещение — просто знак.
Символы не прощают грехи, не усыновляют, не вводят в завет.
Символы могут напоминать, но только средство может совершить.
И если Христос Сам крестился, хотя не имел греха,
то тем более мы, нуждающиеся в усыновлении, не можем обойти купель,
говоря, что достаточно “верить в душе”.
Потому что вера без крещения — это вера без плода.
Она как семя, лежащее на камне.
Она знает, что есть жизнь, но не вошла в неё.
Крещение — не мокрая вода.
Это акт, через который небо объявляет человеку:
“Ты — сын Мой возлюбленный, ныне родился.”
И с этого момента всё старое списано,
всё новое начато,
и вся суть веры воплощена в действии,
которое соединяет человека со Христом.
Комментарий