я ведь росла в среде, где многие чтимые мной верующие считали перевод Библии на русский язык делом сатанинским. Особенно Евангелие, НЗ, Псалтирь Словом Божиим являлись для них только на церковно-славянском. Со смехом и отвращением указывали они на глупый, пошлый, безблагодатный, по их мнению, прямо антихристианский текст Писания на русском.
Много сил у меня ушло в свое время на позитивную, доброжелательную перестройку сознания,
чтобы принять для себя то, что уважаемые церковные авторитеты считали несовместимым с христианством.
Евангельским же христианам и нынешним православным такое и представить странно.
Но в отвержении с порога иных способов выражения пути человека к Богу кроется тот же самый "духовный материализм", скрытое язычество и ... страх.
Страх, который пока он не преодолен в любви и дарованной Христом свободе в Боге, воспринимается нами как благочестие и праведная ревность по Богу.
о. Павел Флоренский в "Общечеловеческие корни идеализма" еще сто лет назад с большой благожелательность смотрел на то, на что многие нынешние христиане смотрят со страхом и отвращением.
Много сил у меня ушло в свое время на позитивную, доброжелательную перестройку сознания,
чтобы принять для себя то, что уважаемые церковные авторитеты считали несовместимым с христианством.
Евангельским же христианам и нынешним православным такое и представить странно.
Но в отвержении с порога иных способов выражения пути человека к Богу кроется тот же самый "духовный материализм", скрытое язычество и ... страх.
Страх, который пока он не преодолен в любви и дарованной Христом свободе в Боге, воспринимается нами как благочестие и праведная ревность по Богу.
о. Павел Флоренский в "Общечеловеческие корни идеализма" еще сто лет назад с большой благожелательность смотрел на то, на что многие нынешние христиане смотрят со страхом и отвращением.




Комментарий