Твитнуть
Лютеранин Николай Новиков:
В двух основных конфессиях классического протестантизма - лютеранстве и реформатстве, отношение к использованию изображений в богослужебном контексте принципиально различно.
В лютеранстве были некоторые иконоборческие тенденции в первые годы его формирования, на рубеже 1510-х - 1520-х годов. Однако уже в 1522 году сам Лютер достаточно резко выступает против иконоборчества (и некоторых других крайностей Реформации) в серии проповедей, прочитанных в период Великого поста в Виттенберге (собственно говоря, он и вернулся в Виттенберг из замка в Вартбурге, где скрывался и, одновременно, переводил Новый Завет на немецкий язык, потому что счёл нужным срочно пресечь события, разворачивавшиеся в Виттенберге в его отсутствие). Логика Лютера такова - в Священном Писании содержится запрет на создание изображений с целью поклоняться им. Но вряд ли много людей, смотря, например, на распятие, не понимают, что это распятие не Сам Христос, но лишь обозначающий Его знак. Поэтому более серьезная опасность, связанная с изображениями - не в том, что им поклоняются, а в том, что считают, будто украшая церкви изображениями, делают доброе дело для Бога, и чего-то заслуживают перед Ним. С этим заблуждением, говорит Лютер, необходимо бороться. Но бороться с заблуждениями по поводу изображений - это не то же самое, что запрещать и разрушать сами изображения. Там, где люди не допускают ни одной из двух указанных выше ошибок, наличие изображений вполне "нейтрально"; в таких случаях, нет ничего плохого ни в их отсутствии, ни в их наличии. Верные свободны и размещать в церквах изображения, и не делать этого. Таким образом, исправляя, посредством соответствующей катехизации верных, неправильные представления, связанные с изображениями, не следует конфликтовать и спорить по поводу самого наличия изображений. Поэтому в лютеранских церквах, во многих случаях, сохранились изображения, созданные до Реформации, а новые церковные здания тоже часто украшаются изображениями (распятия, алтарные картины, витражи, и т.п.).
Напротив, для реформатства само наличие изображений в церквах - это мерзкое идолопоклонство, прямое нарушение Божьей заповеди.
Вот, например, что по этому поводу говорится в Гейдельбергском катехизисе:
"Вопрос 96
Что требует Господь во второй заповеди?
Чтобы мы никаким образом не изображали Господа и не поклонялись Ему никоим иным способом, кроме того, который Он заповедал в Слове Своем.
Вопрос 97
Разве можем мы вообще не создавать никакого изображения?
Бог не может быть представлен никаким видимым образом. Что касается Его творений, то хотя они и могут быть представлены видимым образом, однако Бог запрещает нам создавать и иметь любые из подобия, чтобы поклоняться им или с их помощью служить Богу".
Причины этого довольно подробно рассмотрены в главном богословском произведении Жана Кальвина "Наставление в христианской вере", в Книге I, в главе XI "О том, что непозволительно создавать какое-либо зримое изображение Бога и что делающие это восстают против истинного Бога". По Кальвину, всякий, делающий образ, чтобы представлять Бога, или хотя бы какое-то Его проявление, умаляет Его подлинную (невидимую) сущность. Проблема не в том, считаем мы изображение отдельным богом, или лишь знаком истинного Бога, а в том, что истинный Бог таким образом - через изображение, не выразим. Поэтому всякий раз, как пытаются изобразить какое-то Его проявление, не Его изображают, но создают себе идола - доступный восприятию, и тем самым, ложный образ, с истинным Богом заведомо не имеющий ничего общего. Вот обширная цитата из Кальвина (из указанной главы указанного сочинения):
"... человеческий разум, будучи преисполнен гордыни и безрассудства, отваживается воображать себе Бога по собственной мерке; ... Вдобавок ко всему он ещё имеет наглое намерение выражать возникающие у него безумные фантазии о Боге во внешних формах. Поэтому дух человеческий зачинает идолов, а рука рождает их на свет. ... Израильтяне прекрасно понимали, что Являвший им свою силу в стольких чудесах есть сам Бог. Но они не верили, что Он с ними. Они хотели собственными глазами увидеть его телесный облик, который засвидетельствовал бы его присутствие. Повседневный опыт показывает, что именно такова человеческая природа. Она не может успокоиться, пока не найдёт отвечающей её неразумию маски или призрачного образа, чтобы тешиться им, совершая как бы поминки по Богу. И не было от сотворения мира такого времени, когда люди, повинуясь этой безумной страсти, не воздвигали бы изображений и знаков в уверенности, что в них являет им Себя сам Бог ... те, кто почитает образы, уже околдованы суеверием. И не имеет значения, кого они думают почтить в изображениях Бога или святых. Поэтому Бог запретил не только изготавливать якобы представляющие его величие статуи, но и посвящать Себе какие-либо знаки или камни, служащие предметами поклонения. По этой причине вторая заповедь Закона дополнена требованием не почитать никаких изображений".
Подводя итоги - радикальное иконоборчество было характерной чертой именно реформатства, его "визитной карточкой" везде, где оно возобладало - то есть, в нескольких германских княжествах, в протестантских кантонах Швейцарии, в Нидерландах, в Англии, в ряде регионов Франции во время Религиозных войн XVI, и т.п.
В двух основных конфессиях классического протестантизма - лютеранстве и реформатстве, отношение к использованию изображений в богослужебном контексте принципиально различно.
В лютеранстве были некоторые иконоборческие тенденции в первые годы его формирования, на рубеже 1510-х - 1520-х годов. Однако уже в 1522 году сам Лютер достаточно резко выступает против иконоборчества (и некоторых других крайностей Реформации) в серии проповедей, прочитанных в период Великого поста в Виттенберге (собственно говоря, он и вернулся в Виттенберг из замка в Вартбурге, где скрывался и, одновременно, переводил Новый Завет на немецкий язык, потому что счёл нужным срочно пресечь события, разворачивавшиеся в Виттенберге в его отсутствие). Логика Лютера такова - в Священном Писании содержится запрет на создание изображений с целью поклоняться им. Но вряд ли много людей, смотря, например, на распятие, не понимают, что это распятие не Сам Христос, но лишь обозначающий Его знак. Поэтому более серьезная опасность, связанная с изображениями - не в том, что им поклоняются, а в том, что считают, будто украшая церкви изображениями, делают доброе дело для Бога, и чего-то заслуживают перед Ним. С этим заблуждением, говорит Лютер, необходимо бороться. Но бороться с заблуждениями по поводу изображений - это не то же самое, что запрещать и разрушать сами изображения. Там, где люди не допускают ни одной из двух указанных выше ошибок, наличие изображений вполне "нейтрально"; в таких случаях, нет ничего плохого ни в их отсутствии, ни в их наличии. Верные свободны и размещать в церквах изображения, и не делать этого. Таким образом, исправляя, посредством соответствующей катехизации верных, неправильные представления, связанные с изображениями, не следует конфликтовать и спорить по поводу самого наличия изображений. Поэтому в лютеранских церквах, во многих случаях, сохранились изображения, созданные до Реформации, а новые церковные здания тоже часто украшаются изображениями (распятия, алтарные картины, витражи, и т.п.).
Напротив, для реформатства само наличие изображений в церквах - это мерзкое идолопоклонство, прямое нарушение Божьей заповеди.
Вот, например, что по этому поводу говорится в Гейдельбергском катехизисе:
"Вопрос 96
Что требует Господь во второй заповеди?
Чтобы мы никаким образом не изображали Господа и не поклонялись Ему никоим иным способом, кроме того, который Он заповедал в Слове Своем.
Вопрос 97
Разве можем мы вообще не создавать никакого изображения?
Бог не может быть представлен никаким видимым образом. Что касается Его творений, то хотя они и могут быть представлены видимым образом, однако Бог запрещает нам создавать и иметь любые из подобия, чтобы поклоняться им или с их помощью служить Богу".
Причины этого довольно подробно рассмотрены в главном богословском произведении Жана Кальвина "Наставление в христианской вере", в Книге I, в главе XI "О том, что непозволительно создавать какое-либо зримое изображение Бога и что делающие это восстают против истинного Бога". По Кальвину, всякий, делающий образ, чтобы представлять Бога, или хотя бы какое-то Его проявление, умаляет Его подлинную (невидимую) сущность. Проблема не в том, считаем мы изображение отдельным богом, или лишь знаком истинного Бога, а в том, что истинный Бог таким образом - через изображение, не выразим. Поэтому всякий раз, как пытаются изобразить какое-то Его проявление, не Его изображают, но создают себе идола - доступный восприятию, и тем самым, ложный образ, с истинным Богом заведомо не имеющий ничего общего. Вот обширная цитата из Кальвина (из указанной главы указанного сочинения):
"... человеческий разум, будучи преисполнен гордыни и безрассудства, отваживается воображать себе Бога по собственной мерке; ... Вдобавок ко всему он ещё имеет наглое намерение выражать возникающие у него безумные фантазии о Боге во внешних формах. Поэтому дух человеческий зачинает идолов, а рука рождает их на свет. ... Израильтяне прекрасно понимали, что Являвший им свою силу в стольких чудесах есть сам Бог. Но они не верили, что Он с ними. Они хотели собственными глазами увидеть его телесный облик, который засвидетельствовал бы его присутствие. Повседневный опыт показывает, что именно такова человеческая природа. Она не может успокоиться, пока не найдёт отвечающей её неразумию маски или призрачного образа, чтобы тешиться им, совершая как бы поминки по Богу. И не было от сотворения мира такого времени, когда люди, повинуясь этой безумной страсти, не воздвигали бы изображений и знаков в уверенности, что в них являет им Себя сам Бог ... те, кто почитает образы, уже околдованы суеверием. И не имеет значения, кого они думают почтить в изображениях Бога или святых. Поэтому Бог запретил не только изготавливать якобы представляющие его величие статуи, но и посвящать Себе какие-либо знаки или камни, служащие предметами поклонения. По этой причине вторая заповедь Закона дополнена требованием не почитать никаких изображений".
Подводя итоги - радикальное иконоборчество было характерной чертой именно реформатства, его "визитной карточкой" везде, где оно возобладало - то есть, в нескольких германских княжествах, в протестантских кантонах Швейцарии, в Нидерландах, в Англии, в ряде регионов Франции во время Религиозных войн XVI, и т.п.
. Но иконы даже не думал трогать. И мне никто из моих друзей, тех же ярых иконоборцев ни разу не пытался посоветовать от их избавиться. Все как разумеется понимали, что я-то их точно не воспринимаю как идолов. И ничего плохого на них не нарисовано, скорее наоборот. А значит и ничего плохого в том, что они висят - нет.
Комментарий